Orctober 2018

Друзьями у них стать не вышло, но долгое время они с Джорином относились друг к другу с уважением. Гаррош точно помнит, когда все пошло не так. Мертвый Глаз собрался в дорогу — как-то быстро, никого толком не предупредив. Только с Великой Матерью долго разговаривал. Гаррош видел, как тот вышел от нее, уже с сумкой, сразу — в стойла, но почему-то так и не подошел. Джорин вернулся через неделю, и дыра на месте правого глаза у него была закрыта повязкой. — Кто так тебя? — спросил Гаррош, когда выдалась у них минута поговорить. Мертвый Глаз посмотрел на него как на идиота и широко оскалился. — Сам. Я не отыскал пещеру, где ее теперь найти. Но земля, которая была Танааном меня помнит. Адский Крик непонимающе моргнул, а потом вдруг вспомнил. Ребенком Джорин часто хвалился, мол он вырастет и вырежет себе глаз, как делают все вожди в его клане. Вырежет глаз и спросит у судьбы, какая смерть его ждет. Джорин перестал болтать об этом, когда им было лет четырнадцать, Гаррош тогда подумал — повзрослел и прекратил придумывать. Джорин действительно повзрослел — понял, что о некоторых вещах нужно молчать перед посторонними. — Я видел свою смерть, — продолжал скалиться Джорин. — И мне ничего теперь не страшно. — Это же... колдовство, — рыкнул Гаррош. Сам не знал, почему вдруг противно стало. Будто увидел — отблески огня в невидящем уже зрачке, вырезанный глаз на каменном полу. Жертва ради магии, что может быть в этом хорошее. Он не заметил, как Джорин развернулся и с размаху ударил его в челюсть. — Это — священный ритуал моего клана, — с презрением сказал Мертвый Глаз. — Так что закрой свою пасть. Гаррош слишком опешил, чтобы ответить на удар сразу, а теперь уже поздно. Справиться с унижением это не поможет. Он молчит, и Джорин плюет ему на прощанье: — А если боишься — держись от меня подальше.