Reunion

«я хочу держать в руках» — Элли на маковом поле

— Наруто, успокойся, он сейчас в реанимации, тебя все равно туда не пустят. Нет никакого смысла уезжать из Токио. — Сакура-чан, неужели тебе вообще все равно? Ты так спокойна… Тебе плевать на него, да? — Наруто, ты не в себе, — девушка посмотрела на него с сожалением. — Да, да… Извини. Сакура лишь мотнула головой. — После реанимации, через несколько дней, Саске-куна должны перевести в нашу токийскую больницу и мы сможем навестить его. Узумаки кивнул. Он нервно мерил кабинет шагами. Дни тянулись медленно, Наруто не мог нормально есть, не мог думать ни о чем, кроме Саске. Хината волновалась. *** Харуно с материнской заботой посмотрела на мужчину. Она легонько потрепала его по голове: — Наруто, просыпайся. Его перевезли. Узумаки мгновенно вскочил. — Что? Саске? Пойдем. — Ширинку застегни, горе-любовник, — усмехнулась Сакура. Наруто глянул вниз и вспомнил, что он в спортивных штанах. — Сакура-чан, не время шутить! Но на душе стало спокойнее. Быстрым шагом они двое, как одно, шли под черным зонтом в проливной дождь. — Какая драматичная погода сегодня, — жаловался Узумаки. — Хватит ныть, придурок, — беззлобно огрызалась Сакура. Уладив все формальности и узнав палату, они замерли на мгновение перед дверью. Наруто приобнял Харуно за влажное от дождя плечо. Пахло хлоркой. Узумаки толкнул дверь. Учиха лежал на кровати и казался ещё бледнее, чем обычно. — Он пока спит, — поспешила предупредить медсестра. — Можете разбудить чуть позже. Сакура с Наруто аккуратно сели — на стул и краешек койки. Из-под тонкой больничной одежды просвечивали бинты. Пуля попала Саске в бок и чудом не задела внутренние органы. Узумаки, словно опасаясь, что Учиха рассыплется, аккуратно коснулся его холодной, как лёд, руки. Стало ещё печальнее - он вспомнил, какие они обычно были теплые. Они сидели молча, глядя на дорогого обоим человека. Через какое-то время, Харуно сказала: — У меня сегодня ночное дежурство в больнице. Мне нужно идти. Зайду утром. Вряд ли выгонят главу полиции, так что, — она говорила, но Узумаки не слышал. Они лежали на этой узкой больничной койке в тишине. Наруто лежал головой на груди Учихи, слушая сердцебиение. Саске, видимо, очнулся и взял его ладонь. И Узумаки было абсолютно всё равно — даже если кто-то зайдет и увидит их, ему просто плевать. «Ты жив. Ты жив. Ты жив» — это все, о чем он мог думать. Время текло словно очень медленно. Сколько они уже так лежат? Час? Два? На улице смеркалось. Наруто прикрыл глаза и сам не заметил, как уснул. Учиха провел по его светлым волосам рукой, приобнял и тоже закрыл глаза. и пусть взрывают наш хрупкий дом, я прочитаю в глазах: «давай останемся в нем». никто не вздрогнет из нас двоих, когда снаружи их мир жадно окутает взрыв. На следующее утро они проснулись все в той же позе, заботливо укрытые одеялом. Видимо, Сакура побеспокоилась. На столике стояла пиала с фруктами и, действительно, записка от Харуно: «Поправляйся, Саске-кун. Я зайду позже». — Ты уже не спишь? — раздался хрипловатый, спросонья, голос Саске. Наруто посмотрел на него и быстро слез с кровати. — Извини, — сдавленно произнес он. Саске сел. Узумаки почувствовал, что ноги его будто не держат. Он присел на корточки, а потом встал на колени. Наруто положил свои руки на колени Саске и уткнулся в них головой. — Извини, — его голос срывался, а дыхание было очень сбивчивым. — Я не знал про Орочимару. Я ничего не знал, Саске. Мне так жаль… Учиха положил ему руку на затылок — знак успокоиться и прекратить. — Но мы ведь все ещё, — горько усмехнулся Наруто, — друзья, да? Саске молчал. Узумаки, очень тихо, почти шепотом сказал: — Я не знаю, что мне делать, Саске. Учиха почувствовал, что тот плачет. я хочу держать в руках, когда сбудутся мечты, твою кисть, и двести вольт растекутся по пальцам. и пускай уставший мир пустит титры, и в конце, может быть, мы просто спим и сумеем остаться