Неудачник

Разбудил меня стрекочущий будильник. Я не помню, чтобы я его ставил… Но, к этакому совпадению, я был у себя в домике. Свет солнца грел мою голову, отчего спать уже не хотелось. Я, вместе с зевком, поднялся с кровати. Мои руки были необычно… обычными. Да-да, именно так. Они не были не серыми, не черными. Кажется, все кошмарное происходит с наступлением ночи. Мир до невообразимости меняется, становясь чем-то другим, не схожим даже в общих чертах с утром. Я будто в мире ада и рая, без чего-то среднего. Мне в голову пришла одна мысль. Проверить Ульяну. Прямо сейчас, не медля. Я оделся в привычную белоснежную пионерскую форму, ставшую чем-то большим, чем просто формой, вышел на улицу. На ней же дул теплый ветерок. Я увидел мирно гулявших от меня и ко мне пионеров. Что за оживление такое? Раньше здесь было пустынно. Я решил поговорить с ними. — Привет? — Доброе, как поживаешь? — Спросила первая, даже не останавливаясь. Она была с ярко синими волосами и, удивительно, пионерской форме. — Доброго. Да так, более менее. Не знаете, где сейчас все? — На завтраке. Беги скорее, если ты только проснулся. Ну ты и соня! — Она мило хихикнула, оставив меня в заблуждении. — Ага… спасибо! Крикнул было я в знак благодарности, но они не услышали. Немного обидно, но ладно, бывает… Я, не желаясь остаться без порции, быстрым шагом приближался к столовой. Но по пути меня окликнула Мику, та аквамариновая дева… Которую во сне я убил. Черт. — Саш! Привет! Ты не занят? — Ну, я на завтра… — Отлично, можешь помочь мне с кое-чем? Она перебила меня, не дослушав… Не по-пионерски. Даже я не перебиваю их… Гх, ладно, повременю с пищей… Безотказность, ненавижу тебя… — с чем же? — Вздохнув, спросил я. — мне нужно, чтобы ты сыграл на гитаре, а я пела. Одновременно сложно и я постоянно сбиваюсь и ну, ну ты понимаешь, да? — Да, но я не могу, я не умею. — Я покажу, как надо, пойдем! — Она потянула меня за руку, отчего я смутился, забыв про движение ног. Понял я это уже возле крыльца в музыкальное, на мой взгляд, здание. И я был прав. По периметру, у стен, стояли скамейки, в середине — пианино, рояль, не знаю. И то, что сейчас будет страдать — гитара. — Вот, слушай, как тебе нужно! — Она обратила внимание на себя. Взяла гитару, села и… начала играть. Искусно, красиво, без фальши… Слушай хоть вечность… — Понял? — А, что? — Ничего, понимаю, моя музыка чудесна, повторю еще разок. Слушай внимательно… Она вновь заиграла. Я всеми силами пытался следить за её руками, чтобы повторить тоже самое… Она без слов закончила и вручила инструмент, которым сотворяла музыку. Кажется просто, а знать бы, как. Я начал водить по струнам… И заставлять свои уши болеть. Попробовал повторить, пытаясь скрыть позор от Мику, я частично смог сделать её мелодию. Еще немного — всю. Начал повторять, снова слетел. — Ладно, ладно, остановись, уши болят! — Ну, я не умею, что поделать — Я положил гитару на место, собравшись слушать вердикт. — Прости, но ты мне не сможешь помочь. За старания спасибо, а так, смысла не было и звать тебя… — Она скрыто послала меня из карьеры музыканта. Чудно. Я вышел из помещения под скрип двери. И под хруст моего сердца. Мне всякое говорили, но сейчас это особенно обидно. Вроде в раю, а вроде и в аду. Я всё же поплелся к столовой. Не успел, но порция, не полная, но порция, осталась. Пустая картошка с кефиром… Ну, хоть что-то. Сев за ближайший столик, я чуть ли не с ложкой съедал пищу. Со вчерашнего дня ничего не ел… или не вчерашнего… Неважно, смысл один и тот же. Покончив с пресной картошкой и кислым кефиром, я вышел на улицу, на котором все так же сильно светило солнце. Можно, наверно, глаза таким образом выжигать, если лупу найти. Идей, кроме как найти Алису или Ульяну не приходило. Я отправился в неизвестном направлении, на поиск тех, кто может доказать, что я живу в двух мирах… Ну, или хотя бы пообщаться со мной. В этом я хотя бы хорош. Не оправдал я ожиданий Мику. Обидно, но, впрочем, её проблема. Найдет кого поумнее… Поумнее и понаходчивее