Огонёк

— И тогда я оказался в тупике, а на меня надвигались несколько десятков вооруженных до зубов преступников! — восторженно рассказывал о былых приключениях Ястреб, активно жестикулируя и попутно попивая что-то из стаканчика, который он захватил из какой-то забегаловки. — Эй, ты меня вообще слушаешь? Старатель, пребывавший в своих размышлениях, разумеется, пропускал мимо ушей всю болтовню этого крылатого засранца, но сознаваться в этом не хотел. Птица же, сложив руки на груди и удивлённо хлопая ресницами, вопросительно уставилась на кумира. — Ну? — блондин приподнял одну бровь, начиная притопывать ногой. — Если ты меня слушал, то о чем я говорил? — О… о… — паника начала нарастать в герое номер один. Конечно, мягко говоря, срать ему было с высокой колокольни на юнца и его трёп, но почему-то Старатель не хотел его разочаровывать. Но в голове не было ни идеи о том, о чём же могла вещать птица. Может, о новой открывшейся закусочной? Или об очередном журнале, на обложке которого он так отлично получился? Будучи погружёнными в свою бессловесную перепалку, напарники не заметили, как врезались в кого-то. — Извините, — тут же принялся оправдываться герой номер два. — О… Перед лучшими героями Японии предстал Шото Тодороки, упавший на землю и теперь потирающий ушибленную коленку. Старатель, как заботливый отец, протянул руку помощи, но сын, даже не взглянув на неё, сам поднялся с земли. — Ты кто? — с ходу задал вопрос ученик ЮЭЙ, разглядывая крылатого героя. — Я твоя новая мама, сынок, — улыбнувшись во все тридцать два зуба, важно ответил Ястреб. Старатель просто, говоря нашим любимым русским языком, прихуел. Что себе позволяет этот юнец? По возрасту он походил скорее на ещё одного сына, но как же теперь объяснить это Шото? — Но твой отец иногда называет меня папочкой, — сдерживая смех и про себя молясь всем известным ему богам, продолжал улыбаться Ястреб. Шото, прямо как отец, гены как-никак, прихуел. Да не просто прихуел, а по-настоящему охуел. Потерянно глядя куда-то перед собой, он зашагал прочь, срочно решив уехать в другую страну и больше никогда не пересекаться с этими ненормальными. Да, жить в горах и пасти овец — вот и весь предел мечтаний. Ястреб, тихонько хихикал, как вдруг, пятой точкой почувствовав неладное, медленно обернулся. На него, уперев руки в бока, глядел Старатель. — Не хочешь объясниться? — произнёс тот. — Ой, — только и смог выдавить из себя парень, осторожно отступая назад. — Я просто пытался произвести хорошее первое впечатление! Как думаешь, у меня получилось? — Более чем, — на геройском костюме появились язычки пламени и Ястреб экстренно ретировался в небо, ибо жизнь была дорога.