«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (руководство для начинающих)

Лето, последовавшее за первым годом Оноды в Хогвартсе, было самым длинным летом в его жизни. Первоначально летние каникулы казались очень далекими, пока он был отягощен напряжением, оставшимся после итоговых экзаменов (и мучительным подозрением, что то зелье на столе, которое было настолько едким, что растворило флакон, принадлежало ему), но после того, как пришли результаты и остальные ученики начали строить планы о встрече на каникулах, реальность настигла Оноду подобно удару бладжера в затылок. Первый год закончился. Онода всегда ждал летние каникулы с нетерпением в прошлом, когда посещал магловскую школу и отчаянно боялся делать что-то, что еще сильнее отличало бы его от одноклассников. Как бы то ни было, теперь, вместо того, чтобы принести чувство облегчения, приближающиеся каникулы нервировали Оноду едва ли не так же, как итоговые экзамены. Раньше летние каникулы были для Оноды привлекательным временем, потому что это значило, что ему не нужно заставлять себя казаться обычным перед полным классом других учеников, которые, естественно, относились с подозрением, когда уравнение на доске, которое Онода должен решить, стиралось быстрее, чем учитель мог дописать его до конца. Наоборот, Онода был волен провести целых два месяца либо в своей комнате, либо в магазине комиксов, погрузившись в истории о людях, у которых были захватывающие судьбы и замечательные друзья, которые были по-хорошему другими и могли использовать свои способности скорее чтобы помочь людям, чем чтобы заставить их бояться. Теперь, когда он стал учеником Хогвартса, все было по-другому. Первый раз в жизни он не отличался от всех остальных. Все его одноклассники переживали что-то подобное, пока росли, и все были здесь, чтобы так же, как и он, учиться магии, поэтому он мог не беспокоиться, что оттолкнет их, делая что-то необычное. И, словно этого недостаточно, было еще множество причин, по которым Онода любил Хогвартс. Ему нравилось, что можно есть в Большом зале с Имаизуми и Наруко, болтая о предстоящем дне и делясь комиксами с Имаизуми (который быстро пристрастился к ним, неважно, насколько он изображал безразличие). Нравилось, когда он говорил что-то бесцеремонное Наруко, что ему не казалось чем-то особенным, но заставляло глаза Наруко светиться пониманием, словно Онода сказал что-то очень располагающее. Нравилось напористое дружелюбие Мики, ненавязчивый сарказм Айи и еще более ненавязчивая забота, даже если ее, кажется, это смущало. Ему действительно, действительно нравилось проводить время с Манами, хотя он никому бы не признался в этом вслух (и, если честно, до такой степени, что он почти стеснялся признаться в этом и самому себе). Хотя они и в самом деле не летали вместе после того незабываемого раза (во-первых, из-за погоды, во-вторых — из-за подготовки к экзаменам), Манами удивил Оноду тем, что никогда не пропускал их совместные занятия. (Хотя он часто опаздывал, входя в класс с растрепанными волосами и застенчивой улыбкой, и профессор бросал на него строгий — но по большей части не удивленный — взгляд, и отправлял занять место. Манами почти всегда выбирал место рядом с Онодой, и это неизменно заставляло сердце Оноды бешено колотиться.) Так что несмотря на то, что он по-прежнему был неуспевающим в большинстве предметов (судя по результатам, он едва сдал), пребывание Оноды в Хогвартсе было несоизмеримо приятнее, чем во всех магловских школах, которые он посещал. В Хогвартсе у него были друзья — и в этом было огромное отличие. И естественно, напоминание о том, что ему придется распрощаться с тем, что стало для него таким привычным и удобным, на целых два месяца, казалось пыткой. Было тяжело приспособиться проводить большую часть времени в одиночестве. После возращения домой Онода обнаружил, что поворачивается сказать что-то Наруко — и запоздало вспоминает, что Наруко далеко от него, дома со своей семьей. Не однажды он брал новый выпуск комиксов и радостно представлял, что же скажет о нем Имаизуми — и только потом вспоминал, что пройдут недели, прежде чем он сможет дать ему комикс. Онода обнаружил, что есть одно преимущество в том, чтобы не иметь друзей — тогда ты не будешь скучать по ним в разлуке. С этим фактом он быстро ознакомился. По крайней мере, Наруко по большей части был всего лишь в одном телефонном звонке от него. У его семьи был телефон, и перед расставанием он дал Оноде номер, так что, хотя они и не могли видеться, им было по-прежнему легко связаться друг с другом в свободное время. Ему даже выпала честь несколько раз поговорить с двумя младшими братьями Наруко, которые, по-видимому, знали его как «друга их брата, который имеет доступ к неограниченному количеству конфет» и с нетерпением (основываясь на этом описании, неудивительным) ждали возможности встретиться с ним лично. С Имаизуми было немного сложнее, потому что единственным способом связаться с ним было что-то, называемое каминной сетью (и это, очевидно, был не вариант, потому что камина у Оноды не было), или сова, но просто отправка писем была очень медленным способом связи. Еще у Оноды было мучительное подозрение, что Имаизуми нарочно отправляет так мало писем, как только можно, чтобы избежать внимания к ним со стороны родителей и возможного поднятия вопроса о том, кому он столько пишет, потому что письма, которые получал Онода, были редкими, но всегда невероятно длинными, огромные свитки пергамента, исписанные от края до края мелким почерком. В основном в них говорилось о всяких пустяках, но Онода не мог не беспокоиться и надеялся, что Имаизуми не был так несчастен, как казалось, если вспомнить о его перспективах при возвращении домой на Рождество. Онода задавался вопросом, писал ли Имаизуми Наруко, но так и не набрался смелости спросить. Август приближался ужасно медленно, пока наконец не осталось всего лишь несколько недель до того, как они опять загрузятся в поезд и отправятся на следующий год в Хогвартс. Потребовалось некоторое количество обсуждений (и много приготовлений со стороны Оноды, включая кучу писем и телефонных звонков), но в конце концов ему удалось организовать встречу со своими друзьями в Косом переулке. Было сложно выбрать день, когда они все смогли бы прийти, потому что Имаизуми из дома его семьи в Кенте должен был привезти личный шофер (по-видимому, его родители решили, что порт-ключ это «вульгарно», а совместная аппарация — «недостойно»), а Наруко должен был убедиться, что в этот день его родители не будут слишком заняты, чтобы присмотреть за его младшими братьями. Какое-то время Онода вообще сомневался, что родители его друзей разрешат им прийти, но всем им нужны были школьные принадлежности и книги для предстоящего семестра, и это было удобное оправдание. Еще Онода подозревал, что Имаизуми таинственным образом «забудет» сказать своим родителям, что собирается за покупками не один, так что был хороший шанс, что с этим проблем не будет. К счастью для Оноды, у его мамы не было смен в ресторане в тот день, когда он хотел встретиться с друзьями, поэтому она могла предложить ему отвезти его в Дырявый котел на своей новой машине (она была подержанной, но ездила хорошо, и добираться на работу и домой стало легче). Он приехал рано, помахав маме на прощание, прошел через паб и потайной ход и присел на бордюр в ожидании, когда появятся его друзья. И все это привело к настоящему моменту, когда Имаизуми и Наруко один за другим прошли через арку. Их лица заметно посветлели, когда они заметили Оноду, который поспешил подняться, чтобы подойти и поприветствовать их. Онода много времени с неловкостью думал о том, как это будет — увидеть своих друзей снова, и теперь этот миг настал, и это было вовсе не то, чего он ожидал. — Сакамичииии! — воскликнул Наруко, бросаясь к нему. — Не могу поверить, как много я… Внезапно Наруко остановился прямо перед ним с все еще протянутыми руками. Чем дольше он смотрел на Оноду, тем быстрей его радостное выражение сменялось испуганным неверием. Он казался преданным, как если бы Онода только что признался, что выбросил карликового пушистика из окна Хогвартс-экспресса. Или если бы он взял метлу и сломал ее об колено на растопку. — Я… я не знаю, что на это сказать, Сакамичи, — наконец произнес Наруко, глядя на Оноду расширенными, полными боли глазами. — Как ты мог? Онода непременно ответил бы на этот умоляющий взгляд, но Имаизуми выбрал именно этот момент, чтобы вмешаться. Он драматически закатил глаза и отвесил Наруко оплеуху, которая заставила того вскрикнуть. — Перестань, — жестко оборвал он жалобы Наруко. — Ну, Сакамичи стал на… один, может, два сантиметра выше тебя. Не понимаю, что в этом такого. — Но это Сакамичи, — пожаловался Наруко, потирая затылок и бросая возмущенный взгляд на Имаизуми, перед тем как повернуться к Оноде со снова умоляющим выражением. — Я не понимаю, Сакамичи. Разве мы не пообещали, что никто из нас не будет выше другого? — Прости, я не это имел в виду! Я обещал, что в самом деле… погоди, — заморгал Онода. — Я… правда не помню, чтобы ты раньше говорил что-то такое. Или что я на это соглашался. Наруко надулся. — Ладно, может, это было больше невысказанное обещание. Но все-таки! Я думал, что это понятно — мы можем соревноваться только в квиддиче и не пытаться… знаешь, затмевать друг друга в чем-то другом. — О, — сказал Онода. — Тогда прости, Шокичи. Дружба для него все еще была чем-то новым, и он не удивился, что, видимо, упустил что-то настолько важное. — Но что насчет Шунске? — внезапно спросил он, сообразив, что объяснение Наруко, вероятно, должно касаться и его тоже. — Он выше нас обоих… — Пожалуйста, не втягивай меня в это, — умоляющим тоном сказал Имаизуми. — Да, но это же шустряк, обычные правила к нему не применимы, — презрительно сказал Наруко. — В любом случае он не просто высокий, он ненормально высокий, так что это не делает его круче, чем любой из нас. Даже понижает его крутизну, если честно. — О мой бог… Онода нахмурился. — Но если мы говорим о… крутизне, разве Шунске не будет по-прежнему объективно круче, даже если не считать его рост? В смысле, он богаче и, вероятно, лучше выглядит, чем мы… и его оценки выше… Наруко отскочил, прикрывая руками уши, как если бы слова Оноды причинили ему физическую боль. — Ненененене, я не говорю с тобой о том, какой шустряк крутой — черт, не могу поверить, что это происходит. Это так неправильно… — И не говори, — пробормотал Имаизуми с побагровевшим лицом. — Не могли бы мы прямо сейчас сменить тему? Пожалуйста? — А, хорошо, — сказал Онода. Вместо этого в последующий момент тишины он воспользовался возможностью действительно рассмотреть своих друзей в первый раз после встречи. Он понял, что они по большей части были такими же, какими он их запомнил, что было вполне очевидно — в конце концов, прошло всего два месяца, не два года. И все же, если приглядеться, можно было заметить небольшие перемены. Имаизуми стал заметно выше и, кажется, постригся, а у Наруко был более темный загар, чем помнил Онода, и брызги веснушек на носу. Отличия были не резкими, но достаточными, чтобы напомнить Оноде, что, после того, как он проводил в Хогвартсе с ними все возможное время, пока не спал, теперь был двухмесячный период, в который их жизнь, кроме того, о чем они решили сообщить ему в письмах или по телефону, была для него недоступной тайной. Это казалось немного странным, но больше Онода осознал, что теперь они снова вместе. — Знаете… — неуверенно сказал он, нарушая тишину и надеясь, что его голос звучит не так слабо, как он думает. — Я так рад снова слышать, как вы спорите — не в том смысле, что я думаю, что вы должны ругаться друг с другом, но… ну, я думаю, что действительно скучал по вам. Мимолетная улыбка осветила лицо Имаизуми и исчезла так же быстро, как и появилась. — Я чувствую то же. Хотя без этой рыжей катастрофы было потише, я, вероятно, должен был принять это во внимание. — Пошел ты, придурок, — огрызнулся Наруко. Повернувшись к Оноде, он просиял и нежно — может, лишь слишком усердно — взъерошил ему волосы. — Я по тебе тоже скучал, Сакамичи! И не беспокойся о разнице в росте, ты мой лучший друг, так что на этот раз я тебя прощаю! В любом случае я тебя скоро догоню, хочешь ты этого или нет, какака! Все было так, словно они и не расставались вовсе. — Итак, — сказал Имаизуми, когда Оноде удалось освободиться от хватки Наруко. Он немного разучился делать это, или, может, Наруко просто стал сильнее. — Сакамичи, раз уж встретиться сегодня было твоей идеей, думаю, у тебя есть планы? — Э… нет, не особо, — неловко сказал Онода. — Ну или есть что-то вроде? Я просто думал о том, что мы можем сегодня сделать… знаете, кроме покупки книг и всего остального… и я подумал, может, я хочу купить метлу? Только я мало о них знаю, так что я подумал, что будет неплохо, если вы двое будете рядом, когда я куплю ее. Вы, конечно, не обязаны, если это сложно, но, может, вы, ребята, поможете мне выбрать хорошую и не очень дорогую? Очевидно, Онода зря беспокоился, потому что Имаизуми и Наруко ответили на его несмелый вопрос с почти одинаковым выражением энтузиазма. — Конечно, что угодно, Сакамичи, — весело сказал Наруко, пристраиваясь возле Оноды, когда они неторопливо двинулись в сторону магазинов спортивных товаров. — Я просто был этим летом в «Качественных Квиддичных Принадлежностях», выбирал метлу себе, так что я знаю, что сейчас у них есть много хороших моделей. И действительно быстрых! — О, ты тоже купил свою первую метлу? — удивился Онода. Он всегда считал, что у Наруко уже есть метла, потому что он так много говорил о домашних тренировках. Наруко покраснел. — Первую хорошую, — признался он, с подозрением взглянув на Имаизуми, будто чтобы убедиться, что он не смеется над этим. Имаизуми, конечно же, был, как всегда, невозмутимым, и поэтому было сложно сказать, было ли беспокойство Наруко обоснованным, или нет. — У меня была подержанная Хвостатая звезда, когда я был ребенком — знаешь, чтобы практиковаться стартовать, поворачивать и все такое, но, когда я подрос, я стал вместо нее использовать мамин Чистомет, потому что он лучше и на самом деле быстрее, чем эта черепаха. Но мама годами говорила мне, что если я буду хорошо заниматься в первый год в Хогвартсе, то она скопит денег, чтобы купить мне действительно быструю метлу, так что у меня есть хотя бы одна для квиддича. — И какую ты купил? — нарочито обычным голосом спросил Имаизуми. — Удар молнии шесть, — гордо сказал Наруко. Имаизуми встал как вкопанный. — Тебе на самом деле жить надоело? — недоверчиво уставился он на Наруко. — Из всех типов метел на рынке что заставило тебя выбрать эту? Наруко пожал плечами. — Ну, не похоже, чтобы мы могли себе позволить что-то вроде Молнии Суприм или какую-нибудь из импортных марок, — сказал он. — Удар молнии дешевле. — Тогда почему ты не купил Чистомет? — спросил Имаизуми. — Или Нимбус? Или даже Комету, ради бога. Они все дешевле, а в качестве бонуса не убивают тебя, когда ты пытаешься на них летать. — Удар молнии намного быстрее любой из них, — сказал Наруко так, словно это было единственное, что имело значение. — Вот мы и пришли, — сказал он, когда они остановились перед «Качественными Квиддичными Принадлежностями». Онода придержал дверь для своих друзей, пока все трое заходили в оживленный магазин. Когда Имаизуми проходил мимо, Онода заметил, что его лицо по-прежнему искажено раздражением. Кажется, он все еще не был удовлетворен причиной, по которой Наруко выбрал метлу. — Это же всего лишь для школьной команды, — пробормотал Имаизуми Наруко, когда они начали рассматривать метлы на витрине. Теперь, внутри магазина, он говорил тише, но, по-видимому, не собирался оставлять эту тему. — Это не Чемпионат мира по квиддичу — на котором, кстати, если ты помнишь, линия Удара молнии показала себя с худшей стороны. Ты просто опять хочешь посоревноваться без надобности, да? — Прекрасно. Говоришь так, будто вообще не собираешься побеждать, — поддразнил Наруко. — И каким же быстрым ты, по-твоему, должен быть, Наруко? — раздраженно поинтересовался Имаизуми. Наруко обнажил зубы в улыбке: — За кого ты меня принимаешь, шустряк? Конечно, я должен быть самым быстрым. Имаизуми явно выглядел так, будто хотел кого-нибудь ударить — и, как подозревал Онода, этот кто-нибудь был рыжим и на один или два сантиметра ниже его. И сделал бы это, если бы они не были в магазине метел, который, по мнению Оноды, был почти священным местом для кого-то вроде Имаизуми. — В любом случае, — с ухмылкой продолжил Наруко. — Ты все еще не сказал, какая метла у тебя. Так что — великий и могущественный Шунске Имаизуми действительно собирается выступить против меня на матче по квиддичу на Комете 360? Имаизуми открыл рот и снова закрыл его. — …Старсуипер, — пробормотал он. — Ч-чего? — вытаращил глаза Наруко. — Я сказал, я решил привезти Старсуипер, — огрызнулся Имаизуми. — И даже не пытайся сказать мне, что не знаешь, что это. Наруко присвистнул. — Срань господня, шустряк, и ты еще говоришь, что я соревнуюсь без надобности, — усмехнулся он. — Не только метла мирового класса, но и одна из супер-дорогих импортных. Американская, ага… и дай угадаю, у тебя дома еще полно метел такого уровня, чтобы выбрать? Имаизуми нахмурился. — Да, — сказал он. — Почему я не удивлен, — сказал Наруко, взмахнув руками. — Должно быть, неплохо быть богатым, — тоскливо выдохнул он. — Это в самом деле не главное в жизни, обещаю, — мрачно сказал Имаизуми. Наруко фыркнул, с деланным безразличием отворачиваясь, чтобы изучить винтажную Серебряную стрелу в стеклянной витрине позади него. — Поверю, когда увижу. — Ну а до тех пор почему бы тебе не поверить мне на слово? — огрызнулся Имаизуми. — Я устал от этого разговора. Мы пришли, чтобы выбрать метлу для Сакамичи — можем мы это сделать, не углубляясь в мою личную жизнь? — Господи, хорошо. Не надо злиться, — сказал Наруко, хмуро взглянув на Имаизуми. — Есть идеи, что мы ищем, Сакамичи? — спросил Имаизуми у Оноды, который подпрыгнул, испуганный внезапным обращением. — Э… не особо, — смущенно сказал Онода. — Просто что-нибудь… хорошее, думаю. — Есть мысли о том, какого производителя ты предпочитаешь? Или о длине рукоятки? Или на какой позиции ты собираешься играть в квиддич? — спросил Имаизуми. Онода почувствовал, что лицо заливает краска. — …Нет. Имаизуми вздохнул, и Онода не глядя мог сказать, что он закатил глаза. — Тогда пойду захвачу каталог. Нам придется немного задержаться. — Мне жаль, — попытался извиниться Онода, но Имаизуми лишь покачал головой. — Нет, все в порядке, — сказал он. — Это же твоя первая метла, лучше мы потратим время, чтобы убедиться, что она тебе подходит, чем возьмем что попало. Пока Имаизуми искал справочник, Онода и Наруко начали изучать модели метел на витрине. О каждой из них было не так много доступной информации, которую можно было бы использовать для справки, но Наруко указал на некоторые известные британские бренды, которые использовались для квиддича, — серии Нимбус, Чистомет, Комета и Молния. Все модели на витрине были идеальными, с безупречно ровными прутьями и хорошо наполированными деревянными рукоятками и были почти не похожи на школьные метлы. Онода попытался представить, как летит на какой-нибудь, и потерпел неудачу, даже несмотря на то, что сегодня собирался покинуть магазин с одной из них. Может, потому, что он уже сомневался, что скоро станет одним из покупателей в магазине, человек, который рассматривал витрину со старинными метлами, теперь, кажется, большую часть времени наблюдал за ними. Он не был кем-то, кого Онода мог откуда-то знать — это был пожилой мужчина с длинными волосами, что, кажется, было модно среди некоторых волшебников, а его стиль одежды был сдержанным, хотя сами по себе вещи выглядели довольно качественными. Честно говоря, он мог быть почти кем угодно. Онода не мог понять, почему этот человек проявляет такой интерес к нему и Наруко, но это заставило его чувствовать себя неловко, и в результате он придвинулся к Наруко поближе. — Ты в порядке, Сакамичи? — спросил Наруко, отрываясь от метел, когда Онода задел его. — Э-эм, да, — сказал Онода, безуспешно пытаясь успокоить тревогу Наруко улыбкой. Неудача, видимо, была вызвана тем, что получившееся у Оноды ни при каких обстоятельствах нельзя было принять за улыбку. Сразу встревожившись, Наруко через пару секунд нашел взглядом замеченного Онодой мужчину, и его глаза угрожающе сузились. — Эй, на что это ты, по-твоему, уставился? — поинтересовался Наруко громко и — по мнению Оноды — довольно грубо. — Эй, — сказал Онода. — Все в порядке, тебе не нужно… — Ни на что, в самом деле, — сказал мужчина раньше, чем Онода смог закончить, и его голос был скучающим и абсолютно непримиримым. — Мне просто не нужно думать, откуда исходит запах, если я вижу отродья Наруко, когда они выползают наружу, — он холодно взглянул на Оноду, — особенно когда они таскают с собой одного из своих грязнокровных питомцев. Онода был слишком сбит с толку, чтобы ответить (хотя было вполне ясно, что их каким-то образом оскорбили), но Наруко опередил его до того, как он смог даже подумать о том, как на это ответить. Наруко набросился на мужчину, яростно ощетинившись: — Не смей так называть Сакамичи, ты, сукин сын! Я твою ебаную глотку порву! Онода никогда в жизни не видел Наруко таким злым. Даже во время ссор с Имаизуми, какими бы жестокими они ни были, Онода не видел лицо Наруко до такой степени искаженным яростью. — Чудесно, — сухо сказал мужчина, по-видимому не впечатленный угрозами Наруко. — Хотя от дворняги следовало ожидать мерзкого тявканья. Кажется, позволять себе истерики вместо разумной беседы — это тоже что-то вроде семейной черты. — Клянусь, я… — Ты — что? Несовершеннолетний использует магию, чтобы атаковать чистокровного волшебника посреди магазина? Пожалуйста, — сказал мужчина. — В любом случае я ухожу — понятия не имел, что здесь такой низкий уровень. Просто убедись, что хорошо приглядываешь за своим грязнокровкой — знаешь, они бесятся, если их не привязать как следует. Наруко, кажется, приготовился к бою в любом случае, но мужчина просто прошел мимо него, как будто он перестал быть достойным внимания. Хотя мужчина и сказал, что уходит, Онода боялся вздохнуть, пока не услышал, как дверь открылась и снова закрылась, а крошечный колокольчик над ней насмешливо задребезжал. — Ох, Шокичи…? — начал было Онода, но сразу же замолчал. Наруко выглядел ужасно, его глаза расширились от беспомощной злобы, а все тело напряглось и сжалось. Онода нервно задумался, раз за разом сжимая руки в кулаки, подходящий ли это момент для дружеского объятия или успокаивающей руки на плечо. Наруко, без сомнения, сделал бы это, если бы Онода был расстроен, но Онода был вовсе не уверен, что Наруко оценит этот жест, направленный в его сторону. Наконец Наруко заметил неловкое присутствие Оноды, и эффект от этого последовал незамедлительно. Он заставил себя выпрямиться, глубоко и прерывисто вздохнул, и, когда он снова повернулся к Оноде, на его лице была улыбка, но в этом по-прежнему было что-то не так. — Мне жаль, что тебе пришлось слышать это, Сакамичи, — сказал он нарочито бодро. — Чувак, я в самом деле ненавижу мудаков вроде этого, а ты? Даже кто-то такой слабо разбирающийся в ситуациях, связанных с обществом, как Онода, мог узнать в этом очевидную попытку как-то облегчить ситуацию, которая ни в коем случае не было легкой. Взрослый незнакомец, в сущности издевающийся над ребенком в общественном месте — это не было нормальным, и хотя Онода не много понял из случившегося, он знал, что это правда. И что еще хуже, показное безразличие на лице Наруко говорило о том, что это не был единственный случай — такое бывало и раньше, он был уверен в этом. Одной этой мысли было достаточно, чтобы ему стало плохо. — Шокичи… — начал Онода, но Наруко быстро оборвал его натянутой улыбкой. — Не беспокойся об этом, Сакамичи, — сказал он. — Это не твоя вина, а моя — черт, если бы меня здесь не было, он бы и не взглянул на тебя второй раз, так что… прости, в общем. — Он выдавил смешок. — Просто забудь, это ерунда. Онода не хотел этого так оставлять, но, поскольку Наруко, кажется, не был заинтересован в том, чтобы давать дополнительные объяснения, он придержал язык. — О, — сказал Наруко. — Я оценю, если ты не будешь упоминать об этом при других — особенно при Имаизуми. Можешь сделать это? Онода неохотно кивнул, несмотря на нежелание. — …Хорошо. Как скажешь. На лице Наруко отразилось такое облегчение, что чувство вины у Оноды, за то, что он только согласился умышленно скрыть правду о чем-то от одного из своих друзей, сразу уменьшилось. Вскоре после этого вернулся Имаизуми и нахмурился, заметив напряженную атмосферу. — Что случилось? Думаю, я слышал громкие голоса из этого направления. — Ничего не случилось, — сказал Наруко, абсолютно неубедительно рассмеявшись. — Нет, вообще ничего. У нас тут все нормально, верно, Сакамичи? Имаизуми взглянул на Оноду в поисках лучшего объяснения, очевидно не доверяя поспешному ответу Наруко, но Онода смог только беспомощно пожать плечами, совершенно не зная, что еще можно сделать. — Ты хотя бы принес каталог, про который говорил? — спросил Наруко. Имаизуми с подозрением прищурился, но наконец кивнул: — Да. — Круто. Так мы теперь можем посмотреть метлы вместо того, чтобы стоять тут и тратить время, — сказал Наруко, выхватывая книгу из рук Имаизуми и открывая ее. — Так, Сакамичи, ты до сих пор не знаешь, на какой позиции хочешь играть? — Нет, на самом деле нет. — И ты ограничен в средствах? — продолжил он. — Д-да, — ответил Онода. — Нет. Наруко и Онода посмотрели на Имаизуми, который заметно помрачнел от их внезапного внимания. — Если хочешь что-то, на что тебе не хватает, я могу добавить, ты же знаешь, — заикаясь, пробормотал он. Онода разинул рот. — Т-ты в самом деле не обязан делать это, Шунске! Ты уже потратил на меня слишком много, и я скопил вполне достаточно! — Да, ну… я подумал, что упомяну о такой возможности, — неловко сказал Имаизуми. — Метлы дорогие. — Не припомню, чтобы ты мне предлагал такой вариант, — пробормотал Наруко, по-видимому неспособный противостоять искушению, несмотря на то, что был во всех смыслах слова занят перелистыванием раздела «Нимбус» в каталоге. — Потому что это ты, — немедленно сказал Имаизуми. — И ты никогда не просил, так что тебе в любом случае не на что жаловаться, — коротко добавил он. Наруко скорчил гримасу, но не воспользовался возможностью продолжить спор, что, должно быть, запустило тревожные звоночки в голове Имаизуми, потому что он немедленно бросил еще один вопросительный взгляд на Оноду. Как и ранее, Онода не был уверен, что способен ответить, даже если бы Наруко и не просил его не говорить об этом, так что он ничего не сделал. После долгого чтения, обдумывания, а так же перебранки Имаизуми и Наруко и их борьбы за каталог, Оноде удалось наконец выбрать метлу, которая могла бы подойти ему. В конечном счете он решил остановиться на метле Чистомет 30, которая была новейшей моделью, на чем настаивал Имаизуми, и принадлежала к надежной и уважаемой линии метел, давно существовавшей на рынке. Наруко был менее впечатлен этим вариантом, когда он впервые был представлен (по причинам, связанным с «разгоняется до максимальной скорости с 0 до 120 за десять секунд? Умоляю, это для сосунков» и «целый мир полон разных деревьев, и они выбрали тополь?»), но он неохотно признал, что Имаизуми был прав и что Чистометы — это хорошие метлы, даже если они и не были такими быстрыми и яркими, как нравится ему. Оноде нравилась метла, которую он выбрал. В каталоге было сказано, что это хорошая метла для малоопытных пользователей, потому что хотя она не специализировалась в какой-то определенной области и не была такой быстрой, как Нимбус или Молния, но все же была достаточно быстрой, чтобы ее настоятельно рекомендовали для игроков в квиддич. Это не была особенно эффектная метла, но Онода в любом случае и не думал, что ему нужно что-то особенно модное. Ему нравилось даже то, что она из тополя (несмотря на то, что для Наруко это был несомненный аргумент против), потому что это означало, что его метла и его палочка совпадают. Это была, конечно, незначительная деталь, но странное соответствие поразило Оноду и помогло ему почувствовать уверенность в том, что он выбрал для себя самую подходящую метлу. Когда они закончили покупки в «Качественных Квиддичных Принадлежностях», то прошлись по самым крупным магазинам Косого переулка, покупая новые книги и принадлежности для следующего года. Сделали они и короткие остановки в магазине сладостей, потому что Наруко, по-видимому, обещал, что принесет конфет своим братьям, и в Торговом центре «Совы», чтобы Имаизуми мог купить совиных орешков для Психе. Оноде пришлось пронести свою метлу через каждый магазин, и после того, как он второй раз опрокинул витрину с сахарными перьями, он задумался, не следовало ли ему подождать, пока они закончат с остальными покупками, перед тем как приобретать ее — но теперь он мало что мог поделать с этим. В любом случае они купили почти все, и ему не пришлось беспокоиться слишком долго. (Еще Онода везде тайком высматривал человека, которого они видели в Квиддичных принадлежностях, но, к счастью, нигде его не заметил. Онода не знал, что может случиться, если у них произойдет повторное столкновение, и не хотел думать об этом). Когда в конце дня они расходились, Онода подумал, что прощальное объятие Наруко было немного крепче, чем обычно, но ничуть не пожалел об этом. Он даже постарался покрепче обнять в ответ, хотя и знал, что у него не слишком хорошо получается показывать свою привязанность. Возможно, Наруко оценил его усилия, потому что по-настоящему улыбнулся ему, перед тем как сесть в машину своего отца. — Увидимся через пару недель, Сакамичи! Кто попадет на Кингс-Кросс первым — занимает купе для остальных! Онода согласился, Имаизуми закатил глаза, и вскоре шофер Имаизуми, на удивление дружелюбный волшебник, представившийся Оноде как Такахаши, прибыл на большом старомодном автомобиле, чтобы отвезти Имаизуми домой. Имаизуми, кажется, был в хороших отношениях с шофером и не беспокоился, что тот подумает о таком друге, как Онода, и Онода был счастлив, что, по крайней мере, кажется, есть кто-то, кто заботится об Имаизуми, даже когда его родители отсутствуют. Наконец Имаизуми тоже попрощался и уехал, и остался лишь Онода, сидящий на бордюре возле Дырявого котла в ожидании приезда мамы. Вокруг него было расставлено несколько сумок с очень подозрительными книгами и ингредиентами, а на коленях лежала метла. В следующий раз, когда он увидит своих друзей, настанет время для их второго года в Хогвартсе.

* * *

Оставшиеся две с половиной недели каникул метла Оноды провела неиспользуемой и по-прежнему в коричневой магазинной упаковке. Метла занимала почетное место, бережно пристроенная поверх его чемодана, где она гарантированно становилась первым, на что падал взгляд Оноды, когда он заходил в комнату. Каждый раз, когда он ее видел, его сердце пропускало удар, отчасти от восхищения перспективой иметь полностью свою новую метлу, но частично и от страха. И не просто его страх высоты заставлял его чувствовать это, хотя было бы неправдой сказать, что он совсем не имел значения. Как бы то ни было, больше всего его тревожила возможность, которую метла ему предоставляла. В этом году Онода сможет участвовать в отборочных в команду по квиддичу, и он осознавал, что многое потеряет, если провалит их. Хотя он и знал, что Имаизуми и Наруко останутся его друзьями, даже если он не пройдет отбор, они все же испытают понятное разочарование, если не смогут играть с ним в квиддич, и Онода не был уверен, что сам простит себя за то, что испортил что-то, чего они ждали с явным нетерпением. В каком-то смысле он даже ожидал этого — или, по крайней мере, надеялся, что сможет найти что-то, что делало полеты с Манами таким приятным, и в квиддичном матче. И еще оставался Манами, конечно же, который был чрезвычайно важным фактором в желании Оноды присоединиться к команде по квиддичу. Что было абсолютно смехотворным, потому что Онода даже не знал, заинтересован ли Манами в квиддиче так же, как и в полетах. Несмотря на это, Онода обнаружил, что смутно и застенчиво надеется, что Манами будет впечатлен им, если он преуспеет в квиддиче. После встреч с Манами на уроках Онода усвоил одну вещь: невероятно трудно привлечь и удержать его внимание, если в деле не замешаны метлы. Кажется, Манами легко пропускал мимо ушей информацию, которая его не интересовала, и значительную часть времени на уроках спал, так что Онода иногда задавался вопросом, стоит ли Манами вообще беспокоиться о том, чтобы приходить. Однако, когда что-то действительно интересовало Манами, он зацикливался на этом с почти головокружительной энергией. И в какой-то момент, несмотря ни на что, чему-то в Оноде удалось привлечь его интерес по причинам, о которых Онода мог только гадать. Онода не знал точно, что это означает или что он делал, но знал, что всем своим существом хочет быть одной из тех вещей, которые увлекали Манами. Ему невольно показалось забавным, что после двенадцати лет непрестанных усилий не выделяться как «странный» или «не такой» Онода не знал, сможет ли выдержать, если не привлечет внимание одного человека. Однажды ему захотелось быть кем-то достойным внимания. Слишком много зависело от одной метлы. После похода в Косой переулок недели прошли быстро, и вскоре наступил канун дня, в который Онода должен был уезжать в Хогвартс. Он включил DVD — не потому, что как-то особенно хотел посмотреть фильм, и, честно говоря, его мозг был слишком озабочен другими вещами, чтобы уделять ему внимание — но в Хогвартсе не было DVD-плееров или телевизоров, так что он подумал, что должен использовать его по максимуму, пока он есть. Он лежал на спине и думал, понравится ли музыка из этого фильма Имаизуми, когда услышал стук в дверь. — Входи, — сказал Онода, и в дверях показалась мама с корзиной, полной аккуратно сложенной одежды. — Ты уже закончил укладываться, Сакамичи? — спросила она, поставив корзину на кровать рядом с ним. — У меня тут твои школьные… мантии, да? Ну, в любом случае я постирала и погладила твою форму, так что для завтра все готово. И еще немного твоей обычной одежды, если ты захочешь взять что-нибудь другое. — Спасибо, мама, — сказал Онода, принимая сидячее положение. — И нет, я не совсем готов, — добавил он, запоздало вспомнив, что ему задали вопрос. — Я просто сделал перерыв. — Ну, не сиди слишком долго, ты сегодня захочешь пораньше лечь спать, — быстро сказала мама и немедленно отвлеклась на что-то другое. — О, это то, о чем я думаю? Онода посмотрел на то, о чем она говорила, и обнаружил, что она с интересом изучает метлу. — Ох, да, — сказал он. — Это метла, которую я купил на твои рождественские деньги. Хочешь ее увидеть? — Нет, все нормально, — с улыбкой отмахнулась мама. Наклонившись, чтобы изучить этикетку, она пояснила: — Я не хочу заставлять тебя разворачивать ее и сразу снова заворачивать — уверена, что в любом случае смогу ее увидеть, когда ты приедешь снова. Надеюсь, ты выбрал хорошую. Онода кивнул. — Да. Это Чистомет 30, так что… это не самая лучшая метла, но для меня она хорошо подходит. И еще довольно быстрая. Не такая быстрая, как у Шунске или Шокичи, но для квиддича, думаю, достаточно. Мамино лицо на минуту сделалось озадаченным, но быстро прояснилось. — А, квиддич! Верно, ты рассказывал о нем раньше. Это вроде волшебного футбола, так? — Эм… вроде, — предположил Онода. — Точно, теперь я помню! Ты сказал, что хочешь вступить в команду по квиддичу в школе, — сказала мама, глядя на него с очевидной гордостью. — Мой сын спортсмен — никогда бы не подумала. Это может быть даже большим сюрпризом, чем обнаружить, что ты втайне волшебник! Онода смущенно отвернулся. — Я пока еще не в команде, мама, — запротестовал он. — Мне все еще надо пройти отборочные. — Ты будешь в команде со своими друзьями? — спросила мама, присев рядом с ним на кровать. — Э… нет, на самом деле, — неловко сказал Онода в ответ на ее выжидающий взгляд. — Мы все будем в разных командах. Если я попаду в свою команду, то буду играть за Хаффлпафф, Шокичи будет играть за Гриффиндор, а Шунске будет играть за Рейвенкло. Поэтому мне придется играть против них, наверное. Мама кивнула, и Онода подумал, что она выглядит сочувственно. — Должно быть, это трудно — соперничать со своими друзьями. Обычно хочется, чтобы друзья тебя поддержали, так? — Может. — Онода пожал плечами. — Они поддерживают меня, когда могут, и… не знаю, может, играть против них тоже будет весело? Моя подруга Мики тоже на Хаффлпаффе, а она обязательно попадет в команду, и Сангаку может тоже… Он замолчал, но было поздно. — Сангаку? — с любопытством спросила мама. — Не думаю, что слышала это имя раньше. Этот Сангаку — еще один из твоих друзей? — Эм… вроде, — сказал Онода, думая, как найти слова, чтобы говорить о чем-то таком необъяснимом, как Манами. — Но… я не уверен. — Я вполне уверена, что до этого раза ты не упоминал Сангаку, когда рассказывал мне о своих школьных друзьях, — сказала мама. — Ты что-то скрываешь? Думаешь, я не одобрю, или… — Нет! Нет, все не так, — запротестовал Онода, чувствуя, что к лицу приливает жар. — Сангаку просто друг из школы — он любит летать, и он действительно хороший, но я думаю, что не слишком хорошо его знаю. И… эм… по поводу того, что я не упоминал о нем, это потому… он на факультете Хогвартса, который большинство не очень любит, и я вроде как беспокоюсь, что, если мои остальные друзья узнают о нем, он им не понравится. И тогда… может, им и я перестану нравиться из-за того, что дружу с ним, — добавил он намного тише. — Звучит запутано, — наконец сказала мама. — И что ты делаешь с этим? — Наверное, стараюсь… разделить их? — неуверенно сказал Онода. — Я провожу больше времени с Шунске и Шокичи, но бываю и с Сангаку, когда могу… когда они не замечают. — И как долго это продолжается? — Почти год, — ответил Онода. — Я знаком с Сангаку почти так же долго, как и с Шунске и Шокичи. Его мама задумчиво поджала губы. — Ну, думаю, если тебе нравится этот Сангаку — и если он действительно такой хороший, как ты сказал, — тогда нет причины думать, что ты делаешь что-то неправильное, когда дружишь с ним, даже если у тебя есть и другие друзья, — сказал она, как само собой разумеющееся. — Если твои друзья с ним не ладят, ты ничего с этим не сделаешь. Думаю, иногда люди просто не подходят друг другу, и это нормально. Онода кивнул. — Но, — продолжила она с непривычно серьезным выражением лица, — еще я думаю, что если кто-то из твоих друзей осудил бы тебя за дружбу с кем-то, кто делает тебя счастливым, из-за собственных предпочтений в этом, то это не был бы хороший друг для тебя. Вы знаете друг друга уже год — если что-то такое незначительное, как это, настолько круто меняет их мнение о тебе, тогда они, очевидно, в первую очередь не хорошие друзья. — Так… — Онода нервно сглотнул. — Что мне тогда делать? Думаешь, я должен рассказать Шокичи и Шунске о Сангаку? — Делай то, что тебе покажется лучшим, Сакамичи, — сказала она, и в ее голосе послышалась легкость, словно она никуда и не пропадала. — Ты всегда говоришь столько хорошего о своих друзьях, и Шунске показался приятным, насколько я видела, так что я уверена, что их реакция не будет такой плохой, как ты думаешь. Если ты решишь не говорить им, они все равно в конце концов могут узнать. Так на самом деле будет легче, если ты решишь, когда и как рассказать им, до того, как это случится. Онода вздохнул. — Ага… вероятно, ты права. Я… я подумаю об этом. — Только не думай слишком много прямо сейчас, не забывай, что я сказала о том, чтобы хорошенько выспаться, — сказала мама по дороге к двери, раз уж разговор был закончен. — И не беспокойся — уверена, что все будет в порядке. Онода в самом деле надеялся, что она права, потому что со вступлением в команду по квиддичу, попытками дружить с Имаизуми, Наруко и Манами и размышлением о том, что же случилось в «Качественных Квиддичных Принадлежностях», ему показалось, что его второй год в Хогвартсе будет значительно сложнее первого.