***
Дом конунга изменился. Повсюду на стенах висели синие ткани с узорами чужаков и сухие ветки, собранные в венки. Пахло дурно. Так пахла смерть. Ближе к выходу перевязывали раны, и мой взгляд ненароком наткнулся на женщину, которой отрезали ногу. В горле застыл ужас, а вскрик вырвался сам собой. Уббе удержал меня от падения, схватив за ладонь. Приподнятые брови напомнили, зачем мы здесь, и пришлось с силой переступать через кровавые лужи. Такова цена победы. А впереди восседала и сама победительница. Лагерта, задрав голову, властно осматривала свои владения. И мне подумалось, что всё это игра: она внушала людям их нужность, но теперь бросила их, поломанных разбитых, возвышаясь на троне своего величия. Ивар тоже задрал голову, но только лишь для того, чтобы встретиться в борьбе взглядов с Лагертой. Юноша влез на пенёк, поставленный Уббе, и скрестил руки на груди. Я невольно восхитилась, сражённая светом его мощи. Даже не до конца сошедшая болезнь не помешала ему добиться аудиенции. — Здравствуй, Ивар. Лагерта встала и медленно подошла к нам. Я хотела встать ближе к Ивару, как Сигурд дёрнул меня назад. В спину упёрлось острие ножа. Где-то рядом раздался женский смешок. Маргрет? — Предатель, — шепнула я, на что Сигурд призвал замолчать. Я глубоко дышала, сосредоточившись на гулких шагах Лагерты. Ивар невозмутимо смотрел на неё, не отводя глаз. Он не проиграет эту битву. — Ты убила мою мать. Ивару не было причин скрывать цели своего визита. Руки напряжённо сжимали две острые железки, помогавшие ему ползать. — Да, — кивнула Лагерта и положила ладонь на вспотевшую шею Ивара, наклоняясь ближе. — Я её убила, ведь она забрала у меня всё. Её медленный голос завораживал, вгонял в состояние напряжения. Я задыхалась от ножа, приставленного к спине и руки, удерживающей за волосы. Ивар не видел нас в тени, отчего становилось ужасно страшно. Я не успею помочь Бескостному, если Лагерта что-то сделает. — Я пришёл за справедливым судом. Ты выстрелила в спину. Ивар говорил твёрдо и напористо. Лагерта повернулась ко мне, стреляя недовольством. Да, я рассказала и показала это Ивару. Он стоял на своих ногах рядом, когда Аслауг упала, пронзённая стрелой воительницы. — Отпусти Илву, Сигурд, — крикнул Ивар, тут же напрягаясь. Я благодарно взглянула на Ивара. Сердце зашлось в груди скачками. Лагерта махнула рукой, и кинжал перестал упираться в спину. Я резко выдохнула. — Нет! Схватите её! — из толпы вылетела светловолосая девушка, и в её безумном взгляде я едва узнала Маргрет. Бледные губы выплёвывали гадости. — Вы что, не понимаете? Её нужно убить! Толпа притихла, как замолчали и братья с Лагертой. — Что вы стоите?! Я сделаю это сама! — вскричала девушка, направляя острый нож на меня. Я сама не поняла, как так вышло, но резким толчком я выбила оружие из чужих рук и ладонь сама приложилась сильным шлепком к женской щеке. Маргрет вскрикнула, а я быстро подбежала к Ивару, который взял меня за руку, что не укрылось от глаз Лагерты. Сигурд и Уббе подхватили девушку, содрогавшуюся в истерике. Резко стало шумно. Женщины с щитами повернулись к нам. Где-то за спинами мелькнули яркие глаза Вили. Я закрыла глаза. Время текло медленным ручьём. Я ждала стрелы в сердце. — Давай сразимся, Лагерта, — усмехнулся Ивар, расставляя руки в стороны. Его притворный смех звучал жутко. Я не смела даже дышать. — Я же калека, чего тебе стоит. Все молчали. — Я убью тебя, Лагерта, — поклялся Ивар, прижав ладонь к сердцу. Сигурд хмыкнул и сплюнул на пол. Резкий порыв ветра ударил в дверь, и все обернулись. — Что здесь происходит?***
Не было пира — лишь жалкое его подобие. Напряжение, повисшее над общим столом, было связано со смертью Рагнара. Лагерта, Бьорн и братья что-то обсуждали. Ивар изредка бросал на меня взгляды, тут же отвлекаясь на разговор. Будто бы и не было утренней сцены. В зале становилось шумно: новые воины, вернувшиеся из похода с Бьорном, весело плясали и пили эль. Пахло липко. — Надо же, мёртвого Рагнара обсуждают даже более бурно, чем живого, да? — усмехнулся мужчина, сидевший напротив. Рядом с ним кто-то хмыкнул, а я вымученно скривилась, признавая правоту говорящего. Неожиданно лоб кольнуло, и я нахмурилась. Голос, отозвавшийся так о Рагнаре, повторился, но уже более тихо. Подняв взгляд, я встретилась с лицом викинга. Одним из тех четырёх, которых видела на горе. Он светился. — Ну вот, братец, — сидевший рядом с ним мужчина пихнул локтем викинга, кивнув на меня. Их лица были похожи только причудливыми рисунками-татуировками, покрывавшими почти всю кожу. Я невольно залюбовалась необычными узорами. — Было больно? — спросила я, указав пальцем на своё лицо и тут же заливаясь краской. Мужчины усмехнулись, переглянувшись. — Я Харальд Прекрасноволосый, а это мой младший брат, Хальфдан Чёрный, — представился голубоглазый мужчина. Другой же, с более острыми чертами и карими глазами, сдержанно кивнул. — А ты, должно быть, Илва? — произнёс Хальфдан, как-то странно склонив голову. Харальд поджал уголок губ. — Слухи уже не только о сыновьях Рагнара летают по свету? Внутри прозвучал голос шамана. Те, кто знают моё имя, имеют надо мной власть. — Говорят, ты послана Одином, — задумчиво сказал Харальд, понижая голос. Любопытные лица вокруг тут же стихли, чтобы лучше слышать наш разговор. Я напряглась, постоянно возвращаясь взглядом к младшему брату. — А ещё превращаешься в самого настоящего волка. Викинги замолчали с дурацкими выражениями лиц, отчего я прыснула, цепляясь взглядом за что-нибудь, что могло бы сбавить столь живой интерес. — Ну вот, тайн не осталось, — усмехнулась я, пряча лицо за деревянным стаканом с вонючим пойлом. Мужчины рассмеялись. Харальд вернулся к разговору со своими людьми. А Хальфдан всё так же внимательно глядел на меня, задумчиво вертя в руках кинжал. Я встала из-за стола и вышла на улицу. В воздухе царил смрад, вызванный потом, грязью и вонью тел недавней битвы. Казалось, что этот запах преследует меня. В голове всплыли картина топора, занесённого над кровавой ногой, и глухой звук. Я поёжилась, качнувшись на ногах. Чистое небо обещало бурю. Месть за смерть Рагнара найдёт его палача, и кара будет непомерной. Я тихо размышляла в стороне о грядущем, смотря в небо, пока громкий вскрик не отвлёк. Шумно вздохнув, я повернулась, сталкиваясь лицом к лицу с Маргрет. Её щека краснела в том месте, которое я ударила. Мне всего лишь на секунду стало стыдно, но потом я спохватилась — я больше на дам себя в обиду. — Зачем ты пришла? — спросила расслабленно я, поворачиваясь к служанке полубоком. Руки сжались в кулаки, готовые в любой момент защититься. — Ты должна извиниться передо мной. И встать на сторону Лагерты. Ивар ужасный человек. Из всей её тирады яростно обожгли лишь последние слова, заставившие нахмуриться. — Ивар всего лишь обращается с вами так же, как и вы с ним. — Так ты теперь его подстилка? Как я раньше не догадалась! — взвизгнула девушка, совсем как поросёнок. Этого хватило, чтобы поджечь моё стремление защищать Ивара. Рука Маргрет кулаком взлетела, чтобы ударить меня в живот, но я успела увернуться, прижав девушку к себе спиной. Она была крупнее. Но я сильнее. — Не смей говорить что-то об Иваре и поднимать на меня руку, — прошипела я на ухо служанке, отпуская её. Она испугалась так сильно, что свалилась на ноги. Мне было жаль её — я видела сумасшествие и помешательство. Девушка убежала, подбирая юбки. Её нога чуть не задела ладонь Ивара, выползшего из здания, и от этого она бросилась ещё быстрее. Юноша с недоумением взглянул на меня. Я лишь пожала плечами. Мы шли во временный дом. Ивар рассказывал о переговорах и решениях, которые казались ему глупыми и непрочными. Рагнар оставил именно его главным, поэтому он не понимал гнев Бьорна, отрицавшего права брата-калеки. Я внимательно слушала, кивая. — Бьорн глупец, — наконец, завершил Ивар, останавливаясь рядом с дверью дома. — Вообще, я хочу тебе кое-что показать. Я шла за ногами юноши, предчувствуя что-то странное или великое. Уже опустилась ночь, поэтому ноги изредка больно натыкались на камни, но даже неприятные чувства не убавили удивления. — Это подарок Флоки, — гордо сказал Ивар, с лаской оглаживая дерево великолепного сооружения. — Колесница. Запряженная лошадь фыркнула, когда Ивар влез на сидение и схватился за поводья. Я улыбнулась, не в силах поверить. — У тебя теперь есть крылья! Юноша широко улыбнулся, дёргая поводья и медленно подъезжая ко мне ближе. И правда, работа мастера прослеживалась в каждом узоре. Флоки постарался на славу. Ивар протянул мне ладонь, и я, не колебаясь, приняла её. Ивар погнал лошадь, и мне пришлось вцепиться в мужские плечи сильнее. Я почти что обнимала Ивара, отчего даже к красоте ночного пейзажа оставалась равнодушной. Сердце билось быстрее от восторженных вскриков юноши, от его быстрых взглядов в мои глаза. Я чувствовала силу и правильность того, что происходило. Я должна быть рядом с ним. Ивар остановился у обрыва, с которого мы обычно наблюдали за Каттегатом. Ивар опустил руки, наливаясь тоской и грустью. Его ладонь нашла мою. — На рассвете отплываем. Ты со мной?