— Позволь тебя спасти!

Из всех необычных рассветов, что встречал черноволосый демон вместе с братом, этот по праву можно считать самым странным — Зелдрис точно чувствовал сквозь сладкую негу, как что-то крепко вцепилось в его руку и ногу. Удивительно, что только с одной стороны, на что очнувшийся от столь желанных объятий Морфея воспринял это действие как что-то опасное, заставляя свое безвольное тело тут же собраться и повернуть голову. Младший сын точно удивлён своей находке; светлая макушка энергичного старшего брата лежала рядом с его плечом со слегка приоткрытым ртом, с краев губ которого помаленьку вытекала слюна, тем самым пачкая его личную подушку, — и так же слегка приоткрытым одним глазом, — позволяя понаблюдать за беготнёй хризолитовой радужки.*

«Скоро проснётся»

Эта мысль, словно черная кошка, пробежала в прояснившейся голове брюнета, вслед за чем младший брат улегся обратно на слегка запачканную, но все же уютную и теплую подушку. Охладевший, но бодрый взгляд демона был направлен в деревянный потолок, что со вчерашнего утра так и не изменился. В какой-то мере ощущения, испытываемые от подобного прикосновения, были неприятными и даже раздражающими, но какая-то часть хотела, чтобы его брат и дальше молчал, оттого и позволяла вытерпеть это некое мучение.

«Поздравляю, Зелдрис, ты спишь в одной кровати с демоном, который предал тебя дважды, а ещё ты продолжаешь давать к себе прикасаться. Зелдрис, ты в обиде или сам себя обманываешь?»

Демону совершенно не нравилось то спокойствие, с которым он смог принять наличие таких близких прикосновений со стороны старшего и был совершенно недоволен тем, что на душе не так липко и мерзко, как, по его мнению, должно вообще быть. Его мысли терзали разного рода вопросы, ответы на которые он каждый раз придумывал на новый лад. К примеру, почему он вообще терпит выходки блондина? Почему он находится здесь? Он же может прямо сейчас взять и сбежать. Уйти прочь и больше никогда не видеться с Мелиодасом. Жить счастливо где-нибудь на пустующем острове в полном одиночестве, не зная ни боли, ни страха, ни войны. Так почему же он тут? Неужели совесть мучает? Да быть того не может! В жизни не поверит в это. За что? За то, что бросит брата на попечение судьбы? Ещё бы. Зелдрис бы никогда себе такого бреда в голову не пустил бы! А вот Мелиодас пустил. Он давно проснулся и достаточно долго вглядывался в лицо младшего брата, кое время от времени передёргивалось в лёгком отвращении, иногда в злости или чём-то таком. Это до жути пугало блондина, ведь ему казалось, что это из-за него. Но он молчал. Молчал, лишь бы полежать в тишине, вместе с его единственным родственником; вместе с тем, кто на данный является важнейшим членом в его жизни. Он хотел спокойствия. Он не хотел ссориться или чувствовать его тяжелого взгляда. Ему хотелось тепла. Ласки. Заботы. Никак ни того, что сейчас виднелось на лице младшего брата. Но блондин понимал: ему до таких отношений, как до луны пешком. И не удивительно. В глазах Зелдриса он вновь полный идиот, наступающий на одни и те же грабли, не думающий о последствиях и о том, насколько разрушительным для всего может быть один единственный прокол. К несчастью задумавшегося демона, его младший брат всё же заметил его пробуждение и тут же попытался вырваться из ослабшей хватки блондина.       — С-стой! — Мелиодас только крепче вцепился в руку брата, одарив того молящим взглядом. — Прошу, д-давай ещё немного полежим вместе! Нам же некуда спешить! — он молится всем известным святым, лишь бы его младший брат никуда не уходил, не оставлял его на попечение собственных мыслей. Он хочет ещё немного понежиться в тепле брата, а тот всё пытался покинуть его, — умоляю, Зелдрис! — в его глазах видна искренняя мольба на некое спасение от наступающих чувств. Брюнет злобно окинул брата взглядом и с упрёком цыкнул, вслед за чем всё же улёгся обратно на кровать. «За это ты мне должен пачку хорошего чая!», — будто отчеканил демон, после чего свернулся в клубок, поворачиваясь к брату спиной. Мелиодас же не упустил момента и тут же обнял брюнета со спины, крепко прижимаясь к нему. Он обвил всё тело младшего, иногда сжимая некоторые участки кожи своими мягкими ладонями, — что восстановились после его немногочисленных смертей, — иногда гладил их, заставляя последнего вздыхать от смущения; в общем, старался насладиться его желанным телом, пока брюнет позволял с собой подобное вытворять. И это было одно из самых потрясающих пробуждения во всей его многолетней жизни. Он точно запомнит его на ближайшие пару сотен лет, не меньше. Зелдрис же хотел что-то возразить в ответ, однако, решив, что это не стоит его нервов и даже малейшего внимания, старался игнорировать и продолжал позволять своему ненасытному старшему брату удовлетворять своё извращенное развратом сознание подобным методом. Он ведь просто прикасается к нему... Ему не хватит смелости опорочить брюнета, ведь правда же?

***

Днём Мелиодас сходил в близлежащий город — прямиком в столицу королевства Лионес, где и произвел ряд покупок, запасаясь всем необходимым. Правда, проблемы возникли с самым главным пунктом — чёрным чаем, о котором требовал просил его младший брат. Он совершенно не разбирался в подобных вещах и ему медленно начинало казаться, что самым лучшим вариантом станет покупка наилучшего вина из самых глубоких подвалов лесных фей или умельцев-великанов, который он только сможет отыскать, но, прокрутив в голове возможные вариации будущего, блондин попросту не мог так рисковать, ведь посчитал, что Зелдрис может вывернуть это в своих изощренных мыслях как акт эгоизма, что явно не пойдёт на пользу их отношениям. Медленно старший демон начинал паниковать, приобретая черты параноика. Выход оставался лишь один — просить кого-нибудь оказать ему помощь по решению данного вопроса. У кого? В вариантах красовались три личности: великая и могущественная Мерлин, знающая все от черной магии до цвета трусов короля Бартры, третий Король Фей Арлекин, держащий собственные чайные поля на своей родине и его младшая сестра в виде жены Бана — Элейн, также являющаяся хозяйкой плантация в королевстве фей. Последнее не казалось таким уж плохим вариантом: добродушная Элейн навряд ли откажет в подобной просьбе, в качестве приятного бонуса можно немного поболтать с другом, учитывая, что Лес Фей находился ближе всего, это было идеальным вариантом для нынешней ситуации. Закончив с продумыванием плана, что происходило на ходу, демон ускорил шаг и направился в сторону заветной таверны, где и находился объект восхищения и любви Мелиодаса. Для начала стоило занести покупки, тем самым освободившись от излишнего груза, а ко всему прочему было бы неплохо узнать что-то более конкретное, чем просто ''хороший чёрный чай''. Зелдрис в своей излюбленной манере не стал приветствовать брата чем-то более дружелюбным, чем немного тёплое ''С возвращением'', хотя в этот раз он даже удосужился оторваться от книги и посмотреть на блондина. Лучше бы он этого не делал; его взгляд пропитан долей осуждения, хотя сквозь призму заметного неодобрения во взгляде читались детские нотки, будто мама вернулась с рынка и ребенок заинтересованным взглядом пробегает по покупкам в поисках сладостей.        — Ах, З-Зелдрис, — запнулся старший, — я чай пока не купил. Мне хотелось бы… — черноволосый вскинул одну бровь вверх, как бы спрашивая ''и что ты хочешь?'' — мне бы хотелось уточнить, какой именно чай ты хочешь! Я… — отвёл взгляд, стараясь скрыться от взгляда младшего, — я не разбираюсь в этой теме, но они же ведь бывают разных сортов, оттенков, вкусов, отличается, наверно, послевкусие… — на миг прикусив губу, блондин вновь вернул взгляд, — верно же? Слова Мелиодаса основывались прежде всего на его отношении к алкоголю: блондин мысленно сравнивал спиртное с чаем в надежде на то, что и у этого горячего напитка окажется та же гамма свойств (сорта, вкусы), что и у его излюбленного напитка. Вот, например, эль бывает разный, светлый и темный, Бернийский, там... Эль от фей, но он совсем слабый. Гоняя эти мысли в голове, юноша пытался не замечать, что ему страшно. Страшно. До жути страшно. До такой степени, что кровь в уши бить начала. Опозориться сейчас — выставить себя идиотом-эгоистом.        — Начнём с того, что основание должно быть из чёрного чая, — рука младшего из братьев сделала плавное круговое движение, а его густые брови съехали к переносице, — и хочется… — ещё один круг, — хочется чего-то цитрусового. Да… Цитрус идеально подойдёт к сегодняшнему настроению. Мелиодас выслушал пожелание младшего брата, а после задумался над составом такого чая. Навряд ли ''что-нибудь цитрусовое'' — достаточно понятное описание для подобного.        — Прости, но можно конкретнее? И как его араматизи- Мелиодаса тут же прервали озлобленным взглядом.        — Ты не знаешь, как ароматизировать чай? Ты точно родился в королевской семье? — принц явно осуждающе цыкнул на озадаченность старшего брата, — легче всего просто высушить ароматизатор вместе с чаем. Вопросы ещё есть? — последнее прозвучало грубо даже для Палача Зелдриса.        — Нет, т-теперь всё понятно! — он позволил своему голосу вздрогнуть.

"Слабак!"

       — Тогда я пойду? — весело и всё также оптимистично спросил блондин, на что в ответ получил лишь короткий кивок. Ни секунды не колеблясь, старший из демонов тут же вырвался из здания на полной скорости. Сбежать бы, да как можно скорее; сбежать бы, лишь бы не чувствовать того осуждения; сбежать, лишь бы не ощущать на себе того недовольства, которое ежесекундно шло волнами от его недавнего собеседника.

Лишь бы сбежать куда подальше от этого давящего чувства.

"Дурак!"

Шепчет блондин себе под нос, пока обвисшие ветки деревьев болезненно бьются о его искривленное в печали и гневе на самого себя лицо.

"Очевидного не знаешь!"

Практически вскрикивая говорил сам себе сбежавший демон.

"Глупый, глупый, ГЛУПЫЙ!"

Медленно он начал снижать скорость, но и это не продлилось долго. В какой-то момент он всё же остановился в поле, усеянном только расцветшим маком, в свободных от красноты проблесках которого можно было разглядеть зеленеющую траву. Ноги Мелиодаса отчего-то подкосились и, не сразу осознав это, рухнул прямо лицом на землю.

Было больно.

Было больно, когда лицо уткнулось в твёрдую землю. Было больно, когда лицо били ветки деревьев. Но было больнее, когда он сморщился в злости. Тогда было по-настоящему больно. Тогда хотелось сбежать.

И он сбежал.

Блондин резко подпрыгнул, упираясь ладонями в твёрдые стебли цветов. Его взгляд встретился с полной хлорофилла травой и пылающими алыми лепестками маков, что только сильнее напоминало о произошедшем некоторое время назад.       — Что это было?.. — хрипло спрашивал сам себя Мелиодас, тут же поднимая отрешённый взгляд от земли. Душно было от таких цветов перед глазами. Сам не знал почему. Сгруппировавшись и приняв более удобную стойку, за спиной демона образовались два тёмных крыла, что в один миг подняли его ввысь. Полёт обещал быть долгим.

Почему его слова так больно ударили по мне? Почему было настолько больно? Зелдрис… Почему Зелдрис умеет так смотреть на других? Разве так дети должны смотреть? Это… Это из-за меня, да? Это потому что я его оставил? Это потому что никто не признавал его? Потому что одних слов погибшей Гельды не хватало? Ах… Ему же приказали убить её Клан… Он был один… Так… Так долго…

Прости.

***

Вот и он. Лес Фей. Что же теперь делать? Просто войти? Наверное, так и стоит сделать, иначе ничего не добьёшься. Феи ведь разбираются в сортах растений, верно? Он ведь не ошибся? Невероятное множество вопросов заполнили сознание пришедшего демона. Но ведь этим утром он сам подписался на это, так что и жаловаться не было смысла. Наконец собравшись с духом, гордо выпрямив спину, демон решительно направился вперёд — в самое сердце леса, зная, что именно там и находятся покои здешних королевских особ. Хоть путь и был не таким уж и коротким, за который все феи уже успели на него поглазеть, да обсудить, время пролетело донельзя быстро, что не могло не радовать. А что точно обрадовало его, так это живой и здоровый человек, что уже (или всё ещё?) был пьян в стельку и развалился на группировке смешных грибов, издающих странные булькающие звуки. Не ново, но явно радовало больше, чем отсутствие друга вовсе.       — Йо, Бан! — вскрикнул блондин, подходя ближе к пепельноволосому. Тот в свою очередь поднял голову и, заприметив солнечную макушку паренька, тут же вскочил на ноги и подошёл к соратнику.       — Ка-а-пита-ан пришё-ё-л~ — старший по званию протянул свою жилистую руку подчинённому, на что тот лишь крепко пожал её. К несчастью обоих, последний потерял своё бессмертие, так что оба, даже не обсуждая этого, пришли к выводу, что лучше им быть поаккуратнее с человеком, — чего случилось? Зелдрис истерику закатил? ♪ На мгновение в голове пробежал тот взгляд.       — Да лучше бы истерику… — отведя взгляд куда-то наверх. Кажется, не совсем приятная тема. Бан понял это.       — А что-о так? — тянул он, после чего хлопнул блондина по плечу и пошёл вперёд, как бы зовя того за собой.       — Всё ещё с Зелдрисом связано… — неловко почесав затылок, ''Гнев'' продолжил, — он попро- — подумав с секунду, он быстро исправился, — потребовал купить ему чёрный, хороший чай. А ты сам должен понимать, что я в чае шарю не лучше тебя. Так что я и подумал, что феи должны лучше в этом разбираться.       — А чё ж не Кинга-то? Он тоже фея и ближе-       — Ты забыл как он смотрел на всю эту ситуацию? — человек тихо ойкнул, после чего помял собственную шею. Вспомнил, — вот о чём и говорю. — последний замолчал, боясь что-то вставить и разбавить несколько неуютную тишину, что всё же пришлось сделать гостю, — во всяком случае, сейчас мне нужна Элейн. Где она? Встряхнув головой, пепельноволосый остановился и слегка пораскинул мозгами, вслед за чем недолго покрутился на месте и резко отклонился от прежнего курса, продолжив свой шаг куда-то в сторону. «Элейн сейчас с Герхард что-то обсуждает. Сплетничают видимо или ещё чёт такое. », — пожав плечами, прояснил человек. Блондин принял пояснение товарища как должное и продолжил идти за ним, попутно рассматривая красочные лесные пейзажи. Он совершенно другой и совсем отличается от тех равнинных лесов, что раскиданы по всей Британии. Мелиодас всё ещё помнит те чудаковатые особенности Лесов Фей, что надолго отпечатались в его сознании, даже несмотря на столь огромный и долгий жизненный путь. Насколько же этот Лес был гармоничен, настолько же сколько высок, ветвист и запутан был Лес, что являлся базой столь нелюбимой ''Стигмы''. Эта марь блистала различными яркими узорами, что выглядели так миролюбиво и красиво, пестрила различными цветами, что давали различные бутоны, макушек деревьев и вовсе не было видно — они попросту упирались в небеса, не давая себя разглядеть — Лес Фей пророс выше любого великана, которого встречал демон за более чем тысячу лет удивительных странствий по той же злосчастной Британии. Куда не глянь, а везде что-то вылезает из земли, увеличивается, поднимаясь ввысь, растёт до самого небосвода. Дорога, например, это те покрытые мхом и лианами огромные корни не менее огромных деревьев, что извивались, перекручивались — уж лучше не отводить взгляд куда попало, иначе один неверный шаг и обязательно свалишься с них в какую-нибудь нору. Хотя даже несмотря на столь странное строение, своего лесного обаяния и феерического уюта он так и не смог растерять, даже наоборот, только усилить. Лес был как заботливый и любящий родитель для своих обитателей, поскольку жители этого места каждое лето взращивали много урожая, что не могло не порадовать свинтуса, коему так и не представилась возможность посетить столь чудное место, везде можно найти огромные и мягкие листья, из которых с лёгкостью можно соорудить вполне пригодную кровать — Древо очень сильно постаралось создать идеальное место для своих творений.

Невероятный, любящий родитель. В отличие от некоторых.

На удивление пара мужчин добралась до места назначения быстро и без каких-то значимых препятствий. Хотя всю дорогу за ними из разных уголков наблюдали местные жители, — феи, — что были явно удивлены приходу столь значимого и могущественного демона. Осталось дать им бинокли и фотоаппараты и будут самые настоящие папарацци.       — Э-ле-йн! ♫ — счастливо воскликнул человек, резко обнимая свою маленькую фею со спины. Та лишь удивлённо вскрикнула имя своего возлюбленного и, успокоившись, обняла его крепкие руки. Может, сначала она и испугалась, но сейчас точно была рада ласкам с любимым, пришедшим столько неожиданно.       — Сир Бан, будьте аккуратнее, — возмутилась советница, обращая свой злой взгляд единственного глаза на Грех ''Жадности'', что и привело к замечанию Греха ''Гнева'', — ах сир… Мелиодас, верно? — уточнила фея, разворачиваясь к мужчинам.       — Он самый, — подтвердил опрашиваемый, после чего устроился рядом с рыжеволосой девушкой, — ты ведь Герхард? Сест- Кажется, демон хотел что-то сказать, но не стал договаривать. Они уже поняли, что узнали друг друга.       — Да. Между ними двумя возникло некое напряжение, ощущаемое не только ими самими, но и доходящее до влюблённых голубков, Бана и Элейн.       — Кхм, так, зачем сир Мелиодас к нам пожаловал? — вежливо развеяла напряжение фея-блондинка и внимательно глянула на собрата по цвету волос.       — Зелдрис потребовал принести ему хороший чёрный чай с цитрусом, а я шарю только за алкоголь, — вырвался лёгкий смешок со стороны Хранительницы, после которого она быстро извинилась.       — Хотели приготовить у нас, верно? Я помогу набрать трав.       — Л-леди Элейн, может не стоит? — советница явно забеспокоилась за состояние своей подопечной, что не могло не вызвать вопросов у демона.       — Нет-нет, всё в порядке. Не так уж и много времени прошло, так что не стоит переживать, Герхард, — успокаивала ту младшая из фей, — пойдёмте, сир Мелиодас. — она поднялась с бревна, на котором и сидела вся компания, — Бан, — строго окликнула она пепельноволосого, — а та иди протрезвей. От тебя несёт перегаром.       — Ну Эле-ейн! — будто моля воскликнул человек, на что получил недовольный фырк, — ладно-ладно… Потом поговорим, капитан! — махнув рукой сказал Бан, после чего отправился обратно к Древу Фей.       — Герхард, прошу тебя тоже заняться более важными вещами. — советница уже было хотела возразить, но хранительница быстро её прервала, — если я почувствую недомогание, я обязательно позову. Рыжеволосая фея глубоко выдохнула, после отправилась вслед за человеком. Сама же Элейн осталась на том же месте и, кажется, чего-то ждала. Мелиодас был уверен в том, что она хотела о чём-то поговорить с демоном, без чужих ушей.       — У вас проблемы с братом, верно?       — По мне так заметно? — нервно усмехнувшись, сказал демон, после чего почесал затылок, — Я… Я не знаю как мне себя вести. Вроде хочу поговорить, да вот только… — рука медленно легла на собственную грудь и крепко сжала ткань на ней, — да вот только всё сжимается, когда он смотрит на меня… — руки вытянулись слегка вперёд, — Он… Он всегда рядом и не говорит чего-то такого, не делает… Ничего не происходит такого, что могло заставлять меня так себя чувствовать. Но вот почему-то всё равно чувствую… — они резко обмякли и упали вниз.       — Ох… — её вздох был полон расстройства и искреннего сочувствия, — может, пройдёмся? Одновременно сделаем тебе прелестный чай и поговорим! — стараясь как-то развеять столь отчаянный настрой демона, предлагала более радостным тоном фея.       — Да… Надо бы, — медленно поднявшись с бревна, сказал он, после чего фея направилась в неизвестную ему сторону, — он явно будет зол, если я вернусь только ночью! — послышался лёгкий смех, но в нём можно было прочитать что-то болезненное и колкое. Наверное, это его чувства. Хорошо, что они с ним, правда, жаль, что в такой пессимистичной окраске.       — Предлагаю начать с самого начала, — заинтересованным тоном сказала блондинка, — расскажи мне о Зелдрисе.       — Рассказать? Ох… Он… — его рука почесала затылок, а взгляд быстро пробежался по округе. На деревьях цветут красные, неизвестные цветы, — он потрясающий. Зелдрис невероятен! — слышалось искреннее восхищение, — может, с первого взгляда он и мог показаться каким-то пугающим и злым, но его доброта правда поражает! — его взгляд неожиданно оживился и неожиданно засверкал, будто его глаза обратились драгоценными камнями, — его всегда воспитывали по всем законам королевского этикета, стараясь сделать из него идеального, холоднокровного принца, но даже несмотря на это, он всё равно сверкал своей лучезарной улыбкой и все время был милым, добрым и даже наивным! Он… Он ведь правда невероятен! Может, после победы над отцом мы и не успели достаточно поговорить, но он точно остался таким же! Хотя он ведь был одним из главных участников войны! Ты представляешь? Представляешь?! Фея молча выслушивала монолог старшего из двух братьев, что так ярко и тепло отзывался о своём младшем брате. В его словах было столько любви и несказанных слов, столько потайных мыслей, о которых он сам мог и не знать, столько…

Столько простой любви.

      — А Зелдрис слышал всё это? — Мелиодас резко утерял все те краски и медленно повернулся к девушке, не произнося и слова, — Зелдрис знает, насколько сильно ты его любишь? Восхищаешься? Кажется, вопрос был таким простым и элементарным, но тот заставил демона выпасть из реальности и задаться тем же самым вопросом, попутно вспоминая каждый диалог с младший братом. Память редко подводила древнего демона, но сейчас хотелось всеми сердцами, чтобы она всё-таки дала сбой и скрыла такой диалог в уголке сознания. Но ответом стало чёткое ''Нет''. Он не говорил ничего, что выражало его чувства к брату. Он не говорил о том, как сильно восхищается им. Он не говорил того, как горд его достижениями. Он не говорил того, насколько дорог он для старшего брата.

Мелиодас не говорил о том, насколько для него важен Зелдрис.

      — Мелиодас? — наконец донеслось до отстранённого от мира сего сознания демона и он наконец сфокусировал взгляд на фее, — Мелиодас, всё в порядке? — девушка аккуратно придерживала его за плечо, пытаясь помочь ему устоять на ногах, что перестало быть надобным после его пробуждения.       — Я… Я не говорил… Этого… — его дрожащие руки были выставлены прямо перед ним, но демон всё ещё смотрел сквозь них, — я не говорил этого. О, Боги! Как… Как я мог этого не говорить? — вскочив с места, Мелиодас неожиданно начал трепыхаться из стороны в сторону, порой чуть ли не падая на ровном месте. В его взгляде можно было прочитать искренний шок, в добавок к которому сбилось его дыхание.

Мелиодас ведь знает, как важно одобрение для его младшенького.

Хранительница плавно ухватилась за плечи мечущегося, словно огромная рыба в сети, демона и резко развернула того к себе. Вскрикнув имя паниковавшего, Элейн смогла сфокусировать его взгляд на себе. На её лице расцвела мягкая улыбка, оказывающая успокоительный эффект, вслед за которым блондин всё же смог кое-как успокоить дрожь, что окутала его тело и контроль наконец вернулся к нему.       — Давай поскорее сделаем самый лучший чай для твоего брата? — блондин тяжело дышал, но он внимательно слушал фею, — так ведь ты сможешь как можно скорее рассказать всё это ему лично! Она выглядела веселой, даже жизнерадостной и очень старалась подбодрить столь испуганного демона, чей страх перед провалом можно было прочитать не только в хаотичных движениях, сбитому напрочь дыханию, но и во взгляде, что наконец начал приобретать хоть каплю ясности. Боязнь перед осуждением младшего отчего-то пробирала до костей, сотрясая само сознание блондина и медленно окутывая его. Но хранительница сейчас рядом. Она прекрасно видит и слышит весь страх демона, что побуждает её желать успокоить паниковавшего и подбодрить. Хоть немного. Демон быстро согласился с идеей Элейн и даже смог взять себя в руки. Внутри пробился свет надежды на более лучший исход, чем тот, который он себе уже придумал. Хотелось порадовать брата. Хотелось увидеть хоть лёгкую, еле видную, но искреннюю улыбку младшего ещё один единственный раз. О большем он просить не смел... Распределив работу на две пары рук, Элейн занялась сбором цитрусовых для ароматизации напитка, пока Мелиодас под боком и пристальным взглядом быстро собирал как можно больше лепестков чёрного чая. Спустя какое-то время эта парочка уже занималась сушкой чая, попутно ароматизируя его.       — Т-точно всё будет нормально?       — Уверена, он будет счастлив услышать то, что ты думаешь о нём. Особенно, — она сделал явный акцент на этом слове, слегка протянув его, — в таких красках. Демон дрогнул, но на это ничего не ответил. Видимо, слов всё же не нашлось.       — А если ему будет против-       — Ты рассказывал о том, сколько усилий он тратил на достижение своих целей. Уверена, он будет рад, если его старания оценят.       — Но… Это же скаж-       — Скажешь ты, да. Мелиодас, если бы он тебя так ненавидел, навряд ли бы он согласился оставаться с тобой. Оставалась последняя партия лепестков, однако у демона подходили к концу последние запасы нервов. Он нервничал слишком сильно, отчего под его каблуком уже образовались глубокие очертания его обуви. Это было самое невыносимое чувство в его жизни — ожидание чего-то. Возможно, сокрушительного провала или головокружительного успеха, загвоздка в том, что нет четкого ответа, что ждет Мелиодаса. Но что делало это ожидание в разы хуже, так это то, ради чего ему приходилось ждать, ведь он попросту не может не явиться домой без этого дрянного чая, который он успел мысленно проклясть не меньше десяти раз уж точно. Он не хочет расстроить младшего брата, не хочет стать ещё хуже в его глазах.

Он не хочет оплошать. Ведь его дорогой братец вряд ли сможет довериться такому олуху, как Мелиодас, раз тот не может выполнить такую простую просьбу, как купить чай?

Было плохо. Было тошно. Было страшно. Было невыносимо.

      — Закончила, — ликующе сказала фея, уже упаковывала траву в идеально отполированную деревянную коробочку, будто созданную для того, чтобы в ней хранить маленькие приятности вроде чая или конфет. Мелиодас моментально сдвинулся с места и тут же обнял девушку, даже не став задумываться, а будет ли ей это приятно. Хотя подумать о том, как бы сдержать свою силу и не раздавить хрупкую фею успел. ''Гневу'' эти прикосновения были жизненно необходимы, иначе он бы сошёл с ума от таких давящих ощущений, если бы не перебил их чем-то более приятным и лёгким. Сама же Элейн не оказалась против таких прикосновений. Она не оттолкнула нуждающегося и лишь мягко похлопала того по спине, стараясь дать то тепло, которого демон так хотел.       — Спасибо, — его голос чуть ли не дрожал, а слёзы вот-вот и скатятся по щекам. Он резко отстранился от хрупкого тела, но оставил ладони на плечах девушки, — прости, но это правда сейчас нужно мне больше всего! Сказав это, Мелиодас бережно взял коробку, крепко сжал её в руках и тут же ринулся в сторону выхода из Леса. Фея успела бросить слова удачи на прощание, которые убегающий всё же услышал. Может, эти слова поддержки и были слабы, но дали мощный толчок для его смелости. Выбежав на открытую местность, демон в миг воспарил в небеса, отталкиваясь от земли с огромной силой, нечаянно оставляя провал десяти метров в диаметре, уходящий глубоко под землю. В груди разгоралась лёгкая надежда на что-то хорошее и приятное, что он услышит похвалу своего брата или хотя бы его довольную ухмылку. Надежда на светлое будущее ярки огнем полыхала в сердце Мелиодаса, освещая ему путь к таверне. Это правда осчастливит старшего, ведь он будет знать, что не всё так уж и потеряно; что он сможет загладить свою вину и теперь-то всё будет замечательно. Если подумать, остался незаконченным только их рассказ, верно? Все закрыты, все пришли к желанной цели, один лишь блондин так и не смог дойти до желанного конца, оборвав своим провалом ещё и чужую нить; их стоит сплести в одну и завязать красивый, аккуратный узел, — красиво закрыть эту маленькую историю. Может, чем-то пышным и роскошным, крича о своём конце или наоборот — чем-то спокойным и плавным, не таким вызывающем и более умиротворённым, давая плавное окончание не только их, но и всеобщему сюжету.

"Я на весь день его оставил! Надо и за это как-то извиниться… Может?"

В голове блондина промелькнула очень интересная, — как ему казалась, — идея, что не могла не поднять его дух, хоть и на непродолжительный период. Он горел, нет, сиял своей надеждой на благоприятный исход. Надеялся всей своей душой на хоть какую-то положительную реакцию. Надеялся, что его слова не окажутся пустым звуком для младшего.

Ведь он поистине дорожил им. Ведь больше никто не сможет залатать его. Ведь больше ничто не сможет склеить его. Ведь он — это всё что осталось у Мелиодаса.

Резкий грохот прозвучал за пределами таверны, на что Зелдрис тут же нехотя свалился с табурета, роняя свою недочитанную книгу, содержимое которой было с немалым удовольствием прочитано. Таким исходом он, конечно, же не был доволен, но был уверен, что день не может стать ещё хуже. Что же случилось? Утром, Мелиодас бесцеремонно облобызал, — как казалось Зелдрису, — всё его тело, а днём, как тот проснулся, так сразу куда-то сбежал и почти до пяти вечера так и не возвращался, — исключая его приход днём со странными вопросами, — бросая одного на весь день. Занятие младший, конечно же, себе нашёл, да и не был он так против одиночества, но, зная, что как бы его недотёпа-старший брат должен быть ему братом, а не содержащим его папиком, был явно разочарован таким времяпровождением. Учитывая все эти факты, бывший Палач с недовольным цыком поднялся обратно на ноги и принялся стряхивать с себя пыль, коей уж точно не могло быть — всё же Зелдрис всё вымыл до скрипа при прикосновении и феноменальной чистоты, а таверна на данный момент не была открыта. Только брюнет собрался подходить к двери, как та в мгновение ока распахнулась и в таверну в буквальном смысле влетел блондин, заставляющий первого в удивлении сдвинуть брови к переносице. Мелиодас полетел в сторону младшего брата, источая полную счастья и решительности ауру, коей раньше не ощущалось и не было даже и намёка. По пути старший из братьев аккуратно поставил коробочку на ближний к брюнету стол, вслед за чем подлетел к последнему и аккуратно, даже робко, взял того за стёртую в мозоли ладонь и слегка сжал её. В глазах сияла уверенность, что Зелдрис смог воспринять только как что-то странное, но удивительное в приятном смысле. Как только взгляд младшего расслабился, а старший, наконец, набрался уверенности, он громким голосом заявил:       — Зелдрис, умоляю, давай поговорим!