***
— Ну и денёк, Рицуко, — обмахиваясь веером, заметила Мисато Кацураги, сидя в полевом лагере НЕРВа рядом со своей подругой. — Всем работа нашлась — и рабочим, и техникам, и нашему PR-отделу, да даже тебе. И это при довольно-таки чистой и отличной работе пилота. Пришлось бы нам отсюда Евангелион перемещать… — Да, сейчас самая большая проблема для меня — найти достаточно кусочков Ангела, размером больше, чем шар для пинг-понга, чтобы суметь изучить строение особи, что мы обозвали Сакиилом. А от ядра совсем ничего не осталось. Если каждый Ангел и дальше будет действовать подобным образом, мы никуда не продвинемся в их изучении, — ответила ей Рицуко. — Знай своего врага, да? И себя тоже нужно знать, на что ты способ… кстати, как там Синдзи? С ним всё в порядке? — обеспокоенно заметила капитан, вспомнив внезапно про пилота. — Да, он просто спит. Крепко-крепко. Высокая нагрузка на нервную систему из-за синхронизации, плюс весь этот стресс, явно не прошли даром. Мне позвонят, когда он очнётся. — Ясно, тогда скажешь мне. Кто-то же должен поздравить нашего героя с победой?***
Госпиталь был пустынным — ни больных, ни персонала Икари так и не встретил за его прогулку. По виду из окна Синдзи понял, что находится внутри Геофронта. Как бы каменный свод с сосульками-небоскрёбами намекал. Скорее всего, если кто и пострадал от Ангела, их держат на поверхности. Что же, личный госпиталь звучит неплохо. Ну, или хотя бы госпиталь для пилотов. Внезапный шум в конце коридора привлёк внимание Синдзи. К нему приближалась каталка. С Рей, сменившей прежний контактный комбинезон на больничную одежду. Кровать катилась не сама по себе, конечно — медсестра смерила его удивлённым взглядом, но всё же поспешила дальше. После секундного сомнения, Синдзи пошёл за ней. Ему надо было найти кого-нибудь из персонала, чтобы узнать, что делать дальше — раз. Познакомиться с ещё не представленной ему Рей, будущей соратницей в их нелёгком деле — два. Делать было всё равно нечего, у Синдзи не было никаких вещей — три. Аргументы только за. Против оказалась никуда не исчезнувшая неловкость в общении с незнакомыми людьми. Медсестра явно была против того, чтобы Рей кто-то беспокоил. Сам Синдзи это тоже понимал, но другая возможность «познакомиться» с Первым Дитя может последовать нескоро. В итоге, после его неловких, но настойчивых просьб, девушка всё же сдалась и допустила Икари в палату «на пять минуточек». А сама, похоже, отправилась уведомить остальных о его пробуждении. Синдзи подошёл к кровати и посмотрел на лицо Рей, бурящей его содержащим некоторую долю любопытства взглядом. — П-привет, — заикнулся юноша, не зная, как начать разговор. — Я Икари Синдзи, Третье Дитя… А ты… т-тоже пилот? Да, гладко как наждачка. — Да. Я Аянами Рей, Первое Дитя, — ответил ему спокойный, шепчущий голос. … «Так, она почему-то молчит. Ну, верно, в таком состоянии разговаривать много нельзя. Так, так, чего бы ещё спросить?» — Как твоё самочувствие… то есть, когда, ты думаешь, тебя смогут выписать, Аянами-сан? — Моё самочувствие приемлемо, хоть и мешает моей деятельности пилота. Я не смогу приступить к выполнению обязанностей ещё три недели без риска ухудшения состояния здоровья. … — Поэтому, я полагаю, ты сейчас выступаешь в качестве моей замены, пилот Икари. … «А меня ещё называли социально замкнутым. Похоже, Аянами Рей готовили, как пилота, не только в плане умений, но и в плане образа мышления — мог бы раньше понять, раз она в таком состоянии согласилась мою Еву пилотировать. Не отдай меня отец на попечение сенсея, а оставь с собой в НЕРВе, я бы тоже мог изъясняться так — на что не пошёл бы тогда четырёхлетний я ради внимания отца… Может, оно и к лучшему тогда было». … «Так, я смотрю на Рей уже с минуту, а она даже недовольства никакого не показала… неловкое молчание высшего уровня. Видимо, лучше мне потом с ней ещё поговорить… подольше. Сейчас уже моё время вышло, но потом, может, стоит навестить Рей позже». — Ладно, тогда прощай, Аянами-сан. Всего наилучшего, — произнёс Икари, медленно пятясь назад к выходу. Рей осталась неподвижной, продолжая изучать его своими яркими глазами, и лишь её тихий кивок дал понять, что его слова были услышаны. Закрыв за собой дверь и пройдя немного по коридору, Синдзи опёрся на подоконник и уставился на пейзажи Геофронта, каким-то образом освещаемые солнечным светом, несмотря на отсутствие явных путей к оному светилу. «Чёрт, с чего я вообще туда сунулся? Что побудило меня, столь не желающего самому заводить знакомства, начать этот разговор?» Любопытство. И вина. Никто не помнит, но один раз Синдзи послал эту девушку умирать наружу вместо себя, в её-то состоянии. Может, Аянами и скупа на эмоции сейчас — но тонкие крики непереносимой боли до сих пор иногда отдавались в ушах. Даже с её процентами синхронизации Рей прочувствовала на себе весь спектр ярости Третьего Ангела. Синдзи снова стиснул зубы. Это всё уже позади. Всё неправда… нереально. Реален лишь опыт ошибок и секреты, что он вынес оттуда. Ладно, кто-нибудь должен за ним скоро прийти, раз та медсестра его видела. Лучше посидеть в фойе.***
— Ну как там наш герой поживает, Синдзи?! — звучный голос Мисато вырвал парня из забытья, в котором он в очередной раз проматывал прожитые в петле дни. — Относительно нормально, Мисато-сан. Вот только какой из меня герой? — искренне удивился Синдзи. — Самый настоящий, Синдзи — уничтожитель жутких монстров и спаситель юных красавиц, — подмигнула ему капитан. — Я слышала, ты познакомился с Рей Аянами, Первым Дитя. Она пострадала в инциденте со своей Евой — и не будь тебя тут, ей бы пришлось сражаться с Третьим Ангелом. А ты видел, в каком Аянами сейчас состоянии. Так что ты определённо спас эту юную деву. Неплохое начало романа. Синдзи предпочёл покраснеть, чем хоть как-то показать, что всё это он уже знал. Это было несложно, особенно учитывая показанную Мисато суть ситуации, которую он проглядел. — Я… не… ничего такого не… Мисато-сан! — немного возмутился Синдзи. — Вот как сразу оживился зато, — с той же фирменной улыбкой заметила Мисато. — Не надо себя принижать — ты действовал ловко и смекалисто, приспосабливаясь к ситуации быстрее Ангела — и даже его финальный гамбит почти остановил. Хотя трюк с ножом был рискованным — ты же не ради позёрства его провернул? В шутливом тоне чувствовалась нотка серьёзности. — Ангел был слишком быстрый и сильный. Правую руку мне было не вырвать никак, а если б промедлил с ударом — он бы своё ядро защитил. Сами сказали, что Ангел быстро приспосабливается, — парировал Синдзи. — Ясно, — с серьёзным лицом заметила капитан, впрочем, тут же расслабившись. — Да, Третий Ангел был не из лёгких соперников — но теперь этот, как мы его назвали, Сакиил, в прошлом. Будем крестик на твоем Евангелионе рисовать, а? Если б не часы общения с Мисато, Синдзи бы не заметил другой подоплёки вопроса. Сам факт вопроса подразумевал, что Икари останется тут и будет дальше пилотировать Еву-01, иначе в подобном украшательстве не было бы никакого смысла. И Синдзи не собирался разочаровывать Мисато. — Тогда уж лучше нимб, — окунаясь в свои неглубокие пучины остроумия, парировал Синдзи. — Так оно больше в тему. Но если честно, ни к чему так Евангелион украшать. Он и так прекрасен. — Как скажешь, — спокойно произнесла Мисато. — Ладно, если ты у нас тут собирался остаться, давай узнаем, какое же именно место ты назовешь своим домом. Почему-то эти слова заставили пробежать мурашки по позвоночнику Синдзи. «Наверное, зачатки ясновидения», — решил Синдзи через полчаса, когда после разговора с каким-то незнакомым ему мужчиной, отвечавшим, видимо, за расселение сотрудников НЕРВ, Мисато решила подселить Синдзи к себе. — Это отличная идея! И до школы Токио-3 тебе не так далеко будет идти, и в Геофронт я тебя всегда подвезти смогу, и безопасность тебе обеспечена, — решила зайти капитан с карт неоспоримой логики. — Плюс моя квартира пустует практически, ещё целых две свободные комнаты есть. Да и тебе не так одиноко будет. И вообще, со своим тактическим командиром лучше не ссориться. Синдзи поспешил согласиться, пока Мисато не перешла к ещё более серьёзным аргументам. Почему-то Икари чувствовал, что его решение принесёт ему немало забот и открытий. Но… в новой жизни стоило во всём идти до конца. — …Не волнуйся, не буду я с ним заигрывать, — решила «успокоить» доктора Акаги Мисато, сжимая в руке трубку настенного телефона. — ЧТО?! Думай, что говоришь! Как тебе не стыдно? — резкий голос женщины заставил капитана оторвать трубку от уха и держать её в своей руке, словно ядовитую змею. — Совсем шуток не понимает, не то, что ты, Синдзи, — покачала небрежно головой Мисато. Синдзи закрыл глаза. В жизни во всём стоило идти до конца. Главное, чтобы этот конец не оказался его собственным. И медленным и мучительным.