"You knew the game and played it It kills to know That you have been defeated" The Neighborhood - Wires
Гин.
Когда нечем заняться, время тянется мучительно долго. Ичимару с детства не привык сидеть без дела, но куда деть себя в этом новом и непривычном для себя месте пока не знал. Он всё ещё ничего не ел, но голод постепенно сходил на нет, и сейчас Гин почти его не чувствовал. Несмотря на то, что была ранняя осень, солнце припекало, из-за чего воздух был сухим и будто немного колючим. Мужчина решил в очередной раз вернуться к реке, так как только там он чувствовал себя спокойнее. Не было шинигами, людей, пустых, планов по завоеванию или уничтожению мира, ненужных разговоров, чувства невыполненного долга, желания мести... Ничего не было - только спокойное и умиротворяющее течение реки. Гину нравилась простота Каракуры: прямые улицы, проулки, перекрёстки. Такая удивительная жизнь, которой он не знал прежде. Ичимару посмотрел на играющих на площадке детей и улыбнулся. В глубине души он радовался, что им не приходилось проходить через то, через что прошли они с Рангику. Все эти долгие годы их жизни в Обществе душ не было ни дня, чтобы Гин не вспоминал о том, как нашел Рангику еле живой. Как впервые увидел Айзена, как впервые возненавидел. Но сейчас все эти воспоминания и чувства были словно скрыты от него туманной дымкой. Он был здесь, живой, как и Рангику. В конце концов, только это и имело значение. Мужчина медленно шел, разглядывая дома и наслаждаясь полуденным спокойствием. Вдруг, в окне одного из тех домов, мимо которых проходил Гин, мелькнула рыжая голова, непосредственно в окно полетели вещи, а следом за ними почти отправился их хозяин. - Ты совсем чокнутая, я тебя спрашиваю?! - возмущенно крикнул парень, удерживаясь за рамы окна и забираясь обратно в комнату. Гин, конечно, пытался менять философию жизни, но мимо такого представления пройти не мог. Тем более, что парня он знал. Из-за этого ему еще интереснее становилось от того, кого это Ичиго счел "чокнутой". Хотя, по мнению Гина, под это определение подходили все его друзья. Подобное к подобному, как говорится. Здравомыслящие бы не сделали и четверть того, что сделали они. "Боже, храни сумасшедших", - подумал мужчина, улыбнулся и стал наблюдать. Тем временем Ичиго уже совсем скрылся в комнате, но теперь шум и крики доносились с первого этажа. Внезапно дверь распахнули таким рывком, что бывшему капитану 3-го отряда показалось чудом, что она не слетела с петель. Из дома вылетела возмущенная Кучики Рукия. И застыла. Ичиго шел за ней так стремительно, что, не ожидая её резкой остановки, влетел в девушку на полном ходу. Рукия, как и дверь за несколько секунд до этого, удержалась чудом. Гин чувствовал на себе её взгляд: удивление, страх, отвращение и... жалость? Или облегчение от того, что он больше не опасен? А, может, и то, и другое одновременно? В любом случае, Ичиго не дал им обоим долго думать о своей нелегкой судьбе и, спрятав Рукию у себя за спиной, спросил: - Чего тебе здесь надо? Ичимару вздохнул и подумал, что день обещает быть сложным.Рангику.
Рангику проснулась рано утром. Лёгким это пробуждение было назвать нельзя. Голова гудела от похмелья, а тело ломило так, словно девушка всю ночь таскала мешки или гонялась за пустыми. Особенно отвратительно она чувствовала себя из-за того, что нельзя было поваляться в кровати еще какое-то время: ведь если капитан бы и простил ей очередное бог-знает-какое опоздание на работу, то неявку на утреннее собрание лейтенантов ей вряд ли простят. Девушка всегда ненавидела такие собрания. Чаще всего им давали какие-то новые формы старых отчётов, усовершенствованные образцы заявлений, приказов и всего остального, от чего любой здравомыслящий человек бежал бы, не оглядываясь. Все знали, что Рангику ненавидит бумаги, а отчётность в их отряде в сносном состоянии только благодаря капитану Хитцугайе. Поэтому хотела того лейтенант 10-го отряда или нет, но подняться, привести себя в порядок и отправиться в казармы 1-го отряда ей всё-таки пришлось. Рангику неторопливо шла по улице, рассматривая дома и всех, кто попадался ей на пути. Было довольно рано. С каждым шагом девушка чувствовала, как усталость снова настигает её, а мечты о мягком футоне становятся всё более невыносимы. «Нужно взять себя в руки, - строго сказала себе девушка. – В конце концов, это не первый раз, когда Гин исчезает из моей жизни. В этот раз я хотя бы знаю, что он жив». Она остановилась и прислонилась спиной к стене, подняв голову к небу. До места её назначения оставалось несколько метров, а время всё ещё было раннее. «И чего я так рано сюда припёрлась, - сердито подумала Рангику, - можно было еще целых полчаса поспать!» Её размышления прервал звук быстро приближающихся шагов. Когда шинигами опустила голову и пригляделась, то увидела того, кого хотела видеть меньше всего. - Доброе утро, Мацумото-сан, - сказал блондин. Парень выглядел бледнее, чем обычно, и Рангику невольно пожалела его. - Привет, Кира, - она хотела улыбнуться, но не смогла. Девушка отвела взгляд в сторону. Изуру тоже не смотрел на неё. Какое-то время они стояли молча. - Знаешь, - начала Мацумото, - я уверена, что он бы попрощался с тобой, если бы мог. Кира смотрел себе под ноги: - Мы не знаем наверняка… - Парень вздохнул. Рангику никогда не могла понять, почему Гин значит так много для этого паренька. Девушка не знала, что подкосило его больше: то, что Гин предал Общество душ, или то, что не позвал его с собой. – Но я бы хотел, чтобы это было правдой. Рангику кивнула. Именно поэтому после возвращения Гина, суда над ним и вынесения приговора они сторонились друг друга. Видеть одного из них другому было слишком больно – словно живое напоминание о том, кого им так не хватало. Словно отвечая на вопрос Рангику, Изуру вдруг сказал: - Он очень часто бывал добр. Об этом мало кто знал, - Кира неловко улыбнулся. – Может, на его руках и правда слишком много крови, но для меня это никогда ничего не меняло. Как и для вас, Мацумото-сан. А знаете, что мне больше всего нравилось в нём? Рангику подняла глаза на лейтенанта 3-го отряда и терпеливо ждала продолжения. - Он умел казаться настолько беззаботным, что я сам начинал в это верить. Рядом с ним жизнь не казалось такой тяжелой и невыносимой. Он делал самолетики из моих отчётов и запускал их в казармах других отрядов, так что мне потом приходилось переписывать их до самой ночи. Любой другой бы решил, что это эгоизм и полное неуважение, но знаете, что самое забавное? – Рангику всё ещё не хотела перебивать его и только слушала. – Он делал это только тогда, когда у меня было по-настоящему отвратительное настроение, и я не видел ни в чём смысла. Он заваливал меня работой, давал глупые поручения, разливал чай на стопку отчётов за целую неделю… А когда далеко за полночь я засыпал над бумагами, накрывал своим хаори. На следующий день я просыпался утром, и жизнь уже не казалась такой отвратительной. У него была странная привычка заботиться, - сказал он напоследок, - но ведь вы и сами знаете об этом, Мацумото-сан. Мне его не хватает. Рангику кивнула. Они снова стояли молча. Вдруг Рангику увидела, как из-за очередного поворота появляется Ренджи, и возблагодарила небеса. Ей не хотелось говорить о Гине. Не утром, не трезвой, не с Кирой. От этого в горле стоял ком, а девушке хотелось хотя бы днём чувствовать себя сносно. Она должна жить дальше. Мацумото замахала Абараю рукой, чтобы привлечь его внимание и стимулировать идти быстрее, но уже издалека поняла, что утро настигло его также жестоко и неожиданно, как и её. Девушка в очередной раз поблагодарила мир за создание косметики.Гин.
По лицу Ичиго Гин видел, что парень всё ещё в дурном расположении духа. И как его друзья выносили это, удивлялся он. Хотя Куросаки можно было понять: обидно было потерять силу после всей этой заварушки с Айзеном. - Я шел мимо, услышал шум и остановился посмотреть, что происходит, - Ичимару пожал плечами. В конце концов, это была чистая правда. - Так я тебе и поверил, - хмыкнул Куросаки. – Небось опять плетешь какие-то интриги. И не надоело тебе? - Я их и не плел, - Гин склонил голову набок. - Да ну, - недоверчиво переспросил парень, - а пустификация, казнь Рукии, захват власти в Лас Ночес? Или, по-твоему, это мелочи? Да вы весь Совет 46-ти перерезали! Гин улыбнулся: - С Советом виноват, согласен, а вот к остальному не имею никакого отношения. Прямого, по крайней мере, - уточнил он. - И ты ещё улыбаешься, - парень сложил руки на груди. Рукия до сих пор молчала, но Ичимару и не ожидал, что она захочет побеседовать с ним. - У меня не было другого выбора. Но да ладно, незачем разводить пустые разговоры. Заболтался я с вами, - Гин резко развернулся и собрался было быстро уйти, но приступ головокружения предательски настиг его и заставил схватиться за очередную изгородь. Куросаки внезапно проявил невиданное для себя чувство такта и понимания. - Эх, лисья морда, - он покачал головой. – Пошли, расскажешь о своих приключениях в доме. Не хватало привлекать ещё больше внимания. Гин не стал сопротивляться. Сопровождаемый под руку Ичиго и, к своему удивлению, Рукией, он зашел в дом.