Свет уходящего солнца

Зелена занесла в полумрак комнаты поднос с завтраком и поставила его на прикроватном столике рядом с лежащей брюнеткой. Прошли сутки с возвращения Реджины из больницы, и она всё это время не выходила из комнаты и не притрагивалась к еде, которую заботливо приносила старшая сестра. Мать не понимала, зачем Зелена это делает, так как была уверена, что Реджина бы спустилась на кухню, если бы на самом деле проголодалась, а всё прочее лишь блажь, чтобы отвлечь остальных от того, что она сама виновата в случившемся. Если бы она не шлялась по ночным клубам и не употребляла наркотики, то её семье не пришлось бы позориться на весь город, пытаясь замять произошедшее, чтобы это никак не отразилось на репутации Коры Миллс - будущей миссис Спенсер. Реджина никак не отреагировала на вошедшую, продолжая отрешённо смотреть куда-то в сторону. Под воспалёнными, усталыми глазами женщины залегли глубокие тени. Кожа приобрела пергаментный оттенок, а скулы заострились ещё сильнее. Зелена раздвинула шторы единственного окна, с надеждой хоть на какую-то реакцию сестры, впуская в помещение утреннее солнце. Реджина закрыла глаза, защищаясь от резанувшего по ним яркого света, но так ничего и не сказала женщине, своевольно хозяйничавшей в её комнате. Затем Зелена подошла и, сев на край кровати, взяла, Реджину за руку. - Всё наладится, дорогая, но тебе обязательно нужно поесть. Я приготовила кофе так, как ты это любишь. Поцеловав брюнетку в лоб, сестра попыталась встретиться с ней глазами, но, так и не дождавшись ответной реакции, вздохнула и вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.       На кухне сидела задумчивая мать. Вчера вечером она вернулась после похода со Спенсером в новый ресторан мрачнее тучи, но не устроила скандал, как это обычно бывало, а просто молча заперлась в своей комнате. Сегодня Кора была воплощением сдержанности и надменности. Попивая кофе, она была погружена в свои мысли и, кажется, даже не заметила спустившуюся со второго этажа дочь. Зелена, взглянув на эту картину, только закатила глаза и в тишине, нарушаемой лишь громким тиканьем настенных часов, пошла готовить себе завтрак. - Реджина проснулась? - неожиданный вопрос матери заставил Зелену вздрогнуть. - Не уверена, что она вообще спала, - ответила та, с удивлением оборачиваясь на задавшую вопрос женщину. После минутного молчания, в течение которого был слышен только звук пьющегося кофе, Кора продолжила: - Я собираюсь положить её в клинику для лечения от наркозависимости. Реджина стала опасна для самой себя, и с этим надо что-то делать. Однако Зелена слишком хорошо знала свою мать, чтобы поверить в неожиданную заботу той о дочери. - Как вчерашнее свидание? Понравился новый ресторан? - как бы невзначай спросила она, поставив пустую чашку в мойку. Ответ матери только ещё больше убедил Зелену в том, что та что-то задумала. - В этом затхлом городишке появилась рыба покрупнее Спенсера, и я, оказывается, чуть не упустила её. Однако всё к лучшему. Твоя безнадёжная и унылая сестра поможет мне её выловить, после чего я зажарю её и преподнесу в качестве свадебного подарка своему будущему мужу. Со стуком опустив свою чашку на стол, Миллс-старшая добавила: - Даже если этот подарок немного припозднится из-за тщательной прожарки.

***

Зелена была на кухне уже одна и кормила дочь, когда вниз спустилась Реджина. Младшая Миллс была бледной и отстранённой, но, как заметила сестра, она наконец-то поела, потому что, войдя на кухню, Реджина сложила поднос и грязную посуду в мойку. - Спасибо за кофе. Это то, что мне действительно было нужно, - сказала Реджина, на что Зелена ярко улыбнулась, но затем снова вернула всё внимание младенцу, лежащему на её руках. - Мать хочет положить тебя в клинику для лечения от наркозависимости, - нехотя выдохнула старшая сестра. Реджина в ответ лишь пожала плечами: - Возможно, это не самая плохая идея нашей матери. - Мне кажется, она что-то задумала, - Зелена, поставив пустой детский рожок на стол, снова посмотрела в глаза сестры. - А в этом мире когда-то было иначе? - вопросительно выгнув бровь, Реджина скрестила на груди руки. - Посидишь со мной во дворе? Я хочу покурить. - Да, сейчас, только уложу Горошинку, - кивнула сестра и, встав из-за стола вышла из кухни, укачивая захныкавшего младенца. На улице было уже достаточно прохладно, чтобы зябко кутаться в синтепоновую куртку, но, в отличие от Зелены, Реджине было всё равно, поэтому в накинутом на плечи пальто она подошла к их скамейке, с краю которой лежал отсыревший и пожухший буро-жёлтый лист клёна. Смахнув его, женщина села, закинув одну ногу на другую. Земля потихоньку промерзала, готовясь к зиме, а сиротливые деревья угрюмо чернели своей дрожащей в прозрачном воздухе наготой. Обнажённым ногам становилось зябко, однако Реджина, упрямо обхватив губами тонкую сигарету, щёлкнула зажигалкой. «Ментоловая», - на секунду поморщившись, подумала она. Но выбирать не приходилось. Когда её выписали из больницы, она была готова вырвать из рук больничного сторожа самые дешёвые сигареты, лишь бы, наконец-то, заполнить свои лёгкие дымом, поэтому, оказавшись в ближайшем магазине, не раздумывая, схватила первую попавшуюся пачку у кассы, даже не заметив, что сигареты были с ментолом, который Реджина ненавидела. Сдерживая зевоту, Зелена уселась рядом, обхватывая, сестру за плечи и прижимая к себе, чтобы поделиться теплом. - Идиотка, тебе было не надеть джинсы? - проворчала она, не размыкая объятий. На бледном лице брюнетки промелькнуло подобие улыбки: - Зачем мне джинсы, когда есть ты? - Тебе бы выйти замуж. Муж быстро бы отучил тебя курить и не выпускал бы из постели в такой холод, - начала издалека озвучивать свою мысль рыжеволосая, спрятав зевок в плече младшей сестры. - Сказала та, что родила от первого проходившего мимо лесника, - фыркнула Реджина, доставая новую сигарету. - Господи, как же я ненавижу этот ментол, ты только понюхай, как они воняют! Зелена поморщилась от одного вида сунутой ей под нос сигареты. - Если Локсли работал на лесопилке, это ещё не делает его лесником. Зато у него отличные гены: он коренной британец, и это хорошо для Робин. Реджина презрительно фыркнула. - Гены не помешали ему, скрыв наличие законной жены и маленького ребёнка, трахнуть тебя и свалить, как только ты оказалась беременной. Надеюсь, в этой нескончаемой очереди под моим окном из желающих взять в жёны тридцатипятилетнюю наркоманку, неспособную иметь детей, нет таких, как твой британский гастролер? А то боюсь, я сама его выкину из своей постели в такой холод. - Что с тобой случилось там, в ночном клубе? - неожиданно в лоб спросила Зелена, задав мучавший её всё это время вопрос. К удивлению, сестра даже бровью не повела, словно ожидала этого и готовилась к расспросам. Докурив и убрав руки в карманы пальто, она повернула голову к Зелене, которая всё ещё прижимала её к себе, уткнувшись носом в её плечо. - Я не знаю, - выдохнула Реджина облачко пара в морозный воздух, обдав при этом нос и лоб сестры своим тёплым дыханием. - Я помню только, что Джонс усиленно втирал мне что-то про новый порошок, который ему как раз привезли в тот день. Помню, что в итоге согласилась попробовать там же при нём. Но отчётливее всего я помню, как мне стало страшно, когда закружилась голова, и я начала терять сознание, несмотря на то, что меня вырвало прямо на диван, на котором сидел этот ущербный. Я испугалась, что не выживу, и это желание жить напугало меня сильнее всего. Но даже не это меня заботит, а то, что я теперь сильнее всего на свете хочу повторить тот опыт, лишь бы только ощутить это же самое желание жить, снова… Глаза Зелены распахнулись от удивления, и в них мелькнула надежда. Но Реджина уже всего этого не видела. Она смотрела на носки своих туфель, одним из которых пыталась подцепить с твёрдой земли пожухший буро-желтый лист клёна… …Кора вернулась домой к обеду. Она широко улыбалась, но эта улыбка привычно не касалась её равнодушных карих глаз. Правда, увидев находящихся в гостиной обеих дочерей с младенцем, она заметно оживилась и с деланным участием поинтересовалась: - Реджина, я смотрю, тебе лучше! Это прекрасно! Зелена, сидевшая спиной к матери, закатила глаза, зная, что та всё равно этого не увидит, а вот Реджина, держащая Робин на коленях, заметила, но легко сдержала усмешку, продолжая подыгрывать матери и делая вид, что рада её заботе. Вечная игра в лицемерие и ложь, к которой женщины семьи Миллс привыкли так давно, что уже никто из них даже не мыслил своей жизни без участия в ней. Кора присела рядом с младшей дочерью, но всё же в расстояние, сохранившееся между ними, легко бы поместился ещё один человек. - Я была в клинике, которую нам посоветовал доктор Вейл, и поговорила с директором: весьма интеллигентная женщина, с огромным опытом работы в таких учреждениях. Миллс-старшая, сделав вид, что не заметила, как Зелена скривилась и закатила глаза на её слова, продолжила: - Под её началом собрались самые опытные врачи и психологи. В довершении ко всему она поведала мне, что их клинику курирует удивительная женщина-священник,- улыбка Коры стала ещё шире, а в глазах промелькнул огонёк. - В ней пациенты просто души не чают. Зелена, не выдержав, фыркнула и перевела взгляд с матери на сестру, чьё лицо так и оставалось нечитаемым. - Не знала, мама, что ты стала такой религиозной. Женщина в ответ смерила дочь ледяным взглядом. - Мне кажется, Реджине будет полезно пообщаться с кем-то, кроме тусовщиков, проституток и наркодилеров. К тому же, священник-женщина сможет её лучше понять, чем если бы священником оказался мужчина. Реджина с силой стиснула зубы, но вслух не сказала ничего. Единственными, людьми, которые её понимали, были как раз мужчины: её отец, а потом Дэниел… Но внезапно взгляд Реджины стал таким отрешённым и уставшим, что Зелена инстинктивно наклонилась вперёд, желая поддержать сестру. Однако в этот момент Кора вскочила с дивана и, привлекая всё внимание к себе, проговорила тоном, не терпящим возражения: - Я подумала, это правильно, поэтому заодно отвезла твою медицинскую карту и выписку из больницы, чтобы показать главврачу клиники. Меня заверили, что ты можешь лечь туда уже в конце этой недели. Лично я не вижу никаких препятствий этому. Поцеловав младенца в пушистую макушку, Реджина встала с дивана и бережно передала ребёнка в руки Зелены. Затем, резко обернувшись на каблуках, и, ответив на холодный взгляд матери точно таким же, будничным тоном произнесла: - Конечно, мама. Я тоже считаю, что твоей дочери-наркоманке лучше держаться подальше от тех праздничных свадебных торжеств, что мы с таким нетерпением ожидаем! С этими словами Реджина развернулась и направилась к лестнице.