***
За нами защёлкнули дверь — заведение закрылось на ночь. — 6-1. Уверен, что в тот раз ты поддалась. — Да ну, не переживай, нужно время чтобы вспомнить игру. Я каждый раз прихожу сюда с Ханако, конечно я буду играть лучше. — Я всё детство за этой игрой провёл! Думаю, у меня хотя бы должен был быть шанс. — Если честно, это единственная игра, в которой я хороша. По крайней мере, в этом есть немного искренности. Однако до остальных игр мы так и не дошли. Всё, что успели — гонка, в которой оба оказались на средних местах, и какой-то шутер. Хотел бы я посмотреть, как Акира справится с ритм-играми, но: «Я не собираюсь строить из себя идиотку, если ты не будешь это делать вместе со мной». Несмотря на то, сколько времени прошло, она единственная девушка на моей памяти, обожающая играть в такие игры. Не знаю, кто её парень, но он точно счастливчик, хотя, возможно, и не осознает этого. От этого вскипает кровь. — Уже поздно. Мне, наверное, пора. — я направился к автобусной остановке. Акира внезапно схватила меня за руку. — Э, нет, у нас ещё есть куда сходить. Ты ещё не видел самого улётного, что есть в этом городе. Прежде чем я успел возразить, плечо оказалось в плену, и меня потащили в противоположную от остановки сторону. Профессия контроля за персоналом, что тут скажешь, или это потому, что она по жизни такая. После пяти минут блужданий по случайным закоулкам, мы вышли к большим стеклянным дверям. Толпа здесь заметно поредела, хотя слабый звук контрабаса всё ещё раздавался в воздухе. — Вот и пришли. — Серьёзно? Неоновая вывеска буквально кричит о джазовом клубе. Средний возраст прохожих здесь — от 20 до 30. Тем не менее, это единственный привлекательный клуб здесь, так что понятно, почему он приглянулся Акире. Вопрос в том, почему она привела меня. — Тебе же 18, да? — А, так ты с самого начала это планировала? — Поймал меня, — она хитро улыбнулась. Чтобы показать хоть какую-то воспитанность, я придержал для неё дверь. Звуки джаза стали намного четче, а нос начал щекотать сигаретный дым. — Благодарю вас, сэр, — Акира ухмыльнулась, едва поклонившись, будто я пригласил её на танец, и уверенно шагнула внутрь. Внутри не хуже, чем снаружи. Пол из бежевых плит и красного ковра, стены окрашены в бежевый и украшены неоновыми огнями. Одинокий кассир сидит у дальней стены, в сопровождении столь же одинокого бармена с зализанными волосами, который протирает кассовый аппарат. Сцена довольно типичная, но не то чтобы неприветливая. Помимо этого, стоит отметить ряд пустых бильярдных столов сбоку. Несмотря на малый размер, здесь довольно людно. Все столики перед сценой заняты, причем большинство оставшихся зрителей предпочитают стоять вдоль перил. В воздухе стоит гул из многочисленных разговоров, который почему-то расслабляет. Думаю, если ляпну что-нибудь глупое, только Акира это услышит. — Музыка неплоха. Акира кивнула. — Пока только практикуются. Я предпочитаю другую группу, которую сюда зовут иногда. — Они лучше? — Если ты про навыки игры — на одном уровне. Но их джаз мне нравится куда больше. Она подошла к стойке и села, указывая рядом. Как только мы заняли места, бармен оторвался от кассы и повернулся к нам. — Ты знаешь мои предпочтения, Теппей, — Акира ухмыльнулась. — Как скажете, мисс Сато. Он достаёт из-под прилавка высокий стакан и бутыль с серебряной этикеткой. «С`порро Ебису Премиум». — А что насчёт вас, сэр? — он повернулся ко мне. — Кофе, если у вас есть, конечно. Бармен кивает и направляется к кофемашине, которую они, без сомнения, взяли из-за увеличения числа покупателей. Акира достаёт связку ключей, ища какой-то особенный. Она лихо открывает бутылку и щедро плещет янтарную жидкость в стакан. — Кажется, ты действительно без ума от джаза. — я пытаюсь завязать разговор. — На самом деле, я всю музыку люблю. Не скажу, что я аудиофил, просто слушаю то, что идет по радио. — она делает длинный глоток из стакана. — Ты же говорила, что не любишь хип-хоп? — Конечно. Хип-хоп — это не музыка, глупый. Без комментариев. — Люди имеют право на своё мнение, и я могу уважать тех, кому это нравится, но само мнение не выношу. — она, без сомнения, ненавидит некоторых посетителей. В этот момент вернулся бармен с чашкой кофе, истончающей белый пар, поставил её передо мной и вернулся к своим обязанностям. — Так как ты обычно развлекаешься? Есть вопросы, на которые всегда не хочется отвечать. Я могу рассказать о старых увлечениях футболом, или как ускользал из дома чтобы побродить по ночному городу, есть вещи, которые остались со мной после диагноза: увлечение наукой, чтением… Но всё это, без сомнения, скука смертная для Акиры. Я не хочу быть для неё очередным тупиком, да? — Разве ты ещё не поняла? Я настоящий любитель вечеринок. Делаю то, что хочу.***
Я что, сказал это вслух? Нет, серьёзно, я вправду это сказал?! Акира смотрит на меня с удивлённым выражением на лице. Однако уже через секунду хрипит, пытаясь сдержать рвущийся смех. — Правда? Расскажи мне сумасшедшую историю, любитель вечеринок. Придётся говорить дальше. — О, думаешь, я шучу? Несколько дней назад я пошёл с другом на крышу после комендантского часа, и напился. Отвечаю, он чуть не упал с края. — я стараюсь придать голосу уверенность. Акира уже не может сдержать смех, она хохочет во всё горло, перекрывая для меня звуки джаза. — Я знала много таких «диких» идиотов за свою жизнь. Поверь, ты не из них. — И почему ты в этом уверена? Я могу быть самым поехавшим человеком на Земле, которого ты знаешь. — Ну, во-первых, ты заказал кофе, а не что-то потяжелее, хотя, по твоим словам, можешь легко обогнать 20-летнюю. А, так вот, в чём дело. — А во-вторых, у тебя есть манеры, и ты слишком порядочный чтобы быть оторвой. Такие, видя девушку на скамейке в одиночестве, не спрашивают, что случилось — они интересуются, что им надо сделать, чтобы та сняла трусы. Хорошо, что ты не из этих. — Э? А почему «хорошо»? Я слышал, девушки больше любят бунтарей нежели таких, как я. Которые даже на серьёзной вечеринке не были. Акира несколько успокоилась, хотя последний вопрос вызвал у неё усмешку. — По большей части, это так; девушки твоего возраста не знают, чего хотят, поэтому полагаются на инстинкты. У меня всё не так: если парень вежлив и может заткнуться во время фильма, он уже неплох. И ещё, я не считаю тебя скучным. Этих слов достаточно, чтобы подарить мне неописуемую радость. Тем не менее, я не могу не играть в эту игру дальше. — Серьёзно? Я сижу и читаю большую часть времени, кому это будет интересно? — Сама моя работа — скука. Поверь мне, ты — ходячий парк развлечений в сравнении с некоторыми. Она в очередной раз опустошила стакан, доливая из бутылки новую порцию. Я не могу не наблюдать за этим. Янтарная жидкость степенно плещется в стакане, как подобает её статусу. Стакан подносится к губам, делается лёгкий глоток. Вздох удовлетворения. Заново. Каждое движение неторопливо, словно давно отточено. — Вижу, ты часто сюда заходишь? — По большей части, да. Сегодня, к слову, первый раз за три недели, ведь мой парень это место не любит. Он чёртов трезвенник, если я ещё не говорила. Она упоминала это и, похоже, хочет наверстать упущенное, судя по скорости распития. — Неплохой бар в центре. Раньше я постоянно болталась в каких-то бильярдных, которые только могла найти по пути с работы, но потом коллега подсказал это место. С тех пор я всегда отдыхаю здесь. — Играешь в бильярд? Вопрос вызвал неподдельный интерес. Она поставила стакан на стойку. — Да, хотя сейчас уже порядком отвыкла. Что насчет тебя? — Играл с друзьями в средней школе, но не особо получалось. Акира усмехнулась. — У них здесь есть столы, можем сыгрануть раз-два. Большая часть меня хочет отказаться, но мужественность настаивала на реванше за автоматы. Интересно, что весомее — моя неуверенность, или уязвлённая гордость… — Думаю, стоит попробовать. Удовлетворённая ответом, Акира вскакивает на ноги. Я следую за ней к пустым столам. Хотя бы не нужно будет толкаться. — Помнишь, как играть? — она протягивает мне кий. — Не самая тяжелая игра. Думаю, вспомню. Я хватаю треугольник и загружаю его шарами. Ставлю в нужное место на столе. Вроде бы. Хоть это помню. — Орёл или решка? — Акира достаёт монетку. — Решка. Она подбрасывает монетку в воздух, следя за ней до самого падения на зелёную поверхность стола.