***
Водитель шикарного авто едет с молниеносной скоростью по широкой дороге. Мужчина, не сбавляя скорости, несется навстречу опасности. Это глупо так безудержно за чем-то гнаться, но для прокурора — это вовсе не является безумием. К чему такая спешка? Что за необходимость? И вправду… Прокурор сбавил скорость, приближаясь к месту назначения. Жилой комплекс, находящийся в не особо дорогом районе Сеула. Высокие здания бежевого цвета. Мокрый асфальт под ногами и редко встречающиеся лужи. Яркое солнце, которого не было уже несколько дней. В окнах отражается голубое небо с белыми бархатистыми облаками, плывущих в умеренном темпе. Слабый ветер обдувает чуть порозовевшие от холода щеки прокурора. Долго не задерживаясь перед домами, Юн поднимает ворот своего пальто, спрятав шею, и быстрым шагом направляется к нужной ему двери. — Добрый день, Ким Те Ри? — Что Вам нужно? — Я занимаюсь делом Чхве Дон Со. Могу я задать Вам несколько вопросов? — ответа не последовало, но хозяйка квартиры отступила назад и, открыв шире дверь, пропустила мужчину в светлое помещение. — Сейчас больше всего на свете меня интересует лишь одна вещь, — начал Мин, когда хозяйка принесла поднос с чаем и села в большое белое кресло напротив прокурора, — как Вам удалось избежать ареста? Ведь, вы являетесь ровным счетом такой же подозреваемой не меньше Чхве, — голос прокурора был необычайно холодным, спокойным. — Я уже находилась в том месте, где сейчас пребывает Чхве. Уже дала показания следователю и адвокату — меня отпустили. Чего еще Вы хотите от меня? — Хочу, чтобы Вы всё в точности рассказали и мне. Как я полагаю, один я еще не слышал эту балладу, — прокурор мягко улыбнулся, вглядываясь в чужое лицо напротив. — Чего же теперь греха таить? — хозяйка Ким громко усмехнулась и устроилась поудобнее в своем кресле. — Чтобы вы понимали, я являюсь любовницей Чхве. Шокированы, правда? Все так наслышаны о наших с ним плохих отношениях, но всей правды не знают. Может оно и к лучшему, — женщина пожала плечами. — Знаете, вы правы. Эту балладу, как Вы её назвали, я рассказываю кому-то впервые, не считая адвоката. Следователь и остальные получил такую же информацию, что я расскажу и Вам, однако без этой интимной цепочки событий. Возможно, Вы уже задумывались, над тем в каких отношениях мы можем состоять с этим сумасшедшим Чхве. По вашему лицу и не скажешь, что Вас это удивило, скорее я подтвердила Ваши догадки. Впрочем, ладно, — Ким слабо улыбнулась и продолжила. — Начнём с того, что задолго до свадьбы Те Ен, я встречалась с Чхве. Он как и обычный среднестатистический мужчина-бабник в нашем обществе, рассказывал мне о том, как он сильно меня любит и как готов достать звезду с неба, подарить мне всю Вселенную. Глупо? Это нормально — романтика вещь непростая и сложная, как и вся формальная любовь в целом. Но в один прекрасный вечер, я помню его, как дату своего рождения, в очередной раз пошла, навестить свою, — Ким сделала паузу, обдумывая, что сказать, — можете считать её моей сестрой. Когда я вышла на улицу, то увидела, чего мне видеть не стоило и абсолютно не хотелось: мой молодой человек, в которого я влюблена, стоит на одном колене перед моей лучшей подругой и протягивает ей пышный букет цветов, и держит в руке открытый футляр, где виднеется кольцо с блестящим камнем. Я отлично помню тот счастливый визг из уст моей сестрёнки, который мучительно полосует по моему сердцу. Больно? Безумно больно, но я оставила все надежды позади и ушла в неведомом направлении. Тогда я бежала долго, не раз падая, сбивая колени в кровь, но все же добралась до всем известного Инчхонского моста. Тут можно не вдаваться в подробности, и так понятно, что я собиралась сделать. Но меня остановили, спасли, и я решила жить как раньше, но уже без этого мужчины. Однако его образ никак не оставлял меня в покое. После произошедшего Чхве ни разу не появлялся в поле моего зрения. Я приходила к Те Ен, когда его не было дома. Она из-за этого переживала, мол я плохо к нему отношусь. Но как бы странно, и в тоже время забавно, это не звучало, через год женитьбы, Чхве появился на пороге моей квартиры: пьяный в дрова и еле стоявший на своих двух. Так и началась наша совместная жизнь, скрытая от чужих глаз, — хозяйка квартиры тяжело вздохнула, прикрыв глаза. — Если Вы, правда, считаете, что Чхве употреблял наркотики и в неадекватном состоянии убил свою жену, то Вы глубоко в этом заблуждаетесь. Это совсем другая история. Не было никаких пятнадцать ножевых ранений, не было никаких наркотиков. Да, все факты на лицо и мои слова не играют уже особой роли, но прошу, прокурор, поверьте мне на слово. Чхве в то время очень тяжело болел и врач ему прописал препараты, в состав которых входили наркотические вещества, чтобы облегчить его боли. Спросите об этом его лечащего врача! У меня есть рецепт! Все доказательства на ладони. Он не принимал их в корыстных целях. Лишь по этой причине в его крови обнаружили наркотик. А о пятнадцати ножевых ранениях вообще и речи не может идти. На таком миниатюрном и хрупком теле Те Ен не уместилось бы столько. Звучит это ужасно, но по-другому — никак, — хозяйка долго молчала, а прокурор продолжал слушать тишину, но после громкого вздоха монолог возобновился. — А Вы не думали над тем, чтобы занести это всё подраздел «самоубийство»? Только подумайте: Те Ен заходит ко мне в квартиру и застает своего любимого неверного мужа, страстно целующегося со мной. Наверняка бы у неё возникла та же мысль, что когда-то и у меня, — Ким опустила взгляд в пол и пыталась состроить грустную гримасу, но из-под её челки прокурор заметил дьявольскую ухмылку. Всё что сейчас творилось в голове этой женщины, так и осталось нераскрытым. Прокурор предположил, что с ней не всё в порядке, но не стал акцентировать на этом внимание. Беседа двух людей долго не продлилась, но Мин Юнги узнал, что хотел. Мало, но достаточно. Теперь в этом деле Ким Те Ри является лишь формальной свидетельницей. То, что сейчас имеет первостепенное значение, так это судебный процесс по делу Чхве. Важно преподнести всё грамотно и довести до конца, дойти до поставленных целей. Хотя сейчас для прокурора это уже кажется чем-то невозможным, но ведь всё невозможное — возможно. Этой фразой Мин будет долго лелеять свое подсознание.***
— Адвокат Чон, если у вас сейчас нет никаких дел, то приходите в кофейню, где мы впервые встретились, — прокурор улыбнулся в трубку телефона, но нежная улыбка не предвещала чего-то хорошего. — С удовольствием, прокурор Мин.***
— Позволь поинтересоваться, как это понимать? — Юнги провел рукой по своим практически белым волосам и подался чуть вперед, сложив руки на столе. — Вкратце или развернутый ответ? Я предпочитаю первый вариант, — Чон мягко улыбнулся, подаваясь вперед навстречу прокурору так, что теперь их лица были на коротком расстоянии друг от друга. — Однако, тут и объяснять нечего. Ты ведь не мог придумать чего-то поинтереснее, — адвокат не упускал возможности выпустить наружу парочку колких фраз в сторону старшего и продолжал издевательски улыбаться. — Мог уже и сам догадаться, что тебе захотелось сделать это в пьяном бреду, а я не стал противиться твоим желаниям и допустил такую… хорошую идею, — на последних словах Хо сделал акцент и откинулся на спинку стула. — Признайся, тебе так даже лучше, выглядишь моложе. Меньше похож на старика. — Ты меня совсем ни во что не ставишь, придурок? Я тебе еще покажу старика! Встретимся в суде, — прокурор Мин подорвался со своего стула и, схватив стакан с кофе, направился к выходу. — Обиделся? Я ведь ему практически комплимент сделал, — адвокат ещё долго смотрел вслед мужчине. Отличная походка, фигура и стройные ноги Мина надолго отложились в памяти Чона. Вспыльчивый характер старшего и его глубокий, с легкой хрипотцой голос каждый раз заставлял подрагивать тело, а сознанию отключиться от посторонних мыслей и сконцентрироваться только на нем, наслаждаясь дурманом. Блондинистый цвет волос необыкновенно шел прокурору. Все заглядывались на Мин Юнги, как на фарфоровую куклу, которая стоит баснословных денег, и Чону это не нравилось. Никому не удастся урвать такую драгоценность к себе в руки, ведь теперь адвокат станет всем конкурентом, но однозначно настроенным заполучить «своё». Хосок никогда не занимался вещами вроде коллекционирования, но теперь, после увиденного им эстетического идеала, в его новой и первой коллекции будет всего лишь одна такая прекрасная фигура, как Мин Юнги. Чон будто решил сыграть сам с собой, а прокурор — вознаграждение.***
С началом зимы приходят первые заморозки, окутывая всё вокруг легким инеем, а на душе тихая осень с шуршащей листвой под ногами и холодным солнцем. Адвокат медленно идет к возвышающемуся перед ним зданию — к адвокатской конторе. Глотает последний ком холодного воздуха и уверенно направляется навстречу неизвестности, что совсем скоро накроет его волной. — В связи с недавними известиями стали закрадываться сомнения по этому делу, — Чон, восседая в широком белом кресле, кинул папку на рабочий стол и забросил ноги на его поверхность. — Намджун, ты хоть понимаешь, что это значит? Эта сумасшедшая Ким только радуется тому факту, что её подруга мертва, а мужчина, который не дал ей всего того, что обещал — сядет за решетку. Однако в её словах есть что-то правдивое. По показаниям матери погибшей Те Ен: женщина никогда не желала кому-то зла. Её дочь была довольно добросердечным человеком, всегда была отзывчивой и сострадательной. Мать полюбила своего зятя за такие же качества. Но ты же понимаешь, что это никому ненужные слова. Суд не смотрит на внутреннюю оболочку человека, он заглядывает намного глубже. Судьи решают проблему по мере повествования, моментально устраняя поверхностно, и вскоре углубляются в самые чащи подсознания подсудимого и вспарывают его, подводя итог: каторжные работы, тюрьма или смертная казнь. — Адвокат Чон, — начал коллега, облокотившись на стол, — а что, если и вправду не было никаких пятнадцать ножевых ударов от Чхве… — И ты туда же? — перебил его Хо, — Это абсурд! Тогда как ты объяснишь наличие многократного увечья? Она, зная, что носит ребенка, стала бы себя убивать? Любая мать на её месте никогда бы не загубила своё чадо. — Даже если мы вправе полностью основываться словам свидетельницы, то подумай: Чхве, что был желанным мужчиной обоих женщин, пришел к одной из них с мыслью исключительно интимного характера, а вторая, что являлась его супругой и, возможно, была той, которую он любил, в чем мы все сомневаемся, увенчала его в измене. Да, ты прав насчёт ребёнка, но мы с этой женщиной одногодки, и если мы добился многого в этой жизни, и ты пребываешь сейчас здесь, как известный адвокат с собственной конторой, дослужившийся почти до судьи, и я — твоя правая рука, то взгляни на жизнь её глазами. Ты не замечаешь очевидных вещей, что находятся прямо перед твоим носом, — Намджун показательно провёл пальцем. — Да, женщина добрая и живёт без корыстных целей, но не очень-то она и умна, раз не заметила давно изменившееся отношение мужа. Чем она была так увлечена, что не видела фактов в лицо? Она была заложницей тех слов, что ей изо дня в день говорила её любимая подружка. Женщина начала воспринимать вымысел за реальность, чего так яростно добивалась Ким, чтобы заполучить Чхве. Те Ен просила мужа о перерыве в их отношениях, и из-за сложившейся ситуации не могла сказать ему о ребенке, потому что знала, что после этой новости он не оставит её в покое. Но перерыв затянулся надолго, что само собой привело к необратимым последствиям, — адвокат перекатывается с ноги на ногу. — Вот она стоит на пороге квартиры Ким Те Ри и наблюдает такую картину: её любимый мужчина, чьего она носит ребенка, и её лучшая подруга, которая приходится чуть ли не сестрой, ведут себя, так сказать, раскрепощено по отношению друг к другу, не заботясь даже о том факте, что Чхве женат. Какая первая мысль может возникнуть у глуповатой женщины в отчаянном состоянии? Правильно! Поступить с собой точно так же, как и намеревалась когда-то Те Ри, но более изощрённым способом. В её сознание закралась мысль об этом и, на первый взгляд женщины, оказалась разумной. Разумными мыслями могут быть только те, к которым мы сознательно подходим, но, возможно, для неё это и был единственный рациональный выход, — после долгого молчания адвокат Ким продолжил. — Были ли у Чхве Те Ен мотивы к самоубийству? Прокурор говорил о том, что все самоубийцы — обязательно душевно больные, а между тем женщина никаких признаков душевной болезни не проявляла. Стоит ли говорить о том, что в нашей стране случаи самоубийства наблюдались столь часто, что иногда они обращались в массовое явление? Мы знаем, что сейчас во многих странах они часты, и происходят на почве безработицы, голода, безрадостной жизни. Развал семьи и разрушение её внутренней гармонии, обусловлены только корыстными интересами. Это нередко является причиной насильственной смерти от собственной руки. И, наконец, чувство одиночества и безнадежности в этих условиях рождает мысль о самоубийстве. Но вместе с этим статистика знает немало случаев, когда самоубийство — результат общего потрясения, вызванного чувством невыносимой обиды, отчаяния и ревности. Но сейчас общество становится довольно целеустремлённым, и такие случаи проявляются всё реже… Судьба столкнула Те Ен с такими людьми, и с такой средой, которая совсем не похожа на жизнь большинства нашей молодежи. Та жизнь, которая прошла перед ней, — это жизнь пустая и бесцельная. А теперь задумайся: каким бы человек ужасным не был, ты не должен основываться на чувстве антипатии к нему. Ты — адвокат, и защищаешь людей перед судом, выдергиваешь их жизни из возможного заточения в клетке. Ты для них герой, спаситель, но сейчас закапываешь Чхве заживо, отказываясь принимать мысль о самоубийстве. — Ты прав.