***
В городе было шумно. С неба лил дождь, поэтому плащ мокрой тряпкой неприятно лип к телу. Я переживала, что полностью промокну, прежде чем успею добежать по скользкой земле к дому конунга. Пару раз чуть не навернулась, но удержалась на ногах. Я решилась всё-таки пойти на пир, но не попадаться Уббе на глаза. И Ивару тоже… Я не знала, как подойти к нему, как начать разговор… Я боялась, что он не поймёт, несмотря на его веру в богов. Наверное, в нём зрело знание, что богам нет дела до людей, ведь они сами предали своё поклонение. А боги никогда не дают что-то просто так. Внутри разгоралась какая-то искра озорства — шаман бы непременно возмущался тому, что я иду сюда. Но он странствовал, поэтому упрекать и останавливать меня было некому, кроме волков. Я чувствовала, как они брели где-то поодаль, как их глаза печально провожают меня. Но, оборачиваясь, я никого не замечала. Здесь было много лиц, на которые я с любопытством глазела. Кто-то улыбался, а кто-то хмурился, когда наши взгляды пересекались. Девушки поправляли свои платья, а мужчины добродушно кивали. Я отчего-то сжималась под плащом, хотя до этого представляла расправляющиеся в гордости и равнодушии плечи. В зале было тепло, и как только я зашла туда, скинув плащ на скамейку, то тут же пристроилась у огня, глазея по сторонам. Яркий свет падал на танцевавшие фигуры. Столы ломились от блюд, а прямо в центре был водружён огромный кабан. Ухмыльнувшись, а потёрла ладони и приложила их к щекам. Этот пир был похож на пир Вальгаллы. Воспоминания ударили меня в голову. Шатнувшись, я натолкнулась на мощную спину, которая даже не дёрнулась от соприкосновения. Извинение само вылетело из меня, а мигом позже добрые и светлые глаза смотрели на меня. Рагнар? Глаза защипало, ложное счастье печально упало в животе. Сморгнув слезу, я увидела мужчину, ужасно похожего на Рагнара. Из-за его спины выглянуло интересное женское бледное лицо. Её внешность не внушила мне доверия, но глубокие глаза говорили иначе. Девушка обогнула мужчину, сложив руки на животе: — Вы заблудились? — добродушно улыбнулась она. Я не смогла сдержать ответной эмоции, растянув губы. Она была беременна — платье обтягивало живот. Заметив мой взгляд, светловолосая женщина протянула ладонь: — Меня зовут Торви, — я невесомо пожала аккуратную ладонь, неуловимо сравнив себя с нею. Наряды Торви были пышнее моих. Я, честно говоря, стеснялась своего скромного платья несвежего белого цвета, которое удалось выменять у торговки на серебряник. — Очень рада! — немного притворно обрадовалась я, ошеломлённая царившей энергетикой. Никогда вокруг меня не было столько жизни. — Меня пригласил Уббе, — уверенность моя резко упала, когда я поняла, что сморозила. Мало того, что я пришла в безобразном платье, которое нельзя было не заметить, так ещё и назвала человека, которого не хотела и видеть. — Ах, брат… — Это Бьорн, мой муж, — посмеялась Торви, обхватив мой локоть. Её живот задел мою ладонь, и я увидела ребёнка в утробе. Неприятное видение заставило меня вырвать руку. — Уббе! — взревел Бьорн так, что весь зал подскочил. Я зашептала: — Да что вы, не кричите! — хотя самой тоже хотелось кричать на мужчину, который помешал моим планам. Я озиралась вокруг, отмечая заинтересованные взгляды. Мне хотелось по-быстрому убежать, пока Уббе не нашёл нас, но он уже был здесь. Тёмная рубашка прекрасно ему шла, подчёркивая яркие глаза. Высокая ладная фигура привлекала внимание девушек, весело хихикавших за его спиной, но мужчину они не интересовали. Он смотрел только на меня, и я чувствовала себя виноватой перед ним. Виноватой, что не могу разделить его чувства. — Илва! Я знал, что ты придёшь, — Торви и Бьорн загадочно переглянулись, что не скрылось от моего взгляда. Рядом с Уббе появились Сигурд и Хвитсерк, которые хлопали брата по плечам и что-то говорили ему. Сердце защемило, я не ожидала увидеть их снова, всех вместе и такими счастливыми, взрослыми. Я смотрела на их лица, как будто бы не видела целую жизнь. Но для зверя, который чувствует во много раз больше человека, время будто и не идёт, а стоит. Скрепя сердце, пока они отвлеклись, я скрылась в танцевавшей толпе. Загадочный взгляд Торви провожал меня, пока высокие фигуры не помешали ей.***
Я сидела в самом дальнем углу в тени. Отсюда открывался замечательный вид на инструменты, на которых мастерски играли викинги. Мужчина пел о дальних берегах, а девушки изгибались, подобно рекам. Я не знала, сколько уже вылила в себя терпкого вина. Его здесь совсем не пили, поэтому горько-сладкая отрава веселила только меня. Горло жгло, хотелось вспороть грудь, ведь в ней неуловимо что-то жило. Мне нравилось это состояние. Одно лишь желание испытывать подобное радовало, что я человек. Я не видела Ивара, поэтому вино ещё и сглаживало печаль. В руках я вертела волчка, подаренного им. Этот волчок когда-то был мной. Куда же она пропала? Или это всё было сном, иллюзией… Пьяный разум заторможенно наблюдал за смазанными картинками, не различая лиц, поэтому я сначала и не поняла, откуда раздался голос: — Ты следила за мной недавно. Я закашлялась, поперхнувшись, когда, сощурившись, разглядела лицо. Ноги попытались встать, но всё тело снова откинуло на качнувшийся стул. Я обессиленно прикрыла глаза в страхе и неожиданности, спрятав фигурку волка в складках юбки. Ивар же невозмутимо влез на стул, подтянувшись на руках. Он пыхтел, поэтому мне было стыдно за ним наблюдать. Мне было жалко, хотя я прекрасно понимала, что нельзя жалеть. Наконец, он сел, раскинув плечи и наполнив мой и его кубок вином. Он смотрел на моё лицо без тени радости, в то время как я же расплылась в улыбке. — Да ты пьяна, — с наигранным укором зацокал парень, склонившись ближе к моему лицу. Я почувствовала его дыхание на щеке, отчего вжалась в спинку стула ещё больше. Я не знала, чего ожидать. А неизвестность и непредсказуемость всегда пугает. В один момент он мог обнять и расплакаться, а в другой — свернуть шею. — Просто рада тебя видеть, — на свой страх и риск ответила я. Напряжённость постепенно сходила по мере того, как я вливала в себя всё больше вина. Мне было очень хорошо душой, но плохо телом. Ивар неожиданно усмехнулся, забрав из моей руки деревянный кубок. Когда наши пальцы соприкоснулись, то по мне пробежали мурашки, а в глазах что-то полыхнуло. Ивар нахмурил брови, и я поняла, что он почувствовал то же самое. — Разве мы знакомы? — этот вопрос застал меня врасплох, я не знала, как ответить, поэтому просто сохраняла угрюмую тишину между нами. Весёлая музыка закончилась, и теперь звучало что-то глубокое и печальное, что заставляло меня краснеть перед внимательным взглядом. — Почему ты не танцуешь? — Ивар поёрзал на стуле, оглядевшись. Его взгляд задержался ненадолго на ком-то, но потом он вновь повернулся ко мне с дерзкой улыбкой. — Я здесь не для этого. — Разумеется… — в его голосе едва прозвучало недовольство, сокрытое в кубке с вином. — Уббе бредит уже несколько месяцев, всё говорит о какой-то девушке, разительно похожей на тебя. Эти слова заставили волосы на затылке шевелиться. Я вся робела перед Иваром, который проявлял такой неожиданный напор. Я не понимала, чего он добивался. Из-под ресниц я смотрела на его одежду, отмечая стёртую ткань на локтях. Мне ужасно хотелось посмотреть на него прямо, но что-то не позволяло этого сделать. Я недостойна. — Ты что, прячешься от него? — в шутку предположил парень, но когда ответа вновь не прозвучало, то он наклонился ещё ближе в удивлении, что он попал в самую точку. Ивар хлопнул в ладоши. — Ох, интриги! — он смеялся, а мне захотелось плакать. Ивар тут же переменился, когда из моего глаза капнула слеза. Почему я не могу всё рассказать? Слишком много эмоций, слишком много всего, слишком много Ивара. — Я хочу уйти отсюда. Парень просто кивнул головой и пожал плечами. Я наблюдала, как он слезал со стула, буквально падая на пол, поднимаясь на руках. Он тут же стал молчаливым, и я понимала, почему. Мне было неловко следовать за его ногами, смотреть на него свысока. Когда-то я вскидывала его на свою спину, не чувствуя тяжести, а сейчас обнимала свои плечи, ёжась под взглядами чужих людей. Сигурд расхохотался, когда увидел нас, и поддел Уббе. Наши взгляды пересеклись на мгновение, но с опущенной головой я поспешила за Иваром. Когда мы проходили мимо столов, то я случайно задела пустую миску, которая свалилась на парня и разбилась о его голову. Меня словно огнём окатило. Я тут же упала на колени перед ним, извиняясь. Мне было страшно, что сейчас будет, что я ранила его. Но переживания столкнулись с усмешкой. — Негоже калеку калечить. Эта невинная шутка пронеслась холодком по телу, а руки задеревенели. Я не смогла посмеяться, лишь подняться, ещё раз извинившись. — Такая же, как и все, — равнодушно выплюнул Ивар, продолжив путь. Он был разочарован во мне. Я смотрела на его сильную спину, сдерживая слёзы. Почему он был таким? Как бы я не пыталась возвести его в ранг равных, он никогда не будет таким, как его братья. Он живёт с вечной болью, которая угаснет только с его смертью. Я знала, что он в тайне мечтал об этом, желал быть убитым, и это знание тяготило меня. Мне стало ужасно больно, когда Ивар открыл дверь и даже не посмотрел на меня. Прохладный воздух ударил в лицо, разметав волосы. И только сейчас я вспомнила про своё ужасное платье, потупив взгляд. — Можешь идти, никто не заметит тебя. Ему слишком хорошо был знаком этот путь. Путь незамеченного. Мне нестерпимо захотелось коснуться его коротко остриженных волос, понюхать их волчьим чутьём, но я вовремя одёрнула руку, когда он резко повернулся. В его глазах клубилась печаль, но лицо выражало равнодушие. — Спасибо, Ивар. Я с трудом переступила порог на не идущих ногах. Главное — не оглядываться. Когда дверь закрылась, то ко мне тут же прибежали волки, весело дыша и махая хвостами. Я улыбнулась им, но на душе было неладно. Уже в доме, лёжа на кровати, я гладила свои ноги и горько улыбалась. Пришло решение.***
Утро было серым и печальным. Хлопнула дверь, послышались тяжёлые вздохи. Это мог быть только один человек. — Почему ты всё ещё здесь? — шаман передал мне в руки тяжёлый мешок, велев разбирать его. — Я хотела дождаться тебя. В мешке оказались всякого рода склянки, миски, ступы. В ткань был завёрнут кусок мяса и хлеба. Самым последним я достала невероятное алое платье, вышитое золотом и перламутровыми нитями. — Это мой последний подарок тебе, — появился из ниоткуда старик, опираясь о стол. Его лицо было печальным, но светлым. — Не благодари меня. — Я отправлюсь в дом конунга и стану там служанкой, если меня примет Аслауг, — это решение я приняла на рассвете, вспомнив то участие, с каким глядела на меня женщина. Внутренне я опасалась её, но только она могла принять меня, решить судьбу. — Глупая! Она и без этого даст тебе кров. Аслауг не слепая. — Так будет честно, — я ухмыльнулась, устремив взгляд к подарку. Мне было до ужаса интересно примерить наряд, но вместе с тем я понимала, что, надев его, я уйду отсюда навсегда. — Старик, спасибо тебе большое. — Я не мог иначе. Благодарно кивнув и вдохнув, я надела новое платье, собрала в мешок пару картошин, деревянный гребень и стрелы. На плечо повесила лук. Шаман пропал куда-то, не мешая мне. Проверив фигурку волчка, я ушла. Свежий воздух ударил в грудь. Платье игралось на ветру, окутывая ноги. Плотная ткань прямо лилась по фигуре, а солнечный лучи отражались в золоте. Я свободно улыбалась, даже не представляя, что будет дальше. У дома оказалось пустынно, как будто вчерашнего вечера и не было вовсе. Я долго не решалась зайти, мялась у входа. Но вскоре меня встретил Хвитсерк, вывалившийся с лестницы. Он смутно помнил кто я, да ему, как мне казалось, и дела не было. — Где я могу найти Аслауг? — парень удивился моей просьбе. — Здравствуй, Илва. Я попрошу её. — Спасибо, — когда Хвитсерк скрылся, я выдохнула. Почему-то общение с людьми давалось мне тяжело. А ещё я опасалась сейчас встретить Ивара. Снова встретить его разочарованный взгляд. В доме была тишина, лишь треск погасшего костра разбавлял ожидание. Когда кто-то проходил, я шарахалась, как будто в этом доме я воровкой какой была. И вот появилась она. Аслауг была как всегда прекрасна в своей грации. Хитрые лисьи глаза… Я приросла к месту, тут же робея перед женщиной. В ней было столько власти, столько стати — она совсем не изменилась с нашей первой встречи. Одним жестом она пригласила меня присесть за стол. Аслауг налила вина, но я с трудом отказалась. — Я знаю, кто ты, волчица-спасительница, — заявила женщина, хитро улыбнувшись. Я вгляделась в тонкие черты лица кюны и не нашла в них ничего общего с Иваром. Её сыновья не были похожи на Аслауг, и это показалось мне странным. — Тогда мне нет смысла всё рассказывать. — Если это облегчит твою душу… — мне хотелось доверить ей все свои переживания, но сердце рвалось поскорее закончить разговор. — Нет, её только сможет вылечить Ивар, — случайно вылетело у меня, но женщина, на удивление, лишь печально улыбнулась и кивнула. Кашлянув, я продолжила. — Позвольте мне служить в Вашем доме. Я буду верно защищать Вас, если что-то божественное и осталось во мне. У меня есть лук и стрелы… — Ивару легче, когда ты рядом, я знаю это, чувствую, — улыбнулась Аслауг. Я не могла поверить в её нежность. — Один послал тебя в нашу семью, и я не могу отказать в такой просьбе. Добро пожаловать. Привстав и перегнувшись через стол, она поцеловала меня в лоб, растянув губы в улыбке. Не успела я моргнуть, как Аслауг исчезла, а вместо неё появилась болтливая служанка в глупом платье, схватившая растерянную меня под локоть и уведшая на кухню. Здесь раздавали распоряжения, я вновь прыгала и скакала, как в доме шамана. Ноги неумолимо ныли, и я впервые испугалась, что моя боль перейдёт Ивару, поэтому пыталась напевать успокаивающие песни. Когда служанки отправились в сарай, то я позволила себе минуту отдыха. Но не тут-то было. — Как это понимать? Мужчина подошёл сзади, облокотившись о стол. На нём была надета кожаная защита, и я догадалась, что братья занимались в лесу. — Уббе, ты напугал меня, — я повернулась к нему спиной, принявшись раскатывать тесто. Я никогда не делала этого раньше, надеясь на то, что всё получалось правильно. Но внезапно я почувствовала руки на своей спине, а затем на талии, груди. Я чуть не задохнулась от возмущения, вывернувшись и оттолкнув Уббе. — Опомнись! Что ты делаешь?! — мне вдруг стало ещё более неприятно находиться рядом с ним. В голове засвистело от напряжения и близости. — Пытаюсь найти амулет, которым ты меня к себе приковала, — с грустным смешком сказал мужчина. — Ты сбежала от меня вчера. — Я тебе ничего не обещала, — откуда-то во мне нашлись силы язвить, но это было правдой. — Моя душа принадлежит другому. Глаза мужчины округлились, он нахмурился: — Так ты замужем?! — Нет! — вскрикнула я, но тут же подумала, что это идеальный выход из разговора. — То есть, да! Да! — Что же это за муж такой, который оставил свою женщину? — с неверием спросил он, сложив руки на груди. Его лицо было в грязи, но даже так он выглядел красиво. Мне стало интересно, какой Ивар в битве… Передёрнув плечами, я продолжила с остервенением катать тесто. Нужно было не подвести служанок и не упасть в глазах Аслауг. Уббе не уходил. Внезапно гаркнул ворон, с улицы послышался шум. В кухню на всех парах влетел запыхавшийся Хвитсерк. Он как-то странно посмотрел на нас, наверняка что-то придумав. Я предложила ему воды, но он отказался. — Отец вернулся! Рагнар! Мы переглянулись с Уббе, и в его глазах я увидела страх.