Свет уходящего солнца

Только когда Генри вернулся и бросился в её обьятия, Эмма поняла, насколько соскучилась по нему. Она искренне поразилась, как кто-то мог стать для неё - пусть и всего на несколько дней - важнее, чем он. Дэвид с мальчиком несколько минут, разинув рты, рассматривали пышную роскошную ёлку, а потом с не меньшим восторгом слушали истории об алжирских грабителях и подарке от Аида. Воспоминания об этом заставили Эмму улыбнуться, пока куратор помогал ей надеть праздничное облачение. Они с сыном в тот день наряжали ёлку до глубокой ночи, благо с понедельника в школе начинались рождественские каникулы, и они могли позволить себе такую шалость. Реджина долго отнекивалась, но, в конце концов, Эмме удалось вовлечь и её в процесс приготовления к празднику. Правда, когда к ним присоединились Дэвид и Мэри Маргарет, Реджина, сославшись на усталость, поднялась к себе. Оглядев себя в зеркало ризницы, Свон осталась довольна сочетанием белоснежного торжественного саккоса и пурпурной казулы. Заметив в отражении тёплый взгляд куратора, Эмма улыбнулась ему в ответ. И вдвоём, под торжественные звуки органа, они вышли совершить рождественское богослужение.       Накануне сочельника Свон предложила Реджине позвать к ним на праздничный ужин ее сестру. На что Реджина, пребывавшая в скверном расположении духа с самого утра, впервые улыбнулась, и Эмма почувствовала, как тепло разлилось по её груди. Она не могла не заметить, что с возвращением Генри Миллс стала держаться более отчуждённо, и поэтому не бросала попыток приободрить её. Дэвид, к радости Мэри Маргарет, пообещал приехать к ним на Рождество с подарками от Бекс и Саманты. Так что пока Генри помогал Эмме готовиться к праздничной литургии, проверяя её на знание псалмов, экономка довязывала на кухне свой подарок мужчине.       Эмма с чашей для евхаристии вышла из царских врат. Её сердце затрепетало от радости, когда она услышала восторженный ропот, пробежавший по церкви. В этот миг ей показалось, что она сделает всё, что угодно, и бог даст ей на это сил, чтобы спасти Реджину. Она видела, как женщине трудно идти навстречу. Но жертва уплачена, и из преисподней Свон вернётся только с Миллс, которая воскреснет для новой жизни. И любовь Эммы к ней и к сыну поможет Реджине начать всё заново. Допущенные к причастию прихожане, медленно поднявшись со своих мест, пошли к своему пастырю.       Когда Эмма вернулась с богослужения, то увидела трёх престарелых прихожанок своей церкви и четвёртую неизвестную ей женщину, стоявших у нарядной ёлки с чашками чая в руках. Столкнувшись в дверях с Генри, пошедшим выгуливать Коди, она успела только обменяться с ним улыбками, как в уши ей ударил голос Мэри Маргарет, восторженно объяснявшей что-то гостям. Глаза искали Реджину, но ни в прихожей, ни - быстрый взгляд, пока снимала куртку - ни в кухне её не было. - О, Эмма, вот и ты, а я рассказываю, как нам помог с ёлкой мистер Хроносис. А это миссис Белфри, - представила экономка незнакомку. Свон, сдержанно улыбнувшись, кивнула женщине, но тут же обернулась к Мэри Маргарет с вопросом: - Реджина у себя? - Я думала, ты видела её по дороге сюда, она сказала, что ей нужно подышать воздухом и купить сигарет. При последних словах старушки, с любопытством и умилением глядящие на викария, презрительно скривились. - Как можно жить в доме преподобной и вдыхать в себя бесовский огонь? - возмутилась одна из них. Эмма решила не вступать в спор. Охваченная беспокойством, она не заметила ни высокомерия, ни осуждения, отразившегося на лицах гостей, и, только схватив шапку и куртку, по новой влезла в сапоги. - Вы располагайтесь и чувствуйте себя, как дома, - спешно сказала она. - Я присоединюсь к вам чуть позже. С этими словами она выбежала из дома. Поражённые таким поведением, гостьи с возмущением воззрились на захлопнувшуюся за Эммой дверь. И, чтобы разрядить напряжённую атмосферу, воцарившуюся в прихожей, Мэри Маргарет неловко взмахнула руками: - Ой, а к нам же арабские террористы залезли на днях, и наша Эмма…       Свон нашла Реджину, понуро идущую от площади. Запыхавшись, она подбежала к ней и, просунув ладонь в карман её пальто, взяла за руку. Женщина вздрогнула от неожиданности и хотела было отпрянуть, но, увидев, кто перед ней, только фыркнула, хоть руки и не отняла. - Вы явно любите своих гостей держать за руки. Мисс Свон. Эмма улыбнулась: - Мне кажется, после того, что было, ты уже точно должна обращаться ко мне по имени. - А что было? - резко выдохнув, Реджина остановилась и, вынув руки из карманов, обхватила себя за плечи. - Думаю, ты прекрасно помнишь, что между нами было, не заставляй меня говорить об этом вслух, - с укором посмотрела на неё Эмма, склонив голову набок. - Это был всего лишь секс, Эмма, не надо его идеализировать. Между двумя взрослыми людьми он часто случается, - опустив руки, Реджина пошла вперёд. Выдохнув облачко пара, Эмма догнала её и снова взяла за руку. Так они и шли в молчании, пока уже на территории церкви Свон не спросила: - Твоя сестра придёт? - Да, она сказала, что возможно немного опоздает, но точно придёт. Улыбнувшись, Эмма кивнула: - На следующей неделе надо будет тебя показать врачу, может, уже можно снять гипс. Мысль о том, что без гипса у неё не будет причин оставаться в доме священника, а значит, придётся возвращаться в дом на Миффлин Стрит и жить в ожидании мамашиной свадьбы, заставила Миллс замедлить шаг. - Так о чём ты не хотела говорить вслух? - у самого порога дома Реджина, ухватившись за ворот куртки своей спутницы, притянула её для поцелуя. Услышав стон, брюнетка самодовольно ухмыльнулась, углубляя свой язык. Эмма забыла, как дышать. Этот язык и губы с привкусом никотина, как оказалось, были единственным, о чём она так мечтала последние дни. Свон почувствовала, как подкашиваются ноги, и, чтобы удержать равновесие, вцепилась в плечи Реджины. Руки Миллс скользнули на талию священника, и, прервав поцелуй, она с самодовольной усмешкой посмотрела на раскрасневшееся и растерянное лицо своей учащённо дышащей жертвы. - Может быть, продолжим в тепле? - схватив Эмму за руку, она открыла дверь, и вдвоём они оказались в прихожей, где скинув верхнюю одежду, Эмма, к своему ужасу, вспомнила, что у неё гости. Но происходящее было сильнее её. Рука, державшая в этот миг её руку, была как свет маяка для корабля, сбившегося с курса в шторм, и Свон, слыша голос разума, совести и даже страха от того, что Генри в доме и может их увидеть, тем не менее, мотыльком летела в пламя огненной геенны. Ей так нравилось чувствовать себя живой в этой преисподней. Где она могла не быть примером для подражания прихожанам; не только той, кем её все хотели видеть, той, кем она в её собственном понимании должна была быть. А той, кем она хотела быть именно в эту минуту. Голоса на кухне смолкли, и вышедшая с кухни Мэри Маргарет успела увидеть наверху двух страстно целующихся женщин перед тем, как защёлкнулась дверь в спальню священника. Вернувшись к своим гостям, экономка вымученно улыбнулась. - Подождём ещё чуть-чуть. У Реджины проблемы со здоровьем, возможно, понадобилась какая-то помощь. Всё-таки с загипсованной рукой бедняжка ограничена в движениях. Прихожанки с пониманием закивали, но когда через пять минут с потолка послышался сначала шум чего-то тяжёлого, упавшего на пол, а за ним характерный, ритмичный скрип кровати, разговор собравшихся за столом женщин оборвался окончательно, сменившись удивлённым переглядыванием. А на раздавшемся сверху громком вскрике Виктория Белфри вскочила со своего места со словами: - Спасибо, Мэри Маргарет. Но мне действительно уже пора! Передай, пожалуйста, преподобной, что мы рассчитываем на помощь вашего прихода. Экономка, лишь судорожно сглотнув, кивнула. Вслед за миссис Белфри встали и остальные и, не говоря ни слова, покинули кухню. Пунцовая от стыда Мэри Маргарет пыталась разрядить обстановку, но тщетно. Женщины молча оделись и, не прощаясь, друг за дружкой вышли на улицу. Так и стоящая посреди гостиной, Мэри Маргарет в отчаянии закрыла лицо руками и зарыдала. Впервые за всё это время она была донельзя разгневана халатностью и безответственным поступком Эммы, но всё это меркло по сравнению с неизвестно откуда взявшимся и саднящим в сердце ощущением предательства.       Когда раздался звонок в прихожей, и заплаканная с опухшими глазами экономка открыла дверь, она увидела на пороге Дэвида, руки которого сжимали кучу подарочных коробок в цветной обертке и с яркими лентами. Его улыбкой можно было освещать улицы, но едва Дэвид увидел Мэри Маргарет, улыбка исчезла, и, вбежав в дом, он, оставив подарки на полу, обхватил женщину за плечи. - Что случилось? - Почему ты не сказал мне, что она лесбиянка? - всхлипнув, с трудом выдавила Мэри Маргарет. Мужчина с облегчением выдохнул. Неожиданный каминг-аут Эммы - не такая уж и проблема, главное, что все живы-здоровы. - А это что-нибудь бы изменило? - Дэвид, я не слепая и подозревала с самого начала. Всё-таки Эмма разительно отличается от всех людей, с которыми я когда-либо общалась. Но знать и догадываться, согласись, разные вещи? Священник угловато пожал плечами и, сокрушённо вздохнув, ответил: - Просто Эмма не знала, как тебе рассказать, а я не люблю выдавать чужие тайны. - Именно поэтому она усыновила Генри? Его мать?.. - Да, они встречались со Старлой, но через несколько лет она бросила Эмму, и мы поехали в Африку. Где случилось то, что случилось. Мы были в числе миротворческой миссии в Мафикенге. Везли на север гуманитарную помощь - в основном продовольствие и медикаменты. Одну из деревень просто выкашивала дизентерия. Но мы не успели. Местные группировки перекрыли дорогу, и нам пришлось добираться через ущелья. Когда мы добрались до пункта назначения, в живых оставалось несколько женщин. У нас там была организована школа для местных детишек, и Эмма учила их английскому. Все её ученики погибли, и её любимчик Наута тоже. Глухонемой мальчик, всюду хвостиком ходивший за Свон. Они успели придумать свой язык жестов… После этого Эмма и приняла сан. И она по-прежнему боится не успеть снова кого-нибудь спасти. Мэри Маргарет расширенными глазами смотрела на Дэвида, даже не замечая слёз, которые текли по щекам от услышанного сегодня. - Но почему именно эта кошмарная женщина? Эта Реджина Миллс? Я даже не могу несколько минут находиться с ней в одной комнате! Она цинична, высокомерна и заносчива. Она… - Всего лишь ещё одна израненная и нуждающаяся в боге душа, которую Эмма взялась вернуть к свету? - То есть, то, что они делали сегодня в спальне, пока у нас было чаепитие с духовными дочерьми отца Джорджа - это было спасением заблудшей души? - смущённое лицо экономки уже не могло снова выразить гнев, и поэтому на нём была теперь только досада и грусть от случившегося. Настал черёд Дэвида округлить глаза, но только от удивления. - Эмма пропустила чаепитие? Она же к нему так готовилась… И… И что же, они вот так прямо пошли наверх и заперлись в спальне?! У женщины хватило сил только кивнуть. - А как же Генри? Где он был в это время? - После прогулки с собакой он поднялся к себе. Но он мог всё слышать. Мы на кухне всё слышали! Правда, я надеюсь, что гости ничего не поняли, но уж то что слышали точно все, в этом можно даже не сомневаться, и я не знаю какие выводы о поступке Эммы они сделали. Дэвид ошеломлённо почесал затылок. - Это так не похоже на Эмму, - пробормотал он. - Во всяком случае, я и не помню уже, когда она поступала безответственно. Насколько я понимаю, именно это в последний раз привело её за решётку. Мэри Маргарет вскрикнув от удивления, зажала рот ладонью. - Эмма сидела в тюрьме? – приглушенно спросила она. - Да, в колонии для несовершеннолетних. За кражу в магазине. Эмма - сирота и прожила очень тяжёлую жизнь, - вздохнув, добавил священник. - Бог не только простил её, но и наделил силой спасать людей, - поняв, как двусмысленно это прозвучало, мужчина фыркнул, сдерживая смешок, за что получил полный укора взгляд своей возлюбленной.