***
Я достал из кармана ключи, всё ещё обдумывая вечернее приглашение. Должен ли я подготовиться? С конспектами полный порядок, но будет ли там что-то новое для них? Мысли сразу же улетают, как только за спиной звучат щелчки замков и задвижек. Я уже не успею закрыться в комнате. Придётся терпеть. Как и ожидалось, дверь распахнулась, и Кенжи подошёл ко мне вплотную, обдав слезоточивым букетом ароматов утреннего чеснока. — Чел? Я попытался его оттолкнуть. — Да, да, чел. Отойди. За пару прыжков он вновь оказывается в комнате, осторожно выглядывая из-за косяка. — Твою мать, чел, ты что, призрак? Тебя не было здесь пару месяцев, я думал, уже не дождусь. — Мы неделю назад говорили. Он несколько раз осмотрел меня. — Чё, серьёзно? Пиздец, чувак. — он достал из кармана очки и вернул себе те немногие крохи самообладания, что ещё не растерял. — Время такое непостоянное. Вот почему нельзя никому позволять есть свой завтрак — всё сразу идёт наперекосяк. Он всё ещё убивается по поводу того рамена? — Так чем ты занимался последнее время? — я стараюсь незаметно вставить ключ в скважину. Он призадумался, будто решая, достоин ли я выслушать великие планы. — Делами. — Делами? — я не могу сдержать любопытство. — Ну да, делами всякими. Самое подходящее время для них. Дела, дела, дела… — А, да, экзамены. Чё как, готов? — Какие экзамены? — его брови поползли вверх. — Я про летние каникулы! Мне нужно найти способ избежать поездки на пляж, которую предки мутят каждое лето. Ненавижу солнце. Да он и на учёбу-то не особо ходит. Я начинаю думать, что он живёт здесь лишь из-за чудовищной канцелярской ошибки, а класс Лилли посещает для того, чтобы поиграться в шпиона, нося снятую с трупа какого-нибудь студента форму. — А ты не вампир случаем? Он поднял руку и обдал меня ободряющей улыбкой. — Не, чел, это у меня схвачено. Вампиры не могут есть по головке чеснока каждое утро. Многое объясняет. — Плюс у меня серебряные пломбы, так что они ко мне даже не подойдут, — я почти инстинктивно пригнулся, когда он раскрыл рот. — Попытаются укусить — и я кусну в ответ. Ван Хельсинг рядом не стоял. Конечно, если он не обратится в вервольфа. Пломбы вроде не делают из серебра? Ну, уже не делают. Или то была ртуть? — Ладно, если что, защитишь меня от них. Всё равно ты никуда не выходишь. — Ну да, приходится. Пляж — такое дерьмо, чел. Все эти грязные шлюхи, которые носятся вокруг в дешёвых бикини, так и ждут, как ты предложишь натереть им спину кремом, чтобы высосать твою душу через мозг, — он попытался показать на руках, как это происходит. — Не знаю, я бы никогда не стал натирать незнакомой девушке спину. — я стараюсь незаметно повернуть ключ. — Последний раз на пляже я строил песчаные замки. И было это когда мне исполнилось восемь. Хочется ещё раз туда вернуться, особенно с Акирой. Может, поездка на пляж заставит её остаться? — Ага, чтобы какая-нибудь сучка сломала его, свалив всё на волны? Я уже потерял так одно королевство. И больше что-то не хочется. — Потерял? Кенжи стал ожесточённее размахивать руками. — Я правил этим миром, чел! Моря расступались по моему слову. А затем одна шлюха втоптала меня и всех моих подданных в песок. Просто прошла насквозь! У меня была травма. Замок высотой в фут. С флагами, крышками и целой армией. Я три часа бегал по пляжу и собирал крышу. Это был мой бастион крутости среди сучек. — Похоже, на сучках он и надорвался. — Да, не рассчитал я силы, — Кенжи пожал плечами. — Так что ты будешь делать с экзаменами? — Не знаю. Там разберусь. У нас есть ещё пара недель, да? — он сразу «перезагрузился» в привычное состояние. Настала моя очередь скрещивать руки. — Экзамены на этой неделе, Кенжи. Через пару дней. — Ой. — Что ещё за «ой»? Тебе плевать, что ты можешь провалить их и не выпуститься? — Забей, чел. Так в прошлом году случилось, и никому не было дела до меня. Всё путём. — Ты… что? Кенжи пожал плечами, словно он случайно это сказал. — Ладно, чел, мне пора. Дела. Дела и дела. Такое уж время сейчас. Пока. Он громко хлопнув дверью, оставив меня стоять с раскрытым ртом.***
Вроде та комната. Табличка на двери гласит 225. А под ней другая — «Лилли Сато». На часах семь вечера — наверное, поздновато для парня в женском общежитии, но косо на меня не смотрели. Впрочем, про комендантский час всё равно напомнили. Я несколько раз постучал, дожидаясь приглашения. Комната выглядит как-то пустовато — ни календарей, ни постеров, ни фотографий на столе и комоде. Даже кровать будто взята из домика барби. Не так я представлял себе комнату девушки. Впрочем, зачем бы ей всё это? — Вечер добрый, — я заметил Лилли, сидящую на коленях возле столика. Она уже переоделась в синий халат-пижаму, шорты едва достают до середины бедра. Волосы, свободные от резинок, золотистым дождём спадают на спину. Она повернулась, выдерживая спокойную улыбку. — Хорошо, что ты пришёл, Хисао. Ханако скоро будет. Думаю, она в душе. Только после её слов я заметил слабый звук струящейся воды, от которого в голове всплывают совсем уж лишние картинки. Честно говоря, не уверен, достоин ли я видеть действительную красоту младшей сестры Сато. Рядом с ней я чувствую себя как-то не так. поскольку на мне до сих пор школьная форма. Я сел перед ней, поставив сумку на стол. В его середине уже исходит паром заварочный чайник в компании с тремя чашками. Лилли, не успев я сказать ни слова, наполнила одну из них и медленно двигала ко мне до тех пор, пока я не поставил перед чашкой ладонь. — Как твои дела, Хисао? Я коротко рассказал о прошедших неделях, упустив, конечно, Кенжи, подслушивание Тецуо и Акиры… джазовый клуб… и признание… — По большей части, всё в порядке. Я лишь немного устал от… всего, что было за последнее время. — Жаль, что так получается, — она отпила из своей чашки. — Хочешь ли о чём-нибудь поговорить? Да, конечно. Почему вы с сестрой улетаете в Шотландию к бросившим вас родителям? Ну, не прям уж так. Нужно как-то подойти. Уверен, за всем стоит очень и очень веская причина. Но я не знаю, стоит ли спрашивать сейчас, поскольку Ханако совсем ещё не готова услышать такое. Не стоит показывать, что я узнал их личные планы. Впрочем, вода не прекратила литься, так что несколько минут в запасе есть. — Сейчас — ни о чём, — я решил выждать. — Кстати, я так и не спросил, как прошла поездка на Хоккайдо. — Мы немного походили по старым деревням в округе, ничего такого. — Звучит интересно, — я уставился на своё отражение в чашке. — Уверен, вы двое нуждались в чём-то подобном, раз уж неделю не виделись. Она прикрыла рот, посмеиваясь. — Нам никто не запрещал звонить. Ханако названивала каждый день. Кажется, она начала немного общаться с одноклассниками, так что неделя без меня даже пошла ей на пользу. — Правда? Я почти не видел её за пределами нашего чайного класса. На уроках её не найдешь, — я встречался с ней либо на обеде, либо в библиотеке. — Она горит желанием вступить в кружок журналистики. Наоми, похоже, положила на неё глаз, — в её голосе звучит гордость. А, те две девушки в дальнем углу класса. Наоми и Нацуми, да? Я никогда не обращал на них внимания, они всегда просто… были. Хорошо, что Ханако заводит друзей. Журналист — звучит интересно. Лилли, кажется, обновила свою чашку, пока я отвлёкся. — Кстати говоря, а как у тебя со свободным временем? Ты, должно быть, был очень занят, раз не смог к нам присоединиться. Я подозревал, что она обязательно про это спросит. — В то время началась моя работа, и я не захотел брать отпуск после первого же дня. Звучит лучше, чем «я постеснялся неделю жить в доме с двумя одноклассницами», пусть я и не испытывал чувств ни к одной. — Понимаю, — Лилли, похоже, сопереживает. — Конечно, было бы неплохо отдохнуть там втроём. Даже Акира была бы, если бы её не пригласил куда-то парень. Лилли сказала это без злого умысла, хотя мне показалось, что она чувствует себя обманутой. — Да, каникулы вчетвером — то, что надо, — я ненадолго отвлёкся на чай. — Кстати говоря, Акира должна подойти скоро, — Лилли мило улыбнулась, — так что не спеши расстраиваться. — Серьёзно? Она что, тоже будет учиться? — Ну и ну, было бы шикарно, — Лилли в третий раз наполнила чашку. — Нет, нам нужно обсудить одно дело. Но с математикой она бы вам помогла. Одно дело? Думаю, я догадываюсь. Вряд ли она бы ехала сюда только чтобы потыкать в Ханако пальцем под столом. — Как раз в математике я более чем уверен. И в химии. Раньше ты говорила, что Акира не так уж часто приезжает. Улыбка Лилли медленно погасла. — Да, боюсь, не так часто, как нам бы с Ханако хотелось. Нужно принять серьёзное решение, и мы всё ещё не уверены. Всё ещё? Я думал, отлёт давно распланирован, вопреки здравому смыслу и логике. Пришло время приоткрыть завесу тайны. — Я могу чем-то помочь? Акира мне немного рассказала… про Шотландию. Лилли пару секунд оглушительно молчит. — Ты знаешь? Я думала, это сугубо между мной и сестрой. Я стараюсь как можно тщательнее подбирать слова. — Так ты уверена? Я не про какие-то планы, а про Шотландию в целом. Лилли прикрыла глаза и неожиданно стала выглядеть очень уставшей. — Да, более чем. Акире предложили отличную должность в компании отца, и я не собираюсь встревать между ними. Мне сказали возвращаться с ней, так что я поддержу решение отца и будущее сестры. — Акира, конечно, сказала мне об этом, но… Я нервно вздохнул. — Всё точно в порядке? Может, я слышал не с того места, но разве ваши родители не бросили вас? Я понимаю — семья должна быть целой, но будет ли правильно оставить всё, чего добились тут? Её лицо стало каменным. — Не знаю, что именно Акира тебе сказала, но никто нас не бросал. Ямаку была единственной возможностью нормально доучиться для меня, по этой причине нас и оставили в Японии. Я должен был догадаться. Акира имеет свою правду, а у Лилли своя. И какая правда правдивее? Акира немного погорячилась? У них всегда были возможности улететь в Шотландию, но Акира осталась в Японии чтобы сестра закончила обучение? Не удивительно. Но что, если ошибается Лилли? Могла ли она принять то, что их родители в один день взяли и уехали без них? Но если их действительно бросили, почему сейчас возвращают? Что, если обе ошибаются? — Восприняв их отлёт в штыки, Акира приняла решение и пошла к дяде чтобы получить работу. На самом деле она должна была улететь вместе с отцом чтобы после унаследовать его бизнес, но она решила остаться со мной. А что касается всего, что мы здесь достигли… Она замолчала. Лишь шум воды отдавался в стенах комнаты, сопровождаемый лёгкими шлепками шагов. — Этого не избежать. И других путей нет, боюсь. Лилли твёрдо сказала; ну, или попыталась выглядеть твёрдой. Однако я не сомневаюсь, что она спокойно улетит куда угодно, выполняя приказ отца. И я её не понимаю. Не понимаю обоих, и, похоже, никогда не пойму. — Нет? Разве ты не можешь… ну… Просто отказаться? Её губы стали тонкой линией. — Отец не примет отказа, ни от меня, ни от Акиры. А что он сделает, прилетит и похитит вас? Впрочем, не похоже, что я смогу её переубедить. Вместо того, чтобы быть ходячим примером уверенности и настойчивости, она позволила другим выбирать её судьбу. И я не знаю, как это обойти. — Могу я спросить, почему оно так тебя интересует? — она поставила чашку на стол и сложила ладони на коленях. — Ну, вы — мои друзья. Мне не нравится, что те немногие связи, что я наладил в этой чёртовой школе, скоро пропадут. Можешь назвать меня эгоистом, но я уверен, что ты будешь хоть немного по нам скучать. Она сжала руки. — Дело только в дружбе, Хисао? Она знает. Знает, что между мной и Акирой что-то иное. Могу ли я ответить сейчас? Не могу не сказать, что привязался к обеим сёстрам, но Акира, безусловно, единственная причина, по которой я хочу их остановить. Особенно после того, как я открылся и встал между ней и Тецуо. Пути назад нет. И отшучиваться тоже смысла никакого. Но что сказать-то? — Если честно, я влюбился в твою сестру. Лилли едва не выплюнула чай. — Ох… Божечки… Как будто меня было мало — из-за открывшейся двери в душ раздался резкий визг. Так к побелевшей Лилли добавилась ошеломлённая Ханако в розовой ночнушке и с мокрыми волосами. Я… Сказал это громко? — А, м… Сердце начинает стучать об горло. Когда-нибудь оно должно было произойти, да? Я же не полностью в дерьме? Да? — Эй, Лилс, ты здесь? — последовал глухой стук в дверь, и Ханако снова подпрыгнула. Младшей Сато понадобилась всего секунда на то, чтобы прийти в себя. — Да, пожалуйста, входите. Я должен быть спокойным. Не в первый раз признаюсь. И не собираюсь забирать слова. Дверь широко распахнулась, и старшая сестра влетела в комнату, одной рукой поставив на стол пакет, второй затаскивая Ханако внутрь. На ней обычный деловой костюм с серыми полосками, подчёркивающими фигуру. Пиджак расстёгнут и хлопает крыльями за спиной. — О, и Хисао тут! — мы пересеклись взглядами. Акира энергично махнула и тепло улыбнулась мне, хотя после джазового клуба едва прошла неделя. Лилли выдавила смешок, когда она обошла стол и села. Акира погладила рукой соседнее место, выжидательно смотря на Ханако. — Братва здесь? — она вытащила из пакета розовую коробочку. Судя по логотипу на ней, она по пути заехала в пекарню. — Д-да, все здесь, — Ханако ответила призрачной улыбкой, переглядываясь между мной и Акирой. В коробке оказались ужасно аппетитные пирожные. — Помните ту кондитерскую на углу, где мы постоянно останавливались? Лилли повернулась в сторону запаха, но смиренно ждала, пока все рассядутся. — Спасибо, Акира. Но не слишком ли поздно для сладкого? — Я думала, вы будете зубрить всю ночь, — пробормотала она, хрустя тестом. — Ты ненавидишь кофе, так что остался лишь сахар. К тому же мы давно их не ели. Пару лет назад без них ни одно чаепитие не обходилось. Ханако робко заглянула в коробку и взяла одно после кивка Акиры. Она всё ещё избегает встречаться глазами со мной, оборачиваясь к ней всякий раз. — Я, конечно, люблю их, но думаю, что перетерплю один день без кремовых пирожных. — Лилли отодвинулась подальше, чтобы лишний раз не дразнить нос. — Ты иногда удивляешь меня, — Акира со сверкающей улыбкой повернулась ко мне. — Верь мне, она может есть их тоннами если захочет. — О-она заказывает пирожные каждый раз, как мы приходим в Шанхай… — вторила Ханако. В первый раз я вижу, как Лилли покрывается лёгким румянцем. — Не имею понятия, о чём вы говорите. Да, я немного сладкоежка. Есть в кого расти, правильно, сестрёнка? — Истинно так, — Акира смачно откусила. — Но тебе ещё не пора следить за фигурой. Только после 30. — Я уже это делаю, спасибо, — в её голосе скользнуло раздражение, словно такой разговор случался ранее. — У неё о-очень х-хорошая фигура. — Ещё бы, вся в маму. Забрала себе все гены красоты. И груди, — добавляет Акира, прежде чем Лилли успевает парировать. — Интеллект тоже украла. — Пожалуйста, остановись, — Лилли коснулась её плеча и легонько потрясла. — Что-о-о? Я говорю правду. Ты хотя бы упрямство старика не унаследовала. — Не знаю, по-моему, у вас обеих гены в порядке. — Я просто подкалываю её. Для старшей сестры в порядке вещей, — Акира едва сдерживает смех когда Лилли молча тянется за пироженкой. — Впрочем, Ханако тоже не выглядит обиженной. Её лицо за пару секунд сменило несколько цветов до красного. — Я-я-я не то чтобы… Н-не такая красивая как… ты или Лилли… — Не, любой парень на его месте обзавидовался бы, — Акира отмахнулась и посмотрела на меня. — Ты, должно быть, чертовски везуч, раз видишь их в такой одежде. Не могу не согласиться. — Чего? Не пытайся скрыться в тени! — я поскорее схватил одну из немногих оставшихся сладостей. — Не-е, я не так мило смотрюсь в пижаме, — она пожала плечами. — Хотела бы я в ночной рубашке выглядеть как Ханако. Я всегда катаюсь по кровати когда сплю, так что в какой-то момент моя начинает меня душить. Впрочем, сестра ещё дальше пошла, — и они вдвоём кинули взгляд на её ничем не прикрытые ноги. — Мы, кажется, должны заниматься? — я с огромным трудом вернулся в реальность. — Да, думаю, пора бы, — Лилли, кажется, совершенно не волнует, что в ней уже исчезло три пирожных. — Заниматься? Я слышала, что мы будем здесь ночевать, — Акира легла на пол. — А где пижама, Хисао? У нас тут дресс-код, знаешь ли. — Я не взял. Да и где мне спать? — На кровати Ханако, конечно, — она вновь стала пунцовой. — А мы втроём у Лилли поместимся. — О боже, давно мы так не делали, — она хихикнула. Они спали в одной кровати? Это локальная шутка? Реальность должна схлопнуться от такого количества милоты. — Кто бы говорил. Тяжело, наверное, будет спать в костюме? — Я из чего угодно могу сделать пижаму, — Акира игриво поправила пиджак. — Ладно, серьёзно, хватит. — прервала нас Лилли. — Мы собрались чтобы подготовиться, так? Я хотела поспать хотя бы несколько часов. — Зануда, — вздохнула Акира.***
Даже спустя часы штудирования материала и несколько лекций Акира не притронулась к своей чашке. Она стянула галстук и чуть расстегнула рубашку, оставив пиджак на кровати. Кошелёк и телефон всё ещё на столе, с помощью них она пыталась объяснить нам задачу. Кроме них стол покрыт книгами и тетрадными листами — от английских слов до заметок из японской истории. Ханако, жалобно простонав, уронила голову на стол. Лилли выглядит как обычно, хотя она всяко устала больше нас. Даже ни разу не зевнула за последние пять минут. — Кажется, на сегодня хватит, — заключила она и сложила свои листы в отдельную папку. — Ага… С-спасибо за помощь с х-химией, — она поернулась ко мне и неловко собрала свои. — Обращайся, — я убрал книги обратно в сумку и устало выдохнул. — Ну что, лучше готовы к экзаменам? Мы с Ханако в унисон кивнули. — Ещё бы, — вставила Лилли. — Всё ещё сомневаюсь кое-в-чём, но чувствую себя всяко лучше, чем раньше, — я взял свою чашку и отнёс на комод к остальным. Акира посмотрела на часы. — Уже десять вечера, если вас это беспокоит. После этих слов Ханако встала и пошла к двери. — Д-думаю, мне пора идти. — Уже? — Лилли повернулась на голос. — Угу, — она слабо помахала нам и скрылась. Может, и мне пора поступить так же. Я работаю вторник и четверг на этой неделе, так что лучше бы выспаться. Но это значит упустить последний шанс. — Как с твоей работой, Акира? — Лилли перешла к настоящим проблемам. Акира села за стол, подперев подбородок, и кинула на меня взгляд, словно оценивая, должен ли я это слышать. — Я подала заявление об увольнении. — Это необходимо? Разве ты не переводишься в другой филиал? — Лилли звучит обеспокоенно. Акира покачала головой. — Не совсем, мне в любом случае придётся пройти через все формальности. Я работаю тут не так давно, но должность серьёзная как-никак, и лучше бы перед уходом попрощаться с работниками. — Так ты действительно собралась… — я разочарованно вздохнул. Акира старается не показывать лишних эмоций. — Ага. В жизни ещё много будет крутых поворотов, но не могла же я не сказать пока. — Ханако знает об этом? Твои друзья? — я решил не ходить вокруг да около. Акира повернулась к Лилли, но та упорно изучала невидящими глазами стол. — Я как раз собираюсь. Столько всего произошло недавно, и я не знаю, как она такое воспримет. Значит, не знает. Ни Акира, ни Лилли не сказали друзьям, что вот-вот покинут Японию навсегда. Ещё хуже, что я узнал об этом лишь от её сестры. — Наверное, пора уже, сеструха? — Акира повернулась к ней. — Не хочу представлять, как она будет убиваться, если мы просто уедем, не сказав ничего. — Я тоже этого боюсь! , — Лилли повысила голос. — Мне нужно время чтобы подобрать слова… — Времени не так много. Отлёт через неделю, сразу после экзаменов. Я уже собрала вещи. Машину, конечно, с собой не взять. Оставлю у друга, пока не найдём покупателя. — Хах, — мой голос как у мертвеца. — Наверное, недолго искать придётся. Как ты, кстати, получила её? — От дяди, — Акира немного не в себе от моего тона. — У него достаточно денег, чтобы после каждой поломки машины покупать новую. Он подарил её, когда я выпустилась из колледжа со средним баллом выше четырёх, устроилась в семейную компанию и стала работником месяца. Ну, и стоимость ремонта оплатила, — как будто это важнее всего. — И ты просто уедешь? Оставишь всё, чего достигла здесь? Её лицо не изменилось. — Хисао, я понимаю тебя. Понимаю, что ты чувствуешь, но иначе никак. Моя новая должность — всё равно, что взбежать по корпоративной лестнице до самого верха. Такое даётся раз в жизнь. — Так дело в работе? — я стараюсь держать голос ровным. — Нет, Хисао. Дело в семье, — отрезала Лилли. Конечно в семье. В семье, которая ставит бизнес превыше детей. — Я знаю. Просто это неправильно. Совсем неправильно. Акира скрестила руки, измождённо вздохнув. — Знаешь, почему? Да потому что так оно и есть. Чёртов старик забыл про нас на целый год, а теперь вдруг хочет вернуть в Инвернесс. Он специально ждал, когда настанет время экзаменов. Но что бы ты сделал? — она смотрит мне в глаза. — Семья есть семья. Даже если я его до чёртиков ненавижу, отказать всё равно не могу. Он хотя бы тоже считает нас семьёй. — Но ты лишь уходишь с темы! — я почувствовал, как кровь приливает к лицу. — А как же семья, которая осталась здесь? Лилли, Ханако, дом, работа, отношения, всё, над чем ты работала! Сколько я ни спрашивал, ты никогда не отвечала! Несмотря на мой гнев, Акира лишь глубоко вдохнула. — Я знаю, Хисао. Мне здесь хорошо, и не смей думать, что мы уезжаем лишь потому, что мне кто-то из вас не нравится. Но это место — тупик. Там меня ждёт сломанная застарелая семья, но хотя бы возможности для нормальной работы тоже, а не этот бред, в котором я застряну лет на десять, — её намерения всё более проясняются. Чем дальше Лилли слушает Акиру, тем больше хмурится. — Я понимаю тебя, Хисао. Но иначе никак. — А ты, Лилли? Что собираешься делать с последним триместром старшей школы? Как же колледж? — я обращаюсь к своей последней надежде. — Меня будут обучать дома, а диплом получу в Инвернессе, — ответила она спокойно. — Я всё ещё планирую стать учителем, пусть и не в Японии. Значит, у них давно всё распланировано. Никаких запасных планов, только вперёд. Особенно если родители внезапно не захотят их там видеть. Всё ясно. Хоть я и старался, но они давно приняли решение, и вряд ли я способен его поменять. Перед Акирой раскрывается мир больших возможностей, и я буду самым худшим человеком на земле, если отниму у неё счастливое будущее. А я буду, даже если она будет злобно сверлить меня взглядом, как сейчас. Наверное я лишь хочу, чтобы Акиру устраивало текущее положение вещей. Я хочу, чтобы счастливые дни продолжались — единственные мои подобные дни здесь. И я не хочу думать о том, что обе они правы. Что, если иного пути нет? Может, во мне сидит природный пессимист и смотрит на окружающий мир не так, как надо. — Даже если так, я всё ещё думаю, что вы ошибаетесь, — грудь сдавила меланхолия. — Даже не ошибаетесь, а ставите на кон всё, что есть. Конечно, я не знаю всех подробностей, но вижу, как вы счастливы здесь, и не могу свыкнуться с мыслью, что вы решили всех и вся отбросить в сторону. Я схватил сумку и закинул на спину, более чем уверенный, что время пришло. Моё мнение в их вопросе совершенно излишне. — Я пойду. У вас впереди долгая ночь обсуждений, так что не буду мешать. Всё самообладание уходит на то, чтобы не дать рукам сжаться в кулаки. Тяжёлое молчание провожает меня до двери. Я повернул ручку и распахнул… — Эй, — Акира звучит так же устало, — знаешь, ты прав. Я остановился, не понимая, о чём она. Взгляд зацепился за неприметную трещинку на двери и остался на ней. — Ставка действительно высока. Никто из нас не знает, что там на самом деле будет. Но я устала думать, будто застряла здесь навсегда. Как я уже говорила, некоторые ответы откроются сами собой. — Да, я слышал, — я едва не обернулся. — Надеюсь, ещё увидимся. Спокойной ночи. — Ночи, — сдержанно ответила Акира. — Спокойной ночи, Хисао. Ещё раз прости. Я вышел из общежития, чувствуя, что сломаю зубы, если сожму их сильнее. Грудь болит, щёки горят, а сам я устал как собака. Приходится держать руки в карманах чтобы не ударить что-нибудь по пути. Ничего не понимаю. Даже после того, что слышал сегодня. Может быть, время, проведённое в госпитале приучило меня ценить то, что есть, или я стал гораздо сильней привязан к Акире, чем сам бы того хотел. Называйте меня упрямым. Называйте эгоистом, или жадным, наивным — мне без разницы, я просто знаю, что все они ошибаются. Мне нечем доказать это, но я привык доверять интуиции. Я хочу, чтобы Акира осталась в Японии. Она первая, к которой я действительно что-то почувствовал. И ничто не заставит меня передумать. Если она считает, что в Инвернесс будет лучше, значит я покажу ей — всё, что у неё осталось, находится здесь. Пару лет назад я переживал подобное, и тогда мир рушился перед моими глазами. Но больше это не повторится. Шанс есть всегда.