Одаренная девочка и прочие неприятности

      — Морковка, то, что я сейчас скажу, не только мои слова: об этом просила напомнить и мама. Ошибайся. Ошибки нормальны. Не бойся жить. Жизнь может быть странной, но не должна быть скучной. Доверяй, пока тебе не докажут обратное. И помни — мы учили тебя следовать правилам только потому, что сами бунтари. Это у тебя в крови. Не поступай так, как поступили бы Марго или я. Поступай так, как поступила бы ты.       (последнее, что Пандора услышала перед щелчком замка багажника)       Дора с сомнением рассматривала роту коробок, выстроившуюся около женского общежития, и смутно начинала сожалеть, что вызвалась таскать их без помощи опекуна. Если номер нужной комнаты 210, то это, получается, второй этаж? Судя по масштабам трагедии, Катя не особо верила в спокойную школьную жизнь и подготовилась на полную. Её поразительное невезение успело стать притчей во языцех: стоило только самой молодой оперативнице Семьи вступить в бой, как он обязательно заканчивался печально для какого-либо элемента её гардероба. Нет, в стычках любой, случалось, что-то ломал или портил: разорванная одежда, отлетевшие пуговицы и треснувшие подошвы были частыми спутниками активной жизненной позиции. Но чтобы буквально каждый раз, стабильно, несколько лет подряд? Такое происходило только с Катей. Порой Пандора гадала, не её ли маг… чары послужили тому причиной? Нет, специально она такого не делала, конечно. Но, вон, в «Йоко, охотнице на демонов» тоже с одеждой пикантности приключались, мало ли что могло в голове мелькнуть, когда она кол… зачаровывала. Как бы там ни было, факт оставался фактом: в новой одежде Катя нуждалась в разы чаще и в больших объемах, чем любой нормальный человек.       Небо тоже не внушало оптимизма. Когда Пандора выходила из домика старьевщика, вовсю светило солнце, но над интернатом собрались не обещавшие ничего хорошего тучи, крайне эффектно побуждавшие занести всё самой, да поскорее. Она ведь недавно сокрушалась, что на новом месте нет ежедневных тренировок, как дома? Вот заодно и разомнется. Девочка открыла дверь ключ-картой и быстро подперла ближайшей коробкой. Для начала вещи можно хотя бы в холле составить, а там уже и дождь не помешает. Пандора не без труда подняла первую партию и понесла внутрь. Внезапно путь преградили, но из-за ноши не было видно, кто.       — День-добрый-тебе-тяжело-а-я-весь-такой-положительный-давай-помогу! — на одном дыхании выпалил неизвестный и попытался коробки у Доры отобрать.       Девочка предсказуемо вцепилась в них еще крепче:       — Спасибо, я сама. Они легкие.       — Вообще ни разу не похоже, — с этими словами её внезапный собеседник всё-таки выхватил верхнюю. В просвет показалась голова парня явно азиатского происхождения. Встретившись взглядом с Дорой, он тут же лучезарно улыбнулся: — Ну да, точно, для тебя стопроцентно тяжелые. Куда несем?       Пандора напряглась. Как и всякий обитатель мегаполиса, она не считала разумным отдавать вещи в руки незнакомцев или говорить, где живет. Возможно, юноша это понял, потому что тут же поставил коробку обратно, вновь закрыв Доре обзор, после чего одним движением отобрал вообще всю стопку и, легко удерживая её одной рукой, протянул вторую:       — Я — Ганбата. А ты? Не ожидал, что кто-то еще в начале июня тут будет. Ты явно необычная!       Девочка оглядела своего незваного помощника: черные ботинки, ярко-оранжевые носки, выгоревшие джинсы, леопардовая рубашка и розовый пиджак, умудрявшийся блестеть без единого лучика солнца. И вот на фоне этого субъекта она — «необычная»?       — Дора. Извини, мне нужно поскорее всё занести, пока дождь не начался.       Она хотела было вернуть коробки, но он уже снова ухватил их обеими руками.       — Тогда показывай дорогу! Да не смотри на меня так, не поломаю, честно. Что за школа у тебя такая чудная была, раз ты так боишься за вещи?       Решив не спорить с судьбой в виде общительного балбеса, Пандора указала на лестницу:       — Комната 210, предположительно второй этаж. А школа обычная, средняя общеобразовательная.       — Никогда о такой не слышал. Это где?       Дора замерла. Она много раз готовилась отвечать на вопросы, мысленно проговаривая в голове возможные варианты, и тот факт, что спрашивают её с глазу на глаз, а не при всём классе, несколько успокаивал. С другой стороны — если сейчас выработать какую-то стратегию поведения, её и придется придерживаться в дальнейшем. Ладно, постараемся не врать.       — В Москве.       Парень запнулся о ступеньку и пошатнулся было, но резко скакнул вперед, преодолев лестничный пролет, и тут же обернулся:       — Это чё, человеческая?       — Угу, — только и оставалось промямлить Доре, привыкшей, что окружающие всё-таки стараются не щеголять своими способностями просто так.       — Всамделишная человеческая школа?! — восхищению парня не было предела.       — Ну да, обычная.       — Фига себе, обычная, — Ганбата бодро нес коробки по коридору, даже не глядя на номера комнат. — Меня бы в жизни туда не пустили. И ты прям ходила-ходила, как настоящая? И долго?       Судя по реакции, подобные вопросы будут встречаться неоднократно. Надо привыкать.       — Десять классов. Собственно, в конце десятого и перевелась сюда.       Он сгрузил коробки у двери — ну да, номер 210, не ошибся — и оглядел Пандору с ног до головы.       — Десять лет проучилась в человеческой школе? Офигеть. Это же, блин… Ты, наверное, гений мимикрии? Зачем тогда перевелась? Закончила бы школу, поступила в человеческий вуз — тебя б с руками оторвали. Куча знакомых людей, которые совершенно уверены в твоей нормальности… Такое ж похлеще любого диплома! Ты наверняка про них всё знаешь лучше наших преподов. Блин, реально, так круто! Тебя в чем-то заподозрили?       — Нет. Школьница как школьница.       Парень не сводил с неё удивленных глаз:       — Тогда зачем бросила?       Дора вдохнула поглубже. Надо объяснить, но не углубляться в детали. Что делать, если он начнет расспрашивать? Ладно, выкрутимся. Главное — не врать, на этом директор особо настаивала.       — Я не то чтобы захотела и бросила. Просто, с технической точки зрения, стала сиротой. А до совершеннолетия и без диплома хотя бы четвертого уровня мимикрии среди людей одной жить нельзя.       Ганбата резко посерьезнел:       — Прости, я не подумал. Пошли остальное принесу, — и, заметив, что она опять замешкалась, всё-таки рассмеялся: — Да не оглядывайся, никто твои вещи не заберет. Нас тут трое на оба общежития, и уж шмотки-то Генке не интересны совершенно.       Они спустились по лестнице под какой-то до боли знакомый мотивчик, который парень принялся насвистывать, под него же и занесли в холл оставшиеся коробки. После довольно продолжительного торга, вызвавшего в памяти стойкую ассоциацию с попыткой продать еврею ненужную фигню, Ганбата всё-таки пустил Дору тоже носить хотя бы по одной небольшой коробке и опять принялся напевать. После седьмой ходки не выдержал и недоуменно протянул:       — Слушай, не обижайся, но куда тебе столько?       Пандора улыбнулась:       — Это не мое, а подружки, которая будет тут жить. До начала учебного года она в разъездах, и вещи разрешили заранее доставить. Сохраннее будут.       — Ну-ну, вещи сохраннее, а таскать тебе? — нахмурился парень.       — Мне не трудно, — девушка пожала плечами. — Да и ты помогаешь, спасибо.       — Пустяки. Я ж еще и нагрубил. От хорошей жизни в АСИМ никто раньше срока не въезжает, пора бы и привыкнуть. — Ганбата замялся было, но всё-таки продолжил: — Слушай, можно я тебя еще про людей порасспрашиваю? Если опять чего ляпну, прямо скажи, мол, дурак. Хорошо?       — Да, без проблем. Только и ты мне тогда на пару вопросов ответишь? А то я не очень привыкла жить среди… своих.       Лицо парня осветила широчайшая улыбка:       — Конечно! Я, правда, как раз только среди своих жить и привык, так что знаю не сказать чтоб особо много… Можно сразу вопрос?       — Давай.       — А у людей принято такие длинные волосы носить?       — Скорее нет, чем да. Длинными обычно считают те, которые до лопаток. А я свои долго отращивала, мне так больше нравится.       — Да, классные, — кивнул Ганбата с видом знатока. — А тебя по ним не вычислили?       Девушка пожала плечами:       — Волосы как волосы. Люди не такие уж параноики и сами порой выглядят еще приметнее. Внимание мои косы привлекали, это да, но не более.       — Ясно, — предпоследняя партия вещей оказалась у двери. — А… можно потрогать?       Дора почувствовала, что краснеет, и кивнула. Парень взялся за кончик косички и стал вертеть его в руках.       — Круто, у нас ни у кого таких нет. Слушай, а ты кто по типу?       А вот и первый опасный вопрос. К счастью, из него легко выкрутиться:       — По правилам интерната это разглашать нельзя — по крайней мере так мне сказала Альма Диановна. Мол, если остальные догадаются сами — пожалуйста, а прямо в лоб — табу. Мы же вроде должны людьми притворяться всё время? Если преподаватель не потребует обратного, конечно.       Ганбата задумался:       — Так-то оно так, но большинство друг друга с детства знает, вот и очевидно, кто есть кто. А ты ж на человека похожа как две капли воды! Тогда ответь хотя бы, точно не человек?       Девушка улыбнулась:       — Будь я человеком, на меня бы не распространялись наши правовые нормы.       Парень развел руками:       — Ну, спросить всё равно стоило. Я, честно говоря, плохо представляю себе кого-то, кто мог бы с детства жить в окружении людей и не спалиться. Какой-то малоизвестный тип нечисти, который почти не выделяется?       В эту минуту Дора буквально расцеловать готова была Ганбату за то, что он не употребил слово «редкий».       — Не, наоборот, хорошо известный. И если бы я какие-то характерные вещи сделала — было бы заметно.       — Хм, ну тогда всё просто: ты — гений мимикрии, а мне никогда не светит догадаться, какому созданию я с переездом помогал. Но блин, десять лет среди людей… Папе расскажу — ни в жизнь не поверит! Даже, наверное, полезет работу предлагать, — поставив последнюю коробку перед дверью, парень с сомнением оглядел получившуюся баррикаду. — Так, вроде всё дотащили. Пустишь внутрь? Помогу занести.       Пандора снова замялась.       — Слушай, это ты сама по себе такая паникерша или у людей научилась? Я ж не глупый, ноги еще в холле вытер.       Теперь, пришла очередь Доры задавать вопросы.       — А без моего приглашения ты в комнату войти не сможешь? Как вампир?       Ганбата уставился на неё с настолько неподдельным восхищением, что стало даже почти неловко.       — Господи, ты реально точь-в-точь настоящий человек! Вампирам плевать, приглашают их или нет, они же бактерии. Это вроде духи не лезут, если не позвать, но там и банальным «заходи на огонек» не отделаешься, надо еще с обрядами заморачиваться. Подобное только медиумы умеют. Правда, папа говорил, что в школе один такой и живет… — парень взглянул на неё с подозрением: — Слушай, а ты случайно не?..       Дора бодро замотала головой, мысленно поставив галочку изучить связь вампиров с бактериями, и, поднеся к замку именную карточку, открыла дверь:       — Ну раз мы оба друг друга не боимся, добро пожаловать.       Небольшая комната — примерно восемнадцать квадратных метров — предназначалась для двоих. Двухъярусная кровать, два письменных стола со стульями, над каждым свои полки, заставленные учебниками. У другой стены — два платяных шкафа и два комода, одна большая вешалка и общее зеркало. Две двери — видимо, ванна и туалет на комнату. На столах — по ноутбуку. Мягкий зеленый ковролин с высоким ворсом, голубые стены, лампа, похожая на безумное барочно-медное солнце, а на окнах — черные занавески с вышитыми звездами. Катя точно решит, что её отправили в детский сад, но самой Доре такое оформление пришлось по душе. Внимательно следивший за её лицом Ганбата вновь заулыбался:       — Знаешь, а ты классная. Нет, правда. Тебе здесь нравится, по глазам вижу. Мне тоже очень нравится! Ладно, подержишь дверь, пока я коробки занесу? А то тут магнитный замок, устанем открывать-закрывать.       Дора задумчиво следила, как парень таскает коробки, и внутренне содрогнулась, вспомнив, сколь легко он перескочил лестничный пролет. От хорошей жизни в общежитие раньше времени не въезжают? Тогда что привело сюда Ганбату? И сам-то он кто? Спросить об этом прямо после пассажа про устав школы казалось не лучшей идеей. От вампиров и оборотней следовало держаться подальше: у них свои замкнутые сообщества, чьи интересы с интересами Семьи слишком часто не совпадали. Но вампиры бесстрастны, а у этого каждую минуту новая эмоция на лице. Да и в целом, мужчина-вампир обычно выглядит как пузатый дядя в летах, а не худой подросток. На оборотня тоже не похож, мускулатура не та. А если не вампир и не оборотень, то, наверное, мама не была бы против знакомства? Парень добрый, пусть и доставучий.       Занеся последние коробки, Ганбата повернулся к ней:       — Тебе, наверное, ещё и разложиться надо?       — Да, было бы неплохо.       — Не хочешь после прогуляться? Заодно покажу, где чего. Ну и вообще, про людей поговорим.       — Спасибо, я и так уже злоупотребила твоей добротой.       — Глупости. В школе пусто, а ты интересная. Я бы очень хотел еще пообщаться!       На неё смотрели с непередаваемой надеждой, и ответить отказом Пандора не смогла. Парень просиял:       — Тогда я пока на улице посижу, а ты обязательно позови, как освободишься! Ладно?       Дора пробормотала что-то утвердительное и закрыла за Ганбатой дверь.       Однако, какое потрясающее гостеприимство. Пандора не была уверена, говорила ли так много хоть с кем-то из бывших одноклассников. Не без опасения выглянув в окно, заметила Ганбату, и вправду сидящего на скамейке у женского корпуса и преданно ждущего. Увидев девушку, он тут же радостно ей замахал. Помахав в ответ, Дора вздохнула. Какой он всё-таки открытый. С такими нужно быть внимательнее всего — сама не заметишь, как потеряешь бдительность и ляпнешь чего не следовало. Придвинув коробки Кати к кровати и расчистив тем самым центр комнаты, она решила хотя бы часть одежды повесить в шкаф.       Дождь так и не пошел, но стояла ужасающая духота. Где-то вдалеке громыхнуло.       Как объясняли Пандоре, из-за их с подругой довольно редкого статуса — вассала и суверена — на пропуска обеих записали равные права, потому она и имела доступ в комнату Кати. Остальные могли попасть по ключ-карте исключительно к себе, при этом открыть дверь не своего общежития было нельзя. Сами магнитные карты являлись не только студенческими билетами и ключами от комнат, но и хранилищем для стипендиальных баллов, ибо непосредственно денег учащиеся и в глаза не видели. Все канцелярские, бытовые принадлежности и прочая полезная мелочевка легко приобретались в небольшом торговом центре неподалеку, специально созданном для обучения малолетней нечисти простейшим социальным взаимодействиям. Заменявшие наличность баллы начислялись за успешное усвоение материала и способность прилюдно поддерживать человеческую форму. В итоге срабатывал старый добрый метод пряника: чем лучше ты учился, тем большее мог себе позволить. При этом гарантировалась минимальная ежемесячная сумма, достаточная, чтобы даже самым провальным ученикам хватало на приличную жизнь. Если, конечно, определившим их в школу родственникам не надоедало впустую тратить деньги.       Полный пансион и возможность учиться у лучших из лучших стоили довольно внушительно, но в случае Доры вопрос с оплатой Альма Диановна утрясла довольно неожиданным способом: директор сочла, что девочка прекрасно проходит по спецгранту от попечителей школы, направленному на безбарьерное обучение детей с ограниченными возможностями. Поскольку физически среди ровесников Пандора была полным и явным инвалидом, возражений не нашлось. Может, обмолвиться об этом Ганбате? Судя по всему, он один из типичных заводил, чьими рассказами кормится вся школа. Достаточно пообщаться с ним, чтобы с расспросами не лез больше никто. Осталось только понять, как же прикинуться не особо страдающим инвалидом…       По подоконнику застучали первые тяжелые капли. Через несколько секунд ливануло так, словно пейзаж за окном пытались смыть с лица земли. Мелькнула яркая вспышка молнии — и тут же зарокотал гром. Да, вовремя они занесли вещи. Спасибо Ганбате.       Какая-то мысль робко закралась в сознание, и Дора снова выглянула на улицу. Ей так же приветливо помахали. Несмотря на сильнейший ливень, парень даже и не думал куда-то прятаться, а терпеливо сидел на скамейке — ждал. Дора высунулась из окна:       — Ты чего там делаешь, с ума сошел? Дуй под крышу!       — Не парься, я же не сахарный, не растаю!       «Ты-то, может, и не растаешь, — подумала девушка, — а вот за одежду твою я не ручаюсь». Вслух же она продолжила:       — Хоть под навес зайди!       — Не, отсюда твои окна лучше видно. А то еще пропущу, когда уходить будешь, — и мы потеряемся!       — Господи, дай мне просто свой номер — я смску сброшу, как соберусь!       Его виноватое лицо напомнило нашкодившего щенка:       — У меня нет сотового. И пейджера тоже. Не волнуйся, всё нормально! Я подожду.       Закатив глаза, Пандора решилась:       — Тогда поднимайся ко мне, подождешь здесь.       Парень просиял, менее чем за две секунды преодолел расстояние от скамейки до общежития и влетел в подъезд. Мысленно порадовавшись, что не взвизгнула, Дора наконец подумала, а не слишком ли по-человечески она себя ведет: возможно, парню и вправду плевать, под ливнем он или на солнышке? Однако мириться с таким положением дел не очень-то хотелось.       Стук в дверь раздался слишком быстро. Да что же он такое? Для дружелюбного привидения Ганбата слишком дружелюбный и слишком не привидение…       Вспомнив, насколько мокрое чудо к ней мчится, Дора метнулась в ванную. Господи, тут две душевые кабины и чуть ли не джакузи в довесок! Эти ребята точно зажрались. Изучив несколько шкафчиков, она нашла наконец стопку полотенец и взяла самое большое. Открыв дверь Ганбате, подтвердила свои худшие прогнозы: с парня текло в три ручья, и скромная лужица под его ногами была тому ярким свидетельством. С благодарностью взяв полотенце, Ганбата попытался как-то просушиться, и если с волос хотя бы больше не капало, одежде, впитавшей в себя воду, лучше не становилось. Поймав оценивающий взгляд девушки, парень выдал:       — Хочешь, в коридоре подожду?       Он что, издевается? Закутав обормота в полотенце, Дора впихнула его в комнату, проигнорировав вежливо-восхищенные протесты.       — Сиди и сохни! Не знаешь, тут фен есть где-нибудь?       — В шкафу, на третьей полке слева, кажется.       Ганбата не ошибся. Воткнув фен в розетку, Дора протянула его парню. Тот замялся:       — Эмм… и что с этим делают?       — Ну, волосы сначала посуши. Одежду, я думаю, не возьмет.       — Ага. А как?       Дора уставилась на него с подозрением:       — Ты знаешь, где в чужой комнате лежит фен, но не знаешь, как им пользоваться?       — Так комнаты же типовые, всё всегда на одном месте. А техникой я нечасто пользуюсь, ты уж прости. Мне её обычно папа настраивает, ну или секретарь его. Зато я умею плеер слушать! Даже mp3!       Интересно, остальные студенты такие же? Если да — ничего удивительного в том, что их учат хоть как-то походить на людей. Включив фен, девушка снова протянула его парню:       — Суши волосы, направляя на них теплый воздух. Только очень близко не подноси, обожжешься.       — Спасибо. А ты заботливая. Обычно никто не переживает из-за дождя.       — Считай это очередным моим закосом под человека. У людей не принято торчать под дождем без зонта в ожидании кого-то.       — Даже если ждешь замечательную девушку?       — Особенно если ждешь совершенно незнакомую девушку. Ждешь-то её, а дождешься бронхит.       Ганбата кивнул с таким знающим видом, что стало совершенно ясно — про зверя «бронхита» он слышал впервые.       — Ладно, сохни пока, я скоро закончу. Вайфая тут нет, но могу дать читалку на телефоне, чтобы не скучно было. Хочешь?       — Э, да, спасибо.       — Хорошо, досушись только.       Дора начала расставлять Катины туфли. Шпильки, шпильки, шпильки, о, просто высокий каблук, шпильки… Под конец парень выдал:       — А она точно не сороконожка?       — Сама уже сомневаюсь.       — А выкаблучивается часто? — с подозрением спросил он.       Пандора хихикнула.       — Это скорее я у неё выкаблучиваюсь. Ты как, кстати, высох?       Ганбата промямлил что-то неопределенное, и Дора не нашла ничего лучше, чем подойти и потрогать его волосы.       — Ладно, будем считать сухими, — она отложила фен, сунула руку в карман и протянула ему телефон: — Вот этой кнопкой выходить в меню со всеми книгами, этой — читать. Выбери себе что-нибудь по вкусу. Я быстро.       Пока Пандора продолжала разбирать вещи и рассортировывать коробки, мысли бегали как угорелые. Тоже мне, расслабилась после переезда. В навязчивости парня была крупица трогательности, но всё равно непонятным для самой Доры в первую очередь оставалось то, почему она вообще пошла у него на поводу и вела себя сейчас как заботливая бабуля. Видимо, сказывалось тесное общение с Александром Витольдовичем. Кто же такой Ганбата? Обаятелен, общителен, нечеловечески быстр и силен. Для эльфа слишком оптимистичен, да и потом, те только голову морочить умеют, а этот вон как быстро перемещается. Единорог? Но, опять же, скорость, да и темненький он… А еще совершенно не соображает в технике. Что-то похожее мама рассказывала…       Повернув к парню голову, Дора увидела странную картинку: Ганбата с умным видом водил телефоном по какому-то учебнику. Кажется, кто-то не о том базовом назначении подумал.       — Он не сам тебе читать будет. Ты открываешь в нем файлы с книгами и читаешь, телефон только на экран выводит. И чтобы скопировать туда книгу, нужно иметь её в электронном формате. Извини, надо было подробнее объяснить.       Ганбата с несколько подавленным видом тут же отскочил от шкафа. Парня стало жалко. Пандора протянула руку и показала, как смотреть меню:       — Хочешь, открою тебе какую-нибудь интересную книжку. Что тебе нравится? У меня, правда, в основном научпоп и Пратчетт, но мало ли, вдруг найдется.       Ганбата задумчиво тыкал в телефон, листая список. Судя по лицу — названия ему ни о чем не говорили.       — Ты хотя бы с жанром определись, — заглянув в экран, сказала Дора. — Вряд ли Хокинг у тебя легко пойдет.       — Извини, но я себя идиотом чувствую. Вообще ничего из твоих слов не понимаю.       Пандора осеклась. Ну да, ей бы наверняка тоже не понравилось снисходительное отношение только потому, что она выросла в другой среде и чего-то не знает.       — Прости, я пока еще не привыкла и не хотела обидеть. О чем бы ты хотел почитать?       — У тебя есть книжки, в которых люди описывают нас?       — Именно просто описывают, или где действие происходит в каком-то магическом мире?       Парень испуганно на неё посмотрел. Ах да, прилагательное «магический». Попробуем объяснить:       — Люди магии не боятся, поскольку уверены: всё это только выдумка. Сказы — ну, они, правда, такое слово не используют, чаще нечисть и нежить — считаются ими частью магического мира, этакой обязательной составляющей. К примеру, есть книга вроде бы про современность, но в ней сирота узнает, что на самом деле он волшебник, и отправляется в магическую школу-интернат, полную всяких чудес.       — И люди такое читают? — до глубины души изумился Ганбата.       — Людям это нравится.       — Боюсь даже представить, какие нервы нужны, чтобы читать о магии. Особенно если хоть краем уха о войнах с ведьмами слышал…       На лице Ганбаты отобразилось множество разных эмоций, но желание познакомиться с «Гарри Поттером» поближе там явно отсутствовало. Пандора попыталась сгладить ситуацию:       — В принципе, у меня есть пара книжек, где только оборотни, вампиры и люди, никакой магии. Но они из-за романтики считаются женскими. Тебе такое подойдет?       — Подожди, как это люди не верят в магию? А инквизиция? Они же боролись с ведьмами всего несколько веков назад!       — Теперь все полагают подобное просто заблуждением темных веков. Наука доказала —магии не существует. Люди не сталкиваются с ней каждый день, поэтому убеждены: её нет.       Глаза Ганбаты стали по пять рублей:       — И ты тоже не боишься магии?       — И я тоже. Знаю, что она есть, что творила много плохого и что мы о ней никогда не забудем. Знаю, что наши предки сделали всё возможное, чтобы мы никогда не встречали магию в жизни. Но не боюсь читать книги, в которых люди мечтают о ней. Это нормально. Люди вполне могут быть против легализации огнестрельного оружия, но за то, чтобы магия была у каждого.       — Похоже, они конченые психи, — восхищенно прошептал парень.       — Всё может быть. Ты как, читать не передумал?       Её новый знакомый ненадолго замолчал.       — Ты сказала, мол, у тебя есть что-то про вампиров и оборотней, без магии. Насколько оно девчачье? Типа «как мы с леди-вампиршей и леди-вервольфшей пили чай»?       — Ну, почти, — Дора с удивлением поймала себя на расчесывании Ганбаты. — Там девушка приезжает в маленький городок и влюбляется в парня, который оказывается вампиром. Он тоже в неё влюбляется, а еще в неё влюбляется оборотень. Постепенно она узнает их истинную сущность, много страданий, но в итоге девушка и вампир вместе.       Лицо парня вытянулось окончательно:       — Вампир встречается с человеком? И кто-то такое читает?!       — Довольно много людей. Это бестселлер, если тебе данное слово о чем-то говорит.       После долгой паузы, явно потраченной на осмысление происходящего, Ганбата словно невзначай поинтересовался:       — А есть книжка, где вампир встречается с русалкой? Желательно со счастливым концом и пышной свадьбой. В идеале чтобы у вампира еще и сын был. Умный, красивый — ну, в общем, ничего так, путный парень.       — Зачем тебе? — несколько удивилась Дора.       — Да не совсем мне… Знакомому одному показать. Для мотивации.       Пандора крепко задумалась:       — Если честно — пока никаких звоночков, большая часть романтики мимо меня прошла. Могу разве что предложить «Сладкие небеса»: там играешь за девушку, которая может заводить отношения со всякими мифическими существами. Я, правда, сама пока не прошла. Купила из уважения к искусству — мой любимый певец в озвучке участвовал.       Ганбата уже просто за голову схватился:       — Нечисти нельзя заводить никаких отношений с людьми — непреложный закон! А эти безумцы еще и игры про подобное делают?!       — Ну, если смотреть с такой точки зрения, то в «Сладких небесах» как раз и говорится о том, что некоторые законы нужно менять ради любви. Но, как я понимаю, подобное не твой выбор.       Парень зажмурился и явно не без труда принял решение.       — Ладно, ради па… знакомого я готов посмотреть. Только ты меня за руку подержишь, хорошо? А то страшно.       Пандора улыбнулась, села рядом, взяла его под локоток и включила на телефоне отомэ-игру. Пошла заставка, и её новый знакомый словно окаменел. Даже дышать перестал. Внимательно вслушался в слова на японском, словно пытался понять, а потом посмотрел на неё еще более изумленным взглядом, хотя, казалось бы, куда уж больше:       — Подожди, это что… КираКираПури поет?       Девочка радостно закивала:       — Да! Акира, мой любимый певец! Собственно, кроме опенинга он еще и всех романсибельных парней озвучил…       — То есть тут все говорят голосом Киры?!       — Да!       — Я его обожаю! Как это купить?! Как в это играть?! Научи!       — Спокойно, сейчас всё будет! — просияла уже сама Пандора, нашедшая собрата по интересам там, где вообще не чаяла, и нажала на кнопку запуска новой игры. На экране появилась эмблема загрузки, но ничего не произошло. — Блин, сигнал сети слишком слабый, а вайфай в общежитии на лето вырубили… Мне говорили, что в развлекательном центре он вроде как есть.       На неё посмотрели словно на мессию:       — То есть если мы пойдем в этот центр, там можно будет послушать Киру?       — Конечно. Заодно расскажу и покажу, как играть.       — И я сам смогу?       — Сможешь, наверное. Ты знаешь английский?       Головой замотали так активно, что появилось подозрение: в принципе, феном можно было и не пользоваться.       — Ну, игра-то на английском, да еще и в оригинальной, японской озвучке… В сети есть прохождение на русском. Должно помочь. Но её только на телефоны выпускали. Раз у тебя своего нет, придется играть на моем.       — Купить не проблема! Ты меня, главное, научи, как и чего. А то я ж сам не справлюсь.       — Ну это легче легкого. Как до вайфая доберемся, заодно и глянем, какие модели поддерживаются, и подберем что-то подходящее. Слушай, а зонтов тут нет?       — Есть, — кивнул Ганбата. — Но, по-моему, они нам не сильно помогут.       Ребята как по команде выглянули в окно. Гроза и не думала униматься, свирепо стуча в стекло и по подоконнику. Сверкали молнии, но солнце-люстра делала свое дело, разгоняя мрак. Парень не сильно расстраивался, по шестому кругу пуская заставку «Сладких небес». Пандора успела разобрать оставшееся и задумчиво протянула, снова посмотрев на улицу:       — Да, развлечения нам пока не особо светят. Чем займемся?       — Давай поговорим, — с готовностью предложил Ганбата, песню, однако, не выключив. — Вот ты читала все эти книги, как думаешь, люди хотят с нами встретиться?       — Это, я бы сказала, почти философский вопрос. Как с мороженым: кто-то его любит, кто-то нет. А те, кто всё-таки хочет встретиться, почти ничего не знают о нас. Вот ты, к примеру, назвал вампиров бактериями, а в той книге про любовь это такие красивые долгоживущие кровососы с блестящей на солнце кожей.       — Врешь, — опешил парень.       — Не-а. А они что, и вправду бактерии?       — Ну если очень упрощать. Просто клетки иначе устроены, в этом загвоздка. Скорее инопланетяне, чем нечисть. Потому плевать на кресты, приглашения в дом и всё такое. А вот чеснок и серебро и вправду не нравятся, от них щекотно и чешешься. Но, опять же, если научиться морду кирпичом держать, никто и не догадается. Главное — на солнце не вылазить. Один шаг на солнце — и кирдык.       — А в зеркалах отражаются? — с интересом спросила Пандора.       — По желанию. Там какая-то фишка с поглощением и испусканием света. Я в науке не очень силен, ты извини, — потупился Ганбата.       — Ничего, я, кажется, поняла, о чем ты. Люди на похожем принципе делают этакий плащ-невидимку, который транслирует изображение с другой стороны — по крайней мере так я в одном журнале читала… — тут девушка осеклась.       Внезапно посетившая мысль, что в ближайшие пару лет она вряд ли купит какой-либо человеческий журнал, повлекла за собой другие: воспоминания о доме, о маме с папой, об играх и унылых сочинениях «Как я провел лето», в которых нельзя было писать и половину правды. Всё это осталось далеко позади, а она тут. Не будет мамы, которая всегда гладила по голове и тихо-тихо пела у кровати. Не будет папы, с его вечной щетиной, подначками и горелой яичницей. Никаких больше вырвиглазных свитеров собственной вязки от Дяди Му. Лола далеко, с Димой, и для всех лучше выйдет, если с ним и останется. Даже Черный Человек, вечная груша для битья и верный спутник её ночных кошмаров, не придет. По сути, из привычной жизни рядом осталась только Катя — лучшая подруга, которая многое понимает, но мало что сможет, если всё пойдет наперекосяк. Катю тоже сделалось жалко, даже больше, чем себя, — у той обычная, нормальная семья, а она так рискует ради подруги…       На глазах навернулись слезы. Дора должна была быть готова к переменам и уж точно не реветь при незнакомом парне. Но не получалось. Задрожали губы, и девушка отвернулась, старательно глядя на стену. Молчание Ганбаты длилось недолго:       — Я тебя обидел?       — Нет, прости, я просто вспомнила…       — Родителей, да?       Дора всё так же, не поворачиваясь, кивнула.       — Давно ты одна?       — Меньше недели, — выдавила из себя Пандора, прежде чем окончательно разрыдаться.       Парень, помедлив немного, подсел к ней на кровать и аккуратно приобнял, укутав полотенцем. Потом пару раз осторожно погладил её по голове, как маленькую, и зашептал:       — Всё хорошо, поплачь. Ты такая умная и самостоятельная, что наверняка забыла это сделать. Поплакать надо, пока никто не мешает. Всё хорошо, и всё будет хорошо. Ты не одна. Ты с нами. Хочешь, вместе пойдем на ужин? Тут очень вкусно кормят. Познакомишься с преподавателями, из тех, кто уже въехал. У нас по ОБЖ новенький, сам его еще не видел — второй день из коттеджа не выходит. А вот физичка классная! Только на ужине и бывает, зато умеет скатерть из-под посуды выдергивать так, чтобы всё на своих местах осталось. Правда, непонятно, зачем. С Тимофеем Ивановичем поздороваемся. С самой директрисой тоже повидаемся, и она на нас сурово зыркнет обязательно, потому что ты рассмеешься, пока будешь есть. Это я тебя рассмешу, а она ну очень не любит, когда во время еды безобразничают. А потом зайдем ко мне, я тебе какую-нибудь куколку подарю. Ты любишь кукол? Девчонки в книжках их любят, так что я много накупил, чтобы с девочками дружить. Нарядим её в красивое платье, и ты будешь читать ей эти свои страшные книжки про влюбленных вампиров. А потом…       Парень всё говорил и говорил, размеренно и монотонно, и Дора медленно успокаивалась. Когда она перестала всхлипывать и дыхание выровнялось, Ганбата осторожно погладил её по спине. Рыданий не последовало.       — Извини. Я, наверное, просто устала.       — Всё хорошо.       — Правда, извини. Обычно я себя так не веду.       — Расслабься, я понимаю, — Ганбата легонько похлопал её по плечу. — Сам в детстве, когда понял, что приемный, очень много ревел. Если еще захочется плакать — говори, я посижу рядом. Обычно от этого легче.       — Ты тоже сирота? — удивленно спросила Дора.       — Не уверен. Просто, как сказать… По мне сразу видно: усыновленный. Папа — зеленоглазый блондин, а я — бурят бурятом. Мамы нет, но он очень старается, и я им горжусь. Конечно, какие-то вещи в упор не понимает, да и не поймет, наверное. Но он никогда меня не подгонял и сказал, что я могу привыкать столько, сколько потребуется.       — И вправду классный.       — Ага, — просиял было Ганбата, но тут же скис. — Только одинокий. У него ж кроме меня, считай, и нет никого. Ну Маратка — это секретарь, но он такой, как бы сказать… Очень по работе. А ему нужен кто-то близкий. Мне кажется, в нашей семье всё-таки сильно не хватает мамы. Ну, я, правда, не сказать чтобы видел их когда-нибудь, настоящих-то, так что это скорее теория… Блин, и даже спросить не у кого. Генка, вон, тоже сирота, маму помнит смутно.       Отметив про себя уже второе за день упоминание некоего Гены, Пандора чуть улыбнулась:       — Я могу немного о мамах рассказать, если хочешь.       — Вот твоя мама… она была красивая? — сразу оживился парень.       — Да, самая красивая, — с уверенностью кивнула Дора.       — Строгая, но справедливая? — продолжал он.       — Да.       — Офигеть! Блин, значит, я прав! — Ганбата принялся с жаром жестикулировать. — Я приметил тут одну тетю, папе в самый раз, но он у меня такой доходяга, просто ужас! Про отношения знает еще меньше, чем я. Скорей бы уже дождь кончился, и можно было на твою игру посмотреть…       Дора не могла не поражаться своему новому знакомому. Вообще, сама идея сводничества ей очень не нравилась, но почему-то когда про это рассказывал Ганбата, создавалось ощущение, что оно и вправду к лучшему. Парень вдруг задумался и резко перевел тему:       — Слушай, может, конечно, не мое дело, но Дора — это ведь не полное имя? Как Гена, да? А полное какое?       Девушка улыбнулась и, потянувшись, высвободилась из его объятий:       — Пандора. Пандора Добротворская.