— Николай Васильевич.
Нет ответа. По просторному светлому залу прокатился шепот. Только завидев начальника, появившегося в проеме двери своего кабинета, некоторые сотрудники яростно зашуршали бумагами, изображая усердную деятельность. Александр Христофорович зашагал вдоль рядов столов, не обращая, в общем-то, никакого внимания на своих подчиненных, бросая только косой взгляд на стол Бомгарта, где возвышалась над грудой бумаг полупустая «это-точно-не-горилка, Александр-Христофорович» бутылка. Леопольд Леопольдович спал на этой самой куче бумаг, совершенно не заботясь о том, что отчеты в скором времени понадобится сдать в бухгалтерию.
— Где Гоголь? Мария, кофе мне возьми пока.
Миловидная девушка тут же подскочила со своего места у входа, засуетилась у кофемашины.
— Да нет же, этой бурды не надо. Сбегай в кофейню, тут, через дорогу. И маффин, черничный маффин захвати. Так где чертов Гоголь?!
Мария, вовремя смекнувшая, что сейчас в редакции начнется не что иное, как настоящий ад, рванула с вешалки у входа пальтишко и шмыгнула за дверь.
— НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ.
— Да-да, — из коридора в офис влетел Гоголь, весь взъерошенный и разрумяненный с мороза.
— Откуда такой? — надула губки Оксана.
— Ходил на свидание, небось, —поднявший брови Тесак заинтересованно уставился… Нет, не на Гоголя, а на Бинха. Александр Христофорович смутился и отвел глаза, игнорируя тот факт, что сам с полминуты дырявил взглядом молодого журналиста.
— И с кем это? — подхватил Пушкин. И вечно он лезет не в свое дело! С другой стороны, с ним единственным, пожалуй, у Гоголя на новой работе сложились более или менее дружеские отношения. Александр Сергеевич хотя бы не подтрунивал над Николаем из-за его неоднозначного отношения к критике.
— С Лизой, с кем еще! — гоготнула Оксана, не отрываясь от монитора компьютера.
За ее спиной раздалось недовольное покашливание.
— Упс, пардон, — весело улыбнулась девушка, повернувшись к сидящей за ее спиной Елизавете.
— Николай Васильевич, статью написали? — обратился к отдышавшемуся Гоголю Бинх.
Где-то на другом конце офиса взорвался душераздирающей трелью телефонный аппарат. Бомгарт подскочил на месте, спросонья протирая глаза.
— К-какую статью? — удивился Николай, смотря на Александра Христофоровича в упор. Телефон продолжал надрываться.
— Кто-нибудь, подойдите уже!
— Я занята, — отвернулась в окно Оксана.
— А Гоголь ничего не пишет, стихи только, да это так, — подавился смешком карикатурист Вакула. Николай сердито посмотрел на него из-под бровей. Вакула в ответ состроил Гоголю рожу.
— А потом их сжигает, — подхватили из другого конца зала в унисон с очередным телефонным взвизгом.
— Черт возьми, кто-нибудь снимет трубку или нет?! — взорвался Бинх, перекрикивая звонок.
— Или нет. На телефоне Данишевский.
— А он где?
— В рифму отвечать, или?.. — хитро подмигнул Тесак.
— Ой, да ну вас! — всплеснул руками Александр. — Нам от начальства приказ посту…
— Поправочка: не нам, а вам, — хмыкнул Бомгарт, каким-то чудом не затерявшийся в куче бумаг. Отчеты, впрочем, тут же дружной вереницей поползли со стола, и Леопольд Леопольдович кинулся их ловить.
— Ох и экстравагантное у нас начальство, я посмотрю, и фамилия какая — Бенкендорф. Немецкая, что ли? Его и не видел никто толком, — из-за спины Пушкина высунулась вихрастая голова Лермонтова. Михаил Юрьевич вообще был самым младшим из сотрудников, только со скамьи университета, так сказать. Зато стеснительностью и чувствительностью, в отличие от Гоголя, похвастаться не мог.
— Николай видел, — хихикнула Оксана, закинув ноги в красных туфельках на стол.
— Ага, понятно, почему он теперь заикается, — подытожил Тесак.
Вдруг дверь распахнулась, в зал впорхнул Алексей Данишевский. Телефон жалобно тренькнул еще раз. Отчеты Бомгарта, так тщательно им собранные и уложенные на стол в аккуратные стопочки, поддавшись порыву ветра, весело разлетелись по залу. Никто на это не обратил внимания, все уставились на Данишевского, который поднял, наконец, трубку:
— Редакция газеты, слушаю… — и чем дольше он слушал, тем сильнее вытягивалось его лицо. — Женщина, почему вы плачете? Что говорите? Нет, мы не… Послушайте, я не знаю, что у вас там… В смысле умер?
На этом моменте Алексей обвел всех коллег испытующим взглядом и аккуратно положил трубку. Никто не шелохнулся, Оксана только тихо ойкнула и покосилась на Лизу.
— Сбросила звонок.
— Кто это был? — не успел спросить Бинх, как телефон затрезвонил с удвоенной силой, Данишевский схватил трубку и гаркнул:
— Я слушаю!
Вновь воцарилось заинтересованное молчание. Тесак удрученно хмыкнул,
Бомгарт, в обнимку с бутылкой, подсел поближе.
— Но мы редакция! — истерично выкрикнул Алексей, — Никаких надгробных плит! — с этими словами он грохнул трубкой об аппарат. Офис возбужденно загудел.
— Так. Угомонились все! — чуть не сорвал голос Бинх, — Я не желаю это обсуждать. Всем слушать сюда: нам от начальства приказ поступил — завтрашний выпуск должен на титульной странице содержать статью о серии загадочных убийств девушек. Тех самых, о которых мы писали в прошлом месяце. Появились новые жертвы.
— О нет, Александр Христофорович, только не об убийствах, наш Гоголь сейчас опять в обморок упадет! — сказал кто-то достаточно громко для того, чтобы все в зале услышали.
— … Писать будем о знаменитом сыщике, — игнорируя шибко смелого сотрудника, продолжил Бинх.
— Раз он такой знаменитый, может и мы его знаем? Имя, мне нужно имя! — театрально взмахнул руками Алексей.
— Яков Петрович Гуро, — припечатал Бинх, и Гоголь ухмыльнулся, тут же утыкаясь взглядом в экран мобильника.
***
— И не засиживайтесь здесь, Гоголь, восьмой час уже. Или ваша девушка возвращается с работы так поздно, а вы ее ждете здесь, за бумажками и двухдневным чаем?
— Что-то вроде того, Александр Христофорович, но вы не беспокойтесь, я скоро закончу и домой пойду. Ключи есть, запру офис, — Гоголь завозился на столе, чуть не сбил локтем чашку с вышеупомянутым посеревшим чаем.
Бинх вздохнул, перекинул пальто через локоть и вышел за дверь. Только из коридора через несколько мгновений донеслась какая-то возня, вскрик и приглушенный голос Бинха: «Тесак, а ты тут что делаешь так поздно?!», а потом такой же тихий ответ: «Вас дожидаюсь, вестимо!». Еще через минуту послышались удаляющиеся шаги, и хлопнула входная дверь.
***
— Ты извини, душа моя, что так поздно. По три раза в день вызывают на места, такая служба. Сегодня еще одну жертву обнаружили, пришлось в срочном порядке ехать на другой конец города.
Они стоят в пробке уже полчаса, но Яков только сейчас решается нарушить молчание. Николай выглядит подозрительно уставшим и каким-то чересчур бледным, и Гуро думает развлечь его беседой.
— Это тот же… убийца?
— Да, он. Ух, и не поздоровится ему, когда отыщем, — глаза у Якова в темноте азартно блестят.
— Это точно, — Николай вперивает взгляд в окно, залитое дождем. Сквозь мутное стекло яркими пятнами светятся фары стоящих рядом автомобилей.
Говорить решительно не о чем, хочется поскорее оказаться дома, поужинать и расположиться читать книгу. Желательно, в теплых объятьях Гуро.
— Как на работе? — его бесцеремонно вырывает из мечтаний тихий и слегка уставший голос Якова.
— Мне честно отвечать? — чуть-чуть улыбается Николай.
— По-другому и слушать не желаю, — ему возвращают улыбку.
— В завтрашней газете на титульной странице увидишь себя.
— О как, — хмыкает Гуро, — все-таки поручили вам эту статью.
— Да, — меланхолично отзывается Гоголь и опять замолкает. Даже ежиться от холода нет никаких сил.
— Да куда ж ты едешь! — Яков выворачивает руль, перестраиваясь в другой ряд. Николай вжимается в сиденье и отпивает начавшее остывать какао из бумажного стаканчика.
— Ну, а в общем и целом как? Ты неделю уже работаешь на новом месте, а мне все не рассказываешь.
— Да нормально все, — Николай пытается улыбнуться в ответ, но выходит вымученно и неубедительно.
— Тебе отдыхать нужно больше, душа моя. Или работу сменить, никуда это не годится — так себя истязать.
Гуро сокращает расстояние между их лицами и прижимается губами к холодным губам Николая. Сзади гудят автомобили, пронзительно и неприятно, но Яков специально давит на тормоз, почти останавливая машину. И Николай, вспоминая сегодняшний день, звонящий телефон и взбалмошных коллег, смеется в поцелуй, постепенно согреваясь.
