Адвокат, которого хочется убить

Плотные шторы на окнах не дают заполнить фальшивым солнечным светом тонущую в полумраке комнату. Тихие звуки шебаршения вещей, плескания воды и пара, исходящего из утюга где-то в другой комнате, вытаскивают Мина из царства снов. Прекрасное ощущение легкости и эйфории сменяется на тяжесть во всем теле, а особенно в голове. Кожа на макушке почему-то начинает побаливать, когда мужчина касается ее. В кровати, где он только что лежал, можно утонуть: мягкое, словно облако одеяло и такие же подушки; упругий матрац, похожий на свежевыпеченную булочку. Мужчина неохотно поднялся с места, которое уже успело принять очертания его тела, но тут же упал обратно в теплые и мягкие объятия уютного ложа. Ноги отказываются держать Мина, они протестуют и наказывают его за пьянство, которое приключилось прошлой ночью. Хоть вчера и был обычный день; обычный вечер; от начала и до конца ничем не примечательный вечер, но все же что-то в нем было до безобразия приятное. Мин любил выпить односолодовый виски — это было определенно его самым любимым занятием, но мужчина всегда предпочитал заниматься этим в одиночестве. Что так повлияло на изменения принципов прокурора — неизвестно даже ему самому. — Юнги-хен, ты проснулся? — для Мина этот голос уже давно залег в самые потайные уголки его подсознания, до которых даже он сам не мог добраться. В залитую мраком комнату вошел Хосок, и то, что он был одет в пижаму, никак не изменяет его авторитет статного мужчины. Он быстро прошел к окну и легким движением руки сдвинул на пару сантиметров штору, чтобы позволить крохотному лучику света ненадолго озарить комнату. В одной его ладони уместился стакан с водой, а во второй он что-то аккуратно сжимал, — Эй, белобрысый, хочешь, покажу магию? — Как ты меня назвал?! — вскрикнул Юнги, подобно девчонке, сжимая в руках краешек пушистого пледа. — Если брать в счет то, что ты вчера по пьяни решил покрасить свою шевелюру, то я даже не знаю, — адвокат улыбнулся и подошел ближе к мужчине, лежавшему на кровати. — Что?! — Мин заорал чуть ли не во все горло и хотел было уже подорваться к зеркалу, чтобы проверить, не врет ли ему адвокат, но его тут же остановила крепкая рука, указывая жестом вернуться обратно в свое положение. Роскошный принц, о котором может мечтать каждая девушка во всем мире, примчался спасать прокурора, но не на белом коне, а на своих двух ногах, прикрытых просторными, мягкими на вид и, скорее всего, такими же на ощупь, штанами. Чон, что аккуратно сжимал у себя в ладони белую таблетку, бросил ее в стакан с водой и протянул его прокурору. Мин, недолго думая, взял объект своего спасения и маленькими глотками осушил стакан с шипящей из-за таблетки жидкостью. — А теперь полежи еще немного и можешь любоваться своими изменения на голове сколько угодно, — Хо говорил необычайно нежно и это успокаивало. Он забрал стакан из рук прокурора, а свободной рукой осторожно толкнул его в плечо, дабы тот лег и понял уже всю серьезность его слов. Чон на несколько минут удалился из спальни, не заставляя Мина долго ждать. Он вернулся уже в черном костюме от «Brioni», придавая образу адвоката еще больше солидности, а в его руках покоился костюм Мина, — Он постиран и выглажен, — адвокат потряс вещами на вешалке и повесил их на ручку двери, — После того, как я уйду, можешь подниматься и собираться на работу, — Чон потрепал свои волосы и посмотрел на щель между шторами, что являлась, на данный момент, единственным источником света в комнате, — Это не потому что я боюсь, что, возможно, после увиденного ты будешь зол, хоть отчасти это и так, но все-таки это моя забота к тебе и самому себе заодно. Однако, как бы то ни было, тебе очень идет этот цвет, — адвокат сдавленно улыбнулся и, задвигая штору, оставил Мина одного. Прокурор был поражен происходящим, но еще долго нежился в удобной кровати. Все же преодолев этот тяжелый барьер между чувством долга, ведь нужно все-таки идти на работу, и чувством удовольствия, что тонкими линиями расползается по телу, он поднялся с кровати и направился искать ванную. Взглянув на свое отражение в зеркале, прокурор видел не иначе как другого человека, но почему-то это ему безумно нравилось. Он не был зол, на его лице медленно поднимались уголки губ. Его приятного удивлял тот факт, что ему и вправду до чертиков идет блондинистый цвет волос. Теперь мужчина был менее похож на мрачного трудоголика, которому задолго до его дебюта присвоили этот титул, отныне — это суровый красавчик-прокурор центрального района Сеула.

***

— Господин Чхве, Вам уже лучше? — Чон говорил с явным интересом в голосе, осматривая тело человека напротив с головы до ног, но мужчину, видно, нисколечко не волновали переживания этого адвоката, — Тогда давайте перейдем сразу к делу. Я глубже покопался в вашем деле и, как мне стало известно, Вы уже были осуждены, опять-таки в рамках уголовного дела, но наказания удалось избежать. Интересно, что же это за дело? Вы помните? Конечно, помните, смерть вашей сестры расценивали, как самоубийство, но так ли было на самом деле? Почему же тогда Вас считали главным подозреваемым, если предоставить никаких доказательств сразу же после выдвинутого обвинения не удалось? Улики были сфабрикованы? — адвокат пристально изучал Чхве, пожирая его своими глазами. Мужчина был спокоен, но что больше пугало, так это его внешний вид: сейчас он выглядел еще хуже, чем в прошлый раз, стал больше походить на живого мертвеца, — Дон Со, Вы ведь не убивали свою супругу, как и свою сестру? Признайтесь мне честно, — Чхве — легкая добыча, и им можно ловко управлять, чего сейчас и добился адвокат. Игра слов, несколько фраз, давящих на психику и цель уже прямо на кончике ножа, запущенного в центр мишени, — Я знаю, чего Вы хотите от меня, и прекрасно знаю свои обязанности. Но пока Вы не сознаетесь мне во всем, то будет довольно сложно помочь. Мне нужны слова, а не молчание и существенные доказательства. Вам известно имя Ким Те Ри? Мне вот оно знакомо и, более того, я недавно виделся с человеком, гордо носящим его. — Откуда? — одно слово вырвалось из уст Чхве и его лицо сразу же помрачнело. — Видимо, оно Вам тоже известно, — адвокат нежно улыбнулся, — Хочу сказать, что сейчас я имею живого свидетеля, который способен подтвердить Вашу виновность или все же опровергнуть обвинения. Мы вправе ожидать точного выполнения закона, требующего, чтобы человек был осужден лишь при доказанности его вины, вне зависимости от того, кого он собой представляет, даже если и был до глубины души испорчен. Важно одно — подсудимый совершил данное преступление или не совершал его. И это одно должно решить его участь в суде. — Это лучшая подруга детства моей покойной жены, — начал Чхве после долгого молчания, — она живет по соседству и часто приходила к нам в гости, когда я отсутствовал. Она не была сторонником нашего брака, и поэтому старалась избегать меня. Мне было все равно на нее, меня волновало лишь то, что творится с моей любимой Те Ен. Но как-то раз, в один злополучный вечер, она высказала предположение о том, что в наших отношениях пошел сбой и лучше сделать перерыв, вот тогда все и пошло по наклонной, — мужчина говорил растянуто, тихим и хриплым голосом, — Я возвращался с работы выпившим, связался с плохой компанией и пустил жизнь на самотек. Жена старалась отвести меня от этого, но я ее не слушал, считал, что она принимает сторону назойливой подружки, что так старательно пыталась донести до Те Ен неадекватность нашей женитьбы. Я был шокирован недоверием супруги ко мне, но закрыл на это глаза. Я согласился, и принял это чертовое решение о перерыве, но много мне это не дало. Принесло лишь хаос за собой. Связь с бандитами сыграла большую роль в этой закрученной действительности. В тот день я вернулся очень поздно, и дома меня по привычке ждала супруга. Тогда мне хорошенько досталось от компании, с которой я связался, я был зол, и всю эту злость я принес к себе в дом, чего делать не стоило. Но, адвокат..., — Чхве замолчал и опустил свою голову, кладя ее на стол, а потом резко поднял ее и в упор посмотрел на Чона, — Я не убивал ее, я клянусь Вам! — Чон слушал внимательно и пропускал через себя каждое слово, анализируя всю суть данного повествования. Слова, сказанные далее, остались за дверями следственного изолятора. Но для суда этих доказательств все еще не хватало. Невозможно основываться на доводах лишь одного человека, нужно как минимум еще несколько свидетелей, чтобы проложить хотя бы начало пути, который обязательно дойдет до конца, а не закончится где-то на середине.