Свет уходящего солнца

Гипс сняли, и Реджина не могла не признаться самой себе, что испытала облегчение, когда сумела прикоснуться к коже восстановившейся руки. Ощущения были непривычными, словно ей приделали новую конечность. Рентгеновский снимок тоже порадовал: ни трещин, ни костных наростов. Всё срослось идеально. В коридоре больницы её ждала Эмма, и Миллс знала, что та даже не заикнётся о том, чтобы отвезти её на Миффлин Стрит, что будет только счастлива, если Реджина останется с ней, в её доме. Вот только почему такая перспектива раздражала и удручала даже сильнее возможного возвращения под одну крышу с матерью и сестрой? Оставалось немногим больше недели до пресловутой мамашиной свадьбы, и уж их-то она сможет вытерпеть в обществе святых праведников и разросшегося зверинца, пока новоиспечённая миссис Спенсер не уберётся к своему муженьку. А Реджина сможет вернуться домой. Разговаривать с сестрой, спокойно курить, не ощущая постоянно на себе осуждающий взгляд раздражающей экономки, и ходить в клубы. Чёрт! В «Кроличьей норе» же сегодня предновогодняя вечеринка! Реджина совсем забыла об этом. Флаер так, должно быть, и лежал в кармане пальто с того самого дня… Закончив писать в медицинскую карту, доктор протянул Реджине рецепт. - Вот, на случай, если будут мучить сильные ревматические боли. Очень хорошая мазь. Ну, и не забывайте давать нагрузки руке постепенно. Главное, это регулярность. Завтра уже нервные окончания на коже придут в норму, вы и не заметите, как всё восстановится. Молча взяв протянутый бланк, Реджина кивнула и направилась к выходу из кабинета. О да, язык Свон вернёт её коже чувствительность за секунду. Даже просить не нужно. Только наблюдать за этим благоговением и нежностью в глазах.       Увидев, как Реджина вышла, Эмма с её пальто в руках быстро поднялась навстречу. Реджина с трудом подавила приступ ярости, который всё же успел отразиться у неё на лице: почему, даже совратив эту девку, лишив её невинности, оттрахав её чуть ли не под носом у чванливых прихожанок, она не чувствует удовлетворения? Как будто месть так и не произошла, словно она так и не швырнула богу эту дутую святость. Не показала, что внутри все эти идолы полны дерьма, что грязь выдуманных святых на самом деле ничем не отличается от её собственной грязи. Тогда почему же она не чувствует удовлетворения, которое должна была ощутить? Эмма, конечно, заметив смену настроения, замерла в нерешительности. Окинув её взглядом, Реджина всё же подошла сама. - Что сказал врач? - поинтересовалась Свон. Взяв у неё из рук пальто, чтобы помедлить с ответом, Реджина, наконец, ответила: - Сказал, что заживает, как на собаке, скоро смогу толкать поезд. Эмма улыбнулась. Не зная, куда деть руки, она засунула большие пальцы в задние карманы джинсов. Затем, боясь возможного ответа, всё же решилась: - Тебе не обязательно возвращаться домой. Мы могли бы только съездить за твоей зимней одеждой. Реджина подняла глаза и, сощурившись, испытующе посмотрела на Эмму. О да, святоша боится, что она предпочтёт ей и её группе поддержке мировой благодати однообразные будни с деспотичной матерью. Как же мало ей было надо: пару оргазмов! Чтобы поверить, что это любовь... Она буквально предлагает ей жить вместе и давно бы уже сказала это прямым текстом без хождений вокруг да около, если бы только не боялась её реакции. Как же это всё до банальности предсказуемо… Однако потерпеть пару недель, или сколько там осталось до торжественной церемонии бракосочетания… Реджина готова была уже закатить глаза от сарказма над собственными же мыслями, как неожиданно для самой себя, решительно ответила: - Да, Эмма, мне определённо нужны тёплые вещи. И вот это, - она протянула рецепт обезболивающей мази. Надев пальто, Миллс зашагала к лифту, тщетно надеясь, что на самом деле ей показалось, и Эмма не задержала дыхания от радости.       Снег падал крупными хлопьями, и успел замести жёлтый «Шевроле», пока они были в больнице. Расчистив дворники, Свон помогла сесть Реджине, а потом пошла к своему месту. Сквозь засыпающееся снегом лобовое стекло, Миллс наблюдала, как светится от радости лицо Эммы, как она сдерживается, чтобы не заулыбаться. Реджина отвела глаза. Хороший секс, хороший секс… Надо хотя бы сделать его частым, чтобы пережить эти дни и не пожалеть о принятом решении. Много бы она сейчас дала за дорожку кокаина. Нащупав в кармане рекламный флаер, Реджина, зажмурившись, откинулась на спинку пассажирского кресла. Она определённо должна пойти в клуб. Но так, чтобы святоша не увязалась за ней.

***

Дом на Миффлин Стрит встретил их мрачной тишиной. Они даже не успели раздеться, когда к ним спустилась взволнованная Зелена. Одного взгляда на её бледное лицо было достаточно, чтобы понять, что что-то произошло. Реджина, обхватив сестру за плечи, взволнованно посмотрела ей в глаза. - Что случилось? Что-то с Робин? Зелена, отрицательно тряхнув головой, ответила: - Мама… - но запнувшись, замолчала, посмотрела на Эмму и выдохнула: - Аид Хроносис мёртв, - затем снова обернувшись к Реджине, продолжила: - Альберт Спенсер арестован по обвинению в его убийстве. Эмме показалось, что она оглохла. Словно гигантский колокол не звенел, но пульсировал в её голове, а пространство вокруг закружилось в немыслимом вихре. Аид. Человек, который отмечал с ними Рождество, который помог им тогда с сыном в доках; человек, которого она искренне считала своим другом; мужчина, рядом с которым она не испытывала чувство дискомфорта, потому что она женщина, и в ней заинтересованы сексуально…. Слёзы потекли из глаз, и она была не в силах их остановить и могла только невидящим взором смотреть на Зелену. - Мне нужно в городской морг, - неожиданно даже для самой себя резким голосом сказала она. Словно сквозь толщу воды до неё наконец-то добрался голос Реджины, которая ей говорила: - …я должна побыть с матерью. Не хочу оставлять её одну после случившегося… Эмма только кивнула, всё таким же невидящим взглядом, глядя куда-то в пространство. - Хорошо, я тогда приеду завтра. И, развернувшись, пошла к входной двери. Она даже не заметила, с каким удивлением всё это время Зелена смотрела на Реджину. Но, услышав донёсшийся с улицы писк сигнализации на машине, не удержавшись, спросила: - И что это за спектакль ты сейчас разыграла? Тебе ли не всё равно, что свадьба мамаши накрылась медным тазом? На это Реджина улыбнулась своей самой дьявольской улыбкой и, уперев одну руку в бок, второй достала из кармана пальто уже порядком измятый флаер. - Просто мы идём сегодня в клуб, дорогая. Усмехнувшаяся было Зелена вдруг вспомнила, в какой спешке Эмма - вся в слезах! - покинула их дом после того, как узнала о смерти Хроносиса. - Слушай, а Аид точно был геем? - спросила она.

***

Эмма видела дорогу как сквозь пелену. Размазывая ладонью слёзы по лицу, другой рукой она на автомате управляла автомобилем. Нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, она торопилась в последний раз увидеть своего друга. Ей было нестерпимо больно от того, что она безвозвратно упустила возможность просто сказать «спасибо» своему покровителю. А ведь именно им и был этот импозантный бизнесмен с синими волосами, подаривший им с Генри прекрасное Рождество… Вбежав в здание городского морга, Эмма попала в приёмную, где столкнулась с офицером полиции. - Простите, - смутилась она, но в следующую секунду ей показалось знакомым лицо полицейского. Заметив её замешательство, мужчина приветливо улыбнулся: - Здравствуйте, преподобная, я - детектив Роджерс. Вы отпевали моего брата Киллиана Джонса и видели меня на его похоронах. Эмма вспомнила, и улыбка осветила её лицо. - Да, точно, вы ещё были с дочерью. Алиса, кажется? Детектив с улыбкой кивнул. - Могу я вам чем-нибудь помочь? По лицу Эммы пробежала тень: она вспомнила, зачем пришла в морг, и, видимо, собеседник заметил боль в её глазах, потому что подошёл ближе и обеспокоенно спросил: - Что случилось? Угловато поведя плечами и шмыгнув носом, Эмма очень тихо произнесла: - Аид Хроносис… он здесь? Мне сказали, что его убили, и я сразу приехала сюда. Возможно, его тело ещё не забрали родственники? Роджерс нахмурился: - Вы знали покойного? Я как раз здесь по этому делу - забирал отчёт судмедэксперта. И насколько я знаю, родственников у покойного нет. - Проведите меня к нему, пожалуйста, - запинаясь от волнения, попросила Эмма. Брови детектива поползли вверх от удивления, но, ничего не ответив, он только кивнул и сделал жест рукой, призывая следовать за ним. Понурив голову, Свон пошла за мужчиной по ярко освещённому тамбуру, стараясь не смотреть по сторонам. Она пару раз была в морге в Глазго. Они с Дэвидом тогда присутствовали на опознании одной старой прихожанки, у которой не оказалось родственников. С тех пор она старалась избегать моргов. В нос ударил резкий запах формалина. В лабораторной из пяти столов были заняты только два. Тела были укрыты белыми простынями, из-под которых торчали только ноги покойников с бирками на мизинцах. Моющий в раковине руки судмедэксперт обернулся к вошедшим. - Детектив, с отчётом что-то не так? - удивился он. - Нет, с ним всё в порядке, - Роджерс кивнул в сторону Эммы: - Это викарий церкви Святого Искупителя, она знала Аида Хроносиса. Эмма без своей униформы чувствовала себя самозванкой, но откуда она могла знать, что, отвозя Реджину Миллс в больницу снимать гипс, окажется в морге? - Я бы не рекомендовал вам смотреть на труп: всё, что осталось от покойного, это обугленные останки… - Один из них это он? - не дала ему договорить Свон. Мужчина молча кивнул в сторону трупа справа от женщины. - Оставьте меня, пожалуйста с ним на пять минут. Работник морга, лишь хмыкнув, пожал плечами. Он и Роджерс вышли за дверь, но детектив, оставив небольшой проём, пристально следил за священником. Подойдя к изголовью стола, на котором лежал под простынёй труп Аида Хроносиса, Эмма встала на колени и перекрестилась. Из её горла вырвались несдерживаемые больше рыдания. Слёзы крупными каплями стекали по щекам из-под закрытых век, а губы шептали молитву. Севшим, прерывающимся голосом она наизусть читала отходную. Эмма не замечала, что раскачивается из стороны в сторону совсем как тогда, когда была малышкой в сиротском приюте: память прочно стёрла эти воспоминания, но душевная боль вернула мышечную память. Её слабое место… Она всегда сильно привязывалась к людям и пошла бы за любым, кто протянул бы ей хотя бы крупицу добра, кто обратил бы на неё, сироту, внимание. Она всё это вспомнила. Все эти раны, которые, как она думала, залечились благодаря Генри, вскрылись, и Свон хотелось выть от боли, от нахлынувшего на неё вдруг одиночества. Опять её покинул кто-то, ставший близким и дорогим несмотря на скоротечность знакомства. Оставил её разбираться со всем дерьмом мира в одиночку. Сначала Старла, потом Наута, а теперь этот странный мужчина, который просто делал добро, потому что мог, потому что увидел в ней что-то, чего не видели другие: ни семьи, бравшие её из приюта и возвращавшие обратно, ни сокамерницы, отнимающие еду, ни охранники, позволявшие им это… А что если и Генри уйдёт от неё, поймёт всё её ничтожество и никчёмность?.. Но эта мысль не хотела задерживаться в воспалённом сознании, сердце противилось и не собиралось с этим мириться. Эмма любит Генри, а он любит её, она нужна ему, они - семья. Навсегда… Поражённый детектив покинул свой наблюдательный пост. Вынув сотовый, он разблокировал его и набрал номер. На том конце почти сразу сняли трубку. - Алло, Хантер, помнишь, ты просил позвонить, если кто-то придёт к трупу Хроносиса? Да, она здесь. Стоит на коленях и рыдает навзрыд…

***

Больная и разбитая, Эмма вернулась из морга. Она не нашла в себе сил сказать Генри о том, что Аида больше нет. Заглянув к нему в комнату, она увидела, что он разговаривает с другом по скайпу, показывая тому в камеру их нового члена семьи: рыжего котёнка, которому они так ещё и не придумали имя и звали просто «Кот». Сердце сжалось от нежности, и, прикрыв тихонько дверь, Свон пошла в свою комнату, где без сил рухнула на застеленную постель и проспала до трёх часов ночи, пока её не разбудил звонок с неизвестного номера. Сняв трубку, Эмма, ещё не до конца проснувшаяся, с гудящей головой, сказала: - Я слушаю. В ухо ударила громкая танцевальная музыка, которую пытался перекричать голос позвонившего: - Эмма! Это Зелена Миллс! Мы в «Кроличьей норе»! И снова громкая музыка практически перекрыла слова. - …Реджина… наркотики…