Рядом с добрыми людьми, даже серые будни становятся радужнее.
Страшное место, что считали домом всех тварей этого мира, стало уютным гнездышком для двух влюблённых. С прибытием Лань Ван Цзи — эта одинокая пещера, приобрела свой особый шарм. Ведь раньше здесь всегда была лишь тёмная энергия, которая и придавал этому месту жуткую гнетущую атмосферу. Словно это место стало вторым пристанищем дьявола. Два молодых мужчины смотрели внимательно друг другу в глаза. Один взгляд был ярким и пронзительным, словно дневное солнце, столь слепящее, что невольно прикрываешь глаза. Другой же взгляд был слегка по-детски невинным, но с другой стороны казалось, будто в них горит некая игривость и задор. Впервые за долгое время, он смог по настоящему вновь кому-то открыться, вновь кому-то поверить. — Гэгэ, ты ведь понимаешь, что я могу быть беременным? — было страшно разбрасываться столь фривольными словами. Наступила долгая угнетающая тишина, что словно неподвижным грузом повисла над головой Вей У Сяня. Лань Чжань лишь улыбнулся уголками губ, а глаза его на миг засияли ярче. — Я буду только счастлив… Ведь… Я тебя люблю, — хоть Лань Чжань ни одну сотню раз шептал эти слова во время их любви, но для А-Сяня они были еще в новинку. За всю свою недолгую жизнь, Вэй Ин слышал так мало таких слов от по-настоящему любимых сердцу людей. Но и они были не всегда нужны, ведь он слепо верил, что те его любят, так же, как и он их. Лань Чжань же потерял дар смущения от таких громких слов. Он должен стать намного увереннее в себе, научиться проявлять ОТКРЫТУЮ заботу. За то небольшое время, что он ехал к любимому, он и забыл про смущение. Ведь страх потерять любимого и испугаться сказать правду, был намного выше. — Лань Чжань. Гэгэ, пошли погуляем в лесу! — слишком резко для только что проснувшегося человека, прокричал Вэй Ин, сияя искренней улыбкой. Но Ван Цзи был уверен, что каким бы ужасным не был Вэй Ин, он все стерпит. Ведь Вэй Ин весь его, как и он весь принадлежит лишь одному Вэй Ину. Следы собственности усеивали красивые шеи на самых видных местах. — Мгм, — лишь короткое «мгм», но оно могло заменить тысячи слов, не показывая истинные эмоции говорящего. А тот, был на седьмом небе от счастья. И лишь там, где-то в объятиях ночи, в Пристани Лотоса, Си Чень наконец вздохнул с облегчением и уставился в далекие и бескрайние воды. Он тоже набирался сил и храбрости. — Вэй Ин! Осторожно! — только и кричал «второй Нефрит» великого ордена Гу Су Лань, что только и поспевал лететь на своём мече за возлюбленным. Одежды его не потеряли своей чистоты, но чуть помялись, хотя и было не столь заметно. А волосы, что красиво спадали с плеч, превратились в воронье гнездо, ибо Вэй У Сянь не стал себя ущемлять и пробегал между деревьями в лесу, у подножия горы Луань Цзан. — Ну же, Гэгэ! Догони меня! — смеясь кричал всадник. Черноволосый омега не боялся отвлекаться назад. Он был полностью уверен в своём верном друге, который ещё ни разу его не предавал. Конь, словно ворон Смерти, быстро, но изящно скакал в дебрях леса. Проходящие путники дивились этому коню, но ещё больше их удивлял хозяин, что был не менее красив, сияя ссвоей самой очаровательной улыбкой. Улыбкой искреннего счастья, которая довольно редко выходила на его нежно-розовые губы, заливала все его лицо светом. Некоторые альфы даже хотели догнать красавца, но вовремя замечали яркие, буквально кричащие отметины от ночи страсти и чистой любви. За красавцем летел парень в белых одеждах на мече заклинателя. На него обращали свои взоры уже изголодавшие по ласкам омеги. Но и тех ждало разочарование в виде меток. Приблизившись к небольшой деревне, Вэй Ин перешёл с галопа на рысь, а потом и вовсе дал команду шагать. Лань Чжань, все-таки догнав хозяина, первым делом поймал коня вместе со всадников и сел сзади, заключив в объятиях шаловливое чудо. — Ты меня догнал. Получи свою награду, — с этими словами юноша повернулся к любимому и с нежностью припал к таким мягким и сладким губам. Жеребец даже и не думал останавливаться, гордо подняв голову, шагал в сторону деревушки. Прохожие так и останавливались глядя на замечательную картину. Но были и те, кто смотрел с нескрываемой завистью на влюбленную пару. — Гэгэ, я хочу что-нибудь сладенькое, — вдруг сказал Старейшина И Лин, когда они проезжали напротив повозки со сладостями. Лань Чжань аккуратно слез и, удерживая поводья, размеренно зашагал в сторону повозки. Продавцом, был мужчина средних лет. Не успел Лань Чжань и слова сказать, как этот жалкий человечишка заорал на всю округу: — Убирайся! Убирайся и уноси с собой своего монстра! — под монстром он имел в виде самого Старейшину И Лин, все время тыкая в него своим пухловатым пальцем. — Молодой человек, дам вам совет, бегите от этого отродья! Все что он может, так это поднимать наших детей и родных, чтобы возглавлять из них армию, уничтожая их тела. Если же молодой господин, он носит ваше чадо, то знайте, что не родит он вам младенца прекрасной красоты. Все что он может, так это подарить такое же дьявольское и грязное отродье, каковым является и сам. И вмиг после этих, слов мужчина получил по лицу тяжёлым кулаком второго Нефрита. Костяшки рук незамедлительно покраснели, но это не помешало Лань Ван Цзи наброситься на слишком разговорчивого мужчину, что было ох как на него непохоже. Через мгновение, тот лежал на коленях у ног коня, на котором восседал грустный Вэй У Сянь. Обычно его никогда не трогало чье-то мнение, но сейчас речь шла о возможном малыше. Он задумался. А если и правда, из-за тёмных сил он родит только чудовище. — Извинитесь перед моим супругом, — слегка обнажив меч, проговорил холодным голосом Ван Цзи. — А ты собака, выбрал подстать себе ёбаря, — прокряхтел мужчина, приклонив голову к земле. Лань Чжань только задумал вновь начистить морду этому продавцу, но грустный голос Вэй Ина, любви всей его жизни, остановил его быстрее стрелы: — Лань Чжань, я устал. Поехали назад. — и не было в нем прежних оттенков веселья. Они вернулись домой и лишь молчание было между ними. Ван Цзи чувствовал, что его солнышко задели слова того пса, и вновь руки его зачесались набить лицо тому купцу. — Вэй Ин, — тихо позвал Лань Ван Цзи, убирая свисающую прядь за ушко. — Гэгэ. Лань Чжань, а если из-за тёмных сил я и в правду подарю жизнь исчадию ада. Я ведь не знаю, да и помимо этого над моей головой нависает опасность. Многие хотят мне смерти, ты сам сказал, что четыре клана прибудут сюда чтобы извести меня. — последние слова он уже говорил в шею любимому. Юноша в белых одеждах почувствовал на своей шее влагу и судорожное, обрывистое дыхание. — Я сегодня же отправлюсь в Юнь Мэн Цзян. Гу Су Лань должен защищать тебя, как только дядя и брат услышат о возможном наследнике, то будут на твоей стороне. — Дорогой, я не хочу оставаться один. Лань Чжань, Гэгэ, я хочу с тобой. Мне страшно…– судорожно дыша прошептал Вэй У Сянь. — Вэй Ин, ты должен оставаться здесь. Если они все-таки решат пойти на тебя войной, я отправлю тебе письмо и ты сможешь спрятаться. Потом я тебя найду и мы будем вместе. — Гэгэ, прошу… — Лань Чжань начал осыпать беззащитную, тонкую шею «Зла всего мира» влажными поцелуями. Тёмный заклинатель прогнулся в объятиях любимого. Тёплые губы оставляли засосы на светлой коже, а нежные руки начали пробираться под одежду Вэй Ина. Так они и провели свой последний момент, нежась в тёплых объятиях друг друга. С заходом солнца Лань Чжань отправился в путь. — Я буду тебя ждать, — с любовью и искренностью своих чувств сказал Вэй Ин, и не было в его голосе ни капли фальши. — Я вернусь. Я люблю тебя, Вэй Ин, — сказав последние слова, юноша в белых одеждах вновь впился в такие нежные тонкие и уже совсем родные губы. Вэй Ин таял от этих слов, его сердце начинало биться в несколько раз быстрее. — Я тоже тебя люблю, Лань Чжань, мой Гэгэ. Береги его, Akio. Вперёд! — и с этими словами конь стремительно поскакал вперёд. На душе у всех стояло предчувствие чего-то ужасного, неповоротного. Лань Чжань не хотел покидать возлюбленного, но так было нужно и сердце от этого сжималось все сильнее. Вей У Сянь боялся оставаться один со своими мыслями. Говорят, животные чувствуют своих хозяев и могут предсказать будущее. В эту ночь Akio не хотел бежать как бы сильно его не заставляли, но раз хозяин приказал, то он послушно исполнет волю, возможно, последнюю от своего хозяина. Тёмный, словно мгла, жеребец скрывался в тенях лесов, в свете лунной ночи. Быстрые ноги старались, как можно быстрее добраться до место назначения, а белые одежды всадника особенно выделялись во тьме ночи.***
В тени лесов, у подножья горы Луань Цзан, начали появляться первые ряды заклинателей четырёх великих орденов. Орден за орденом тихой поступью двигались друг за другом, и лишь в середине можно было услышать тихий разговор старейшин. — Глава Цзян Чен, Вы все ещё уверены в своих действиях? — будничным голосом спросил Лань Ци Жэнь. — Я всегда уверен в своих решениях, — железным голосом проговорил самый молодой из всех здесь находящихся господ, водя слегка подрагивающими от предвкушения пальцами ярко-фиолетовое кольцо. — Лань Ци Жэнь, с чего это вдруг, Вы задали такой вопрос? — с интересом спросил глава одного из самых богатых и знатных кланов. — Плохое предчувствие посещает меня все чаще. Было бы много легче, если бы двое моих племянников присутствовали здесь. — А что же так? — Лань Си Чень не ценитель подобного рода действий. К тому же, он тоже когда-то знал Вэй Ина. А Лань Чжань…я не знаю, где он.***
Тем временем, на открытой местности уже начались сражения. Заклинатели орденов сражались не на жизнь, а на смерть с нечистью, призванной Вэй У Сянем. Было бы разумно в его положении спрятаться и защитить дитя, но он поступил иначе. — Вэй Нин, стой пока подле меня. Отражай любые нападения в мою сторону. — железным тоном сказал Вэй Ин, но голос его чуть не дрогнул. Лютый мертвец коротко кивнул.***
— Хах, Старшина И Лин и в правду прекрасен, как его и описывали многие из заклинателей, — вдруг заметил один молодой адепт из клана Лань Лин Цзинь. — Согласен. Если бы он не встал на путь зла, то был бы довольно завидным женихом, — решил вставить уже адепт из клана Цин Хэ Не. Но вдруг откуда не возьмись сзади двух адептов появился Цзян Чен с Цзы Дянем на перевес. Один удар хлыста и трое мертвецов были рассечены на две половины. Глаза главы ордена горели яростью. Отвернувшись, он вновь вернулся в месиво боя, в порыве гнева подминая под собой всех мертвецов.***
Силы Вэй Ина постепенно его покидали, главы четырёх орденов уже стояли на пороге входа в его пещеру. Цзы Дянь ловко освобождал путь своему хозяину. — Ну что ж, вот мы и встретились, Вэй У Сянь, — с усмешкой произнёс бывший шиди, взглядом своим меча гром и молнии в сторону шисюна. Толпа адептов направилась на тёмного заклинателя, но им преградил путь легендарный Призрачный генерал. Пещера, в которой еще ночь назад были слышны лишь стоны наслаждения и признания в любви, заполнились ужасающими криками адептов, которых рвали на куски. Призрачный генерал чётко выполнял приказ хозяина, но случались моменты, когда слуга и хозяин разделялись. Чи Фэн Цзунь отвел внимание мертвеца и продолжил с ним бой уже внизу горы. Это было одно из самых кровавых и жестоких сражений за всю историю. Никто из двух оппонентов не мог проиграть. Глава ордена должен отвлечь внимание лютого мертвеца, только так у его соратников появится шанс победить Старейшину И Лин. Лань Ци Жэнь атаковал первым, но поскольку мертвецы сейчас бесполезны Вэй Ин все-таки воспользовался мечом. Заблокировав удар Ци Женя, он ели увернулся от второго меча главы Лань Лин Цзинь. А затем удар Цзы Дяня и он был зажат в самой стене пещеры. Но он не собирался просто так сдаваться, ведь на кону стояла жизнь ИХ малыша. А в том, что он у них будет он был полностью уверен. Он это чувствовал всем своим телом, а нутро давало тому подтверждение. Время шло, бой не прекращается, но сражаться одному против троих было невероятно трудно. Не хочется это признавать, но даже неподражаемый основатель Дьявольского культа в конце концов проигрывает. — Цзян Чен, пожалуйста, не надо. Я ношу ребёнка, — с мольбой в глазах просипел Старейшина. Сил у него не осталось, он лежал на холодном полу, а вокруг медленно растекалась его собственная кровь, стекающая рекой и смешивающаяся с океанами крови убитых им адептов. Руки его были в волдырях, тело и лицо усеевали мелкие садины. Трясущиеся кисти старались прикрыть плоский живот. В ответ бывший шиди лишь рассмеялся ему в лицо. — Не смеши меня, Вэй Ин. Кто на тебя, такого посмотрит? Ты просто отродье, ступившее на тёмный путь. Ты собака, что укусила руку, которая тебя кормила и давала ласку. Я это докажу! — и с этими словами нож главы ордена Юнь Мэн Цзян вонзился сначала в кисти рук обездвиженного шисюна, а потом двинулся дальше, к самому животу. По пещере раскатился крик и крик этот был слышен на многие километры. Ещё полуживого Старейшину потащили на глаза сотням адептов для публичной казни. Тело Вэй Ина было небрежно кинуто к самому краю. Сотни взглядов устремились к нему. А затем боль. Боль была всепоглощающей, настолько сильной, что Вэй Ин чуть ли не терял сознание, но ему все время что-то мешало. На дрожащих ногах «Зло всего мира» упало на колени, а затем тело бедного Вэй У Сяня растянулось на земле. От него остался лишь пепел, а красная лента улетела с поднявшимся ветром и зацепилась за один из его любимых кустарников с яблоками. С обожаемыми дикими яблоками Вэй У Сяня.***
И в этот момент сердце Лань Чжаня пропустило удар. Смутная догадка ужаснула его разум. Повернув коня, он устремился назад, мысленно помолившись всем богам. Все метки, что оставил на нем Вэй У Сянь, начали исчезать.***
Переместившись с помощью талисмана, Лань Чжань резко втянул воздух. Вся гора Луань Цзан была усеяна трупами заклинателей, то тут, то там растянувшихся в неестественных позах. На тропинке и входе в пещеру были установлены знамёна четырёх великих орденов. На ватных ногах юноша в белых одеждах отправился вперёд, но не успел он пройти и пары шагов, как его встретили дядя и брат. — Лань Чжань, — в руки младшего нефрита легла красная, испачканная грязью, с небольшими дырками лента. А следом за ней, чистая словно первый снег, лента с рисунками облаков. И в этот момент, Лань Ван Цзи впервые перестал скрывать эмоции. Он набросился на Си Ченя и начал бить его по груди, слезы текли ручьями, а руки крепко держали две ленты. Это было все, что осталось от Вэй Ина, от одного из самых сильных заклинателей этого мира. Би Чень валялся где-то на земле, белые одежды второго нефрита были испачканы гарью и грязью, ведь он стоял на коленях. К трём заклинателям начали подходить другие и в конце концов появился и сам глава ордена Юнь Мэн Цзян. — Он не врал… — были последними словами, что сказал Цзян Чен, а затем и на его глазах появились слезы. Слёзы были незаметными, совсем мелкими. Это был последний раз, когда он пожалел о своём решении.***
В тот день умерло много народу, эту битву будут рассказывать в учебниках и разных трактатах. Однако, сердце второго нефрита больше никогда не будет прежним. С того дня его будут называть — Расколотым Нефритом.В тот день умер не только Вэй У Сянь и малыш, но и сам Лань Чжань.