Хороните в закрытом гробу

      Деймон зло рыкнул и покосился на стоящую над ним девушку.       — Что ты со мной сделала? — Он засучил ногами по полу в попытках найти точку опоры, но усилия были тщетны.       — Обездвижила… на время, — Рене пожала плечами и слабо улыбнулась. Ее явно забавляла эта ситуация.       — Как? — Сальваторе не смог сдержать удивление и сдавленно зашипел, стараясь даже в такой ситуации не терять лицо.       — Все-то тебе расскажи, — легкомысленно усмехнулась Темпл и махнула в воздухе рукой. Сделала два шага к мужчине и посмотрела на вампира сверху вниз, уже без улыбки. — Только не думай, что я бросаю слова на ветер — я предупреждала, что я и мои близкие неприкосновенны, но ты не послушал. — Она усмехнулась как-то грустно, будто сочувствующий палач. Деймона передернуло. — Тебе повезло, что сейчас у меня нет на это времени. Да, и за то, что ты, несмотря на внушительные года, так и остался вздорным глупым мальчишкой, другие страдать не должны. У тебя будет время подумать над своим поведением.       Она присела на корточки и почти бережно убрала прядь волос с лица мужчины — Деймон дернулся и неприязненно скривился, на что Рене только тяжело вздохнула покачала головой. А потом вышла за дверь, оставив его на холодном полу в одиночестве.       — Как он там? — Скинув сумку на стол, выгнула бровь Лора, когда Рене поднялась из подвала и захлопнула крышку в полу. Арендовать блок гаражей на окраине было дальновидным решением. Как, впрочем, и все решения Рене.       — Раскаялся и попросил прощения, — с улыбкой съязвила Темпл и Лора фыркнула, глотая смешок, а затем покачала головой и вздохнула. — Эх, такой красавчик, и обездвижен в подвале, — обреченно хмыкнула она и Рене усмехнулась, легкомысленно кивая в сторону люка.       — Иди, сядь ему на лицо, если хочешь.       — Рене! Ну и шутки у тебя!       Девушки засмеялись и Темпл пожала плечами, мол, как знаешь, решение за тобой.       — Буду вечером, — кивнула она подруге.       Разговор со Стефаном вышел тяжелый. Несмотря на железные аргументы Рене, Сальваторе все равно было сложно поверить, что девушка не причинит вреда его брату. Но Рене не была бы собой, если бы не умела убеждать людей в своей точке зрения и своей выгоде так, чтобы они принимали это за единственно верное, а главное, свое мнение. Ей не было резона сдавать старшего Сальваторе властям и чинить в городе хаос. Рене действовала в своих корыстных целях и в это легко было поверить. Вскоре и с тем, что буйному старшему брату не помешает отсидеться в подвале и прийти в себя, тоже согласились.       То, что рассказали Сальваторе и Елена при первой их встрече в особняке, оказалось для Рене недостаточно — никто тогда не углублялся в подробности и не переходил на личности, Темпл рассказывали все по верхам, в общих чертах о сверхъестественном мире, но то, что Рене понадобились подробности о ситуации в городе и Майклсонах, компанию насторожило. Но делать было нечего, как говорится — у вас есть выбор: либо вы рассказываете все добровольно, либо под угрозой раскрытия. Решать вам.       Разговор не клеился, но Рене не давила, лишь изредка выжидающе вскидывала бровь, когда Стефан в очередной раз замолкал, и просила продолжать.       Из особняка Темпл вышла с тонной еще не проанализированной информации и уверенностью, что это обязательно нужно использовать.       Следующие несколько дней пролетели в еще более быстром темпе, чем Рене привыкла: она решала дела компании, обменяла Деймона на несколько дней изучения гримуаров семьи Беннет, поговорила с Еленой, попробовав убедить ту, что самопожертвование — не выход, готовилась к дню рождения Октавии. Порой Рене казалось, что она даже не замечает того, как день сменяется ночью и наоборот, почти как после смерти родителей: она с головой окунулась в работу, дела, лишь бы сбежать.       От чего? Она и сама не знала. От понимания того, что как бы она не старалась, все равно в этом мире есть что-то, что сильнее нее. От страха, от неопределенности, от всего сразу. Грань голодного обморока привела ее в чувство, заставив взять выходной и сводить детей в парк, но после гонка началась заново.       Рене ездила с Лорой к Шону, спонсировала покупку ведьмой разных трав и прочих магических вещей, наличие которых, для некоторых заклинаний, было обязательно. Вечерами Рене обдумывала, составляла планы по тому, как можно использовать магию, какие свойства ей были бы нужны и консультировалась с Лорой на счет того, возможно ли ее задумки осуществить.       Возможно ли вокруг одного человека поставить такой же барьер от сверхъестественного, как на ее доме, только подвижный? Какие свойства имеет вампирская кровь и какие болезни может лечить? Можно ли ее пить для профилактики каждый день? Каков радиус действия чувствительности Лоры при поиске недавно обращенных вампиров? Можно ли, несмотря на связывающую их ситуацию, доверять Шону, ведь он, по сути, ей незнакомый человек?       Вопросы выписывались на бумагу и обдумывались Рене каждый вечер, от чего спать нормально она не могла. Рене хотела узнать, можно ли связать магию и механику в одно, чтобы зачарованный предмет работал даже в руках обычного человека. Искала темные артефакты, о которых обмолвилась Бонни, в темной стороне интернета. Рассказывала сестре, что могла, чтобы успокоить и убедить не ходить при свете луны по улицам.       Рене взвалила на себя слишком многое, потому что не могла ни с кем поделиться — в один момент в голове Темпл появилась шальная мысль посвятить в новую для нее часть жизни свою команду, потому что кроме семьи ближе людей у нее не было, но быстро отмела ее. Неизвестно, как они себя поведут. Неизвестно, будут ли на ее стороне, и как решат использовать информацию. Рене взвалила на себя слишком многое, только краем сознания, как будто во сне, чувствовала, что снежный ком только нарастает и вместе с падением с горы развивается все большая скорость, и в одиночку она остановить этот ком не сможет.       Первое собрание Совета Основателей, куда она приняла приглашение, прошло ровно. На нем обсуждался вампирский вопрос и Рене с удивлением поняла, что власти мало что знают об этом. Деймон язвительно улыбался. Рене просчитывала варианты.       Ее поздравляли и спрашивали о самочувствии в связи с тем, что она в одиночку смогла убить напавшего на нее вампира. Рене кивала, отвечала в общих чертах и смотрела на ухмыляющегося Деймона.       После собрания Рене решила, что ей нужно укрепить свои позиции в Совете, иметь весомость слова. Потому что без влияния, если вскроется, что она покрывает братьев Сальваторе и Кэролайн, она ничего сделать не сможет. А по поводу Совета у Темпл сложилось вполне четкое представление — власти в своих умозаключениях сильно напоминали святую инквизицию.       — Дана, у меня к тебе просьба. Это первоочередный момент, отложи все дела и сделай, что я скажу. — Рене внимательно посмотрела на правую руку и по совместительству подругу и дождалась утвердительного кивка. — Найди тех, кто продает семена вербены. Арендуй на три… нет, на пять лет ангар или теплицу не дальше чем пятьдесят километров от города, организуй посев, найди, кого нужно для этого, найми смотрящего. И никаких вопросов.       Дана удивленно вскинула брови и нахмурилась.       — Ты уверена, что стоит отложить все дела? Мы сейчас дочь бывшего босса готовим принять управление…       — Дорогая, — Рене улыбнулась, но глаза ее остались серьезными. — Повтори, что я сказала.       Дана вздохнула и утвердительно кивнула, мол, как скажешь.       — Я поняла. Никаких вопросов.       До дня рождения Октавии остались сутки: Рене доделывала договор о преемственности мистера Перри, созванивалась с кредиторами и попутно листала том об окрестностях Мистик Фолс от тысяча восьмисотого, когда раздался звонок. Рене сглотнула: звонили с самого ожидаемого и одновременно ненавистного номера. Частный детектив.       — Добрый вечер, мисс Темпл, — было слышно, как улыбается мужчина на том конце провода, только как-то грустно. — У меня есть новость, но опять же, не самая лучшая. Через вашу тетю и ее связи в округе, где произошла авария, я вышел на банк, где мистер и миссис Темпл держат… держали ячейку. Однако, несмотря на все аргументы, мне сказали, что без специальной выписки, ее не откроют даже для вас, даже учитывая все обстоятельства. Мне жаль. Вы не знаете, может видели подобный документ? Банк Фридом.       Рене задумалась и тяжело вздохнула.       — Вряд ли. Все финансовые документы я при пересмотре бумаг сложила отдельно, но ничего подобного не заметила.       — Жаль.       — Думаете, вариантов совсем нет? Через суд получить доступ, к примеру?       — Исключено, — детектив вздохнул. — Система, через которую ваши родители оформляли хранение, не предусматривает никаких вмешательств кроме личной доверенности, а вы сказали, что у вас ее нет.       Рене скрипнула зубами. Целая чертова банковская ячейка, в которой могут храниться ответы на ее вопросы, и в самый последний момент происходит крах!       — Неужели это тупик? — Темпл выдохнула как-то надломлено, и мистер Флетчер обреченно цокнул.       — Разве что вы владеете гипнозом… но, к сожалению, да, это тупик… может, оно и к лучшему…       Но Рене его больше не слушала — гипноз! Точно! Она же как раз находится в той ситуации, когда может использовать то, что другим людям не дано увидеть.       Вопрос возник единственный: к кому обратиться? Деймон ей точно не поможет — после трех дней, проведенных в подвале, и выходе без вариантов отомстить он разве что в лицо ей не плюнет. Стефан? Возможно, но с ним Рене не хотела связываться — ее правда возмущал и даже пугал тот факт, что древний дядька потащился в школу за семнадцатилетней юбкой Елены Гилберт. Как ни странно, самый логичный и простой вариант был попросить помощи у Кэролайн, но от чего-то Рене отмела ее, как помощницу, сразу. Если Форбс и не расскажет матери о том, что Рене занимается расследованием смерти родителей, то точно заинтересуется сама. А еще неизвестно, что Рене найдет в банковской ячейке.       Темпл нужен был человек, в равной степени относившийся к ней тепло, и при этом безразлично, чтобы дальше одолжения не лезть. Идеально на эту роль подходил Шон, но он был обращен без году неделя и Рене не была уверена, что тот справится с гипнозом, несмотря на то, что раз в несколько дней они с Лорой приезжали к нему и помогали, как могли, осваивать новые способности. От чего-то для этого Рене не привлекала даже Кэролайн, что было бы очень кстати, но Темпл просто не хотела ее пускать в эту часть своей жизни. Если бы Форбс была сама по себе, этот вариант можно было бы рассмотреть, но Кэр была предана компании Елены и Рене не знала, кого она выберет в случае надобности этот самый выбор сделать.       Шон не владел гипнозом в совершенстве и Рене пока решила не привлекать его для таких дел, чтобы в случае чего, не устроить переполох. На ум пришло последнее имя.       Элайджа.       Рене хотела подумать еще, найти другого кандидата в помощники по ее личному делу, только вот звонок детектива полностью выбил ее из колеи. Темпл зло рыкнула и направилась на встречу с первородным вампиром.       Настроение было ни к черту, она до сих пор не переоделась, и вышагивала по вечернему мистик Фоллс в брючном костюме, что неприятно давил узкими швами на кожу весь день. Подавленное, разобранное состояние от сумбура мыслей в голове не оставили Рене никаких сил на игры. Она просто кивнула первородному и тихо произнесла.       — Мне нужна твоя помощь. — Майклсон, на удивление, легко согласился, лишь поинтересовавшись, что конкретно от него требуется. — Ничего серьезного, только попросить работника банка выдать мне ключ от ячейки. — Элайджа кивнул.       Они ехали по вечернему шоссе в сторону Ричмонда уже сорок минут в полном молчании. Рене хмуро следила за дорогой и не обращала на мужчину внимания, он же, в свою очередь, с интересом разглядывал девушку.       Обычно собранная и по кошачьи хищная Рене казалась какой-то дерганной и озабоченной чем-то, и даже смущения и страха, что видел в ней первородный в их последнюю встречу, сейчас совершенно не было видно в образе девушки. Очевидно, то, что случилось, сильно на нее повлияло и озаботило решением проблемы.       — Это связано с твоими родителями? — Нарушил тишину Элайджа и уставился на ее профиль, изучая реакцию девушки. Рене как-то язвительно, нервно улыбнулась, не отводя внимания от дороги.       — С чего ты взял?       — Ты переживаешь.       — Может, мне нужна помощь с работой, — вызывающе вздернула она подбородок, — может, я переживаю по поводу сорванной сделки, — якобы легкомысленно пожала плечами Рене, только ее сарказм все равно казался мужчине напряженным. Элайджа пожал плечами.       — Не похоже.       — Ты меня не знаешь. — Почти огрызнулась Темпл и скользнула по мужчине подозрительным взглядом. Ее голова забита совершенно не тем, чего он лезет в душу?       — И не узнаю, — усмехнулся первородный, — тогда, в кафе, ты казалась другой.       Элайджа не идиот, он понимал, что Рене не могла за секунду из знающей нетривиальную литературу девушки с цепким умом превратиться в кисейную барышню, интересующуюся лишь тем, убивал ли он. Понимал, но надеялся, что это последствия шока от информации о сверхъестественном. Оказалось, игра.       — Знаю. Я казалась беззащитной, — кивнула Рене и ее градус враждебности понизился — она понимала, что Майклсон тут не при чем, но ее нервы последние несколько недель, как и мозги, работали на пределе, и она уже просто не знала, кому верить, а кому нет. — Это была выгодная тактика, — она пожала плечами.       — Выгодная тактика? — Такое явное лицемерие неприятно резануло по сердцу. Значит, это было игрой от и до? Похвально, расчетливо, но неприятно.       — Да, — согласилась Рене, — ты могущественный древний вампир с неясными мне мотивами. Думал, я начну тебе доверять за красивые глаза?       Она усмехнулась как-то слишком высокомерно и горько, но вопреки неприятному чувству уязвленности, Элайджа ее понял. Конечно, как ей еще поступать? Вампир перевел на девушку подозрительный взгляд и улыбнулся, будто хотел на чем-то подловить.       — Но сейчас ты решила мне довериться?       — У меня не было выбора, — без раздумий бросила Рене, будто это был заготовленный ответ. Элайджа усмехнулся себе под нос.       — Звучит расчетливо.       — Я же сказала, — мрачно махнула в воздухе рукой Темпл, — ты меня не знаешь.       — Я вижу, — согласно кивнул вампир.       В салоне повисло напряженное молчание. Какая-то нездоровая тишина. Подсвеченные фарами знаки на дороге пестрили перед лобовым стеклом, сменяя друг друга, и странная обида собеседников друг на друга не хотела уходить.       Рене злилась на себя: ну, почему, нельзя сначала подумать, а потом промолчать? Она ведь и дальше могла играть роль глупой куклы, дамы в беде, и Майклсон в таком случае помог бы ей куда охотнее, а теперь, после признания в том, что это была игра, он вполне мог передумать.       Элайджа молчал. Не хотелось признаваться даже себе в слабости. И что это у него за привычка такая, надеяться на доверие первого встречного? Елена задела что-то у него внутри своим первым предательством, теперь же клялась, что будет сотрудничать. Майклсон ее не винил, он все понимал, но теперь не относился к девчонке, как раньше. Хотя, боже правый, кого тут волнуют его чувства?       И по поводу Рене он тоже ошибся. Не надеялся сильно на что-то, но мертвое сердце от ее слов все равно защемило, будто кто-то задел натянутую струну.       Когда ты живешь больше тысячи лет, учишься ценить каждое мгновение. И тех минут, что они разговаривали в библиотеке, магазине, и кафе Элайдже было достаточно, чтобы внести Рене в круг людей, с которыми было приятно разговаривать, и возможно, со временем начать доверять. Он не брал с нее клятву верности, но было неожиданно неприятно понять, что Темп в свои двадцать три вела жестокую расчетливую игру. Она не виновата, но все равно неприятно.       Майклсон бросил на Рене взгляд исподлобья и поджал губы: ее пальцы были белыми от того, как напряженно она сжимала руль, а дыхание было неровным и учащенным — Рене сильно волновалась, она была выбита из колеи, но не хотела этого показывать.       Элайджа осекся. Он вспомнил, что несмотря на попытку игры, не протянувшейся больше одной встречи, Рене была просто молодой девушкой, потерявшей родителей. От нее в принципе нельзя требовать слишком многого.       Рене глубоко вздохнула, собравшись с силами, и покосилась на мужчину.       — Это помешает тебе мне помочь? То, что я притворялась? — Она постаралась сделать тон как можно более безразличным, но Элайджа услышал в нем надежду и ожидание.       — А почему ты решила поменять, как ты говоришь, тактику? — Элайджа пропустил ее вопрос мимо ушей и наклонил голову вбок, рассматривая девушку. Он сейчас был в том положении, что мог задавать вопросы.       Рене недовольно скривилась и закатила глаза. Выждала несколько секунд и выдохнула.       — Сил на игры уже просто нет.       Такой ответ Элайджу устроил.       — Я тебе помогу. Как минимум потому, что сейчас ты говоришь правду.       Рене вмиг повеселела и кинула на первородного ироничный взгляд.       — Ты не можешь знать наверняка.       — Не могу. — Согласился Майклсон и улыбнулся. Мисс Темпл достаточно отчаянна, чтобы после таких слов брать его на слабо и лезть в бутылку, пусть даже и в шутку. — Но я знал твою мать, а она выглядела также, когда говорила правду.       Рене резко выдохнула и еле удержала в руках руль, чтобы не съехать в обочину. Она смотрела прямо на дорогу, будто боясь перевести на мужчину взгляд, и облизнула пересохшие губы.       — Как?       Вопросов было много, эта информация ее потрясла еще больше, хотя казалось, сильнее выбить Рене из колеи уже невозможно. Но теперь ее не просто выбило, она распласталась в чистом поле без указателей и единственный путеводной звездой были ответы Майклсона. Рене крепче сжала руль.       — Воинственно. — С улыбкой, снисходительно ответил Элайджа, видя реакцию девушки. — Она была чудесной женщиной.       Рене впервые в жизни не знала, что думать, о чем спрашивать. У нее не было плана и ее нервировало то, что ее мать была знакома с первородным вампиром. Как? Почему? Это связано с ее гибелью?       — Как близко вы были знакомы?       Рене в тот момент была разобрана на атомы, у нее даже не было сил злиться на то, что Элайджа не упомянул о факте знакомства ее матерью раньше. Хотя, он ей ничего не должен, спасибо, что вообще рассказал.       — Мы плотно общались несколько месяцев лет восемь назад. — Спокойно проговорил первородный. — Были хорошими знакомыми. — Это правда, ему нечего скрывать.       — Она знала, кто ты? — Сухо бросила Рене и тут же осеклась — она понимала, что злиться на мужчину не за что и бесполезно.       — Узнала со временем.       — По какому поводу вы сошлись?       — По поводу искусства. Она была куратором проекта по воздействию искусства на общество в Париже, я там был по делам. Мы познакомились на выставке.       Рене показалось, что у нее вынули кусок души. И почему до сих пор, спустя почти год, ее так волновали, злили и терзали упоминания о родителях? Она должна была это пережить и смириться. Но в тот момент из глубин нутра поднялась еще и необоснованная ревность. Майклсон знал больше о родителях, чем она. Это убивало.       — Почему ты мне все это рассказываешь?       Рене бросила на Элайджу какой-то умоляющий взгляд. Теперь она впервые казалась по-настоящему беззащитной. Майклсон уверен, что если бы рассказал ей о Мэрилу в другой раз, Рене восприняла бы информацию по-другому, но сегодня ей действительно что-то мешало трезво мыслить, что-то сильно ее расстроило и выбило из колеи, раз каждое слово она воспринимала так болезненно.       — Чтобы ты поняла, что мои мотивы не имеют отношения к тебе или твоей семье, Рене. Я не причиню вам вреда.       Темпл вздохнула и на мгновение прикрыла глаза — ей нужно было взять себя в руки и успокоиться. Слова первородного вполне могли оказаться правдой, ему вроде незачем им вредить. Но доверие к людям и миру у Рене странным образом подкосилось со смертью родителей. А может, так было и раньше. Она чувствовала себя спокойно только тогда, когда контроль был полностью в ее руках, что порой переходило за грань нормальности — не зря на каждого из друзей и знакомых у нее была грязь, закрытая в сейфе. Рене, разумеется, надеялась, что эта информация ей никогда не пригодится, но она была. Потому что предать может каждый.       — Я знаю.       — Потому что веришь мне?       — Потому что я не позволю.       Первородный слабо усмехнулся.       — Даже так? — Его сарказм сильно горчил. Но Рене только бросила пронзительный, спокойный взгляд на мужчину.       — Может, это недальновидно, но в моем мире, Элайджа, доверие не появляется по щелчку пальцев. — Она пожала плечами, объясняя свою позицию. — Я буду рада, если у нас будет на это время, но семья и ее безопасность, а также доля опасений по последнему поводу, у меня на первом месте. И так будет всегда.       Элайджа вздрогнул. Он вдруг понял, что они с Рене сильно похожи — контроль, спасение семьи любой ценой, подозрительность к людям. Он не имел права в ней разочаровываться, потому что на месте Рене поступил бы точно так же.       Майклсон беззлобно усмехнулся и покачал головой.       — У нас больше общего, чем ты думаешь. — Хмыкнул первородный, и Рене заразилась его насмешливым настроением. Темпл улыбнулась.       — Как минимум, любовь к брючным костюмам.       — Как минимум, — с улыбкой пробубнил себе Элайджа под нос, — как минимум.