Одаренная девочка и прочие неприятности

      — Деда, а ты можешь головой стену пробить?       — Нет.       — А папа может?       — Нет.       — А ниндзя может?       — Понятия не имею, но одна девчонка из местных — вполне. Познакомлю, если хочешь. Только поменьше вопросов, побольше шоколада — она в случае чего может пробить стену и твоей головой тоже.       (первое, что Дмитрию сообщили о Лоле)       Если бы в детстве у ДТП спросили, нравятся ли ему уроки литературы, он бы честно ответил: ниндзям это не интересно. Ну правда, зачем будущему богатырю, защитнику Родины, знать, какого цвета были обои у старухи-процентщицы или фрак Чичикова? И только повзрослев, Дима осознал весь безмерный кладезь пользы, что давала ему русская классика. Достоевский, Толстой, Чехов, Гоголь и Пушкин отныне вызывали у богатыря не зевки, а безграничное уважение и страстную тягу к чтению и перечитыванию. Сами посудите, кто, как не они, родимые, поможет в войне с бюрократией?       Дмитрий очень не любил, когда в его дела лезли, а уж если это делали топорно и грубо, срывая расследования, — и подавно, поэтому в первый же год работы отгородился от коллег крайне скудными устными докладами и будто вышедшими из-под пера безумного графомана подробнейшими отчетами. Растопырив над клавиатурой руки в позе секретарши с сохнущим лаком — а как еще набирать, с его-то когтями? — вновь и вновь мысленно обращался он к классикам и, с плотоядной улыбкой вспоминая особенно яркие пассажи, начинал строчить. Словно тренер покемонов в жаркой битве, использовал он попеременно приемы то одного, то другого писателя, создавая чудовищных по своему слогу кадавров. Вместе с Толстым он лил тонны воды и до последнего тянул с точками, набивая предложения словами под завязку, да так, что понять, кто на ком стоял, не представлялось возможным. Подобно Чехову, он не рассказывал, а показывал, перечисляя факты и не давая им оценок, периодически зависая на мелких подробностях вроде марки не оказавшихся в ларьке сигарет или номера не пропустившей его на зебре машины. Словно Достоевский, погружался он в темные мирки человеческих и не очень душ, вставляя философские размышления на пять страниц посреди рапорта о задержании пьяного оборотня. К Гоголю богатырь прибегал не часто, но крайне эффективно — если несколько раз при начальстве показательно изорвать половину отчета, заявив, что написано из рук вон плохо, а Дима может и должен сделать лучше, в конечном итоге этот отчет и вовсе ждать перестанут. С Пушкиным, к сожалению, их роднило только одно: после прочтения опусов молодого богатыря Сергей Полканович смотрел еще грустнее и неизменно приговаривал: «Ну и Димка, ну и сукин сын…»       Вот и сегодня, старательно мучая доклад о неудачном преследовании считавшегося без вести пропавшим Кирилла Радамантовича Бляблина, младший алёшкович вошел во вкус и растянул первое предложение аж на страницу. Особую гордость у Дмитрия вызывало его умение избегать лжи при изложении фактов. Как еще назвать Лолу, кроме «неизвестной силы предположительно потустороннего и крайне скверного характера»? А поездка с Дорой разве не «вынужденная курьерская подработка под прикрытием, в конце концов приведшая в забытый богом подмосковный лес, где и были отняты сигареты»? Периодически подглядывавшая через плечо напарница только головой качала, пока дело не дошло до описания внезапно настигшей их на чердаке Розы. На пассаже «стан её был тонок, движения — грациозны, грудь — подобна спелым дыням, а бедра круты, как у Венеры» ДТП пару раз получил довольно ощутимые подзатыльники и несколько обещающих ну очень много боли взглядов, в результате чего нетленку пришлось усушить до «появилась ничего так девушка в розовой косухе».       Но большую часть времени, покуда Дмитрий корпел над обещанным начальству отчетом, Лола со скепсисом осматривала помещение. Теоретически его нужно было делить с еще тремя богатырями — столов стояло четыре, — но на практике кроме самого Д-Т-Пять никто здесь подолгу не задерживался: кабинет 101а умел вызвать стойкое неприятие у любого мало-мальски жаждущего карьерного роста человека. Здание, в котором разместился штаб, представляло собой еще дореволюционную постройку, многие коммуникации проводились уже постфактум, оно неоднократно перестраивалось и в целом меньше всего было рассчитано на комфортную офисную работу. Конкретно эта комната располагалась в самом конце длинного коридора и, как и прочие, всё так же неминуемо выходила зарешеченными окнами на кирпичную стену, правда, с большим, чем у Сергея Полкановича, диапазоном надписей. Зимой и летом в кабинете стоял могильный холод, и богатырь давно уже привык не снимать верхнюю одежду в помещении и даже летом щелкать обогревателем, едва переступая порог. Главная беда комнаты 101а заключалась в ремонте, настигшем её порядка пяти лет назад. Говорят, труд сделал из обезьяны человека. В данном случае тот же самый труд безымянных гастарбайтеров сделал из бывшего мужского туалета кабинет. Проблемой стало даже не то, что старшие товарищи порой по привычке заходили к Диме, расстегивая ремень. Проблема была в трубе.       Клозеты на верхних этажах решили оставить, следовательно, канализацию пришлось куда-то девать, и в кабинете появился скромный, закрытый гипсокартоном угол. В лучших традициях подобного рода мест акустика вышла знатная, и труба вполне определенным образом журчала почти круглые сутки. А еще иногда её прорывало. В такие дни Дмитрию с порога выдавали отгул, и он на постоянной основе шутил, мол, его работа напрямую связана с ассенизацией.       Однако плюсы перевешивали все минусы, и менять место дислокации ДТП не планировал: заглядывать к нему даже по делу прочим богатырям было крайне лениво, посетители в кабинете не задерживались, а проведать просто так не приходило в голову никому. Да и номер — 101а — зацепил Диму с первого взгляда. Выбрал он наобум и, как оказалось, ровно то, что нужно. Непрестижно, зато удобно.       Закончив и отправив Сергею Полкановичу очередную свою нетленку, Дмитрий глянул на часы и поискал глазами Лолу. Та привычно парила под потолком, складывая найденный на одном из пустующих столов кубик Рубика, причем делала это за считаные секунды. Богатырь сглотнул. Почему-то пугала именно скорость, а даже не факт того, что вообще-то напарница висит в воздухе. Лола предсказуемо почувствовала мысли о себе и выгнула бровь.       — Согласен, бояться кубика Рубика довольно неспортивно.       Ему подмигнули, легко спикировав, положили игрушку на место и выжидательно уставились. Богатырь снова нервно глянул на часы и опять на свою спутницу.       — Как думаешь, папку можно еще ненадолго с мелкими оставить?       Жест рукой в воздухе был крайне неопределенным. Что-то вроде «в целом можно, с тобой не сказать чтобы лучше». Дима вздохнул:       — По идее, нам бы сначала ко мне домой заехать, иначе слишком подозрительно будет. На часик-другой: душ принять, одежду сменить и всё такое. У меня сложилась довольно пижонская репутация, и, несколько дней расхаживая в одном и том же, стопроцентно привлеку ненужное внимание.       Лола кивнула, соглашаясь. ДТП выключил комп, погасил свет, закрыл дверь на ключ и направился домой, в панике пытаясь вспомнить, когда в последний раз прибирался и не валяются ли на видном месте какие-нибудь особенно провокационные журналы: перспектива очередной оплеухи от Лолы совершенно не прельщала.       К вящему его облегчению, состояние квартиры оказалось более-менее сносным: по крайней мере никаких трусов на люстре в однушке холостяка не наблюдалось, и уже одно это можно было счесть высшей степенью гостеготовности. У порога Лола внезапно остановилась и недоуменно нарисовала в воздухе восьмерку. Дмитрий пару раз моргнул, прежде чем до него дошло:       — Издеваешься, что ли? Ты ж мои когти видела, откуда с ними личной жизни взяться?       Спящая Красавица указала на его лицо.       — На одной смазливости далеко не уедешь. Между прочим, я даже тарелки царапаю, и в очередь на обнимашки тем более никто не строится.       Лола в задумчивости оглядела заваленный одеждой пол, несколько удивилась развешанным на искусственной елке носкам и с восторгом метнулась в угол комнаты, где расположилась внушительная витрина с коллекцией лего-человечков. Дима попытался было её перехватить, да как остановить бестелесную?       — Эй, руками — ну или что там у тебя вместо них — не трогать! Это не игрушки, а раритеты, я половину жалования на них угрохал.       В ответ удостоился лишь пары взмахов ладонью, мол, да-да, очень интересно, иди куда шел, и, борясь с плохим предчувствием, прихватил смену одежды и направился в ванную.       Повседневная жизнь ДТП и впрямь не характеризовалась особой легкостью. Приложив немало усилий, дабы не оцарапать самого себя во время банального мытья головы, справившийся с задачей Дмитрий расслабился было и тем самым допустил ошибку. Смыв шампунь и открыв глаза, меньше всего он ожидал увидеть перед собой Лолу. Среагировал мгновенно и двояко — с одной стороны, прикрылся мочалкой, с другой — успел зажать рот, чтобы не заорать. От того, как преданно напарница смотрела ему сейчас в глаза, становилось совершенно ясно — до этого она смотрела явно не туда.       — Я вообще могу побыть один?!       Опять скепсис, из которого так и сквозило минимальное желание подглядывать за голыми богатырями, но Дима всё равно покраснел.       — Что-то случилось?       Жесты. Много жестов, почему-то очень знакомых и понятных.       — За мной хвост? Двое? Пасут у подъезда?       Кивок.       — Ломиться пока не собираются?       Лола отрицательно помотала головой.       — Тогда, может, я сначала закончу?       Пожала плечами, но кивнула.       — И желательно без твоего присутствия в ванной.       Скорчив разочарованную гримасу, его напарница уплыла. Но эффект сохранился — всё оставшееся время Дмитрий постоянно озирался, ни на секунду не закрывал глаз и старательно держал мочалку на уровне бедер. Пожалуй, это был самый пуританский прием душа в его жизни.       Закончив, чуть на автомате не вышел из ванной в чем мать родила, но тут же вспомнил о заранее приготовленной одежде и быстро захлопнул дверь. В итоге продефилировал на кухню при полном параде — штаны, застегнутая по горло рубашка и даже на всякий случай носки. Открыл один из шкафчиков, распечатал блок сигарет и, прихватив с собой пачку, уже собрался на балкон, как перед ним снова возникла Лола, уперев руки в боки и грозно глядя.       — Дай угадаю, в борьбе за мою здоровую жизнь ты у нас в команде Пня?       Презрительный кивок.       — Да что ж с вами всеми такое-то?.. — только и оставалось взвыть богатырю. Сердце Лолы это предсказуемо не тронуло. — Слушай, я уже, считай, двое суток не курил. А поторчать с сигареткой на балконе — самый простой и беспалевный способ рассмотреть ту парочку, о которой ты мне рассказала. Может, всё же пустишь?       На него взирали с неодобрительным прищуром, потом вдруг рванули рубашку и обличающе ткнули в один из шрамов на животе. ДТП удивился:       — Эммм, схлопотал от пьяного оборотня, а при чем тут, собственно?..       Пальцем ткнули в следующий. И еще, и еще. Богатырь старательно оправдывался, не до конца понимая, за что:       — На нож напоролся, по глупости, правда — ринулся разнимать двух идиотов. Это осколком задело, когда один из артефактов со времен ведьм рванул. След медвежьих когтей. Так, тут не считается, мне аппендикс вырезали! Пуля. Нож. Лыжа — не спрашивай. А это я вообще почесаться додумался, когда к когтям своим еще не привык…       На него смотрели крайне возмущенно, однако причину он всё равно не понимал:       — Что не так-то? Мы ж воюем, считай, ранения — это нормально. При чем тут сигареты?       Насупившаяся Лола буквально взорвалась жестами, очень быстро и с жаром пытаясь объясниться. Её движения не походили на язык глухонемых, скорее на знаки, которыми во время операций пользовались сами богатыри. Постепенно до ДТП дошло:       — То есть ты могла бы защитить меня, если бы была рядом?       Бинго.       — А дым сигарет тебе мешает? И когда я курил там, в кафе, Дора поэтому волновалась? Из-за тебя?       Снова кивок.       — Стоп, а почему она тогда вообще разрешила при ней закурить? Я же специально спрашивал.       И вновь на него посмотрели как на идиота.       — Ну да, в принципе, если едешь черт знает куда с черт знает кем, последнее, что захочется, это бесить извозчика…       Дмитрий задумался. Логика в словах Спящей Красавицы присутствовала — он слышал о поверье, по которому благовония отпугивают злых духов. Может быть, дело не столько в составе, сколько в резком запахе сжигаемого? Тогда сигареты вполне себе вписывались в концепцию. А сама Лола по большей части была если не злым, то явно недовольным духом…       — А почему сразу не сказала?       Протяжный взгляд на болезного дурачка.       — Ну да, я же сам просил со мной не говорить… Просто каждый раз, когда ты рот открываешь, мне словно сваю в голову вбивают. Почему, кстати, так?       Она задумалась ненадолго, а потом махнула, и в воздухе повисла светящаяся надпись: «Акустика».       — Вообще-то мне это ничего не объяснило.       Ноль интереса и разведенные в сторону руки — мол, не её проблемы. Дима вздохнул:       — Давай я тогда буквально полсигаретки, чтоб не палиться? И потом снова помоюсь, обещаю.       Лола ненадолго задумалась и кивнула. Ну и слава богу.       Осторожно куря на балконе и стараясь при этом, чтобы дым шел не на него, Дмитрий показательно пялился вдаль, по факту краем глаза разглядывая преследователей. В принципе мужики могли бы сойти за местных жителей, занятых внеочередной починкой какого-то драндулета, если бы не три существенных но: во-первых, номера машины параноидальному Диме были незнакомы; во-вторых, таких соседей в ближайших дворах он тоже не припоминал; в-третьих, для столь неприметных машины и одежды мужчины оказались сложены крайне нехарактерно и держались тоже подозрительно. Парочка вообще выглядела смутно знакомой, но с ходу сказать, где он их видел, Дмитрий не мог. С грустью потушив выкуренную лишь на треть сигарету, пошел обратно — отмывать грехи.       Второй раз за вечер выйдя из ванной, богатырь вновь нашел Лолу у витрины с лего-человечками. К его удивлению, она послушалась и не перемещала их, хотя и с явным интересом разглядывала. Дима вежливо кашлянул.       — Посмотрел я на этих ребят… Их могли в профилактических целях приставить, на всякий случай. Так иногда бывает. Если я прав — утром сами свинтят. Скажи, ты можешь бате как-то послание передать?       Кивок.       — Мне записку написать?       Покрутила пальцем у виска. Логично. А если найдут? Хотя с батиной непосредственностью перед глазами мгновенно предстала картина, как он лично её богатырям относит. В папочке.       — Тогда продиктовать?       Большой палец вверх. ДТП откашлялся:       — Бать, за мной хвост, надеюсь, выборочная проверка. В любом случае вечер мне лучше провести дома, авось отвяжутся. Нет — с утра буду думать, что делать. В остальном всё хорошо, записи достал. Будь добр, просто жди и ни в какие аферы не лезь.       Лола покивала несколько раз, потом сложила перед собой руки и резко развела в стороны. Возникла небольшая копия Димы из света, честно отчеканившая этот не самый вдохновляющий спич. Богатырь улыбнулся и вдруг осекся:       — Слушай, а не пора тебя отпустить обратно, к Доре?       Лола аж оторопела. Посмотрела на него как на очень большого идиота и обвела руками вокруг. Показала знак вопроса.       — Нет, я согласен, без тебя вообще словно без рук буду. Но обещал же, когда найду папку, вернуть тебя Пандоре, нет? Разве так честно?       Лола подняла большой палец вверх.       — Слушай, я банально не заслужил этого, и…       — ЕЙ ЛУЧШЕ ЗНАТЬ.       Глядя на вмиг посеревшего богатыря, напарница закатила глаза: прости, мол, вырвалось. Когда тот снова смог сфокусировать на ней взгляд, примиряюще поднял руки и улыбнулся:       — Признаю, мой косяк. Слушай… Поскольку те два орла должны быть уверены, что я точно не спешу к внезапно обретенному бате, и вечером придется сидеть дома, может, кино посмотрим или в игры поиграем, когда вернешься? Выбирай что хочешь, у меня неплохая коллекция. А пока ты бегаешь, я тут немного приберусь и ужин сварганю. Ок?       В момент просиявшая Лола подняла вверх оба больших пальца и тут же исчезла. Дмитрий выдохнул было и тут же ринулся на всякий случай перепрятывать ужастики про призраков: с неё станется устроить марафон и кидать многозначительные взгляды в процессе, а Дмитрию, в отличие от некоторых, спать нравилось гораздо больше, чем в ужасе не спать.       Пандору разбудил непривычный в её новом доме приближающийся рокот мотора. Мобильный показывал четыре утра, и, не без труда попав ногами в тапочки, она вскарабкалась на свой любимый подоконник с панорамным окном — выяснить причину. Звуки разносились звонко и далеко, и с высоты своего рая Пандора наблюдала, как вместе с рассветом к избушке медленно катил небольшой грузовичок. Промотав в голове события последних дней, она быстро переоделась в шорты и футболку — одежду, в которой и приехала когда-то к лешему, — и поспешила встречать машину: судя по всему, наконец-то доставили Катины вещи и бабулю Безу.       У веранды уже стояли, скрестив за спиной кто руки, а кто лапы, Александр Витольдович и Репа. Завидев девочку, енот сразу и словно бы ненавязчиво подставил пузико для почесываний. Хозяин грустно за ним проследил, но ничего не сказал. Доре стало как-то неловко.       — Доброе утро! Может, вас тоже погладить?       — Доброе утро, — чуть поклонился опекун и печально улыбнулся: — Боюсь, я несколько отличаюсь от домашнего питомца, не в самую удачную для меня сторону.       — Тогда как спалось? Ой, вы же не спите… Чем занимались?       — Пытался перешить ваш повседневный наряд. По-моему, сделал исключительно хуже.       — Наверняка вам только кажется. Примерю, и посмотрим.       — Подозреваю, что могу сказать это со всей определенностью. После переделки на нем появилось даже больше, а не меньше рюшей.       — Ой… Ну, я верю, вы старались.       Грузовичок тем временем подъехал ближе, и из окна водителя высунулась усатая и улыбающаяся физиономия Тимофея Ивановича:       — Утро доброе бойцам невидимого фронта! Ну что, принимайте-разгружайте почтенную мадам, и отвезем вещи гражданочки Красношапко в общежитие. Только пошустрее, я опаздываю к Альме Диановне.       — В такой час? — удивилась Пандора, глядя, как завуч деловито выскакивает и открывает дверцы грузовика.       — Что поделать, с четырех до пяти самый клев! Так, расступитесь, пожалуйста, дайте место, — протараторил Тимофей Иванович и, крякнув, вытащил из машины камень с половину своего роста. Заозирался, поставил на землю и, раскрасневшись, утер пот платком.       Камень был большой, покатый, явно старый, но на удивление тщательно отполированный. Серым гранитом ли или позитивной надписью «Без вариантов» с тремя стрелками на три разных направления он напоминал могильную плиту и в целом выглядел массивным и неподъемным. Пандора улыбнулась и погладила верхушку валуна рукой — бабуля Беза, как и всякий межевик, вела довольно странное с точки зрения человека существование, но девочку любила словно собственную внучку, и это чувство было взаимным.       Отряхнув руки, Тимофей Иванович поспешил обратно в кабину, на ходу прокричав:       — Я вещи к женскому общежитию подвезу и выгружу, но дальше, пожалуйста, уж сами. Пропуск вам выдали, так что не обессудьте. Жить Красношапко будет в комнате 210, но на всякий случай: на табличке ФИО подписаны. Ну всё, не задерживайтесь!       И, помахав рукой, поехал в сторону интерната на ставшем явно более расторопным грузовичке. Александр и Пандора переглянулись и оба задумчиво посмотрели на камень.       — Что ж, быть может, пока я транспортирую многоуважаемую госпожу Безвариантов подальше от дороги, вы позавтракаете, а после вместе сходим в общежитие и занесем коробки?       — А их без нас не украдут?       — Помилуйте, сударыня, в АСИМ сейчас практически нет обитателей, а те немногие, кто остался на лето, не дураки. Вещи не тронут, не переживайте. Лучше подскажите, где предпочтительнее позавтракать — в доме или на веранде?       — На свежем воздухе, если можно. Рассвет уж больно красивый. Да и комары на удивление перестали кусаться.       — Мы с ними максимально доходчиво поговорили.       Несколько удивившись этим словам, Пандора всё-таки решила не переспрашивать и пошла к веранде, уселась в одно из плетеных кресел и принялась немного сонно следить, как енот сервирует завтрак: в сегодняшнем меню были тосты с ветчиной и сыром, овсянка со знакомой сладкой клубникой, вечные плюшки и горячо любимое Дорой какао. Приступив к еде, подопечная время от времени украдкой поглядывала на Александра: переставить камень у него определенно не получалось. В какой-то момент, явно раздосадованный, он разулся, снял сюртук, жилет и, оглянувшись на Дору, даже размотал шарф на шее и бросил неподалеку.       Некоторое смущение Пня объяснялось легко: несмотря на то, что щеки его были гладко выбриты, шея представляла собой форменную катастрофу, словно тут за дело взялся Эдвард Руки-Ножницы: практически каждый миллиметр кожи покрывали небольшие порезы, местами заклеенные бумажками. Максимально облегчив свой наряд, старьевщик снова попытался переставить камень, и тот вновь не дался. Попробовал еще раз. Безрезультатно. Пандора завтракала, наблюдая за войной опекуна с её нянькой, и никак не могла понять, почему бабуля Беза вредничает. Проверяет его, что ли? Уже и каша была съедена, и тосты распробованы, и даже большая кружка какао подошла к концу, а воз — ну то есть межевой камень — и ныне там. Енот на происходящее смотрел с не меньшим недоумением. Потом они с Дорой переглянулись, девочка приглашающе похлопала по коленкам, и дважды звать Репу не пришлось — он тут же мохнатым покрывальцем распластался пузом вверх и даже в предвкушении поджал лапки. Наблюдая за безуспешными попытками Александра Витольдовича сдвинуть бабулю Безу и наглаживая енотика, Пандора почувствовала, что её глаза постепенно закрываются…       Проснулась она от яркого солнечного луча, умудрившегося, несмотря на крышу веранды, таки пробиться к девочке. На часах — почти восемь, енота на коленях не оказалось, завтрак со стола исчез, а бабуля Беза как стояла посреди дороги, так и стояла. Привалившись к ней спиной, на земле обреченно сидел Александр Витольдович, и ветер доносил до девочки обрывки его увещеваний:       — Но вы же понимаете, что это — проезжая часть… Всем станет удобнее, если вы переместитесь поближе к дому…       С одной стороны, Пандоре не особо хотелось лезть в разборки между взрослыми: бабуля Безвариантов была довольно старым межевым камнем, и если уж бралась с кем-то мериться силой, то явно не из праздного интереса. С другой — несмотря на все заверения опекуна, Дору беспокоили одиноко стоящие перед входом в общежитие коробки с Катиными вещами. В принципе, зная подругу, там, скорее всего, сплошь запасная одежда, а значит, должно быть не особо тяжело… Решительно встав, девочка направилась к парочке взрослых, которые, по идее, взялись за ней присматривать.       — Александр Витольдович…       На неё очень протяжно и грустно посмотрели, так, что аж сердце защемило. Закатавший штанины и рукава опекун выглядел сейчас словно в разы моложе привычного. Две верхних пуговицы на рубашке оторвались, и, непонятно зачем и почему, Пандоре внезапно подумалось, какие у него острые ключицы, того и гляди кожу проткнут. Как назло, самого Александра тут же скрутило, и Дора в испуге метнулась к нему:       — Опять сердце? Снова станете говорить, будто всё в порядке?       — Да, всё хорошо, не извольте беспокоиться, — явно через силу выдавил Пень, потирая грудь. — Хотя, признаюсь, некоторая внезапность и, казалось бы, беспричинность сбивают с толку.       — Может, вы перетрудились?       — Вряд ли. Просто ваша уважаемая дуэнья, очевидно, решила меня испытать и определенно пользуется ограничениями, которые накладывает текущая ситуация.       — Вам никогда не приходило в голову попробовать объяснять происходящее понятным языком? — съязвила Пандора, не успев себя остановить.       — Почему же, приходило. И эту идею я категорически отверг, — ухмыльнулся Александр.       Девочка замерла, а старьевщика скрутило с новой силой. Из дома выскочил енот со стаканом воды в лапах, подбежал и заботливо протянул господину. Тот с благодарностью взял.       — Вы что-то хотели? Я, к сожалению, видимо, еще какое-то время буду занят… — снова заговорил Пень, морщась и по глотку отпивая воду.       — Подумала, раз пока вы с бабулей Безой… знакомитесь, я могла бы и сама Катины вещи занести. Коробки, по идее, не тяжелые, а тем более вам плохо стало…       — Хотелось бы подчеркнуть, что в ухудшении моего состояния многоуважаемая госпожа Безвариантов не виновата ни на йоту.       — Да-да, конечно. Ну так как, я пойду?       Дора с надеждой смотрела на опекуна. Тот тяжело вздохнул и махнул рукой:       — Если желаете. Только, пожалуйста, сперва умойтесь и обязательно возьмите с собой пропуск. Если повезет, к тому моменту, как вы будете готовы, я и сам освобожусь.       — Договорились! Но насколько я знаю бабулю Безу, это надолго.       — Умеете вы поддержать…       Пандора хихикнула, поблагодарила и помчалась в дом — умываться. На лестнице её успел обогнать Репа с ведром горячей воды, и она, вспомнив, что сегодня увидит Катину комнату, заулыбалась еще шире.       Вырубился Дмитрий где-то с рассветом, предварительно всухую проиграв Лоле практически во все имевшиеся у него файтинги и отключившись, кажется, на очередной попытке реванша. Хоть он и заснул на мягком икеевском пуфике перед телевизором, проснулся вполне себе на диване и даже под одеялом. Огляделся. С испугом вскочил, не найдя глазами Лолу: неужели всё-таки вернулась к подруге? И как ему теперь выкручиваться? Но с кухни донесся тихий ритмичный стук, и богатырь, достав из-под дивана биту, тихо прокрался туда. Выдохнул.       Спящая Красавица на полную хозяйничала, в данную минуту нарезая помидоры, судя по всему — в салат: рядом стояла глубокая тарелка с огурцами и зеленью. Повернулась к нему, выгнула бровь и кивнула в сторону биты. Покрасневший богатырь её тут же бросил:       — Это нервное. Привык просыпаться только в своем обществе. А ты что, проголодалась?       К нему подплыли, и под хитрым-хитрым взглядом вспомнились все вчерашние унизительные смерти. Прогнав воспоминания подальше, богатырь удивленно выдал:       — То есть ты это мне сделала?       Лола подмигнула и вернулась обратно к овощам, махнув рукой — садись, мол. ДТП послушался, и через минуту перед ним поставили салат, уселись напротив и, всё так же хитро глядя, внимательно уставились.       — Что-то не так?       Лола хихикнула, но до объяснений не снизошла. Может, у неё просто хорошее настроение? Интересно, так вообще бывает?       — В любом случае спасибо. В том числе за то, что на кровать перенесла. Только я ж вроде тяжелый, а ты такая худенькая… как только справилась?       Он мог бы поклясться: напарница зарделась. Махнула рукой — мелочи. И внезапно посерьезнела. Перед глазами завтракающего богатыря светом нарисовались всё те же два вчерашних мужика, на этот раз копающиеся в его мотоцикле. Дмитрий аж подскочил — мало ему домовых было, — но с неожиданной силой оказался усажен обратно. Лола вскинула руку.       — Чего ждать-то?! Пока эти уроды мне байк разломают?       Спящая Красавица покачала головой и приблизила изображение. Похоже, мужики пытались поставить на мотоцикл жучок. И у них даже получалось, правда, на пару секунд максимум: потом он словно катапультировался, и они с остервенением начинали сначала. Дима несколько раз хлопнул глазами:       — Это что, тоже часть тех ноу-хау от домовых?       С довольным кивком ему пододвинули чашечку кофе. Богатырь взял её очень аккуратно, принюхался и попробовал кончиком языка. Еще недавно ДТП мог бы поклясться в вечной ненависти к растворимому кофе, ибо пил оный только от полной безнадеги, но сегодня чуть ли не залпом осушил кружку, восхищенно причмокивая: теперь он прекрасно знал, какой бывает альтернатива на вкус. Закончив, с прищуром посмотрел на напарницу: подозрительно добрая Лола была… подозрительно доброй.       — Это ты так пытаешься за ночной разгром извиниться?       Та лишь развела руками с довольной ухмылкой: мол, никто не идеален. Ну, разве что какая-нибудь Лола. Дмитрий хмыкнул:       — Прощена по всем пунктам, но я буду требовать реванша. Вернемся к этой парочке — долго они еще так развлекаться будут, не знаешь?       Опять жесты, подозрительно похожие на визуальные команды богатырей. «До победного».       — М-да. Нам бы всё-таки к бате поспешить. Есть идеи, что делать, чтобы не особо спалиться? Хотелось бы уехать, и желательно на мотоцикле: скакать по крышам средь бела дня откровенно безумная затея.       Лицо Лолы буквально расплылось в очередной ехидной улыбке, и сразу стало понятно: план есть, причем давно, и за него в том числе и извинялись завтраком. Богатырь вздохнул:       — Я весь внимание.       На лестничной клетке ДТП подошел к окну с противоположной подъезду стороны, открыл его и внимательно глянул вниз. Убедившись, что людей нет, быстро хрустнул коленями, встал на подоконник и сиганул на ближайшую березу, а с неё — на землю. Вправил колени обратно и аккуратно высунулся из-за угла. Парочка продолжала возиться с его мотоциклом, явно всё больше зверея и всё меньше заботясь о неприметности. Ему показалось, или ровно этих двоих он видел не так давно в свите святогорыча, когда удостоился у того аудиенции? Дмитрий продолжал смотреть на копавшихся в мотоцикле богатырей, когда к нему подплыла Лола. Показала что-то руками.       — Свистнуть?       Кивок.       — Зачем мне свистеть? Так я их внимание привлеку.       Два кивка.       — То есть я типа отвлекаю, а ты их вырубишь?       Большой палец вверх был ему ответом. Чувствуя себя идиотом-суицидником, но не видя иного выхода, ДТП громко свистнул. Богатыри тут же обернулись, заметив его, достали оружие и направили в их сторону. Лола спокойно парила рядом, явно не собираясь вмешиваться, Дмитрий быстро пригнулся, тихонько ругнувшись, и тут мотоцикл расправил лапы и прыгнул.       ДТП моргнул дважды. Нет, картинка никуда не делась — оба богатыря лежали на асфальте лицом вниз, явно в отключке, а сверху лапами их прижимала огромная железная собака в расцветке его байка. Дима медленно повернул голову к Лоле.       — Ты тоже это видишь?       Кивок.       — Снова ноу-хау домовых?       Кивок.       — Но почему пес?!       Внезапно откуда-то снизу раздался писклявый голос Лохматыча:       — Не серчай. Я просто коников не очень люблю, а вот песика всегда хотел. Или коник молодцу принципиален?       С совершенно каменным лицом Дмитрий ответил:       — Пока что мне принципиально только свалить отсюда до того, как всех местных бабулек инфаркт хватит.       — Ну это дело нехитрое. Только имя щеночку дай, а то он обратно в спящий режим не перейдет, пока его не наречешь.       Ну да, конечно. Что может быть проще, чем придумать имя железному псу под полторы сотни килограммов веса?       Генка всё еще дулась, но хотя бы соглашалась вместе завтракать, словно делая тем самым одолжение. Этого Ганбата тоже не понимал: не ему же для поддержания жизни надо есть, а ей, но на всякий случай умудренный опытом межличностных отношений суверен решил лишний раз не нарываться и покорно подыграл. После еды его снова выставили за дверь — подруга хотела побыть одна, но и тут вампир не обиделся: Евгения определенно постепенно смирялась со школой, и если для этого ей надо побыть одной — пусть побудет. Прогулка лишней не бывает.       Включив плеер и выкрутив звук на максимум, Ганбата решил сегодня изучить местный пруд, может быть, даже по дну побродить, если разрешат, как вдруг его взгляд зацепился за внезапное движение перед женским общежитием. Пулей прыгнув в кусты, он аккуратно выглянул оттуда. Вампиру не показалось: около корпуса и вправду кто-то был! Та самая вчерашняя девушка с косами, но уже в нормальной одежде и, судя по болтающемуся на шортах бейджу, явно тоже учащаяся. В данный момент она с сомнением разглядывала коробки, длинной вереницей выстроившиеся возле крыльца. Посмотрела на тучи, покачала головой. Открыла карточкой входную дверь, подперла её одной из коробок и взяла в руки другую. По всему выходило, что въезжает новенькая, и сейчас ей нужна помощь, а значит, это идеальный момент для знакомства.       Мысленно повторив папины рекомендации: «Будь самим собой, солнышко, и всё получится», — наследник мужского прайда вампиров прямо из кустов бодро рванул к незнакомке — показывать себя с лучшей стороны.