Издержки воспитания (макси)

— А это что такое? — Мэриан дотронулась пальцем до хрустальной бутылочки, наполовину заполненной зелёной жидкостью. Потом подумала, осторожно взяла бутылочку с полки и принялась рукавом гномьей рубахи стирать паутину. Постепенно на хрустале проступила тонкая резная вязь. — Сэр? Это… волшебное? — Нет, деточка. — Маг сосредоточенно ерошил шерсть одного из кроликов. На Мэриан он даже не посмотрел. — Это обычное. Лекарство… вроде бы. Последний раз я был здесь… хм-м-м-м… тогда у меня болела одна милая кошечка… Ну да, точно! Семнадцать лет назад! — Кошечка? — Рысь. Мэриан попыталась вспомнить, что такое рысь, не вспомнила и решила не уточнять: судя по кроликам, «милой кошечкой» могло оказаться что угодно — от крохотного котёнка до чудовища размером с лошадь. Как те волки-варги... Ох, если б она знала, до чего это будет страшно, ни за что бы не угнала кроличью упряжку! Оскаленные пасти возникают то справа, то слева, повозка подпрыгивает на кочках и угрожающе скрипит, как будто сию секунду развалится на части, ветки хлещут по лицу… и только тихий голос мага, который непонятно когда успел догнать глупую воровку, не даёт сию же минуту закричать от ужаса… «Чтобы я ещё раз… Вот клянусь… чем бы поклясться-то… да чем угодно клянусь, что никогда больше не буду совершать глупостей... не подумав!» …А на некоторых варгах ехали очень странные люди — хотя, наверное, это не люди, а тоже какие-нибудь тролли или кто у них тут водится. Мэриан как следует не разглядела их лиц, но зубы у них были не хуже, чем у волков. Один почти догнал повозку, что-то прокричал и метнул копьё. Промахнулся, конечно, потому что Радагаст дёрнул за левую вожжу… но разве можно промахнуться с десяти футов? И почему после этого волки и их всадники куда-то исчезли? Вот только что мчались, орали, скалили зубы, а потом раз — и исчезли? Как это? Непонятно… Задумавшись, Мэриан не сразу заметила, что вся пыль с флакона уже перекочевала на рукав, а в зелени под радужно просиявшим хрусталём мерцают серебристые искорки. — Как красиво! Сэр, это точно лекарство? Маг аккуратно поставил кролика на пол, подошёл к полкам и прищурил один глаз. — Оно. Кисточки становятся пушистыми-пушистыми. И хвостик тоже. А на пятнышках появляются эдакие переливы от чёрного к… ну, тоже к чёрному, но не такому чёрному, как обычно, а совсем другому… Мэриан потрясла головой и переспрашивать тоже не стала. Мало ли, какая эта рысь и что у неё за пятнышки. А флакон красивый, и лекарство тоже. Может быть, даже… — И это вкусно? — спросила она у Радагаста. Маг вытаращил глаза: — Ты тоже хочешь пятнышки, деточка? Но у тебя свои замечательные волосы. — Нет, я… «Если в этом Средиземье всё не как у людей, может, тут и лекарства вкусные? Ох, что за глупости… Какой он добрый, этот Радагаст. Хоть и смешной. Если бы я была на его месте, я бы… я бы себя выпорола!..» Когда преследователи исчезли неведомо куда, маг облегчённо вздохнул: похоже, в благополучном исходе гонки он был совсем не уверен, что бы ни казалось Мэриан. Впрочем, по лесу они мчались ещё с четверть часа, а потом Радагаст резко натянул вожжи, заставил кроликов перейти на прыгающую трусцу и, наконец, вовсе остановил повозку. Девушка приготовилась к скандалу, но смешной старик в вытертой шапке кричать не стал. Он спрыгнул на землю, быстро осмотрел лапы своих кроликов, а потом поднял голову и хитро подмигнул бледной как полотно леди: — Молодец, деточка! Справилась. Я уж, по правде говоря, думал, что пропадём. А ты умница, не растерялась, не заплакала, нас не перевернула… Ездила так? — К-как? — еле выдавила из себя Мэриан. — На кроликах? — На ма-а-аленьких повозочках. Нет? Не ездила? Тогда вдвойне умница. А сейчас нам обязательно надо передохнуть. Гэндальф сказал, что ты поживёшь у эльфов… ох уж эти эльфы раздольские, всё им насмешничать да песенки петь… Но Элронд — он славный мальчик, славный. Хороший мальчик, небось потому, что и не совсем эльф. И зверушкам в Раздоле хорошо, знаешь, какие у них там белочки?.. — Сэр, вы сказали, что мы передохнём… — Мэриан, вконец замороченная монологом мага, спустилась с повозки и слегка покачнулась. Радагаст всплеснул руками: — Ой, гворн глупый! Да-да. Передохнём. У меня тут тоже избушка есть, маленькая, но ничего, нам хватит. А завтра утречком, по холодку… или по солнышку?.. ну, посмотрим, как получится. Раздол подождёт. Стоял себе столько лет, и ещё постоит, небось, до нашего приезда не развалится… Маг вдруг стукнул себя по лбу и ринулся в угол, затянутый особенно густой паутиной. — Где же она… здесь была, определённо здесь… Представляешь, деточка, как сейчас помню — ярмарка в Дейле, гном с косичками… и — она! — Кто — она? — осторожно спросила Мэриан. Маг замахал руками: — Ну… О, нашёл! Девушка обозрела огромную чугунную сковороду, извлечённую из угла, и с тоской покосилась на рукав. Кажется, на сковороду его могло и не хватить. И что Радагаст собрался на ней жарить? Неужели… Мэриан в ужасе уставилась на кроликов, скучившихся под столом. Маг укоризненно покачал головой: — Ну что ты, деточка! У меня есть отличный кусок свининки и немножко овощей. Знаешь, какой я развёл огородик в Росгобеле? Слова у мага с делом не расходились, и на столе один за другим начали появляться разные предметы: свёрток с мясом (Мэриан потянула носом и убедилась, что мясо свежее), несколько репок (кролики завозились, так что маг, воровато оглянувшись, сбросил под стол три штучки), луковица, живая мышь (Радагаст рассеянно засунул мышь обратно в карман), крохотный узелочек соли и бутылочка с чем-то белым. — Жир, — прокомментировал маг, не уточняя, впрочем, чей именно. Но Мэриан волновал совсем другой вопрос. — Сэр… а я не умею готовить, — шёпотом призналась она. Радагаст ничуть не смутился: — Я умею, не переживай. Чему только не научишься за столько лет. Использовать рубаху не по назначению всё же не пришлось: из огромного сундука со всякой дребеденью (Мэриан краем глаза заглянула внутрь) была торжественно извлечена почти не ветхая тряпка. А потом Радагаст сбегал к колодцу во дворе, принёс воды — и сковорода, наследие старых добрых времён, была отмыта дочиста. К удивлению Мэриан, готовить Радагаст действительно умел, и даже старая жаровня, которую он извлёк из того же угла, что и сковороду, не подвела: мясо получилось в меру мягким и очень вкусным. Вот репка немножко подгорела, но только потому, что маг занялся кормёжкой кроликов, достав всё из того же безразмерного кармана несколько тёмно-зелёных плиток, а леди, конечно, не уследила за водой в котелке. — …А столько лет… сэр, столько — это сколько? — решилась спросить Мэриан, когда оба утолили первый голод. Слова Гэндальфа о столетиях сами собой всплыли в голове, и любопыство пополам с недоверием требовали разъяснений. — Тысяча. Примерно. — Маг откусил кусочек от репки. — Ты-ся-ча? Радагаст стащил с головы свою шапку. Прядь, облепленная птичьим помётом, сразу же свесилась на лоб. Маг смешно выпятил губу и дунул, но прядь даже не шелохнулась. — Давно, так давно… Пятеро было нас. Я, и Олорин, и тот, что стал Саруманом, и двое братьев, любивших лазоревый цвет, с посохами из чёрного дерева… — Глаза Радагаста были широко раскрыты, но сейчас он не видел ни Мэриан, ни ветхих стен. — Мы сошли на землю Серебристой Гавани, и корабль, который принёс нас, растаял у причала… Тысяча лет. А может быть, больше… Я плохо помню, Мэриан Найтон. Прости. Закатный луч, пробившийся через запылённое окошко, косой полосой лёг между девушкой и магом. На мгновение Мэриан почудились крики чаек, плачущих над морем… — В голове не укладывается, — пробормотала она себе под нос, но Радагаст услышал: — Ничего странного, что ты. Мы, маги, живём долго, да и я не просто маг, а… Прости, деточка, это я тоже забыл... А почему ты не ешь? Разве не вкусно? — Очень вкусно, сэр! — отрапортовала Мэриан и поспешно запихнула в рот очередной кусок.