НЦ СЦЕНА: советы ханжи о том, как надрочиться писать рейтинговые тексты

А я продолжаю. Но сперва еще раз перечислим все упомянутые мной данности на данный момент: — Замысел вашей НЦ первостепенен, он же определяет ее графичность. — Качество рейтинговой сцены не зависит от количества и подробности графичных описаний. — Описывать секс, делая из каждого клитора/члена Того, Кого Нельзя Называть, — очень плохая идея, которая сделает вашу НЦ нелепой. — В описании происходящего должно выдерживаться напряжение, чтобы интерес аудитории возрастал или хотя бы поддерживался на одном уровне. Что тут еще можно сказать? Очевидная данность номер три Связана с пунктом о напряжении: если ваша героиня/рой разгоняется от нуля до сотни за секунды, как мажорский спорткар, то ваша рейтинговая сцена обречена на такое же быстрое разложение на составляющие. Не стоит делать из описания секса карикатуру на тот секс. Логическое продолжение того, что упоминалось в предыдущей части, а именно «у людинь/дей части тела, а не фетиши» и «секс это не про сам секс», заключается в том, что людини не машины для возбуждения по щелчку. Если ваш Вахтанг Петрович стонет в голос и закатывает глаза уже в первых строчках рейтингового взаимодействия, то первым позывом аудитории будет предположить, что он одержим дьяволом и дальше у него пойдет пена изо рта, а вовсе не, простите, преэякулят из хера. Как можно предотвратить подобные казусы? Нюансированием — внесением разнообразия в эмоциональный фон происходящего и дроблением всей сцены на отдельные маленькие события. Секс — не монолитное происшествие. Опишите впечатление, оставляемое отдельными шажками в близости своих действующих лиц, и учитывайте то, что ласки могут быть многогранны. Принимайте во внимание, что каждое микрособытие, продвигающее вашу историю, может быть приподнесено и с точки зрения самого действия, и как репортаж об ощущениях, и как эмоциональный отклик, и даже с позиции рефлексии. Даже если секс, который вы описываете, характеризуется очень коротко, можно сделать его ярким и запоминающимся. Тут особенно хорошо могут помочь необычные, запоминающиеся детали, привлекающие внимание и потому гораздо легче откладывающиеся в памяти. И снова переписанный пример от меня: «Узловатый шрам на ее животе ощущается шершаво под языком, от запаха ее возбуждения гражданку Сорочкину ведет, когда она наконец спускается к лобку гражданки Кошечкиной. Ее груди влажные от испарины и мягко ложатся в ладонь. В их палатке не остается места призракам прошлого». Указанный «шрам» не просто отдельная, идентифицирующая персонажа деталь. Он ощущается «шершаво», он выглядит «узловатым», другими словами, он сам по себе имеет отличительные черты, он настоящий, и соотносится с героиней, пока та осуществляет прелюдию и готовится сделать кунилингус. Тут уже закрыто поле ДЕЙСТВИЙ и ОЩУЩЕНИЙ. Сексуальность происходящего подчеркивается реакцией возбуждения со стороны ее партнерки и тем, как эта реакция отзывается в персонаже воодушевлением (ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ ОТКЛИКОМ). При этом через описание красной нитью протянуто основное ДЕЙСТВИЕ — гражданка Сорочкина планомерно смещается вниз. Сам оральный секс не описывается, вместо этого следует кинематографический прием отвлечения — «камера» авторского и читательского внимания элегантно берет в фокус то, как делающая кунилингус героиня одновременно ласкает груди своей партнерки, из чего тоже создается отдельное впечатление, потому что груди «влажные от испарины», какими они и могут быть у настоящей возбужденной женщины, — еще одно ОЩУЩЕНИЕ. А финальная фраза описывает значимость всего происходящего, косвенно соотнося все со связывающей обеих персонажей историей с помощью РЕФЛЕКСИИ: этот секс — их победа над прошлым в настоящем, закладывание будущего. Мысль, я надеюсь, ясна: в описании чувственного стоит быть чувствительнее, а не то вам никто не поверит, сколько бы вы не талдычили своей аудитори, что цигель-цигель-ай-лю-лю выходит знантным, муа, 11/10. И раз уж мы тут говорим о том, как описывать, то имеет смысл спуститься еще на уровень ниже: чем именно. Неочевидная данность номер три Увлекшись происходящим во время представления и еще не до конца отвлекшись от наполнения рейтинговой сцены, можно запросто забыть о том, что форма и содержание повенчаны. Одно и то же действие можно характеризовать по-разному, и в зависимости от того, как вы его охарактеризуете, эффект, произведенный на аудиторию, будет разниться, и потому так важна сонастройка с замыслом. Но кроме замысла здесь важно осознавать размер своего инструментария. Скорый и подходящий подбор выражений приходит с практикой, опытом, развитием автоматики в перенесении образов в текст; другими словами, когда ваш писательский мускул уже натренирован выносить нагрузку. Какие есть способы сделать те тренировки эффективными? В первую очередь — сознательный подход. Отдавайте себе отчет в том, что у вашего текста есть ритмомелодика, то есть, то, как он звучит, и с какой скоростью он излагает и насколько он внутренне организован. Короткие слова проглатываются быстрее, глаголы придают динамизм происходящему, у звуков есть характер, длинные предложения замедляют, и так далее и тому подобное. Взять выражение: «старательно терся». Неважно о кого и чем. Само звучание «с», «т», «р», «н» создает впечатление сопротивления, а использование их в близко стоящих словах придает происходящему убедительность из-за возникающего консонанса. Кстати, горячо рекомендую ознакомиться с существующими литературными фигурами для расширения своего описательного инструментария. А чтобы лучше всего развить способность улавливать звучание, советую читать хорошую поэзию. Там этого добра… На самом базовом уровне технического аспекта к вашему инструментарию относятся абсолютно все те же слова, что и в написании любых других частей текста. Но наиболее всего, на мой взгляд, происходящее помогают окрасить в нужный цвет глаголы, наречия и прилагательные. С наречиями и прилагательными все понятно — они в принципе лингвистически имеют функцию характеризации, а с глаголами все гораздо интереснее. Живые глаголы, как мне кажется, являются отличительной чертой по-настоящему хороших текстов, поскольку они могут выхватить суть действия, а не просто указать на тот или иной выполненный маневр. Тут синонимы — ваши лучшие друзья. Есть разница между «бежать» и «мчаться», между «подойти» и «подступить». Но сразу же оговорюсь, что сам факт того, что вы можете использовать различные определения, в том числе и более норовистые, не значит, что стоит набивать ими свое повествование. Оно будет смотреться комично и отвлекать от самой истории, если у вас даже в разговорах будут через раз «громыхать», «шептать», «вещать», — появится чувство театральности. Или по-простому — деланности. Так что, экспериментируйте, но не перебирайте с эпитетами — хороший вкус проявляется в умеренности, когда то или иное слово придает акцент, как бы чуть-чуть меняя угол и закладывая весьма конкретный смысл. Ну, и я еще раз повторюсь, потому что я против пустого бумагомарания и выпыживания из себя объемов: больше и подробнее — не значит лучше. Практическое правило достижения умеренности и качества вам с моей стороны: в вашей сцене — любой, не только рейтинговой — всегда должно быть понятно, что происходит, и выбранная форма исполнения не должна мешать этому. Если она еще и помогает — можно вас только похвалить. Практическое упражнение, которое я могу вам предложить в этой связи, очень простое: поэкспериментируйте с описанием одного и того же поцелуя. Это достаточно незамысловатое и, пожалуй, самое распространенное действие в сценариях сексуального взаимодействия почти любого калибра. И не стесняйтесь при этом сверить и обдумать, как нравящиеся вам автрисы выписывают поцелуи своих действующих лиц.* *Небольшая интерлюдия: поцелуи не мешают дышать тем, у кого не имеется проблем с тем, чтобы дышать носом, из-за полипов, насморка, искривленной носовой перегородки и т.д. Иначе бы не существовала такая вещь, как конкурсы на самый долгий поцелуй, длящиеся целыми днями. Поэтому писать о том, что действующие лица прервали свои лобызания по причине того, что им перестало хватать воздуха, — это халтура и отсутствие воображения. Они прервались, потому что им стало скучно или неудобно и еще по тысяче других причин. Необязательно писать об этом в самом тексте, если оно, на ваш взгляд, убьет настрой. Но, пожалуйста, не укрепляйте штамп о том, что поцелуй по сути своей тот же дайвинг и что чтобы решиться на него, следует продумать подачу кислорода. Конец интерлюдии. Наверняка, вы обнаружите в том определенные закономерности и интересные схожести и различия. И, кстати говоря, о разной перспективе на происходящее. Очевидная данность номер четыре Во время написания НЦ нужно учитывать обе стороны, потому что, да, танго всегда танцуют вдвоем [1]. Что еще это значит для вас, помимо того, что необходимо продумывать сцену с одной и другой стороны? Не только опыт действующих лиц будет разниться, но и их восприятие происходящего. И помимо этого уровня двух реальностей, есть еще уровень их подачи — фокализации, которая решает, что именно будет отображено и каким образом. Чтобы не заваливать вас ненужной терминологией литанализа (но я рекомендую ознакомиться с ней самостоятельно, если тема вас неподдельно интересует), я буду краткой: фокализация — это то, как манера повествования ограничивает или не ограничивает пересказ. Есть три возможных типа фокализации (что не значит, что историй со смешанными типами в природе не существует): — повествование ограничено внешними событиями, как в «Мальтийском Соколе» Дэшила Хэмметта; — повествование ограничено внутренними переживаниями, чьим-то индивидуальным восприятием, как в «Новом платье» Вирджинии Вулф; — у повествования нет никаких ограничений, автриса/автор позволяют себе говорить обо всем, как в романах Джоан Кэтлин Ролинг или рассказах Редьярда Киплинга. У фокала с передачей внутренних переживаний, в свою очередь, есть свои подвиды со своими недостатками и преимуществами: Повествование от первого лица, оно же внутренний монолог: Я хочу поцеловать ее, что же мне делать? Прямая мысль: Гражданка Белочкина подумала: «Я хочу поцеловать ее, что же мне делать?». Свободный дискурс: Она хотела поцеловать ее, что же можно было сделать? Непрямая мысль: Гражданка Белочкина переживала о том, как бы справиться с позывом поцеловать гражданку Сыроежкину. О недостатках и преимуществах каждого из способов я и рекомендую подумать в качестве практического упражнения. Где искусственная дистанция может быть полезной, а где вредить? Где может пригодиться поток сознания в виде внутреннего монолога? А подумав — можно и проанализировать свои тексты и поэкспериментировать, переписав ту или иную сцену с новой перспективы. Неочевидная данность номер четыре Атмосфера гораздо важнее самого действа, потому что она создает контекст для интерпретирования. Мы уже говорили о контекстах личностном, сюжетном и ситуативном, поэтому в данном случае я имею в виду именно описания окружения — того, что происходит на фоне. Лучший совет тут: задействовать все органы чувств. Опишите, как вспыхнувшая за окном неоновая вывеска располосовала комнату тенями от полуприкрытых жалюзи. Как дорогая сердцу, донесшаяся издалека мелодия Mr Tambourine Man нарушила тишину, когда кто-то, проходившая мимо, мелодично просвистела ее под окном в тишине утра; и нестерпимо захотелось напеть слова. Как все никак не удавалось насытиться воздухом с неповторимой горько-сладкой нотой в ночном канзасском поле. Как застелившееся наверх поглаживание было едва ощутимым, но таким желанным. Учтите все, привяжитесь к моменту. Не делайте момент изолированным — ваши воспоминания тоже, как правило, не складываются вокруг одних только переживаний события, в них есть пространственное расположение и условия ситуации, создающие эмоциональный ответ. Мозг обожает контексты — у него привычка откладывать воспоминания до следующего раза, где в аналогичной или схожей ситуации от вас могут потребоваться аналогичные или схожие действия. Поэтому секс в поле представится и запомнится гораздо легче, чем секс без окружения. Поэтому же и нужны детали — размытые описания затеряются в памяти, а промелькнувшая в сцене пижамная пуговица отложится в общее впечатление. Эта статья близится к концу, но прежде я воспользуюсь возможностью и перечислю некоторые неочевидно проблематичные виды НЦ, которые мне попадались. Йога-стайл описаний в интрижке со стилем любовных романов Переписанный пример в качестве иллюстрации: «Пока гражданин Атсасаев с нежностью водил руками по его плечам, гражданин Ложечкин осторожно дотрагивался до него всюду, куда была возможность дотянуться, пальцами и ртом. Они так и ласкались, пока гражданин Ложечкин не ощутил, как руки гражданина Атсасаева оказались там, где он жаждал их больше всего. Гражданин Атсасаев массировал его чресла медленно, словно бы неуверенно, но гражданину Ложечкину хватило бы и этого, чтобы растаять прямо там же, как мороженое в жаркий день. Он прикрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на своих чувствах и ощущениях. Гражданин Ложечкин прижал гражданина Атсасаева к себе, и от этого ему померещилось, что каждый соприкоснувшийся сантиметр их тел полыхнул, а искры стеклись в пах. Гражданин Ложечкин привлек его для поцелуя в губы. Вслед за этим гражданин Атсасаев немного подвинулся и взялся за оба их члена». Чистый йога-стайл описаний — это когда автрисе гораздо важнее похвастаться тем, в какой бараний рог она решила свернуть свои действующие лица, чем что-либо еще. В этом же случае мы имеем и физику, и лирику. И вроде бы все не так уж и плохо, но проблема в том, что вроде бы что-то происходит, а в то же время по ощущениям происходит ничего. Один гражданин лапает другого гражданина, затем он лапает его иначе и это не встречает противодействия, даже, в общем-то, наоборот; затем граждане двигаются дальше. В головах у них в этот момент шумит статика, все реакции номинальны и шаблонны, поскольку характеры не отображаются. Окружающего мира вовсе не существует. Ничего нового о действующих лицах из этого отрывка для себя тоже не заключаешь, их взаимодействие не несет в себе особой смысловой нагрузки, им… норм. Ну, и совет да любовь, что тут скажешь, — только желание тратить время на чтение таких пенопластовых вещей обычно пропадает после первых абзацев. Пафосная, примитивная, псевдодраматичная, пустая пурга [2] Переписанный пример в качестве иллюстрации: «Во время каждого их поцелуя, гражданин Кукусиков думал, что вот сейчас гражданин Дусиков зубами откусит его язык, но, слава КПСС, этого удалось избежать. И вот, он доверился гражданину Дусикову, потому что хотел, ведь глупо отрицать свою слабость перед финальным актом. И в этот раз гражданин Дусиков, этот бесконечно подлый человек, подло его не подвел. Его прикосновения были живыми и человеческими. В них было чувство, в них были нежность и некоторая нетерпеливость и властность. Гражданин Кукусиков откидывал голову назад, вжимался в гражданина Дусикова, подставляя беззащитную шею под безжалостные клыки гражданина Дусикова, но удивительным образом его доверие раз за разом избегало насилия, вознаграждалось лаской. Так награждают лакомствами животных, правильно выполняющих трюки. Приучают их к повиновению, заставляя сдавать позиции. Что случилось с вечно невозможным гражданином Дусиковым стало понятно лишь потом, а в то их свидание гражданин Кукусиков просто коротко вскрикивал от толчков, подчиняясь ритму и шепча припухшими губами бесконечное: «дусиковдусиковдусиков» в сладкой агонии». Помимо совершенно, категорически неуместного заигрывания с темой насильственных действий в ситуациях, где обе стороны доверяются, сразу же примечаешь мелодраматизацию происходящего, особенно занятно проявляющуюся в клишированных оборотах, как те «вскрикивания от толчков», «подчинение ритму», «шепот припухшими губами». Сами действия и ощущения участвующих в опошленном непотребстве граждан отходят на второй план, потому что представления о том, как секс работает сам по себе и как воспринимается человеческой психикой, здесь прямо-таки принципиально не задействуются. Автриса вместо этого задается целью сделать из коитуса капитуляцию одного из участников. Личная история действующих лиц не учитывается, конкретных действий и конкретных реакций тут нет. Это просто троп сурового, но не обижающего «верхнего» и задоминированного, не ожидавшего, что на лицо ужасный окажется добрым внутри, «нижнего». Твистер и анафема Переписанный пример в качестве иллюстрации: «Гражданин Лопаточкин почти всхлипывает — его хребет прогнут. Рука гражданина Курочкина положена на его рот, а другая обернута вокруг его члена. Гражданин Лопаточкин уже изверг себя, но гражданин Курочкин продолжает врабатываться в него, возможно, от злости из-за того, как легко тот ему отдался — без надлежавшей озабоченности или беспокойства. Его дыхание горячо и он лижет руку гражданина Курочкина своим широким мокрым языком в перерывах между истощенными мольбами. Гражданин Курочкин гордится тем, что больше такие ухищрения не могут поставить его дух на колени». Помимо описания где что находилось (и местоположения эти не меняются, в отличие от йога-стайла, в котором, как правило, сохранен динамизм) и каким оно было, автриса использует рейтинговый момент для демонстрации того, как гражданин Курочкин преодолевает что-то в себе победным вспахиванием чьей-то прямой кишки. Сексуальная близость с кем-то тут выставляется неким Моби Диком, которого надо забороть, об удовольствии от совместного переживания речи не идет, единственное, что приносит удовлетворение — это самоутверждение. Делается упор на то, что плоть слаба, но у духа под надзором, а дух не доверяет не то что партнеру, но и собственным ощущениям. Прямо говоря, вредная позиция, которую очень сложно воспринимать всерьез. Сундук игрушечных запчастей Наиболее простой и забавный тип из тех, что я тут перечислю. Переписанный пример в качестве иллюстрации: «Два чресла натирались друг об друга, в процессе издавая хлюпающие звуки выделявшейся от трения смазки, а комнату заполнили приглушенные стоны и тяжёлые вздохи их хозяев». Возможно, у вас был сундук или ящик с игрушками детства в разобранном состоянии, и в том сундуке-ящике игрушки перемешивались между собой так, что определить как та или иная игрушка выглядела в собранном состоянии и для чего предназначалась становилось затруднительным. Фрагментарность в таких текстах примерно такая же, как в описанной ситуации. Много всего, а все как-то само по себе — оркестр гремит басами, трубач выдувает медь… Части тел находятся отдельно от тел, и уж тем более от первоначальных образов, а точнее — личностей. Иногда, задействуя точку зрения одного из действующих лиц, прибегать к оборотам про такую-то руку-язык-бедро что-то там делающую в интересах принимающей стороны безусловно можно, потому что в отдельные моменты тот язык-бедро-рука может оказаться единственным, что ваше фокальное действующее лицо будет по-настоящему воспринимать, настолько ярким будет переживание. Лишь бы в конце концов все продолжило складываться в общую картину. Но выстраивать все на этом приеме не стоит, получится калейдоскоп. Как вы могли заметить, недочеты в представленных мной описаниях во многом связаны с непропорциональностью в том, что составляет рейтинговую сцену: действиями, ощущениями, мыслями и эмоциями, и кроме того, со слепым следованием шаблонам вместо изображения НЦ в качестве пикантного продолжения ЮСТа. Предлагаемое мной заключительное упражнение: найти две НЦ сцены: одну, которая вам категорически не нравится, и переписать ее про себя, и такую, которая вам очень нравится, и критически разобрать ее. И напоследок еще несколько рекомендаций с моей стороны: Слушайте музыку Музыка — это живая эмоция. Понятное дело, у всех с ней разные отношения, но если вы из тех, кто все-таки легко проникается музыкальными композициями, то я весьма советую завести себе отдельный трэклист, в который можно будет заносить песни, вызывающие у вас настрой для написания откровенных моментов (будь то моменты интимного характера или нет). От себя замечу, что под разные эмоции очевидно подходят разные музыкальные направления и композиции и, опять же, если вы из тех, для кого музыка запросто может стать источником вдохновения, то имеет смысл опробовать разные жанры, искать новые коллективы и исполнительниц/лей. Оно и для общего развития полезно. Панк и пост-панк, инди, альтернатива, R&B, диско, поп, рок, поп-рок, нью вэйв, синтипоп, прогрессивный рок, хэви метал, джаз, олдиз, дрим-поп, амбиент, слоукор — список можно продолжать и продолжать, но лучше просто попробовать поискать музыку самостоятельно. На мой взгляд, существуют отдельные коллективы, чье творчество запросто можно прослушивать наугад и почти всегда находить что-то задевающее или уж по крайнее мере достаточно подходящее по чувственности. Любите что-то томное-расслабляющее? Cigarettes After Sex. Претенциозное и вульгарное? Spiritual Front. Метущееся и насыщенное? LP. Трогательное, с фрустрацией напополам с эротизмом? Interpol. И так далее и тому подобное. Если у вас есть проблемы с собственным выражением эмоций или тем, чтобы ими заряжаться до нужной кондиции, — многие находят романскую музыку очень чувственной из-за насыщенного вокала, темпераментности исполнения, хрипотцы в голосах исполнительниц/лей. Так что пошевелите итальянский, французский, испанский и так далее. Под какие-нибудь упивающиеся своими посылами «Solo Noi» или «Che Sia Benedetta» будет сложно не выдать буйство чувств в тексте. НЕ потребляйте порнографию Порно разрушительно для вашего представления о сексе/сексуальности и всей вашей личности. [3] Кроме того, просматривая порно, вы присоединяетесь к тем, кто создает на него спрос, и таким образом поддерживаете женоненавистническую индустрию. Не верите мне? Почитайте «Порнографию» Дворкин, ознакомьтесь с содержимым блогов вроде http://theviolenceofpornography.blogspot.com/ и вам расхочется. Учитесь у других Не ищите образчики хорошей НЦ в художественной литературе, которая была пущена в печать. Эротика, которую нынче выпускают издательства, — это убогое, нереалистичное, выхолощенное зрелище, стандартизированное под определенный, весьма конкретный (и далеко не самый требовательный) сорт потребляющих. Я считаю, гораздо лучшая идея подсматривать концепты в фантворчестве вокруг себя — тут вы всегда найдете и вещи, написанные с душой, и всевозможные стили всевозможных авторок. На всякий случай: я имею в виду не копирование чужих вещей, а сознательное стремление не просто наслаждаться чужими хорошо написанными текстами, но и стараться анализировать их. Вопреки распространенному мнению, когда ты понимаешь, как именно что-то работает, ты наслаждаешься им не вполовину, а в два раза больше. И уж тем более, когда речь идет о вещах, которые почему-то пронимают тебя саму. Не бойтесь быть откровенны Как вы понимаете, тут я советую вовсе не дотошное описание каждой морщины сфинктера вашего пассива. Не бойтесь описывать отношения и действия своих действующих лиц так, как вы верите, они бы вели себя в складывающей ситуации. Не бойтесь описывать так, как вы чувствуете. Со временем, с практикой, вы будете становиться все более замечательной автрисой. А за допущенные ошибки и шероховатости в прошлом никогда не должно быть стыдно — они опыт, из которого можно и нужно учиться. Ваши сюжеты и стиль не должны и никогда — это важно! — не будут нравиться всем. Они ваши и должны соответствовать только вашему внутреннему состоянию, потому что они про выражение ваших эмоций и сублимацию вашей энергии. Если они понравятся кому-то еще — что же, поздравляю вас с чувством неодиночества. И именно поэтому халтурить в написании своих текстов не стоит: подойдя к вопросу ответственно, можно найти невероятное понимание — в окружающих и себе самой. В конце концов, именно за этим мы и идем в фандомы? В надежде на понимание. Надеюсь, что и я была понята вами, дорогая аудитория, и надеюсь, что мои советы окажутся вам полезными и тексты, которые вы напишете после них, оставят вас удовлетворенными. Как оно после хорошей дрочки и бывает. Спасибо за внимание! P.S. Если результат моего труда пришелся вам по вкусу, я буду признательна вам за лайки, отклики в комментариях, подарки, добавление в сборники, избранные и/или распространение этих заметок с помощью ссылок на статью с других ресурсов. Возможно, все это смотивирует меня на еще какие-нибудь статьи в будущем. Так или иначе: спасибо, что были с нами, и успехов вам в дальнейшем творчестве!