***
Тайрон и Раймер спели песню, записав новый клип, гуляя по улицам Джаспера. Они решили не мешать Арси и Оптимусу, предпочитая сделать все спокойно, и без лишних дергании. К сожалению ничего не получалось, и парни подумывали отпустить Мвгнуса, который обещал им помочь, как вдруг. Из неоткуда вышли трое подростков. — Я же тебе говорила Джек, они сделают это! — воскликнула девчонка, улыбнувшись Раймеру. — Мико, я не уверен, что это они! — прошептал Джек, в следующий момент смущаясь. Мико не удержалась, и рванула к потрясённым парням, протягивая свою руку, улыбаясь. Она надеялась получить автограф, на что Тайрон и Раймер расстерялись, начиная искать фломастер или ручку. Магнус передал парням телефон Раймера, и ручку. Красноволосый усмехнулся, а после поглядел на темноволосого, который успешно поставил свою роспись. — Вы очень круты, — прошептал Джек, улыбаясь. — Наконец-то ты это признал, — восхищенно оценила Мико, включая камеру. Раф остался молчаливым и тихим, когда пришла его очередь, парнишка протянул свои лист бумаги. Джек и Мико во всю переглядывались внимательно наблюдая за смущением парней. Магнус виновато улыбнулся Тайрону и Раймеру, сказав, что ему надо идти. Те немного поколибались, но отпустили Ультру. Магнус виновато забормотал извинения, уходя. — А какую вы песню хотели выложить? А как она называется? А сколько вам лет? — начала спрашивать Мико. — А вас всего двое? Я могу составить вам компанию! Я обожаю рок, и петь! Но взгляд Дарби заставил Мико притихнуть. Тайрон и Раймер не знали, что и ответить. Раф только виновато заулыбался, сказав, что его подруга любит болтавню больше чем рок, на что Мико громко фыркнула, сравнив Тайрона и Раймера с «Ночными демонами» и ещё какой-то странной незнакомой парням группой. На что парни промолчали, вспомнив свои великие похождения и наркотики. В парке, где они впервые спели было люднее. Люди гуляли по парку, разговаривая, и улыбаясь. Тайрон приуныл, на что Мико начала ободрять его. Раймер не желавший мириться с этим в мгновение ока привел брата в порядок, начиная играть на своей гитаре, заставив Мико отойти в сторону, включив камеру. — Темнота и боль играют во мне! Скажи же мне почему? Почему ты сломал меня? Зачем ты со мной играл? Я плачу и плачу часами! Я жду помощи, я жду… — запел Тайрон. — Я непременно и непрерывно ищу тебя! Сквозь толпу иду, и ищу! Ищу тебя снова и снова! Я загнал в тупик тебя, и прошу прощения я хочу обонять тебя! Я хочу ощутить твое дыхание, и поймать прощение за свои грехи! — подхватил Раймер, от чего Мико тут же заулыбалась, подпевая. — Мой мир не надежен и ты это знаешь! Так ответь, почему? Ты снова и снова разрушаешь! Я не могу больше терпеть, эти унижения, не могу смотреть на то, что происходит с тобой! Расскажи же мне зачем? Зачем разрушаешь ты меня?! — продолжил Тайрон, улыбаясь. Влюбленные парочки подходили к ним, влюблено смотря друг на друга. Мико продолжила петь, игноря взгляд Дарби, который в свою очередь пытался заткнуть ей рот, или хотя бы вырвать камеру из рук, на что Раф закатил глаза заверив себя, что Мико никак измениться. Джек продолжил наблюдать за Мико, которая продолжила снимать парней и их творение на камеру.***
Арси лежала на кровати, смотря на спящих детей и, обнимающих друг друга, а Оптимус в это время был в своём кабинете, доделывая отчёты по работе. Синеволосая вздохнула: ей было тоскливо, ей не хватало Кристи, которая каждый день заходила к ней, обнимая и говоря ей, что сильно её любит. От этих воспоминаний становилось ещё невыносимей и ей хотелось закричать в голос от невыносимой боли. Арси перевела взгляд на браслет с ключиком в её руке: со дня смерти Кристи она его не снимала, потом она перевела взгляд на стол, где стояла шкатулка, подаренная своей любимой дочурке. Она осторожно, словно, боясь её сломать, взяла в руки, но не стала заводить, а просто держала в руках, всматриваясь в каждую деталь. Как же ей хотелось, чтобы снова раздался детский смех Кристи в её комнате, почувствовать её объятия и её тепло, просто услышать слово " Мама «. От этого Арси стало только хуже и она не смогла сдержать эмоций, а слёзы стали невольно течь из её синих глаз. Как бы она не старалась сдержать эту боль, всё было бес толку. Уже нет сил всё это терпеть. Хочется просто раствориться в этой тишине и ничего не чувствовать. Арси услышала всхлипы маленькой Кэли, которая не видела свою мать и глядела по сторонам, ища её и стала ещё больше плакать. Арси горько засмеялась и незамедлительно взяла свою маленькую дочурку в руки, смотря своими мокрыми глазами в её такие же заплаканные синие глазки. Она аккуратно убрала слёзы с лица Кэли, целуя её в лоб, обнимая и успокаивающе поглаживая по спине. Вскоре девочка успокоилась, но из глаз Арси так и лились слёзы. Кэли не хотела, чтобы её мама плакала и потребовала к ней внимания, трогая её лицо, в то время, как Арси смотрела в сторону балкона. Синеволосая повернула свой взгляд на Кэли, улыбаясь ей и встала с ребёнком на руках, направляясь на балкон, чтобы немного освежится, а Энтони сладко спал, обнимая игрушку. Арси с Кэли на руках смотрела на уходящее солнце, которое уходило за горизонт, даря свои тёплые лучи. Девочка всё это время смотрела на кулон Арси, которое было в виде синего сердца и это украшение очень заинтересовало её и она начала его трогать своими маленькими ручками, на что Арси рассмеялась, немного успокоившись и с улыбкой смотря на своё чудо. Синеволосая обняла свою дочурку, целуя в макушку и придерживая её, а Кэли снова ловила приятный и родной запах духов матери, который приятно щекотал ей нос. Вскоре та уснула и Арси, поняв, что Кэли спит, аккуратно положила её обратно в колыбель, укрывая одеялом. Арси решила немного прогуляться по веранде, которая была внизу, она там давно не была, тем более Магнус был занят, так же, как и Оптимус. Зайдя на веранду, она улыбнулась: здесь было огромное количество цветов, которые росли здесь: тюльпаны, нарциссы, хризантеммы и, конечно, розы разных цветов, но самый любимый цветок Арси была она: чёрная пируанская роза. Сама она была скорее тёмно-синего цвета, но она ей нравилась из-за её уникальности. Это единственная роза, которая очень капризная и за ней нужен особый уход. Арси сорвала одну из них и села на скамейку, смотря на цветы.***
Оптимус закончил с работой и поднялся наверх в спальню, надеясь побыть с любимой, но там были только дети, спящие в обнимку. Он искал её везде, но потом вспомнил, что не проверял веранду, где его любимая любила время от времени проводить. Оптимус не ошибся: она тихо сидела на скамейке, круча в руках розу, а из глаз Арси снова текли слёзы, но он это увидел только тогда, когда присел к ней и обнял. — Арси… Она не ответила, а лишь обняла его в ответ, пусто смотря на цветы, а Оптимус успокаивающе гладил её по волосам. Прайм взял розу и заплёл её в волосы, которые были ярче цвета розы, поэтому на Арси это выглядело великолепно. Оптимус убрал слёзы с лица любимой, целуя в губы, но солёный привкус от слёз на губах Арси всё равно остался. Так они просидели там до появления ночи, не сказав ни слова.***
— Арси, как я рада тебя видеть! — сказала Эйрахнид, обнимая синеволосую. — А где мои племянник? — Я тоже рада, — ответила Арси, улыбаясь. — Он наверху, в своей комнате. Эйрахнид посмотрела на подругу с восхищённым взглядом: Арси уже успела переодеться в нежно-розовое платье до колен, а волосы были кудрявыми, также на её глазах были телесные тени. — Почти тебе и не скажешь, что родила двойню. Как ты вообще так умудряешься? Если бы я тебя не знала, и в жизни бы не подумала, что ты рожала два раза! — восхищённо промолвила Эйрахнид. На это Синеволосая немного засмеялась, разводя руками в сторону. Арси и Эйрахнид с Оптимусом присели за стол, разговаривая о разном и тут Эйрахнид спросила: — Арси, а тебе вообще сколько? Я уже со счёта сбилась. — Мне тридцать четыре, через две недели будет 35, — ответила синеволосая. Девушка в это время пила воду, но, услышав цифру, моментально поперхнулась, кашляя и посмотрела на смеющуюся Арси, у которой уже шли слёзы от смеха. — Сколько? — переспросила она, надеясь, что ей послышалось. — Тридцать четыре, — повторила синеволосая. — Ты шутишь? — спросила она, на что получила отрицательный кивок. — Да ты выглядишь максимум на двадцать лет, я бы даже сказала, что на все восемнадцать! — Нет, моей жене будет тридцать пять через две недели, — сказал Оптимус, обнимая Арси и целуя её в лоб. Магнус пришёл с близнецами на руках, которые проснулись и требовали, чтобы они были рядом с родителями. Кэли снова начала капризничать, вырываясь из рук Магнуса, тянясь к матери, а Энтони взял Оптимус. Эйрахнид с улыбкой смотрела на близнецов, сказав, что они очень похожи на них. — Спасибо, — ответила Арси, в то время, как её дочь начала трогать её синие пряди, круча их в своих ручках, а потом переключилась на кулон, который Арси сняла и дала дочке в руки, а та принялась ближе рассматривать вещь, данная мамой. — Кэли, я так понимаю, привязана к тебе до невозможности, — с усмешкой сказала Эйрахнид. Арси кивнула головой, смеясь, переведя на спокойного Энтони, который внимательно смотрел на девушку. — Хочешь подержать? — спросила Арси, на что получила кивок и Оптимус передал своего сына сестре. Мальчик смотрел на Эйрахнид, улыбаясь, на что девушка тоже улыбнулась ему в ответ, передавая мальчика отцу. — Какие они у вас хорошие, — улыбаясь, сказала Эйрахнид. На это Арси и Оптимус улыбнулись, смотря на их детей, которые смеялись. *** Синеволосая аккуратно укладывает детей поочереди, укрывая их тёплым одеялом, а сама легла на кровать, устало вздыхая и почувствовала, как её любимый обнимает сзади, протягивая к себе, целуя в шею и повернул к себе лицом. Они ничего не говорили, а просто обнимали друг друга, наслаждаясь тишиной, а Оптимус трогал волосы любимой, тем самым успокаивая её, на что Арси улыбнулась и уснула, а Прайм смотрел на неё с улыбкой и сам не заметила, как уснул, но перед этим поцеловал её в лоб. «Люблю тебя, моя любимая и моя единственная,» — подумал он.