Псевдо-рут Акиры

Чем дольше длится ночь, тем сильнее расплывается текст по книге, и пропадает всякое желание читать. Часы возле кровати показывают 10:30 вечера, и я уверен, что многие ученики уже спят. К сожалению, для меня это непозволительная роскошь. За время подготовки к экзаменам я основательно сбил распорядок дня, и теперь не могу заснуть до двух ночи. Зато так у меня получается навёрстывать упущенное. Если я, конечно, не читаю какой-нибудь роман-приключение. А ещё для чтения необходима тишина, а не постоянно вибрирующий телефон на столе. Но учитывая, что сейчас вечер пятницы, не трудно догадаться, кто звонит. — Привет. — Хэй, как ты? — Почти ушёл спать, — я наконец-то отложил книгу и с наслаждением потянулся. — Надеюсь, ты ещё не дошёл до пижамы. Кто-то же должен мне открыть ворота? После её слов от усталости не осталось и следа. — Ворота? Что-то случилось с Лилли? Сквозь её голос слышен шум двигателя и тиканье указателя поворота — насколько она близко к школе? Раньше она звонила как только добиралась домой, но теперь она, похоже, едет сюда прямо с работы. — Нет-нет, ничего такого. Я просто сбежала на время от папаши. Он выносил мозг на работе, и у меня возникло чувство, что дома будет та же сцена. Кстати, какую парковку лучше использовать, если боковая закрыта? Я тут нечасто бываю. Я выглянул в окно, вспоминая, где эта парковка вообще находится. И что там случилось с отцом? — За спортзалом одна. Но та вроде как для учителей, так что не знаю, открыта ли она. — Что ж, тогда придётся самой поискать. Будет нехорошо, если мою малышку отбуксируют от школы в три ночи, а меня увидят вместе с учеником, — она утомлённо простонала. — А, вот, кажется, парковка для посетителей. — И тебя не смущает, что ты единственный посетитель? — я уже запрыгнул в ботинки. — Ну, тут и так есть машины, так что нет. Наверное, ты не единственный счастливчик. — её голос на мгновение прервался. Я решил встретить её у главного входа, украдкой огибая все углы общежития. У меня осталось ещё минут тридцать до комендантского часа, так что пока я в порядке — с другой стороны я сомневаюсь, что посетителям вообще разрешено находиться здесь после вечера. — У главных ворот, верно? — я заодно попробовал вспомнить, есть ли здесь чёрный вход. В ответ последовало невнятное хмыканье. Я вышел в ночь вздрогнув от прохладного ветерка. Вокруг никого, кроме далёкого уборщика, снующего по газонам, так что я в безопасности — по крайней мере, если меня не застанут в общежитии с девушкой. Акира уже ждёт по другую сторону калитки. — Долго ты. — Да ладно тебе, ты сама только что приехала, — я пропустил её внутрь. Она взяла меня за руку, через другую перебросив пиджак. Наши шаги в унисон стучат по тротуару. — Кстати, разве для тебя это не слишком поздно? Ты даже форму не сменил. — Как и ты, — я серьёзно задумался, взять ли у неё одежду, или приобнять, или… в конце концов, решил всё оставить как есть. Она толкнула меня локтём. — Это потому что у меня куча работы, дурашка. А у тебя что за оправдание? — У меня? Ну, сон для слабаков — сойдёт? — я усмехнулся. — На самом деле, я так учусь последнее время. Что такое пара часов сна для меня? — Это ещё почему? Ты вроде занятия не часто пропускаешь… Или это предлог для того, чтобы снова у меня остаться? — добавила она, сощурившись. Щёки предательски загорелись. — Н-ничего подобного. — Ой, как покраснел, — она положила руку на моё плечо и прижала к себе. — Что у тебя на уме, ковбой? Я поскорее отошёл. — Серьёзно; я лишь хочу хороший средний балл, чтобы в этот раз экзамены не были такой болью. Кроме того, я много всего пропустил, пока лежал в госпитале. При последнем слове её выражение лица стало серьёзнее. — Кстати, ты никогда мне не говорил о… нём. Я ещё тогда напилась, верно? — С чего бы начать… — я попытался вспомнить, о чём ей уже говорил. Тем временем мы дошли до общежития, но у самой двери она меня остановила. — Слушай, а ночь-то шикарная. Не хочешь устроить мне экскурсию — а то я не так много рассмотрела пока помогала Лилли заселиться. — она улыбнулась, тормоша меня. — Кроме того я уверена, что о таких воспоминаниях лучше думать на свежем воздухе, а не в маленьких душных комнатках. Я лишь вздохнул, притягивая её ближе. — Нормальные у нас комнаты. Кровати, правда, так себе… — Тем более они. Если я увижу кровать, тут же упаду, и мне плевать, чья она, — она уже начинает немного опираться на меня. — А что делать мне, если ты займешь кровать? — вопросил я, стараясь идти медленнее. Она игриво улыбнулась. — Догадайся, — затем широко зевнула. — Ладно, давай не об этом. Ты всё ещё хочешь мне рассказать? — А, да. — в памяти сверкнул неоновыми огнями джазовый клуб. — Я уже рассказывал про девушку? Как-то неуютно вот так просто говорить ей про Иванако — с одной стороны, мне не нужно пускаться в долгие объяснения, а с другой от этой истории до сих пор остался осадочек на душе. Сердце до сих пор вздрагивает при воспоминании о зимних днях, но… сейчас я даже легче это переношу. — Да, ты сказал, что приступ случился после признания, — задумчиво произнесла она. — Да, так и было. В госпитале врач сказал, что этот дефект был у меня с рождения, и даже удивительно, что он открылся так поздно. Мы прошли мимо учебного корпуса, выстукивая чёткий ритм ботинками. — Но ты не ведь не смотрел целыми днями фильмы ужасов? То есть, тогда ты больше всего в жизни испугался? — Акира начинает понимать, к чему я веду. Если подумать, я всегда был чересчур осторожным; не важно, дома или с друзьями. Может, моё тело таким образом готовилось к приступу, которого всё равно не избежать? — Наверное, так и есть. У меня было не самое интересное детство, за исключением пары походов в лес и аркадных автоматов, — я перебрал в уме имена друзей, которых не видел уже давно. — Какое-то время я сильно переживал. Ну, из-за того случая. Конечно, сейчас мысль о том, что жизнь уже упущена кажется тупой, но тогда… Я погрузился в воспоминания о наставлениях докторов. — Никаких страшных фильмов, никакой атлетики, парков развлечений, и это лишь начало. Любой случайный стресс может меня убить — ну, так говорят доктора. — Хочешь сказать, что я слишком скучная? — она состроила обиду и ущипнула меня за щеку. — Нет, я не об этом, просто… Акира слабо толкнула меня, когда мы обогнули забор чтобы попасть на трибуны. — Да я знаю, о чём ты. Улыбнись. Я обожаю когда ты улыбаешься. Но даже так я лишь мотнул головой. — Ты представь — никакой быстрой езды, никаких резких остановок в пробках, столкновений с людьми. Я, наверное, даже на громкий концерт не смогу пойти. Хотя и раньше я не особо ходил на концерты. — Я понимаю, каково тебе, но незачем зацикливаться на этом, верно? Конечно, тогда тебе было очень грустно, но подумай; разве это не способ брать от жизни максимум? Я в смысле; серьёзно, у тебя есть отличный повод свалить с работы, отдохнуть подольше и так далее. Я не могу не посмеяться. — Ну, я бы не стал так говорить, учитывая, что это и на нас сказывается. Ты же видела, что случилось, когда… — А? — она повернулась с совершенно невинным лицом. — Ты про секс что ли? — Эм…да. — я смущённо отвернулся, когда мы заняли места на первом ряду. Акира приобняла меня, и ночь наполнилась лёгким запахом её волос. — Знаешь, тебе пора перестать каждый раз краснеть. Кроме меня тут никого. — Дел не в… этом, — я с трудом вернул мысли назад. — Ты же видела, как я плох? Как раз в самый нужный момент… — И? Есть тысячи способов сделать что-то. И я не про секс. Всегда есть иной вариант, верно? Может, он не самый привлекательный, но я лучше найду способ добиться успеха в чём-то, а не стать первой во всём. Я подумал о том, как задыхаюсь от простого подъёма по лестнице, но потом осёкся — в конце концов, она права, разве нет? Хотя не стоит спорить об этом весь день — вместо лестниц я могу пользоваться лифтом, вместо спортсмена могу стать учёным. Акира кинула взгляд на часы. — Всегда есть что-то, что тебе не поддастся. Я могу выпить галлон водки и не улететь в кому на месяц, но я не могу водить машину в час пик. Но это не значит, что мне стоит перестать пить вообще или продать машину, — она откинулась, наблюдая за звёздами. — Конечно нет, это крайности, — я тоже прошёлся глазами по едва заметным точкам на небе. — Но у меня такое чувство, будто я до сих пор толком не оправился от наркоза. В моём случае, это как пить водку целыми днями, а потом внезапно обнаружить, что у тебя на неё аллергия, и следующий глоток гарантированно убьёт. Мы единогласно вздохнули и замолчали, наблюдая, как флаг с гербом школы трепещет на лёгком ветру. Металлическая скамейка отдаёт холодом в спину, и я слышу, как цепь методично бьёт по флагштоку. Акира похлопала меня по плечу. — Иногда приходится играть с теми картами, что раздали. Из-под меня выбивали землю столько раз, что и не вспомню. Вполне в духе родителей. Но не скажу, что они были невыносимо строгими. Всего лишь большую часть времени… работали, не замечая никого. Когда домашние засыпали, я тайком сбегала в ночной город. Даже сейчас не уверена, знает ли кто об этом. Она слабо улыбнулась, положив руку на мою. — Видишь, звучит не так печально, но я не могла перебороть их как ни старалась. Мы жили в поместье, где было семь спален, ванная в отдельном здании, зал для совещаний, ну и всё такое. Днём тебя стерегут дворецкие. Единственное место, где я была свободна — школа. Мы неловко усмехнулись. — Меня не подпускали к атлетике, к клубам, к работе на полставки в пекарне, — она почесала подбородок. — Ну, в пекарню я не попала лишь потому, что паршиво готовлю. — Странно, а я слышал, что ты мастерски готовишь пельмени. — У всех есть что-то, что они умеют готовить, — она устроилась поудобнее, скрестив пальцы с моими. — Но Лилли приходилось уметь всё, пока я была на работе. Я знаю кое-что — достаточно, чтобы Ханако названивала мне, но на большее, чем кастрюля с кипящей водой, не надейся. Это объясняет лицо Ханако или Тецуо при упоминании её готовки. Не могу сказать, что не огорчён, но… — Я всё же хочу, чтобы ты приготовила что-нибудь для меня. Особенно в каком-нибудь милом фартуке. — А я напомню тебе, когда ты в очередной раз пригласишь меня в ресторан, — после этих слов она широко зевнула. Падающие звёзды изредка проносятся по ночному небу. Акира расстегнула первую пуговицу на рубашке и потянулась, сбросив туфли. На секунду в её глазах сверкнул такой же огонёк, как и те, что висели над нами в небе, но потом я подумал, что мне показалось. — Ну и самое больное… атлетика. Я тебе рассказывала про это? — Не думаю, но Лилли упоминала, как ты хотела стать чирлидершей, — я едва увернулся от локтя. — Да, и ещё я хотела вступить в баскетбольную команду. Я всё перепробовала. Бейсбол, теннис, кендо и, да, чирлидерство. Звучит внушительно, но каждая моя попытка длилась от силы день, и я ни к чему не привязалась. Был очень большой шанс пойти в плавание, которое мне давалось легко, и футбол. Капитан команды лично упрашивал меня вступить. — Ты хотела играть в футбол? — Да. Длинные ноги многое позволяют, согласись. Он искал защитника, а я решила, что идеально для этого подхожу. Я вспомнил, как мы с друзьями до вечера гоняли мяч и постоянно искали людей в команду. И даже смогли собрать полный состав — вратарь, атакующие, защитники… — До аритмии я играл вместе с одноклассниками, — я невольно улыбнулся. — Все они играли в футбол. Но я не метил в команду, потому что никогда серьёзно не думал о спорте. Я помню, как самые сильные устраивали нешуточные драки за мяч; конечно, тогда мы играли просто ради веселья — ну, и ради восхищённых взглядов девушек. Среди нас не было профессионалов — конечно, несколько человек потом вступили в школьный клуб футбола, но за их исключением мы лишь гоняли мяч туда-сюда. — А кем ты играл? — Защитником. Иногда вратарём, потому что страдал одышкой, но это редкость. Когда мы организовывали игры. В остальное время это была свалка из кучи парней и мяча. Мы… ну, я никогда не любил футбол всей душой. Не любил до тех пор, пока не осознал, что даже побегать по полю будет чревато. Люди никогда не ценят то, что даётся легко, и хоть футбол не был для меня всем… без него я многое потерял. Акира поднялась, отряхивая брюки от пыли. — Это очень интересно. Видишь, ты говоришь, что футбол не был для тебя всем — а у меня кроме него больше ничего не было, — проворчала она, качая головой. — Кроме Академии, которой так горел отец. Когда я впервые нарушила запрет и пошла на бейсбол, он посадил меня под домашний арест на месяц. — Но разве тебе не привыкать? В смысле, тебе и так не разрешали никуда выходить. — Он нашёл способ, как сделать это наказанием. Сам никогда меня не бил, но дворецкий — другое дело, — Акира изобразила затрещину. — Не сильно, конечно, но сам факт. Я потянул её за собой, уходя дальше от поля. — Но ты же пыталась избежать этого? Ну там в школе, ещё по каким-нибудь причинам. Никто не может целыми днями сидеть дома. Она слабо нахмурилась. — Не подумай, что нас постоянно держали взаперти. У нас в подвале была шикарная бильярдная, а отец не возражал, если я отвлекалась от учёбы — главное, чтобы не шумела. — Даже так это скука смертная, если честно, — я представил, как мне дают выбор быть запертым в огромном доме, либо работать до посинения в офисе. Я не то чтобы экстраверт, но это слишком. — Ну, как и любой пустоголовый подросток, я нуждалась в парне, — беспечно пробормотала Акира. — Но не срослось. Они все как на подбор были либо эгоистичными, либо жутко выпендривались. Дольше пары недель не продержался никто. Я представил, как Акира утаскивает парня от неприятностей, затем, раздражённо махнув на него рукой, идёт в класс. Интересно, что об этом думала Лилли, если она, конечно, знала — кажется, они ходили в разные старшие школы? — То есть я лучше их? — я смахнул с её плеча еле заметную пылинку. Она схватила меня за галстук и оставила лёгкий поцелуйчик на щеке. — Лучше, чем все они вместе взятые, и не смей сомневаться.

***

— Так вот, где ты живешь, — оглянулась с интересом Акира, пока я включил свет и проверил, не остаил ли где грязную одежду. Она тут же рухнула на кровать, та отчаянно заскрипела. — И ты на этом спишь? — Не то чтобы у меня есть выбор, — я пожал плечами и включил настольную лампу. — В конце концов, не так уж и плохо, верно? Акира подпрыгнула на кровати, морщась от металлического визга. — Да, наверное, не стоит ждать от школы матрасы с памятью. Но даже так эта кровать слишком ужасна, признай, — Акира сняла пиджак и кинула его на стул. Я не могу не согласиться. Ямаку, безусловно, отличная школа для таких, как я, но на чём-то приходится экономить. — Думаю, ты привыкнешь. Хотя спать у тебя после работы — заманчивая идея, — я вспомнил, как не мог уснуть из-за перекладин, врезавшихся в спину. Акира скинула туфли и, запрокинув ноги, стянула чёрные носки, потом сняла галстук и закинула на стул. Мысленно вздохнув, я сделал то же самое, убрав обувь под стол. Нам пора спать, хотя, конечно, я не ожидал, что Акира решит спать у меня. — Так что там с твоим отцом? — я убрал со стола книги. Акира вновь рухнула на матрас и повернулась ко мне под металлический лязг — ремень отправился к галстуку. — А, я просто хотела сбежать от него. Он словно охотился за мной на работе, а сегодня он собирается ждать меня у пентхауса чтобы потащить на ужин. — Стоп, что? — я поражённо обернулся, скинув рубашку в корзину с грязным бельём. — Он тебя преследует? Я думал, что он будет сидеть в своём номере. — Не-а, — она выдохнула, прогоняя многодневный стресс. — Наверное он думает, что, протаскав меня по дорогим ресторанам, сможет уговорить уехать. А ещё он начал приглашать моих коллег и каких-то шишек из начальства. По пальцам пробежал неприятный холодок. — Ты ведь не думаешь до сих пор о его предложении? Ну, про Шотландию. — Конечно нет. После его уговоров я всё больше хочу попробовать что-нибудь другое… Она замолчала и покачала головой. — Собираешься уволиться? — спросил я обеспокоенно. — Я думал, тебе нравится твоя работа? — Так и есть. Я на короткой ноге с коллегами, и зарплата меня устраивает, даже несмотря на переработки иногда. Но всё же… эта работа в семейном бизнесе. Понимаешь? Она задумалась и умехнулась. — Скорее всего, нет, — Акира сняла рубашку, оголяя серую майку и гладкие плечи. — Во-первых, отец не считает, что бросил нас. Во-вторых, он пришёл в ярость когда узнал, что дядя уступил мне должность. Каждая новая история о её отце и дяде всё больше вгоняет меня в тревогу. Не хочу думать, что всё «предательство» её отца заключается лишь в переезде в Шотландию. — Но почему он тебя тогда не уволил? Акира лениво развела руками. — Каждое утро я задавалась тем же вопросом. Иногда я думала, что в нём ещё сохранилось что-то человеческое; что он решил дать мне шанс. Кроме того, я не давала ему поводов для увольнения, так что он, наверное, не хочет выглядеть тираном в глазах работников, увольняя меня за «просто так». Тем не менее, сам он говорил так, будто Акира лажает на каждом шагу, но, возможно, так он общается лишь с теми, кто упорно не желает допускать ошибки? Наверное, Сато из тех отцов, кто толкает детей к успеху, поджигая за ними деревянный мост? — Любой бы так подумал. Но если ты не знаешь, то больше некому. Так что там с его «охотой»? — Это слишком сильное слово. Скорее, он решил донимать меня изо дня в день, раз уж я так низко стою по сравнению с его уровнем. Но из-за старых обид он немного перебарщивает. В основном он приходит на совещания и говорит, говорит, как ему всё не нравится именно в моём отделе. — Почему я только сейчас об этом слышу? Может, ты не хотела портить настроение, но разве это не важная информация? Акира села и придвинулась ближе ко мне. — Я не хотела вообще когда-либо упоминать. Перед его прилётом я думала, что он сорвался не столько из-за меня, сколько из-за Лилли. Но он продолжает портить мне жизнь на работе, — она схватилась за лоб, словно унимая головную боль. — И я не понимаю, зачем всё это. Он часами кричит на меня, а потом восторженно рассказывает, как бы нам хорошо было в Шотландии. — Именно из-за этого ты уходишь? — Просто мимолётная мысль, не парься, — она неуверенно улыбнулась, ущипнув меня за щеку. — Я всего лишь не знаю, что с этим делать. Ведь так быть не должно, наверняка есть другой выход… Её прервал резкий шум телефона. Едва взглянув на имя, Акира отклонила звонок и кинула его на стол. — Я имела в виду… Я попала на работу лишь потому, что это семейный бизнес. И я не знаю, чем действительно хочу заниматься, но точно не этим. Через меня будто прошёл ток. Мы вдвоём оказались в одинаковом положении, и оба не знаем, как быть дальше. — Кстати говоря, у меня были такие же мысли о работе, — я переворошил бумаги на столе в поисках буклета. — Думаю, я знаю, к чему ты в итоге придёшь. Я передал ей цветной листок. — Эти программы по обучению в компаниях — палка о двух концах. Либо ты попадёшь в точку, либо лет на пять будешь заперт в полном дерьме. И ты никогда не узнаешь, с чем действительно придётся столкнуться, — она горько вздохнула, вернув мне его. Хотела бы я сказать, что моя работа, по сути, то же самое, но если бы не отец, я бы никогда не задумалась об увольнении. Я лишь хочу избавиться от него, — Акира подпёрла подбородок ладонью. — Но я не желаю ему смерти, нет… Я устала от его запретов. Я думала, раз уж бросили — забудьте окончательно, но нет, вот он здесь, снова отдаёт приказы и советы так, словно никуда не уезжал. — Почему ты не игнорируешь его? Она кинула один из тех взглядов, после которого человек начинает сильно жалеть о сказанном. — Это не так работает. Он ведь не только отец, но ещё и босс. Я не могу игнорировать босса. И я точно не смогу полностью выкинуть его из моей жизни, не сменив работу. — Погоди, давай притормозим, — я постарался переварить слова. — Почему… что… как ты избавишься от него, если сменишь работу? Он что, сразу перестанет следить за тобой? — Я уже говорила, — она опустила взгляд, — что он хочет вернуть меня только потому, что я работаю в его компании. С ним — никак, а без него — никуда? Я вздохнул, ласково погладив её по голове. — Так в чём тогда проблема? Я думаю, ты давно приняла решение. — Потому что до его приезда всё шло идеально. Тяжёлый вопрос, впрочем, как и работа. Сколько девушек двадцати четырёх лет могут похвастать такой же должностью? Такую возможность нельзя сразу выбросить. Она надулась. — Давай будем честными — в другом месте у меня уйдут годы на то, чтобы хотя бы приблизиться к тому, что есть сейчас. Это ещё если не придётся пять лет учиться. Думаю, ты не понимаешь, как мне повезло. — Разве опыт работы — не главное? Ты спокойно можешь заниматься тем же… Она коснулась моих губ. — Нет. Потому что так устроен бизнес. И он таким будет, не важно, нравится нам или нет. Но это не значит, что ты должна выслушивать постоянные оскорбления от отца. В какой-то момент минусы будут перевешивать. — Я говорю так потому, что и сам не уверен насчёт будущего. Я понимаю, что тебе нравится работа, но ты не выглядишь слишком увлечённой. Мои слова, похоже, что-то затронули внутри неё. Наблюдая, как она укутывается в одеяло, я достал пижаму, но пока что положил её на стул. — Думаю, мне всего лишь нужна другая атмосфера. Да, я не особо горю к моей работе. Но это не значит, что мне на неё плевать. — внезапно она притянула меня к себе, и наши взгляды замерли на паре дюймов. — И ты опять заставляешь только меня рассказывать. — Ой, извини, — я слишком задумался над её проблемами. — Я просто не думал, что стоит рассказывать о моей работе, когда у тебя высокая должность, семья… — Ты каждый раз просишь меня рассказать о себе, но как только я начинаю, на твоём лице сразу же появляется это задумчивое выражение. Я присел рядом, как только она выпустила меня. — Потому что у меня сейчас важнейший выбор. Либо идти на химика, либо на учителя. — А что бы ты хотел больше? — Не знаю. Меня привлекает всё, — я рассеянно уставился в потолок. Акира села на кровати, стягивая серую майку. — Но всё же — что тебе нравится больше? Выясни сначала это, потом думай о колледжах и репетиторах — Думаю, работа учителя, — пробормотал я, хотя сам разве что занимался репетиторством для младшей школы. — Химия, конечно, интересная, но я действительно радуюсь тогда, когда объясняю кому-нибудь тему. Словно это моё призвание. Акира, улыбнувшись, взъерошила мою чёлку. — Видишь, это уже хорошо. Многие и лет в шестьдесят не знают, что им по душе. Сказав это, она бессильно рухнула на подушку. — Поэтому мне так тяжело думать о работе. Я не знаю, чего хочу. Могу вернуться в свою школу и устроиться бухгалтером, но там вряд ли буду прыгать от счастья. — Я тоже об этом думал. Хочу быть учителем, но… профессия химика-лаборанта куда интереснее в плане денег. — Впрочем, как всегда. Хорошо бы не париться о деньгах и заниматься любимым делом, но… ты понимаешь. — Ага. Жизнь не сказка, так что я бы не хотел постоянно беспокоиться о деньгах. Часы шагнули за полпервого ночи. Акира тоже это заметила. К счастью, завтра у нас короткое расписание. — Так что ты будешь делать? Я сам задавался этим вопросом, но после неё стало ещё хуже. Передо мной два пути, и, скорее всего, вернуться обратно мне уже не удастся. — Без понятия, — я перекинул буклет через голову. — А ты? — Тоже. Я буду думать до крупной встречи, которую запланировал папаша. Он пригласил меня с Лилли на встречу с инвесторами, чтобы «рассказать нам о планах». — У тебя ведь день рождения скоро? — я стыдливо подумал о том, что это совершенно вылетело из головы. — Да, в среду. Но если что; не парься. У меня всё равно толком нет времени праздновать, когда вокруг такое, — она сонно усмехнулась. — И когда эта встреча? — я лихорадочно перебираю в уме варианты подарка. — Понедельник. Хочешь быть там? Сначала встреча инвесторов с отцом, потом её день рождения… Чувствую, что чем дальше всё это длится, тем больше проблем будет у всех. — Меня пустят? Акира надолго задумалась. — Всегда есть несколько пустых кресел. Не то чтобы там обсуждалась секретная информация, поскольку мы и так отчёты публикуем, — она покусала губу. — Просто молчи, и всё будет нормально. — Ну тогда — само собой, я приду. Акира вновь широко зевнула, повернувшись на бок. — Вот и славно. В общем, это всё, что я хотела сказать. Детали оставим на завтра, если позволишь, — она потянулась к настольной лампе. — Позволю, — улыбнулся я и погрузил комнату во тьму. Но как только нас поглотила темень, я услышал щелчок застёжек. — Не против, если я сниму трусы? Как-то не получилось взять пижаму. — О, э-э… нет?.. К счастью, никто и никогда не увидит моё лицо ночью. Но я не могу не заметить краем глаза тонкую кружевную красную ткань. Я поскорее отвернулся, хватая пижаму. Кровати в Ямаку совсем не предназначены для двоих, в чём я очень скоро убедился. Долго ворочавшись, мы, наконец, нашли удобную позу — я прижался к стене и обнял её за талию, наслаждаясь теплотой. — А что будет завтра? — прошептал я ей в затылок. Акира дёрнулась, пытаясь пожать плечами. — Я не работаю в субботу. Может, послоняюсь вокруг, напугаю Лилли с Ханако на обеде… — Думаю, они будут рады этому. Когда ритмичный стук в голове успокоился, я почувствовал, что меня утягивает в сон. — Акира. — Ммм? — Спасибо, что пришла. Она положила ладони на мою руку. — Поцелуй будет утром. Я слишком устала.