Свет уходящего солнца

Вернувшись из школы, Генри пошёл погулять с собакой. Зима в этом году обещала не опаздывать, уже близок был декабрь, и как-то уж слишком очевидно осень сдавала свои позиции, без боя и просьб о перемирии. Да и как знать, возможно, в этой безоговорочной капитуляции были и свои плюсы. В этой прозрачности воздуха по утрам, застывшей слезой, в скорбном засыпании природы до оговоренного с весной срока, являющегося извечной непостижимой тайной для всего человечества... Обойдя церковь и заглянув через окно в помещение школы для сирот, мальчик ничего не увидел внутри и поэтому разочарованно пошёл дальше, пытаясь носком своих новеньких ботинок на меху подцепить остатки побуревших и отсыревших листьев, которые от такого взаимодействия лишь активнее превращались в труху. Неожиданно поводок выскочил из руки, и Коди побежал прочь от ребёнка. Щенок, вернувшись назад, принялся с лаем бегать вокруг мальчика и, не давая себя поймать, уводил ребёнка всё дальше по территории церкви. Вдвоём, после того, как Генри наконец-то поймал поводок, они добежали до готовящегося к зиме пруда с осиротевшим на время домиком для лебедей. Затем они пособирали гладкие камешки, очищая их от сырой и вязкой земли, и как-то незаметно в веселой игре, пройдя через липовую аллею, дошли до реабилитационного центра. Генри часто бывал здесь, когда ждал по воскресеньям Эмму, исповедовавшую и причащавшую пациентов. Теперь находиться здесь без неё было как-то странно. Знать, что эти огромные стеклянные двери не раскроются, и из них не выйдет невысокая и хрупкая девушка в сером жакете с колораткой. С монстрацией в одной руке и смешной, нелепой, вязаной шапкой в другой. Что мир вокруг, как и они с Коди, остался на какое-то время без её улыбки… Генри не понимал, в какой момент этот человек и жизнь, которую она ему подарила, стали для него центром мироздания, но знать, что где-то есть Эмма Свон, и скоро она вернётся к нему, было счастьем, которое он на пару со своим лающим другом разделял с нетерпением и тоской ожидания. Обойдя кругом гигантское здание больницы, мальчик и собака, уже было направились домой, когда взгляд ребёнка зацепился за бросившийся в глаза блестящий, ни на что не похожий, предмет, который он в прошлый раз не заметил. Подняв его, Генри понял, что это зажигалка, однако самым удивительным было то, что на ней красовалось его имя, но с фамилией Миллс. Очистив её от грязи, он огляделся по сторонам в поисках хозяина предмета. Услышав лёгкий шум сверху, паренёк запрокинул голову и на мгновение перестал дышать. - Мама? - еле слышно произнёс он, словно боясь спугнуть возникшее видение. Однако в следующую секунду наваждение рассыпалось само, когда брюнетка, стоящая на балконе клиники, выкинув тлеющий окурок, посмотрела вниз и столкнулась с растерянным взглядом ребёнка. - Простите, мисс, это ваше? - нашёлся Генри, поборов нахлынувшее на него разочарование и демонстрируя незнакомой женщине свою находку. Замедленный взгляд измученных карих глаз, сначала с недоумением скользнувший по лицу мальчика, наконец-то сфокусировался на его руке, сжимающей в пальцах зажигалку. Затем незнакомка кивнула и ушла с балкона. Генри подумал, что она, вероятно, спустится к нему за вещицей, и, как бы ему ни не хотелось расставаться с новым и интересным предметом, он, вздохнув, поплёлся обратно к стеклянным дверям входа в клинику. Через какое-то время они распахнулись, и вниз по ступеням спустилась одетая в чёрное пальто женщина. Теперь Генри не понимал, как мог принять её за свою мать. Да, оливковая кожа, чёрные как смоль волосы и невысокий рост… но эта женщина определённо была другой. Измождённое лицо, усталый взгляд, ссутулившиеся плечи и абсолютно безразличный взгляд. Незнакомка напряжённо вздрогнула, услышав звонкий лай собаки, но, увидев, что это всего лишь щенок, расслабилась. - Не бойтесь, он не кусается, - словно прочитав её мысли, попытался с улыбкой разрядить обстановку Генри. Затем, засунув руку в карманы куртки, он достал зажигалку. - Это должно быть принадлежит вам? Брюнетка, вынув руки из карманов, протянула открытую ладонь к мальчику. -Да. Это моё. Она принадлежала моему отцу, - нехотя выдохнула она в морозный воздух слова вместе с мгновенно испарившимися клубами пара. - Его тоже зовут Генри? Это здорово. Мама говорила - это имя королей, и только благородные люди имеют право носить его. - Что? - с недоумением переспросила женщина, пытаясь сосредоточиться на словах незнакомого ребёнка и стараясь понять, что она пропустила в этом странном разговоре с ним. Тем временем паренёк, вложив в ладонь незнакомки свою находку, с гордостью заявил: - Меня зовут Генри Свон. Брюнетка вздрогнув, убрала руки вместе с зажигалкой обратно в карманы. Она не знала, уйти ли ей назад в палату или сказать этому ребёнку с именем её отца что-то ещё. - Сначала я был Генри Драгон, но когда умерла моя мама, меня спасла Эмма и привезла сюда, - продолжил объяснять мальчик в то время, как Коди подошёл к женщине и начал внимательно обнюхивать её обувь. - А какая история у вашего отца? Женщина во все глаза уставилась на стоявшего перед ней мальчика с собакой, когда смысл вопроса наконец-то дошёл до неё. Ей хотелось закричать, что история её отца в том, что кто-то убил его и выдал это за самоубийство, но никто ей не верит, не верит, что отец никогда бы не бросил её, никогда бы не разлюбил! Что без этой его любви она не может жить! Да что там: она и не живёт и никогда не жила! Кто-то забрал его у неё, забрал Дэниэла и их ребёнка! Вот о чём эта история! О её смерти тогда на той обледенелой дороге, вместе с ними. А не о королях... Видимо, что-то в её лице и взгляде напугало Генри, потому что, сделав шаг назад, он потянул за собой поводок со щенком. Смаргивая подступившие к глазам слёзы, брюнетка встряхнула головой и, судорожно выдохнув, развернулась, чтобы уйти, когда почувствовала лёгкое прикосновение к своему локтю. Обернувшись, она увидела всё того же мальчика в смешной шапке и с нелепым щенком на поводке. - Можно, я покажу вам наши с Коди камни? Вы должны на них посмотреть, - робко улыбнулся ребёнок, словно извиняясь за те эмоции, что всколыхнул в этой женщине всего несколько минут назад. - Какие камни? - не понимая о чём речь, спросила она с недоумением. Но её уже тянули за локоть вперёд, и она была вынуждена высвободить из кармана руку, чтобы ребёнок мог ухватиться за неё. - Эмма бы сказала, что это великие сокровища, которые нужно спрятать от Мэри Маргарет и Дэвида. Мы часто играем в пиратов, когда Эмма не спасает мир. - И что это значит? Как можно спасать мир? - фыркнула женщина, уводимая за руку в сторону пруда. - Эмма и Дэвид - священники. Они каждый день помогают людям. Мэри Маргарет, когда думает, что я не слышу её, шепчет, что Эмма святая и равная каким-то апостолам, но я не помню каким. Спутница Генри застыла на месте, кажется, начиная понимать, о ком говорит этот непонятный мальчик, зачем-то решивший показать ей какие-то камни. Неожиданно черты лица женщины исказились злой гримасой. - А они спрашивали, хочет ли этот мир, чтобы его спасали? Ему-то это нужно? Твои Эмма и Дэвид считают, что они вправе вмешиваться в установленный ход этого мироздания, кидая ему свои подачки никому не нужного милосердия? Теперь настала очередь ребёнка застыть на месте в недоумении - Разве можно не спасать кого-то? Не помогать тому, кому больно? Если бы Эмма не усыновила меня, я бы, наверное, умер. Мальчик нагнулся к своим сокровищам, сложенным аккуратной кучкой на берегу водоёма. Он не заметил, как брюнетка, фыркнув, закатила глаза на его слова. Она понимала, что глупо пытаться объяснить ребёнку, которому на вид явно не больше десяти лет, что такое жизнь на самом деле. Вернув своё внимание женщине, Генри протянул ей гладкий камешек с зелёными крапинками. - Держите, это эльфинит. Эмма так называет похожие на этот камни. …«Эльфийский берилл», как сказал ей отец, когда они вдвоём читали «Властелина колец»… Эти воспоминания вспышкой пронеслись в голове Реджины после слов ребёнка, обманывая её отголосками былых ощущений, будто Генри Миллс снова рядом, а она по-прежнему нужна и любима. Даже не посмотрев на мальчика, который с надеждой протягивал ей в своей ладони камушек, женщина, сжав губы в тонкую линию, резко развернулась на каблуках и пошла прочь. Холод окружающей реальности, как и боль, расползающаяся в этот момент по всему её телу от давно не бьющегося сердца, невозможно было остановить. Они словно соединились в одно целое в этот миг и принялись терзать Реджину с удвоенной силой. Пора уже это всё прекратить. На что она надеялась? Что отец и Дэниел восстанут из своих могил и, в конце концов, вернутся к ней? Чего именно она ждала и зачем? Что кто-то спасёт и её? Словно очнувшись, она поняла, что с неё хватит. Теперь уже действительно хватит…