***
Я резко открыла глаза, принимая сидячее положение и пытаясь отдышаться. До меня не сразу дошло, где я нахожусь. На том же пляже. Аполлон спал у меня на ногах, мирно сопя. Я невольно залюбовалась его видом: во сне он теряет всю свою самоуверенность и небольшую напыщенность, из-за чего лицо его становится по настоящему красивым. Но грустным. У него такая история... Дурное послевкусие кошмара вмиг отступило. Нога немного затекла, но я даже не думала шевелить ею. Всё ещё пытаясь отойти, ложусь обратно на песок и закрываю глаза. Но через несколько минут резко их распахиваю, понимая, что больше уснуть не смогу. Нога уже начинает побаливать. — Аполлон, — тихо позвала я, в попытке разбудить бога, но тот никак не отреагировал. Я легонько толкнула его в плечо: ноль на массу; после я, приподняв его голову, хотела положить её на песок, но бог будто ждал этого момента и проснулся. Мы смотрели друг другу в глаза. Эта божественная бесконечность прожитых лет, безграничная мудрость... Я даже немного залюбовалась, пока не заметила самодовольную ухмылку на его лице. Вот же чёрт! — Поцеловать меня захотела? — спросил он. — Иди в задницу, о прекраснейший бог Аполлон, — прорычала я, скидывая его голову на землю, наслаждаясь тем, как его божественная шевелюра наполняется песком. — Эй! — вскрикнул он, отходя от такого падения и облома. — Не делай так больше, — сказал он, заглядывая мне в глаза. — Тебя это тоже касается, — раздраженно пробормотала я. — Это ты о чём? — бог поднялся на ноги и подал мне руку. Я приняла помощь. — Не делай из себя дурака, Аполлон, — я скрестила руки на груди, — ведь прекрасно знаешь, о чём я. — Понятия не имею, — он опять посмотрел мне в глаза, из-за чего меня передёрнуло. Он не врёт. — Не ты тот сон мне показал? — Какой сон? — его голос полон искреннего удивления и серьёзности. Я пересказала богу свой кошмар. Из-за воспоминаний о нём руки опять начали трястись, а в глазах начало расплываться: ужас, что испытала во сне, я долго не забуду. — Это будущее? — дрожащим голосом спросила я. — Не знаю, но лучше тебе уходить отсюда, — он подтолкнул меня, положив свою ладонь мне на спину. Я вскрикнула от неожиданности: спину ужасно жгло. — Что такое? — испуганно уставился на меня Аполлон. — Снимай кофту, — серьёзно сказал он через несколько мгновений. — Но... — я густо покраснела. — Нет. — Да, — его тон не терпел никаких возражений. — Ничего страшного... — Оливия, — перебил меня Аполлон, — я бог, и это мой приказ. Я молча опустила голову и сняла кофту. Под ней находилась оранжевая футболка с надписью "Лагерь Полукровок", но, видимо, она тоже мешала Аполлону. Пришлось снять и её. При первом прикосновении я сразу же почувствовала что-то липкое под подушечками пальцев — кровь. Я дрожащими руками прикрылась, всё так же стоя спиной к богу. Тот молчал. — Что такое? — спросила я немного дрожащим голосом. — Раны, — сказал он, коснувшись моей спины. Не смотря на боль, по коже поползли мурашки. — От когтей. Я закрыла глаза, пытаясь прогнать то ужасное чувство, что засело в груди. По спине распространилось приятное тепло. — Можешь одеваться, — сказал Аполлон, и спустя несколько мгновений продолжил, — хотя, можешь и не делать этого. Я не видела его ухмылки, но почувствовала её. Щеки мои залились краской. — Иди ты... — сказала я, вручая ему свою кофту. — Отвернись. — Да ладно тебе, чего я только там не видел, — пробормотал он. — Аполлон, — возмутилась я, покраснев ещё сильнее. Бог всё же отвернулся. Я быстро оделась и мы с моим божественным другом отправились обратно в лагерь, по дороге обсуждая мой сон. — Это не будущее, — сказала я. Аполлон мрачно шатнул головой. — Как я там могла оказаться? — Это мне и предстоит узнать, — бог был непривычно серьезен. — Лучше отдохни, — посоветовала я ему. — Не стоит заморачиваться из-за такой ерунды... — Ерунды? — перебил меня Аполлон. — Тебя едва не убили во сне! — Ничего страшного, это всего лишь сон, — я попыталась успокоить его. — Ты не осознаешь всю силу снов, дорогая, — сказал он, смотря на меня. В его глазах я увидела то, чего никогда не ожидала увидеть — злость. — Если погибнешь во сне, то умрёшь и наяву. — Аполлон, не надо... — я в успокаивающем жесте положила ему руку на плечо — Нет, — уверенно сказал он. Рука моя сама по себе переместилась на его лицо. — Я должен найти виновника, — бог накрыл мою руку своей, закрыв на секунду глаза. — И найду. Он поплатится за то, что покусился на твою жизнь. — Не делай этого, может это была какая-то ошибка? Оно не стоит того... — Стоит, — Аполлон опять меня перебил. Я опустила руку и бог, развернувшись, ищез за моим домиком. Появилась яркая вспышка, на несколько секунд ослепившая меня. Следующие несколько мгновений я стояла, пытаясь перевести дух. Зачем он всё это делает? — Мис, — позади меня послышался грубоватый, но заботливый голос, — нам предстоит серьёзный разговор, — сказал Хирон, — положив руку мне на плечо.***
— Обязательно именно сейчас? — мой голос дрожал от холода. — Да, солнце ещё не поднялось, так что он не услышит. Я сразу поняла, о ком говорит кентавр. Мы некоторое время сидели молча, первым нарушил тишину Хирон. — Спрашивай, — на его лице появилась добрая улыбка. — Почему он так заботиться обо мне? — выдохнула я. Мы сидели за столом на террасе Большого Дома, время уже близилось к восходу солнца, поэтому с каждой минутой становилось всё холоднее. Два небольших светильника у входа рассеивали окружающий мрак. — Ты не просто ему понравилась, — сказал Хирон, задумавшись. — Боюсь, он уже влюблён. — Вы уверены? — кентавр утвердительно кивнул, — Но мы знакомы немногим больше месяца. — Я уверен. Аполлон влюбляется редко, но когда это случается, это очень заметно, он страдает... — Аполлон? — фыркнула я, не веря, что мы ещё о том боге света разговариваем. — Да. — Но почему мы об этом говорим? — Ты моя ученица, Оливия. — И что? — я всё не могла понять, почему я здесь. — Почему тогда никто об этом не говорит? Где же сплетни? — Все боятся, — на этих словах я поникла, — они хоть и подростки, но смышленные. Аполлон опасный бог, с первого взгляда кажется, что он безрассудный, безответственный и любвеобильный бог, но на самом деле он вспыльчивый и импульсивный, никогда не забывает обиды, и когда мстит — делает это жестоко и беспощадно, — голос Хирона звучал напряженно. Я поежилась, но не пойму: от холода, или от слов учителя. — Все его любовные истории заканчивались печально... — Но я же смертная. — Из-за этого такие увлечения в несколько раз опаснее для тебя. Я опустила голову, прикрыв глаза. — Он ведь будет страдать, — тихо сказала я. — Будет. — Но что мне делать? — я уже была на грани депрессии. — Слушай своё сердце, оно тебя никогда не обманет, — на бородатом лице кентавра опять появилась его добрая улыбка. Я поблагодарила Хирона за совет и отправилась к себе в домик, оправдываясь, что хочу спать. На самом деле я сидела у озера до самого восхода. Спать я не хотела, поскольку голова была загружена столькими мыслями, что казалось, будто он работает, как паровая машина, что вот-вот взорвется. Если честно, я волновалась защиты Аполлона: он хоть и бог, но может натворить много дел, как плохих, так и хороших. К тому же, я сама не могла разобраться в своих чувствах: бог очаровал меня, я это не скрываю. Но разве у нас может быть что-то общее? Ну честное слово, лучше бы умерла и не мучилась! Я со всей злости бросила камень в озеро, по воде пошла рябь, а в голову опять полезли мысли о том, что я самая бездарная дочь Посейдона, и что если всё будет продолжаться так же, то при первой же возможности меня убьют. Я поднялась на ноги и тихо, почти не издавая лишних звуков, побрела к своему домику, будить Перси. Солнце уже поднималось над горизонтом, что значит: начался новый день, а именно сегодня — день генеральной уборки.