Сказка в новогоднюю ночь

      С самого утра звонарь оповещал жителей Авалонии о приезде важных людей. Каждый из них сегодня был почтенным и желанным гостем короля Драко. Особенно с волнением и радостью он ожидал приезда делегации с Флериератана. Мысли же принца Гарри были категорически противоположными: его больше волновал приезд отца со свитой. Обе делегации не планировали задерживаться надолго, ведь не стоит оставлять на несколько месяцев без короля или королевы страну. Надо было лишь обсудить некоторые вопросы и заключить долгожданный мир между Авалонией, Флериертаном и Местреллой. День обещал быть насыщенным.       К вечеру все правители смогли собраться в одном зале и обсудить важные вопросы. Каждый из присутствующих был вполне доволен тем, какие перспективы рисовал союз их государству. Да, конечно, были некоторые затруднения, но плюсов явно было намного больше.       — Тогда, думаю, нет смысла больше тянуть — я поставлю свою подпись на этом документе, — улыбнувшись по-отечески Драко Малфою и Пэнси Паркинсон сказал король Джеймс.       Он был самым старшим среди правителей и, признавая, понимал, что скоро придётся уступить дорогу единственному сыну, чтобы он поднял Местреллу на новый уровень. Всё-таки не зря давным давно он свёл Гарри с этими двумя людьми... Втроём они представляли оплот нового мира. Мира, который так дорог каждому человеку на этой планете.       Король Местреллы ни в коем случае не принижал достоинства Драко и Пэнси, однако всё-таки чувствовал, что именно он первым должен расписаться за мирное будущее.       — Поддерживаю, — произнёс в этот момент Драко Малфой. — Мы сейчас вершим будущее трёх государств — не время сомневаться или отступать.       — Полностью согласна с вами, ваше величество, — в своей манере задорно усмехнулась Пэнси, ставя подпись вслед за Драко. После чего документ был запечатан королевской печатью.       Всё.       Дело сделано.       Союз Авалонии, Местреллы и Флериертана был заключён. Теперь можно было на время забыть о возможном начале очередной кровопролитной войны.       Закончив с переговорами, правители покинули зал. Джеймс Поттер сразу извинился и удалился в свои покои. Пэнси же с Драко предпочли спуститься вниз, в одну из гостиных, и поговорить по душам. Их дружеский разговор затянулся надолго. Пэнси во всех красках описывала то, как они с Блейзом добирались на Флериертан, как устраивали переворот, как её признали королевой, как прошёл суд над её отцом... Драко же рассказал о битве на берегу, о том, как они сражались и чем завершилось, о суде над Беллатрисой и о том, что между ним и Гермионой... Пэнси в ответ отшутилась лишь тем, что её будущий муж совсем не королевской крови, тем самым посоветовав меньше думать и больше делать, чтобы потом не жалеть.       — А что с Поттером? — внезапно поинтересовалась Пэнси, вспоминая ещё одного друга детства.       — А что с ним не так? — недоуменно посмотрел на неё Драко, пытаясь понять, что именно она хочет узнать.       — Как что? — насупилась Пэнси. — Сегодня же приехал его отец — Гарри теперь должен покинуть Авалонию... Думаешь, у него всё нормально будет? Не знаю, когда мы теперь сможем с ним увидеться...       Драко лишь закатил на подобную фразу глаза к потолку:       — Поверь, Пэнси, у Поттера всё будет лучше, чем у нас двоих вместе взятых. Сегодня от него слышал, что его отец вовсе не против брака с дочерью предательницы, леди Лестрейндж, так ещё планирует через год-другой передать престол любимому сыну. По-моему, король Джеймс слишком добр к своему Гарри...       — Всё хорошо, что хорошо кончается, Драко, — на это лишь улыбнулась Пэнси, пожимая плечами.

***

      Каблуки звонко постукивали по полу, от чего каждый шаг Гермионы отдавался приглушённым стуком сердца в ушах. Почему-то именно сейчас было по-настоящему страшно... Когда она только решила предпринять это действие, всё казалось простым и правильным. Что же изменилось?       Факелы отбрасывали пугающие тени, от чего душа тут же уходила в пятки... Но надо было. Надо было поставить финальную жирную точку. К сожалению, это можно было сделать только так. И чем раньше, тем лучше.       — Смотрите-ка, кто это пожаловал... — прохрипел из темноты до мурашек знакомый с детства голос.       Беллатриса Лестрейндж.       Мачеха.       — Добрый вечер, — шёпотом ответила женщине Гермиона и медленно подошла к холодным железным прутьям камеры. Через щели было видно, как изменилось тело Беллатрисы. Это было поразительно... ужасно. Прошло совсем немного времени, а кожа на лице уже обтянула скулы, под глазами пролегли тёмные мешки, губы побелели, потрескались, а глаза, казалось, утратили жизненный блеск. Почему-то Гермиона невольно подумала, что, если в следующий раз спустится сюда, то увидит мачеху седой и совершенно не узнает её...       Беллатриса Лестрейндж лишь горько усмехнулась, услышав подобную фразу.       — Смотрю, ты похорошела с нашей встречи, Гермиона, — протяжно завела разговор мачеха. — Тебе явно к лицу близкое знакомство с принцем...       — Королём, — резко перебила женщину Гермиона, с укором посмотрев на пленницу. — Драко — король Авалонии, нравится вам это или нет. И вас не касается, в каких отношениях я состою с его величеством. Теперь уж точно. Послушайте лучше мой совет: не перечьте воле короля — тогда возможно, кто знает, он решит вас помиловать.       — Ох, как заговорила, — словно сумасшедшая, захохотала Беллатриса. — Когда-то я тебе давала советы — теперь ты мне даёшь их. Как суров, драматичен, но в то же время ироничен этот мир. Он справедлив к тем, кто не заслуживает лучшего, и отвергает тех, кто готов ради него на всё. Мне больно видеть тебя здесь. Зачем пожаловала, Грейнджер?! — на последнем слове голос женщины сорвался на крик.       — Я не хотела причинять вам беспокойство. Простите... — понуро опустила голову Гермиона, собираясь с мыслями. — Я здесь с предложением: если хотите, я могу заступиться за вас перед королём Авалонии. Всё-таки вы моя мачеха...       — Всё-таки?! — заверещала Беллатриса. — Я всё ради тебя делала. Ты выросла такой только благодаря мне! И это твоя благодарность?! Хочешь предложение мне сделать?! Да как ты смеешь, чокнутая! Я из-за тебя всё потеряла! Всё! Пожалуй, наступил именно тот момент, когда мы обе с уверенностью можем сказать друг другу: "Я тебя никогда не забуду. Буду помнить до последнего вздоха, до конца своей жизни".       — Знаете, если я и скажу подобное, то только с тёплыми и светлыми воспоминаниями. Да, я многого от вас натерпелась, но... знаете, леди Лестрейндж, были и хорошие моменты, а главное — я стала такой, как вы и сказали, только благодаря вам. Спасибо вам за это. Теперь я там, где хочу быть.       — Аж слышать тебя тошно...       — И я прощаю вас.       — Что? — гневно прищурилась Беллатриса. — За что, интересно?       — За всё, — коротко ответила Гермиона и, развернувшись, двинулась прочь из темницы. Ей не надо было разворачиваться и смотреть в лицо своей мачехе, чтобы понять: они друг друга поняли. Разрешили ли они все вопросы между собой? Сложно сказать... Но то, что поставили точку — очевидно.