Свет уходящего солнца

…Казалось, в воздухе церкви ещё дрожали торжественные отзвуки органа. Солнечный свет лился из витражных окон, и там, где не было людей, в его слепящих лучах медленно кружились едва заметные глазу, пыльные спирали. На первой службе Эммы в качестве настоятеля сторибрукского прихода яблоку негде было упасть. Все свободные места церкви оказались заняты прихожанами, но Свон знала, что где-то там, на скамье, среди всех собравшихся сидел и Дэвид. Она каждой своей частичкой ощущала его взгляд, полный гордости и поддержки. И это придало ей сил и смелости выйти по окончании литургии с её первой для этих ждущих людей проповедью. Как будто само солнце отражалось от облачения женщины-священника и освещало устремлённые на неё внимательные и радостные лица прихожан. - За всё многовековое развитие Церкви история жизни Марии Магдалены как нельзя лучше отображает истинную суть христианства. Мог ли две тысячи лет назад человек, нарушивший законы и порицаемый обществом, просто допустить мысль о милосердии к себе? На пути в Вифанию Христос встретил блудницу, истязаемую разъярённой толпой. Он не побоялся протиснуться сквозь беснующихся, остановить их и на равных обратиться к осуждённой, тем самым показав, что Всевышний принимает как праведника, так и грешника, давая шанс на искупление каждому. Обретя бога и гармонию с самой собой, Мария Магдалена безропотно последовала за Сыном Человеческим и узнала не только милосердие, но и пережила становление новой церкви. Она стала не просто свидетельницей всех событий, но и их полноправной участницей. За свою любовь к богу и свой выбор следовать ему Мария понесла мученическую смерть. Так можем ли мы в наши дни отказывать в помощи и милосердии всем нуждающимся? Христос не делал разницы между благочестивым и грешником, между прокажённым и своим учеником. Поэтому и мы не должны даже задумываться о таком выборе. Абсолютно каждый из нас обязан должным образом относиться к близкому… Проникновенная речь Эммы никого не оставила равнодушным. Словно тихая песня, её голос нежно обволакивал душу каждого, внимавшего ей, а образы событий двух тысячелетней давности, как будто живые, представали перед взорами верующих, растворяясь в своём величии удивительной фата-морганой, и уже через мгновение тая в дымке мерцающих свечей. Мираж и явь, сливаясь в единое целое, беспрепятственно заполняли собой всё пространство церкви, находя призрачное убежище где-то там под её недосягаемыми сводами. Голос женщины-священника гипнотизировал, даря душе исцеление, забирая с собой боль и тревогу сердца, безоговорочно, подобно заходящему за горизонт солнцу, даря надежду на новый день, обещая милосердие и надежду на спасение… ** * Куратор помог Свон закрыть дароносицу и сменить облачение. Одетая теперь в тёмно-фиолетовую блузку с колораткой и чёрную длинную юбку, она готовилась к причастию пациентов клиники. Когда все необходимые формальности были соблюдены, Дэвид приложился к монстрации и, приняв её из рук девушки, последовал за ней к выходу. - Милая, ты была просто великолепна, - улыбнувшись сказал он, когда они вдвоём уже вышли из ворот церкви. - Я на самом деле видел, как некоторые из прихожан плакали, в том числе и Мэри Маргаретт. Девушка смущённо улыбнулась ему в ответ: - Мне кажется, я перепутала второй и одиннадцатый псалмы. На что Дэвид только весело рассмеялся: - Даже я этого не заметил! Позже, уже вечером, освободившись от всех дел и после праздничного ужина, устроенного Мэри Маргарет и Дэвидом в честь первой службы девушки, Эмма пошла проводить своего друга до машины. Солнце медленно катилось к горизонту, и тёплый вечерний ветерок ласково трепал золотистые локоны девушки, дотягиваясь до них ускользающими отблесками последних лучей. Говорить не хотелось. Все слова уже были сказаны, и Свон знала, что будет очень скучать. - Я хочу посетить на неделе местный католический монастырь, - вздохнула Эмма, сидя на пассажирском сиденье, пока мужчина разогревал мотор своего видавшего виды «Ровера». - Как ты думаешь, настоятельница не выгонит меня взашей, едва завидев на пороге, в свете последней ссоры преподобного Уильямса и Бенедикта XVI? Оценив шутку, Дэвид тепло улыбнулся и со словами: - Попробуй, ты ведь всегда была известной мазохисткой, - залез в бардачок машины. - Вот, забыл тебе вчера отдать, - сказал он, вынув из него конверт и протягивая его подруге. - Пришло на твой прежний адрес. Эмма с любопытством рассматривала штамп и обратный адрес неизвестной ей юридической фирмы «Голд и сыновья» в скудном освещении салона автомобиля. - Не имею ни малейшего понятия, что это может значить, - удивилась она и, крепко обняв Дэвида на прощание и пожелав ему хорошей дороги, вышла из машины. Засунув письмо в задний карман джинсов и ненароком помяв его при этом, девушка ещё какое-то время стояла у закрытых ворот, провожая взглядом машину Дэвида, который перед тем, как окончательно скрыться за поворотом, просигналил и моргнул на прощание неоновыми лампами автомобиля. Рабочий день Мэри Маргарет давно закончился, поэтому Эмма вошла в пустой и кажущийся осиротевшим дом. Сняв туфли и сунув ноги в привычные тапочки-зайчики, Свон неспешно поднялась на второй этаж и, войдя в свою комнату, достала из кармана конверт. Разгладив его и надорвав быстрым движением, она достала письмо. Прочитав текст несколько раз, девушка с невидящим взором села на край кровати. Она даже не заметила, как листок бумаги выпал из её руки. Вцепившись в свои волосы, Эмма смогла только сдавленно прохрипеть: - Этого не может быть…