Одаренная девочка и прочие неприятности

      — Деда, а почему ты не женился?       — Не соответствовал критериям избранницы.       — Это как?       — Это так, пацан, что порой будь ты хоть трижды герой, если девушка ждет принца — принц ей и нужен, и никто другой. Закончили отдыхать, давай еще подход.       (одно из ранних воспоминаний Кирилла Бляблина)       Лола продолжала полушутя гладить Дмитрия по голове, и на того внезапно нахлынула волна ностальгии. Богатырь словно перенесся в детство с его вечной жарой, медленно плывущими над головой облаками и штабелями кирпичей, которых он почему-то до сих пор побаивался. Захотелось лечь на спину, закрыть глаза и помечтать, как он вырастет в крутого ниндзю, всех победит и сможет купить любое лего, какое только захочет. Несколько раз мотнув головой, парень прогнал наваждение, но и Лола остановилась, явно приняв это на свой счет. Дима поспешил успокоить:       — Ничего страшного, немного замечтался. Извини.       Большой палец вверх. Ну слава богу, не обидел. С улыбкой подмигнув напарнице, ДТП повернулся к отцу:       — Слушай, расскажешь о Спящих Красавицах? Мою передавали в некоторой спешке и без подробных гайдов. Знаю по минимуму: окружающие увидеть не могут, умеет двигать мелкие предметы в пространстве, показывать какие-то события, читать мысли о себе, давать развернутую карту местности и нагибать в «Мортал Комбат». Последнее в голову не бери, это личное. Еще все постоянно твердят, мол, слышать её я не должен, но слышу прекрасно, если не сказать, что даже чересчур громко. И, как выяснилось, она вполне себе живая, а не призрак, и этот момент тоже хотелось бы прояснить.       Кирилл традиционно удивился:       — Так чего сам у неё и не спросишь?       Парившая неподалеку Лола довольно красноречиво закатила глаза, а Дмитрий не удержался и хмыкнул:       — Бать, ты у нас, может, и ловелас-альфонс с подозрительными интрижками, но лично я к Семье привык относиться с должным уровнем паранойи. Где гарантии, что, даже согласись она на мои вопросы ответить, скажет правду?       Бляблин всё равно не видел проблемы:       — Ну вы же напарники! Рано или поздно придется доверять друг другу, почему бы не начать сейчас?       ДТП покосился на Спящую Красавицу и беспомощно развел руками:       — Тимбилдинг придется отложить, по крайней мере пока: у сударыни есть дела поважнее. В данный момент — тетрис на максимальной скорости.       Кирилл неодобрительно покачал головой, после чего развалился на диване и уставился в потолок.       — Видишь ли, парень, я и сам не сказать чтоб прям разбирался в этом вопросе. Знаю на уровне сказок да легенд, плюс-минус. По-хорошему лучше у деда спросить, он со Спящими хотя бы работал. Более того, считается, что после войны их и вовсе не осталось: схрон-то разнесли.       — Схрон? — значение слова Дмитрий знал, но понимания ситуации это не прибавляло.       Отец задумчиво почесал щетину и беспомощно развел руками:       — Бункер, в котором тела Красавиц прятали. Не знаю, успел ты прочувствовать в полной мере или нет, но в боевых условиях лучшего напарника богатырю представить сложно. Причем симбиоз взаимовыгоден, ведь Спящие без человека, к которому прикипеть душой могут, далеко от физической оболочки не уйдут. Ну, а во времена Второй мировой сам понимаешь чё было: массовый призыв, потери, ни пяди врагу и всё в таком духе. Если Красавица своего напарника лишалась — тут же возвращалась обратно в тело. Ну и стали их скопом держать — получилось чуть ли не на конвейер поставить перепривязку к добровольцам и уменьшить время отправки на фронт. Схрон Спящих охраняли по высшему разряду, однако ж враги как-то до него добрались и разнесли всё к чертям. Не выжил никто. Потому на Спящих и поставили крест: новых-то без помощи старых не найдешь.       Внезапно раздался вежливый кашель, и оба богатыря перевели взгляд на высунувшегося из Центнера домовенка.       — Я вовсе не удумал отвлекать, — осторожно начал Лохматыч, — скорее просто свериться на всякий: у вас рассказ педагогически-поучительный или исторический?       — А в чем разница? — нахмурился Кирилл.       — В фахтах! — гордо вздернул палец вверх домовенок. — Для пущей педагогичности порой краски можно и сгустить, а ежели у нас историческая справка — желательно строго по случившемуся излагать. А то не комильфо выходит.       Отец и сын, переглянувшись, хором выдали:       — Историческая!       — Тогда я пару моментов подправлю, ничё?       Мужчины синхронно кивнули. Домовенок закряхтел, подтянулся и уселся на краю раскрытой груди робопса. Приосанился и неспешно начал:       — Ну, во-первых, упомянутые Красавцы да Красавицы не совсем перемерли. Не, тел-то, конечно, лишились, а раз плоть им — словно якорь, то и за наш мир зацепиться почти и нечем по итогу сделалося. Но и не сказать чтоб прям всё, исчезли, и поминай как звали. Тут скорей… — Лохматыч задумчиво почесал затылок. — Вот хрен поймет, як объяснить правильно. В Лесу они теперь, в общем, по большей части. В смысле душевно. Иногда к нам проскользнуть могут, но тихонько да слабенько, словно ветерка дуновение. Не упокоилися, ждут чего-то. Может, возмездия, кто ж знает. Промеж нас таких Непроснувшимися кличут. Ни поговорить, ни увидеть, ощутить — и то непросто, а посему чаяний не выяснить. Но в Лету не канули, нет.       Дмитрий сглотнул: мысль, что где-то в мире на самом деле водятся призраки, жизнь радостнее не делала. Скосил взгляд на Лолу:       — Эй! Ты-то нормальная, живая?       Та ненадолго отвлеклась от очередного уровня и успокаивающе покивала: да-да, всё ок, в голову не бери. Выдохнул. Ну, хоть на том спасибо. Домовенок собрался уже юркнуть обратно в недра мотоцикла, как ДТП поспешил напомнить:       — А во-вторых?       — Ась? — недоуменно переспросил потерявший мысль Лохматыч.       — Ты начал с «во-первых», значит, еще какие-то неточности в батином рассказе есть?       Домовенок пошевелил губами, повращал глазами и спустя минуту выдал:       — Точно! Есть! Атаман в целом, конечно, правильно глаголил, но явно не шибко сведущ в вопросе-то.       Дмитрий укоризненно посмотрел на отца. Тот взвинтился:       — Издеваетесь, что ли? Я всё это черт знает сколько лет назад от деда выслушивал, и далеко не по доброй воле.       — Ну да не суть, — примиряюще помахал рукой Лохматыч. — В общем, не тайный вражина схрон разнес-то, а свои. Перелом в войне на тот момент уже за вами был, верх над супостатами одержали, вот и приняли решение о массовом разоружении. Мол, ни к чему богатырей под ручку со Спящими Красавицами в мирное время выпускать, больно то для власть имущих неспокойно.       Кирилл аж подпрыгнул:       — Какое, к черту, разоружение?! Свои же и перебили, получается?       — Агась, — как ни в чем не бывало кивнул домовенок. — А ты к словам моим не цепляйся, не сам выдумал, а строго по приказу говорю. Наши-то в вашем штабе тоже водились: где солдат — там и горилка, а посему доподлинно собственными ухами диспут слыхали. «Разоружение», мол, звучит в разы лучше «геноцида», оттого так и назвали. Вроде как бы даже и благое дело, если мельком на бумаги глянуть да и особо не вчитываться.       Оба богатыря — в розыске и при исполнении — погрузились в мрачное молчание. Лохматыч же, так и не дождавшись новых вопросов, нырнул обратно — апгрейдить мотоцикл. Обкатав гложущую его мысль со всех сторон, Дмитрий вновь заговорил:       — Бать?       — Да?       — Ты бы на мое время особо не грешил. Похоже, сломалось всё сильно раньше.       Кирилл застонал.       — Да уж. Вторая мировая… это ж при Радаманте было. Только как тогда сам дед живым остался, если со Спящей Красавицей работал?       — Он вроде о контузии упоминал. Может, напарницу к другому перевели, пока отлеживался? И кстати, я правильно понял, что Спящими были не только женщины?       — Правильно-то правильно, — протянул Кирилл, задумчиво подперев подбородок, — но всё равно странно, как по мне. Не сходится, хоть ты тресни. Неужто старик не знал, чьих это рук дело? Не докопался? Не верю. Только не после его баек. Тут точно творится что-то не то.       Глядя на слушавшую батины страшилки с абсолютно невозмутимым видом Лолу, Дима задумчиво протянул:       — Откуда тогда моя Красавица, если, по словам Лохматыча, те, кто остался, никак вмешаться не могут, а по твоим — без других Спящих новые не появятся?       — Хороший вопрос. Кстати, имя у неё есть?       — Есть. Только я пока не знаю, можно ли его тебе называть.       Напарница пристально посмотрела на своего богатыря, потом кивнула, подняла палец вверх и вновь нырнула в игру.       — Мне представили её Лолой.       — Лола, значит? — судя по лицу, Бляблину имя ничего не говорило. — Интересно. Ладно, откуда берутся Красавицы, секрета никогда особого не делали: если молодуха на сносях в Лесу окажется и проведет там больше положенного, детки как раз Спящими и станут. Вроде бы человек, но и не совсем: может душу от тела отделять по собственному желанию. Конечно, Лес для беременной не самое подходящее место, а точнее даже гиблое, но другие Красавицы подобные трагедии чуяли и старались на девиц в беде богатырей вывести, чтоб помогли горемыкам. И чем больше таких спасали, тем больше рождалось Спящих и тем больше новых получалось найти.       От Дмитрия определенно ускользала главная часть концепции:       — Подожди, а почему они вообще в Лес попадали, беременные-то?       Кирилл начал излагать заунывным голосом, словно пересказывая лекцию:       — Если, к примеру, поселение основано в местности с истонченной стеной меж мирами, порой для переноса достаточно случайной матерной тирады. Но чаще всего девицы сигают прямо так, насквозь, используя, к несчастью, реально работающие заговоры и заодно тем самым еще и границу истончая.       — Бать, вопрос не в технике, а в смысле действия. Зачем?       На него посмотрели очень неуверенно.       — Ну… беременным иногда туда надо.       — В Лес? — выгнул бровь Дима. — Ты шутить изволишь?       Внезапно вмешалась Лола. Тяжело вздохнула — похоже, ненавидела растягивать неловкие моменты, — поднесла руку к груди и, когда та засветилась, растерла какой-то светящийся шар меж пальцев и приложила ладони одновременно ко лбам обоих мужчин.       Вспышка. Тьма.       Лес. Ночь. Страх. Женщина бежит, не разбирая дороги. Ветви пытаются схватить её за подол длинной юбки, и это не образное сравнение — деревья и вправду тянутся, пусть и нерасторопно, словно не до конца очнувшийся от спячки хищник. Со всех сторон слышен неприятный скрежет, топот и вой. Она обливается слезами, но бежит. Обернулась всего на секунду, не заметила внезапно возникшей преграды и со всей дури врезалась в кого-то. Мужчина. Морда самоуверенная, во рту цигарка, фуражка набекрень и прищур шутливый. Он ухает, но не падает, хватает её за плечи и к себе поворачивает:       — Спокойно, свои. Пришел помочь. Давно ты тут?       Она от страха словно вообще речь забыла. Мужчина оглядывается, прислушивается к чему-то и покрепче прижимает к себе женщину. Судя по округлому животику — беременную.       — Меня Радамантом звать. Занесла же нелегкая… Дай угадаю, ты пошла к повитухе, та сказала, мол, срок поздний, сделать ничё не может, но есть верное средство? Просто ночью в лес пойти, чертей позвать, те душу ребенка и унесут?       Женщина закивала, на что незнакомец закатил глаза.       — Верь бабкам больше. По душу-то придут, да только и твою так легко не отпустят. Самое важное скажи — давно тут бегаешь? Времени сколько прошло?       Она растерялась, попытавшись вспомнить. Не смогла. Радамант тяжело вздохнул.       — Ладно, разберемся. Держись за меня.       Женщина мертвой хваткой вцепилась в его руку. Мужчина даже поморщился, но потом закрыл глаза и скороговоркой, как заклинание, пропел:       Звезда моя ясная,       Дюже прекрасная,       Стою, весь твой —       Проводи домой!       Рядом со странной парой возникла светящаяся девушка, неуловимой призрачностью напоминавшая Лолу, но внешне совсем другая: с длинными волосами, добрым лицом и в свободной мужской одежде. Протянула руку. Почему-то сразу сложилось ощущение, что беременная незнакомку в упор не видит. Та заговорила как-то странно, напевно, но Радамант внимательно вслушивался и, кажется, всё понимал:       — Сейчас нас вернут. Но провозились долго, дитятко твое нежданное успело Лесом пропитаться. Не волнуйся, поможем. Как вернемся — к себе домой тебя отведу, тут недалеко. Чаю попьешь, согреешься, я всё и расскажу, хорошо?       — Лучше уж помереть, — внезапно зарыдала женщина. — Если я в подоле принесу — батька со свету сживет…       — Не боись. Ежели что, у нас малютку и оставишь, не впервой. Главное, сама приободрись, поняла? Вот и молодец. Держись крепче. Звездочка, умничка, дергай!       Радамант схватил руку призрачной женщины, судя по всему — Спящей Красавицы, и Лес опустел.       Дима открыл глаза и уставился на Лолу в полном изумлении.       — Эта женщина в Лесу от ребенка избавиться хотела?       Та лишь развела руками — бывает, мол. Кирилл тяжело вздохнул:       — Вот тебе и первый урок межполовых отношений: дети абы откуда не берутся и абы куда не деваются. Так что на всю жизнь запомни: секс либо защищенный, либо никакого.       — Батя! — чуть ли не взвыл резко покрасневший Дима, стараясь не встречаться взглядом с захихикавшей напарницей.       — Не батькай, а на ус мотай. Какой только хрени молодухи не творят, чтоб нежеланный плод со свету изжить. При Советах особенно горько было: пока аборты не разрешили, многие под руками подпольщиков умирали, а уж про тех, кто далеко и от врачей, и от городов оказался, и говорить не хочется. Там сразу старые обряды вспомнились и в дело пошли, а что от такого кони двинуть можно — так для этого же надо выжить и рассказать…       ДТП всё еще с трудом увязывал показанное со своей картиной мира. Нет, он, конечно, знал — порой беременности прерывают, и для этого есть чуть ли не целая индустрия, но никогда не задумывался о ней настолько плотно. Как же надо отчаяться, чтобы в Лес сигануть? Может, Дора его туда одним из таких заговоров и перенесла? Или вообще всем рулила Лола? Представив, как любой из девушек нашептывают верные слова на случай нежеланного ребенка, Дима чуть не пятнами пошел. Нет. Только не этим двум. Снова осекся, почувствовав успокоительные поглаживания по голове от напарницы. Та тихонько покачала головой — не волнуйся, мол, теперь-то уж точно придумываешь. Парень с трудом взял себя в руки. Да, ничего не поделать, вырос в святой уверенности, будто всех детей любят. Тут же шевельнулся следующий вопрос:       — Ты сказал, мол, Спящие по желанию покидают свое тело, просто уйти далеко не могут. Остались же, наверное, те, кто так и жил, не прибегая к помощи богатырей?       — Не остались, — покачал головой Кирилл. — Тут видишь какая штука… Поначалу-то они легко уходят и легко возвращаются, но с годами… словно радиус сужается, типа того. Физическое тело растет, становится тяжелее, сильнее тянет к себе. В какой-то момент настолько, что засыпают навсегда и уже не могут проснуться. Просто лежат, вне зависимости от желания, и остается одно — путешествие духом. А ежели тебя такого недвижимого кто найдет? В лучшем случае похоронят, обрекая на вечное заточение под землей — чтоб к кому-то привязаться, физический контакт нужен. Так что нет, Красавицы и Красавцы никогда одиночками не были, всегда рука об руку с богатырями шли.       Глядя на Лолу, азартно проходящую тетрис, Дима чувствовал непонятную тоску.       — А проснуться они могут?       То ли ему показалось, то ли с каждым новым вопросом отец и вправду мрачнел всё больше.       — Теоретически — да. Практически же… Скажем так, о подобном очень давно не слышали.       — Почему?       Кирилл натянул кепку на глаза и загадочно спросил:       — Твоя Спящая — хорошенькая?       Лола тут же обернулась и сощурилась. Богатырь прекрасно помнил последствия своей прямолинейности и даже думать постарался максимально завуалированно:       — В целом — очень даже ничего. Если, конечно, получится поверить, что это живой человек, а не бестелесный призрак.       Напарница удовлетворенно кивнула, возвращаясь к игре, а отец тяжело вздохнул.       — Вот то-то и оно. Вроде как бы и ничего себе, а по факту — обычная девушка, так?       Осторожно скосив на Лолу взгляд, Дима быстро кивнул.       — А теперь сюрприз: чтобы проснуться, она должна влюбить в себя принца.       Глаза молодого богатыря поползли на лоб.       — Какого еще принца?!       — Самого настоящего, по крови, — продолжал как ни в чем не бывало Бляблин. — Только его поцелуй может пробудить Красавицу ото сна. Соответственно, если будить собираешься мужчину — понадобится принцесса. Причем обязательно влюбленная, иначе ничего не получится.       — Это же бред какой-то, — Дмитрий своим ушам не верил. — Откуда в двадцать первом веке принцу взяться? И почему принц?       — По сказочным законам из всех людей принцы да принцессы единственные, кто может заклятья разрушать, — загробным голосом пояснил Кирилл.       — Постой, но сказочные законы же только на сказов распространяются, разве не так? Вон и Лохматыч за мной таскается поэтому же. Она что, не человек?       Отец развел руками.       — Сказочные законы воздействуют на всех, кто обязан магии жизнью. Чем больше её в тебе постоянно — тем сильнее ты им подвержен. На тех же Древних вообще смотреть больно. К примеру, если полюбят, то не как у нас, до первого скандала, а… ну, сильно, в общем. На века. «До гроба». Вот и тут…       — Нет-нет, подожди, — перебил ДТП с прищуром. — Это нелогично. Ведьмы-то сказочным законам не подчиняются, а они с магией, мягко говоря, связаны.       Кирилл посмотрел на сына скептически.       — А ты не просто слушай, что я говорю, а пытайся понять. Ведьмы — люди, которые магию тянут из Леса, но и только. Хоть всю жизнь без единого колдовства могут прожить, для них это как велосипед: хочу — катаюсь, не хочу — на балконе стоит. А те, кто без магических штук в мире нашем жить не способен, — те и попали под раздачу. Дух Красавиц и Красавцев увязает в магии настолько, что распространяет её влияние еще и на тело. Вот и получаются у них сплошные пенальти, в отличие от не к ночи будь помянутых ведьм.       Дмитрий помолчал, переваривая.       — Время для еще более глупого вопроса. Если внешне Спящие — обычные люди, то почему тогда их называют Красавицами?       Судя по лицу Бляблина, ДТП мог претендовать на гордое звание «идиота года».       — Да потому что когда спят — вообще не меняются, а раньше, чтобы прослыть красавцем, достаточно было просто не стареть. Представь сам: лежит себе такая краля, спит спокойно, уже и ты, и дети твои развалюхами стали, а ей всё ничего, парит себе рядом, подсказывает.       Замявшись немного, он задумчиво продолжил:       — Может, Спящие так заботливо присматривали за богатырями как раз потому, что помнили, кто их буквально с того света вытащил. Хотя если и вправду наши же и… Блин, даже говорить об этом вслух не хочется. Радамант за свою жизнь наверняка вывел из Леса таких бедолажек, как в видении, с десяток. Он с такой любовью о напарнице рассказывал, ты бы слышал — мол, лучшее, что можно желать на свете, крепкое плечо, верный друг, настоящий ангел-хранитель… Еще и прикипает очень к своему богатырю. Ну, оно и не удивительно — всё-таки единственная связь с окружающим миром, свое-то тело лежнем лежит. И что? В итоге просто смолчал, когда их перебить решили? Не верю, вот хоть стреляй меня. Да ты же знаешь деда! Он в жизни на жопе ровно усидеть не мог, если где-то кто-то неправ.       Недоумение приемного отца Дима разделял:       — Это еще мягко говоря. Он мне как-то пломбир купил, его обсчитали, и Радамант потом чуть ларек вместе с продавщицей не снес. И весь последующий вечер на чем свет стоит ругал и её, и власть — ну, в общем, полный набор. Я такого стыда натерпелся, аж мороженое больше в горло не лезет.       Кирилл понимающе похлопал по плечу, а Лола вновь принялась гладить, не отрываясь, впрочем, от тетриса. У них тут что, сеанс бесплатной семейной терапии? ДТП почувствовал легкое раздражение, а после — вселенский стыд. И чего злиться? Сам в детство с головой ныряет, а еще и дуется, когда его за малыша держат.       — Слушай, — очень осторожно заговорил вдруг отец, — а ты Радаманта давно видел? Я грешным делом думал, что он уже дубу дал, столько лет прошло… Как там старик?       Дмитрий уставился в пол.       — Не знаю.       — В смысле «не знаю»? — встрепенулся Кирилл.       — В прямом. Мы с ним, считай, разругались адски, когда я в богатыри собрался, и с тех пор не разговариваем. Уже лет десять.       — Вот оно чё… — протянул Бляблин. — Ну, в целом-то оно и понятно. Дед у нас сложный мужик, сам знаешь, а тут еще и я срулил в закат, тебя подбросив… Из-за чего хоть поругались?       Дима собрался было что-то сказать и внезапно застыл как громом пораженный. Посмотрел на отца огромными глазами.       — Бать, я не помню.       — В смысле?       — В прямом! — богатырь аж вскочил. — У меня стойкое ощущение, что мы жестко спорили и поклялись друг друга больше в жизни не видеть, но я начисто не помню, как мы это делали или почему! Я… — он присвистнул. — Да я вообще о деде после семи лет не помню!       Кирилл и Лола напряглись.       — Прямо совсем-совсем ничего? — осторожно поинтересовался отец.       — Практически. Единственные воспоминания — из глубокого детства, когда ты еще был с нами. Потом — точно знаю, что каждое лето к нему ездил, дико скучал в этом гребаном пансионате у черта на куличках, с нетерпением ждал, когда обратно в училище вернусь… И всё! Как корова языком слизала!       Бляблин открыл рот, а Лола глядела на Диму очень странно: пристально и пытливо, словно он хоть капельку, да должен помнить. Богатырь замялся.       — Серьезно, вообще ничего. По нулям. И не надо на меня так смотреть.       Кирилл выгнул бровь:       — Я ничё не помню, ты ничё не помнишь, и если это случайное совпадение, то у теории вероятности большие проблемы с самоповторами. Как-то подозрительно звучит, мягко говоря.       — Не спорю. Но… Кто? Как? И зачем? И при чем тут дед, ему под сотню уже!       — Меня волнуют те же вопросы. И заодно думаю… «Иди в начало, возьми сына ищейки» — тоже фразочка-наставление от меня самого. Какое такое «начало» имеется в виду? Не дедов ли пансионат, в котором оба мы с тобой и начали наши семейные… Семейные, мать его, отношения! — теперь уже Кирилл вскочил и заметался по гаражу, осторожно переступая через лапы разлегшегося и явно балдеющего от процедур Центнера. — Семейные! Семья! И я был мужем её главы! А вдруг название не ради красного словца, а именно это и имеется в виду — тупо родственные связи?       — Ну не знаю, — протянул с сомнением в голосе Дима, — по мне так звучит за уши притянуто.       — Ты мне не как звучит скажи, а что чувствуешь.       — Я думаю…       — Не думай! Чуйку свою задействуй, ну же. Как тебе кажется, надо нам к деду или нет?       Дмитрий тяжело вздохнул, обреченно подпер голову кулаком и со всей скорбью мира во взгляде выдал:       — Я не понимаю, чего ты к этой «чуйке» прицепился. Серьезно. Если к ней прислушиваться — то да, к деду нам, конечно, надо, — Кирилл расцвел было, но сын, упреждающе вскинув руку, продолжил: — Как и к Пню-младшему. И к русалке одной поехавшей, от которой я ноги еле унес. И обратно, в «Королевскую рать». А, еще в АСИМ и в офис богатырей заодно. Чутье — не компас. Ну или компас, но сломанный. Если ему верить, нам тупо надо вообще всюду.       Отец заметно приуныл:       — Ну, может, оно и реально надо?..       — К богатырям, княжичу и под раздачу оплеух?       — Согласен, звучит не очень. Но чуйка же… — Кирилл тяжело вздохнул.       Богатыри сникли, задумчиво уставившись каждый в свою стену. Домовые старались не мешать мозговому штурму: кто на цыпочках крался, чтобы передать Лохматычу очередную деталь, а кто и вовсе поспешил исчезнуть с глаз подобру-поздорову. Молчание затягивалось. Потихоньку смеркалось, батя опять начинал клевать носом, а мысли ДТП и вовсе ускакали куда-то не туда. Да уж, интересную напарницу ему выдала Пандора. Может, девчонка и вправду мамонтенок? А что, вымирающие виды должны держаться вместе…       Вспомнив один момент, Дима решил всё же его проговорить. На всякий случай, дабы не возникло недопониманий.       — Лола?       Не отводя взгляда от экрана с тетрисом, напарница подплыла ближе, готовая выслушать очередное указание.       — Видение, которое ты показала, ну, с дедом… Это была твоя мама?       Девушка мягко улыбнулась, потрепала Диму по волосам и ничего не ответила. Игра издала жалобный звук.       — Мне очень жаль.       Развела руками — ничего, мол, не поделаешь, да и случилось всё давно.       — Правда, очень, — и, помолчав, добавил, чуть хмурясь: — Слушай, а сколько тебе лет?       Ответить возмущенная напарница не успела — из недр Центнера раздался довольный свист и показался гордый собой Лохматыч.       — Ну всё, принимай работу. Проапгрейжено в лучшем виде!       Дмитрий выгнул бровь:       — Учитывая, сколько времени заняло банальный порт для флешек привинтить, меня терзают смутные сомнения…       — Э, добрый молодец, узко мыслишь! Это сегодня тебе флешка нужна, а ежели завтра еще какие запросы повылазят? Дискетка там какая, а то и пластинка виниловая? Что мне, каждый раз так корячиться? Нет уж! Проще чуть больше времени потратить, но сделать универсальный информационный приемник, работающий с любым носителем. Кулибин — это как-никак не пустой звук, а бренд! — красиво подытожил он, но тут же в панике зажал ладошками рот и покосился на Кирилла.       Тот спокойно посапывал и на писк домовенка никакого внимания не обратил. Облегченно выдохнув, Лохматыч закрыл грудь пса, завинтил пластины покрепче, после чего внимательно уставился на Диму:       — Ну шо, буди атамана, будем кину вашу смотреть.       Кирилл не сразу понял, что случилось и зачем его тормошат. Осовело потер кулаком глаза, встряхнулся и выжидающе посмотрел на сына. Тот вновь достал флешку, повернулся к Центнеру и недоуменно осведомился:       — И куда её вставлять?       — Не надо никуда вставлять, — тут же запищал Лохматыч, почему-то забравшийся под диван. — Просто свистни и подбрось в воздух, песик сам всё сделает.       Не очень-то обнадежившись после такого ответа, Дмитрий тем не менее совету последовал. Каково же было его удивление, когда верный мотоцикл прыгнул, громко клацнул в воздухе зубами и, не оставляя ни малейшего пространства для иных толкований, с аппетитным хрустом флешку разгрыз и снова принялся радостно вилять хвостом. Не отводя от Центнера взгляда, молодой богатырь пошарил рукой под диваном и вытащил на свет божий присягнувшего на верность домовенка.       — Это что сейчас было?       — Универсальная обработка данных! — возмущенно пискнул Лохматыч, вжав, однако, голову в плечи. — А ты чего хотел? Как иначе разницей в носителе пренебречь?       — Так он же её сожрал!       — Не сожрал, а усвоил, перекодировав данные и утилизировав ненужный физический носитель.       — С чего это он ненужный? — возмутился ДТП.       — А на кой тебе флешка-то? — еще больше удивился домовенок.       Оба смотрели друг на друга с чувством оскорбленного достоинства, но тут вмешался Кирилл, грустным голосом поинтересовавшись:       — Так что, кина не будет?       Центнер непонимающе склонил голову набок, глядя на своего хозяина и еще активнее виляя хвостом, от чего на бетонном полу гаража оставались вполне недвусмысленные борозды. Дмитрий скосил взгляд на Лохматыча:       — Дай угадаю, меню с мышкой не предусмотрено?       Домовенок надулся пуще прежнего:       — Вот слушаю я тебя и диву даюсь: откель такие первобытные представления в двадцать первом веке? Примитивные интерфейсы давно в прошлом, будущее за голосовым управлением!       — Но не мотоциклом же!       — Именно что мотоциклом! Как ты за рулем читать-писать или в иконки тыкать собрался? То-то и оно!       Не разделяя уверенности Лохматыча, ДТП тем не менее смирился. Делать всё равно больше ничего не оставалось, и, отпустив домовенка, он скомандовал:       — Центнер, покажи записи с камер наблюдения.       Ничего не произошло.       — Центнер, покажи видео с той флешки, которую сожрал.       Робот по-прежнему радостно вилял хвостом, но и только. Из-под дивана послышалось приглушенное:       — Ты слово-то волшебное не забывай!       — В смысле?       — В прямом: я на «пожалуйста» подтверждение введенной команды поставил. Не, ну а как ты хотел? Вежливость молодца красит.       Чувствуя себя уже совсем сомнительно, Дмитрий подытожил:       — Центнер, включи видео с флешки. Пожалуйста.       Робопес радостно тявкнул, широко раскрыл пасть, попутно продемонстрировав три ряда стальных зубов с зазубринами, и перед богатырями замерцало изображение залитого солнцем парка. Вот в нем появился Кирилл. Уселся на скамью, заразительно потянулся, достал из чемоданчика книжку сказок Андерсена и начал читать. Последующие двадцать минут больше ничего на записи не происходило, и Дмитрий с чувством внутреннего удовлетворения приготовил свою лучшую победную ухмылку. По окончании видео повернулся с ней к бате и наткнулся на точно такую же. Кирилл торжествовал:       — Пацан, вот тебе и ответ.       Создавалось четкое ощущение, что они взяли билеты на разные сеансы.       — Какой еще, на фиг, ответ? Там же ничего не происходило. Ты даже ногой ни разу не топнул.       Кирилл определенно упивался ситуацией:       — В правильную сторону копаешь. А чего еще я не сделал?       — В смысле?       — Двадцать минут, Димон! Я двадцать минут пялился на одну страницу в сказке про русалочку и не перелистывал. Если это не намек, то что тогда? Осталось понять, при чем тут русалки. Стоп. Ты говорил, будто чуйка тебя тоже к какой-то русалке гонит?       Дмитрий застонал.       — Господи, опять чуйка? Это самая плохая из всех твоих идей. Серьезно. Только не к этой русалке, бать. Есть и более приятные способы самоубийства. Когда мы с Дорой от неё удирали, я только каким-то чудом…       Дима остановился, осекшись. Посмотрел на Кирилла очень грустным взглядом человека, не особо горящего желанием признавать правоту другого, но обнаружившего себя посреди одной из стадий принятия:       — Вот тебе и «иди в начало». Разгадка в разы проще, и дело не в деде. В самом начале всего этого безумного воссоединения семьи я помогал одной девочке сбежать от русалки.       — Думаешь, та русалка как-то причастна и к моему исчезновению?       — Не, совсем наоборот. Я думаю, что это совершенно точно притянуто за уши и напрасная трата времени. Но моя интуиция говорит совсем иное.       — Значит, нам к ней.       Дима покачал головой:       — Даже решись мы на такую авантюру, добраться будет нелегко: ты ж в розыске. Давай я один сгоняю? Типа за кофейком — ничего подозрительного, а заодно и расспрошу словно между прочим.       — Сдается мне, пацан, что ты со своей юной незамутненностью можешь чего и не заметить. Короче, точно лучше вместе, вопрос в том — как.       Мужчины снова задумались: особо разыскиваемого богатыря так просто по городу с напиханными по всем дорогам камерами не покатаешь. Единственная пришедшая Диме в голову мысль — переодеть Кирилла в какую-нибудь дамочку — тут же разбилась о суровую реальность: в подобный образ не поверил бы даже режиссер совсем уж сомнительных российских комедий. Мозги скрипели, краски сгущались, и ДТП всё глубже и глубже погружался в уныние, пока его аккуратненько не взял за локоток Кулибин.       — Атаманыч, можно слово молвить?       — Конечно, валяй, — и, подождав немного и не получив ответа, смиренно добавил: — Пожалуйста.       — Мы правильно уразумели, что причина грусть-тоски, добрых молодцев гнетущей, токмо в невозможности к девице красной в гости наведаться?       Богатырь кивнул, и домовенок продолжил:       — Так, может, и не изобретать велосипед-то? Ежели вам к барышне нельзя, так сюда её и заманите, только и делов. Мы не против.       Дмитрий уставился на Лохматыча во все глаза. Звучало бредово, очень бредово, и совершенно не безопасно, а значит, могло сработать. Но просто так Татьяна за ним не пойдет, нужна приманка, а Дора вряд ли поделится кинжалом по такому случаю. Мелькнуло озарение, и ДТП максимально невинно поинтересовался:       — Бать, кофейку дать?       Кирилл посмотрел с подозрением:       — Ты ж давеча его от меня всеми правдами и неправдами прятал, с чего вдруг расщедрился?       — Сыновья любовь проснулась. Но если не хочешь, то и не пей, не вопрос.       — Хочу, очень даже хочу!       Дима плеснул из термоса щедро, до краев и, с удовлетворением глядя, как отец, даже не морщась, осушил кружку, выдал:       — Я приглашу нашу русалку на чашечку кофе.       Кирилл хмыкнул:       — Пацан, ты себя в зеркале видел? На такого метросексуала ни одна нормальная баба…       — Во-первых, это не ругательство, что б ты там для себя ни решил. А во-вторых, импозантный расхититель сердец у нас, как выяснилось, кое-кто другой, — и, наконец-то пустив в ход победную улыбку, добил собеседника: — Если верить чуйке, она сама захочет с тобой встретиться.       Впервые в жизни Ганбата сумел пролежать на кровати не открывая глаз несколько часов кряду.       Имитация сна пугала его даже больше столь превозносимой семейными фильмами рыбалки. На рыбалке надо сидеть, глядеть в одну точку и не шуметь часами ради сомнительного удовольствия поймать сырое мясо, которое еще кому-то готовить придется. Как это должно объединять отцов и сыновей, мальчик не понимал. Через концепцию совместной пытки, не иначе. Рыбалку он забраковал сразу и навсегда, но со сном, еще более жутким, по мнению Ганбаты, приходилось мириться: Гена вампиром не была, и, чтобы не мешать подруге, ему, как хорошему мальчику и заботливому суверену, вменялось в обязанность хотя бы ночью вести себя потише. Порой папа разрешал приходить в свой кабинет и слушать музыку, но чаще просил учиться притворяться спящим: мол, когда Ганбата вырастет, свободного времени для тренировок будет в разы меньше, а развлечься в процессе можно и размышлениями. Размышления и развлечься в одном предложении для наследника мужского прайда вампиров уже звучало как вызов, и большую часть своих ночей он проводил ерзая в постели, так и не сомкнув глаз и от безысходности считая пылинки на спинке кровати или ворсинки в ковре. Но сегодня всё было иначе.       Голова буквально разрывалась от свежей информации и мыслей, и он, не понимая, за что ухватиться первым, просто закрыл глаза и нырнул в глубины памяти, снова и снова проигрывая песни Акиры и рассматривая показанные Дорой фотографии. Оказывается, он столького не знал! А Кира — вот уж воистину сияющий принц — такой красивый и восхитительный, словно и вправду ангел. Впервые в жизни Ганбата нашел для себя занятие ночью — он любовался, и чувствовал, что это теперь надолго.       Завтра будет новый день и новые открытия с этой потрясающей девочкой. Больше песен Киры, больше его голоса, больше фото! И в итоге он, Ганбата, и сам получит телефон со всеми этими сокровищами. Знал бы, что смартфоны не только для работы нужны, — давно бы попросил. Да, к управлению явно придется привыкать — пальцы девочки очень легко порхали над устройством, включая или листая, — но с вампирьей памятью это не проблема: пусть хоть раз покажет, и Ганбата научится. И языки. Чтобы играть в игры, нужен английский, а для понимания песен Киры — японский. Раньше мысль учить их ему и в голову не приходила, но если она, эта чудесная девочка, знает английский, то чем он, Ганбата, хуже? Ведь тогда он и сам сможет…       От внезапной идеи мальчик резко вскочил, громко ударившись головой о дно кровати над ним и вызвав тем самым недовольный Генкин ропот. Пролепетав какие-то дежурные извинения, рухнул обратно, вытянувшись и сложив руки по швам из страха тут же броситься наяривать счастливые круги по комнате. Если он выучит хотя бы английский, а в идеале — японский, то сможет сам пожелать Акире сладких снов или доброго утра! А тот — прочитает! И будет знать, что где-то на свете есть он, Ганбата! И может быть… — тут с трудом сдерживаемые клетки уже откровенно завибрировали, всем телом поддерживая идею, — может быть, Кира однажды ответит именно ему. Лично.       Поговорить с Акирой, пожелать ему хорошего дня на его родном языке… Ганбата аж замурчал и в блаженстве крепко сжал подушку, которая, не выдержав наплыва восторженных чувств, лопнула. Ради Киры он был готов даже заниматься! Решено, завтра же напишет папе, что хочет дополнительно английский с японским! Интересно, а какие языки будет учить Пандора? Было бы здорово ходить вместе, ведь тогда можно будет всё-всё-всё на свете обсудить!       Так он и провел остаток ночи: то строил счастливые планы на будущее, то в тысячный раз пересматривал видео с прекрасным принцем, а то сдувал с лица постоянно выпадавшие из подушки белые, словно ангельские, перья.       Всё-таки хорошо, что вампиры не умеют спать и видеть сны. Зачем они вообще нужны с такой-то реальностью?