Издержки воспитания (макси)

Гномы — такие гномы… и хоббиты не лучше. А уж люди, коли попадают в дурную компанию, вообще способны нарушить самые продуманные планы. Нет, Гэндальф уважал гномов, да и хоббитов тоже… ну и людей, хотя и не всех. Правду сказать, маг вообще был довольно терпимым и уравновешенным существом, что бы там ни думал про него Саруман и прочие излишне неторопливые товарищи. Но эта компания не в первый раз удивляла, и удивляла неприятно, даже видавшего виды волшебника. Всё в затеянном гномами походе изначально шло наперекосяк. Хоббит с его носовыми платками был первой ласточкой. Разве может приличный хоббит забыть о такой важной вещи? Ни в коем случае. Однако этот — забыл. А гномы? Разве могут гномы жаждать мести больше, чем золота? Да ни в жизнь!.. Эти жаждали, ещё как. Золото шло вторым номером, если не десятым, и, похоже, подобное положение вещей не собиралось меняться. Горящие глаза предводителя гномьей шайки… ну, хорошо, хорошо, гномьего отряда... были тому порукой. Фанатизма Гэндальф не приветствовал, а Торин Оукеншильд со своей ненавистью к эльфам временами выглядел настоящим фанатиком. Ах, он не желает воспользоваться помощью Элронда, посмотрите на него! А чего он желает? Явиться к Одинокой Горе и побиться лбом о скрытую дверь? Точнее, об стену со скрытой дверью, ибо если уж гномы что-то прячут, найти это что-то без знания секрета невозможно. Что ж, удачи ему. Гэндальф не сомневался, что стена выдержит даже соприкосновение с дубовым гномьим лбом. — Барлог тебя возьми, Торин, — ворчал маг, сшибая кончиком посоха сухие соцветия. — И тебя, и твоих… Это ещё что такое?! Серая хламида зацепилась за сук, приветственно торчащий из коряги, и с готовностью треснула по шву. Более того, присев на корягу и поднеся пострадавшую полу к глазам, маг обнаружил, что сзади на его одеянии что-то написано… «Гэндальф…» Гномьи руны он, разумеется, знал, но вот это конкретное сочетание было ему незнакомо. И, пожалуй, хорошо, что незнакомо, подумал Гэндальф, а то кое-кому сильно бы не поздоровилось… Молодые гномы обнаглели, раз уж дядюшка пока по уши занят воспитанием новоприбывшего родственника и на них времени не остаётся. Вчера, к примеру, Кили пытался стянуть посох. Как он объяснил потом, подвывая и держась за распухшее ухо, Бильбо что-то наплёл ему про замечательные фейерверки, и он решил попробовать сам… Пресветлая Элберет, за что караешь?! За неделю, прошедшую с момента появления в отряде здоровенной орясины из другого мира, Гэндальф успел убедиться, что решение ввязаться в поход Торина и Ко было крайне опрометчивым. Торжественные заявления об освобождении родного Эребора от Смога перемежались длиннющими рассказами про прошлое и настоящее Средиземья, ибо этот новенький гном оказался дуб дубом во всём, что касалось географии и истории. Гном? Ох, не уверен был Гэндальф в его гномьем происхождении, совершенно не уверен! Вернее, совершенно уверен в том, что перед ним человек. Если б не невероятное сходство с Торином, можно было бы об заклад биться, что парень из Гондора. Их порода. И заносчивость, кстати, тоже их. Первые два дня он ругался по-чёрному и пытался сбежать. Более идиотских способов сбежать маг никогда не видел: чуть не с мясом выдрал у Фили один из мечей вместе с ножнами и заорал, что убьёт любого, кто… Помнится, дядюшка не церемонился и обошёлся даже без оружия, так что Гай Гизборн, или как его там, полдня ходил согнувшись. На четвёртый день до него наконец-то дошло, что вокруг не Англия (вроде так?), а совсем другой мир. Поэтому были потеряны целые сутки: самый мудрый из всей компании, Балин (Гэндальф тихо самоустранился), объяснял глупому мальчишке, что не всё так плохо и что гном — это звучит гордо. Поверил тот, нет ли, маг не понял, но, похоже, хоть сообразил, что вернуться обратно не сможет, и с неожиданным рвением стал осваиваться в новой обстановке. Вчера ему объясняли, что есть Средиземье и кто тут кто. Особенно усердствовал Бильбо: он, кажется, проникся страданиями свежеиспечённого гнома по родному дому и некой леди Мэриан. Если это та самая Мэриан, что десять дней назад возникла перед Гэндальфом, отошедшим покурить и подумать в одиночестве… Что на него нашло? Почему он позвал Торина, а не захлопнул портал?! Определённо, подобное легкомыслие можно объяснить только временным помутнением рассудка. Такая хорошенькая девочка… есть в ней что-то от ристаниек, пожалуй, если не считать тёмных волос… и такой истинно гномий напор! Тот светловолосый парень, что присутствовал при переговорах, явно наслаждался ситуацией, видать, хорошо представлял себе, на что способна миловидная девица с наивными голубыми глазами. А он, стрелянный воробей, не понял… Ладно, что ж теперь сделаешь. Гай Гизборн здесь, Мэриан Найтон там… могло быть и хуже. Случается, что ошибаются даже волшебники, и Гэндальф, увы, исключением не был. Поэтому когда сзади раздался свист, удар, а потом робкое «Сэр?», он почти не удивился: не стоит озвучивать свои надежды вслух, будь ты хоть сто раз всесильный Майяр. Маг вздохнул, поправил хламиду, принял соответствующее выражение лица и только после этого обернулся к Мэриан Найтон, с ошарашенным видом сидящей в траве.