Мотылек на снегу. Акт второй

      — Удачи, Рыжее, — Ксин привычно потянулся хлопнуть девушку по плечу, так же привычно засмеялся, когда она уклонилась, и, прыгая через ступеньки, помчался догонять ушедших вперед товарищей.       Актеры расходились. Репетиция удалась, Дивини ругался вполовину меньше обычного, и настроение в труппе царило приподнятое.       — Флай! — громко окликнули ее, когда широкая лестница театра осталась позади, и девушка уже собралась было привычно затеряться среди прохожих на залитых светом цветных фонарей улочках.       С противоположной стороны небольшой площади перед театром к ней торопливо шагала смутно знакомая фигура.       Флай вгляделась, и выражение ее глаз изменилось с настороженного на удивленное, может, слегка наигранное… Она остановилась, поджидая окликнувшего её.       — Вы? День, как будто, неурочный? Да и час… Что, сменились пароли и явки? А капитан Денале… Звезды, с ним всё хорошо? — обрушилась на безопасника лавина вопросов, сопровождаемых лукавыми всполохами из-под надвинутого на лоб шарфа.       — Я ведь ваш поклонник, мне положено сваливаться на голову неожиданно, — безопасник обезоруживающе улыбнулся, успешно избежав прямого ответа. — За девушками не ухаживают по расписанию. А у капитана эта, как ее… аллергия.       В этот раз цветов при «поклоннике» не было, и руки он прятал в карманах потертой, мешковатой куртки.       — Сегодня вы не слишком торопитесь? — с надеждой поинтересовался он.       Флай ответила не сразу. У нее было странное ощущение полуиспуга-полусмущения… И того, что она это уже испытывала раньше.       — Ну, наверное, тогда мы будем следовать нашей легенде? И девушка, вроде бы, должна ответить, что сегодня — да, не очень, — наконец Флай обрела дар речи, отрешившись от своих мыслей.       — Ну, правда, легенду оправдывать уже не перед кем — все давно дали деру, словно старик Дивини чемпион Галактики на Корусантских бегах, и гонится за ними, чтобы вернуть… — добавила она со смехом. — Так что идемте и мы. А то, вдруг… Да, а вы то сами… Аллергией не страдаете? — выстрелила она в него невинным взглядом.       — Такой, как у капитана — не страдаю, — заверил ее безопасник. — И, раз уж вы не спешите, позвольте пригласить вас… для кафа уже поздно, да?       Он забавно наклонил голову, как иногда делают чем-то заинтересованные или озадаченные собаки.       — О, знаю, — задумчивость «дублера» длилась недолго, но и непохоже было, чтобы он гнал заранее придуманную речь. Уж в этом-то Флай разбиралась. — Есть одно отличное место.       Да, она не спешила. В кои-то веки. У нее была свободная от работы на комплексе ночь. И она надеялась упасть, зарыться с головой в одеяло — от Академии, театра, отдела транспорта, всего-всего… И заснуть. До утра. А лучше — до вечера, до репетиции. Академию можно же заколоть. Но сейчас, когда все её планы летели в болото к гунганам, она почему-то не расстроилась. Ну, или не очень расстроилась.       — Случайно, это не тот явочный ресторан, который обожает полковник Крэйтан? — голос её не выдал, он был спокоен, и даже насмешлив. Самую малость. — А то у меня тоже аллергия… на ауродий.       — Упаси вселенная! — «поклонник» сделал страшные глаза. — Там ужасная атмосфера и посредственная кухня. К тому же, он далеко.       Безопасник, казалось, не замечал, как подобралась и напряглась Флай, но правильнее было бы сказать — не подавал вида. Его внимание ощущалось в Силе, но не холодной оценкой профессионала, а чуткостью мужчины, которому не все равно, что испытывает его собеседница.       — Идем. И если вам не понравится, я… — он усмехнулся чему-то. — Нет. Вы придумаете мне страшное наказание.       — Наказание? Я?       Её ослепительная улыбка чуть-чуть запоздала — за эту секунду незримые крючки вытащили из глубин памяти совсем иные обстоятельства…       — Увольте меня от этого… — слова были те же самые, что и на заброшенной турбазе, кажется, лет сто назад. Правда, всё меняли тон и улыбка.       — Да и наказания — это больше по части вашей конторы.       Она повела плечами, будто под куртенку на меху сандо пролез зябкий холодок отходящей зимы       — И пойдемте уже? А то туристы примут нас за памятники архитектуры.       «Дублер» согласно кивнул и жестом указал направление.       — Строго говоря, по части нашей конторы расследования, — уточнил он. — А наказания — это уже другая часть системы.       Спутник Флай беззаботно трепался и улыбался так спокойно, словно речь шла вовсе не об одной из самых зловещих организаций Империи.       — Но я все-таки рассчитываю, что место вам понравится и ничего не придется придумывать. А может, вы и вовсе бываете там чаще меня, и я вам тут Корусант открываю…       О, да! «Чаще него»… Уж не имеет ли он ввиду студенческую столовку Академии? А то она такой ходок по кафешкам… И все эти точки знает по другую сторону двери — с улицы. Где и «работала».       — Ну… Всё возможно. Если в их меню есть мой любимый протеиновый концентрат! — засмеялась Флай, повернув к нему лицо. И не стала доказывать, что в их конторе одно другому не мешает. Уж она-то знает, как расследуют и наказывают, что называется, не отходя от…       — Всегда можно договориться, — подмигнул ей безопасник. — Хм, кстати…       Он порылся во внутреннем кармане, вытащил белый прямоугольник визитки и огрызок карандаша, и прямо на ходу быстро что-то на нем начеркал.       — Вот, держите. На случай, если вдруг разлюбите концентрат, — «дублер» протянул ей визитку. На белом пластике красовался отпечаток лапы и фигурная надпись: «Фелиси. Элитный корм для фелинксов. Бесплатная доставка».       Элитный корм для… Что?! Флай задохнулась от нахлынувшего вихря эмоций. В голове стало так горячо, словно там что-то закипало. Она еще сжимала в руках визитку, но в глазах совсем потемнело от подступающей ярости. Были бы ругательства, она бы обрушила их на сбшника! Но даже их не находилось! Только вспыхивающие в сознании образы мести. Самой безобидной из которых было бы разодрать ему щеку в кровь! Да! Как фелинкс, для которого корм! Нет, прихлопнуть его вот этим фонарем!..       — Вы… — выдохнула она и зажмурила глаза — все-таки какая-то частичка сознания еще не совсем забыла об осторожности. Это ей не… И вот она Темная сторона. Нет, нет… а вдруг это провокация, чтобы узнать, что она одаренная?       — Вы… Вы держите дома… фелинкса? — с трудом выговорила она, натягивая на лицо улыбку, как вещь, которая мала. Но взгляд, чтобы не встречаться им с «дублером» опустила. На проклятую визитку! И только сейчас осознала, что он писал что-то от руки. А элитный корм… Хатт, вот же она дурканулась, идиотка беспробудная! Он писал что-то другое!       — С другой стороны, — мягко подсказал безопасник. Он и сам с запозданием понял, как это все только что прозвучало, и, будь Флай не настолько зла, то уловила бы, что ему, с одной стороны, безумно стыдно за такой ляп, а с другой — смешно, совершенно по-дурацки смешно, и он отчаянно старается не рассмеяться вслух, чтобы не обидеть девушку еще сильнее.       На обратной стороне визитки был записан номер комма и имя: Коул.       — Скажете, что от Гейла, он в курсе. А фелинксы… нет, не держу. Не та работа, чтобы заводить животных, — на мгновение в голосе «дублера» послышалась странная тоска. — Просто завалялось в кармане.       В этот момент он, похоже, подумал о том, какие еще визитки могли оказаться на месте корма для фелинксов, потому что торопливо отвел глаза и втянулся глубже в шарф.       — Ну, хотя бы корм — элитный, — фыркнула рыжая, поднимая зеленые глаза на спутника.       Хатт, лучше приколоться вряд ли можно было. Её злость удержалась на каком-то дохлом волоске. Умышленный ли это был прикол? Нет, этого не ощущалось в нем… Было другое — какое-то непонятное беспокойство, что ли. И печаль… Нет, нет, вот на его печалях она не будет зацикливаться. Это может… Как тогда. «Ах, снабженец любит природу, как и она!» И понеслось…       А у снабженца из внутренней разведки — работа такая. Как и у этого «дублера».       Флай засунула руку с визиткой поглубже в карман.       — Да, а кто все эти люди? — вдруг очень непосредственно спросила она, обернувшись к полоске лица, торчащей из-под шарфа безопасника. — Ну, Коул и Гейл — кто это?       — Гейл — это я, — скромно улыбнулся «дублер», вынырнув из шарфа. — А Коул — один славный парень, который не отказывает в помощи старым друзьям и красивым девушкам.       — И всё? — сделала удивленное лицо Флай. — Так это ваше имя, фамилия или пого… Ну, в смысле — творческий псевдоним?       У всех людей, по крайней мере, есть имена и фамилии…       — А славный парень какого рода оказывает помощь? Кормит голодных приятелей?       «Красивых девушек» она решила проигнорировать.       — Это имя, — развеял ее сомнения безопасник. — А насчет голодных приятелей… О, мы пришли. Прошу.       Гейл приглашающим жестом указал на короткую лесенку, ведущую к двери куда-то в полуподвал. Над дверью красовалась надпись, сделанная черной краской: «Никуда».       — Лестница в «Никуда», — сверкнула Флай глазами на спутника. — Прямо название для криминальной… Ну, или социальной драмы о жизни столичной тусы. Нет, я здесь никогда не была.       Конечно, не была. Она крутилась около ресторанов, где публика была пожирнее и попышнее, особенно у тех, которые любили туристы. У них и так шары наверх закинуты от города-музея, да еще под градусом… Самая та добыча.       — А вы полны сюрпризов… Гейл, — усмехалась рыжая, сбегая по ступенькам. — Вы тут как опер бывали или, может, для души? — ни выражения, ни цвета глаз на обернувшемся к сотруднику СБ лице девушки не было видно, там отражались только звезды и фонари.       — Или вы местный, или в Тиде не первые месяцы! — заключила она и нажала на почти незаметную панель на двери.       — Я здесь вырос, — усмехнулся безопасник. — Могу считаться местным.       Он не сразу спустился, зачем-то задержавшись в начале лестницы.       Панель под пальцами Флай приятно завибрировала, послышалось характерное жужжание сервоприводов, но дверь с места не двинулась, отъехала только узкая заслонка на уровне глаз. Изнутри пролился теплый свет, который почти тут же закрыл чей-то силуэт. В смотровое окошко высунулись три глаза и внимательно осмотрели Флай с ног до головы. Казалось, глаза и шевелятся, и моргают по отдельности.       — Пароль! — глухо и требовательно прозвучало из-за двери. Обладатель глаз говорил на бэйсике с сильным акцентом.       «Пароль?! Твою гунганску юмать… Да у них тут как в Ордене Рекса!» И Гейл почему-то тормознул. Она заметила, но… Хатт, а с какого перепугу она вообще решила, что этому мутному «дублеру» можно доверять, только оттого, что он безопасник? Ха, да безопасник ли он вообще? Такую ксиву и Мопра может сделать.       «Рекс же всегда говорил: прежде чем ломиться во вход — найди выход. Идиотка…» — чиркнуло по сознанию.       — Походу не вышла фейсом, чтобы уйти в «Никуда»! — дурашливо ухмыльнулась рыжая, поворачиваясь к Гейлу.       …Перила, через которые можно перемахнуть и унестись в холод ночного города. Ищи-свищи…       Но и дверь с трехглазым граном за ней она видела. Не глазами. А в мерцающей вуали Силы.       Безопасник неторопливо спустился, остановившись за плечом Флай. Сейчас, воспринимая мир в Силе, девушка не улавливала злых намерений ни по эту сторону двери, ни по ту. Только интерес и капельку веселья — тоже с обеих сторон.       — Нет и тени преграды на пути у добра, — четко, чуть нараспев произнес Гейл.       Глаза по очереди моргнули.       — Неправильно! — злорадно объявил гран, стремительно втянул глаза внутрь и захлопнул окошко.       Безопасник тихо усмехнулся и не сдвинулся с места. А секунд через десять вновь зажужжали сервоприводы и в сторону отъехала уже вся дверь.       — Заходите, — буркнул гран и ткнул пальцем в Гейла. — Твоя морда прокатит за пропуск.       — И я рад тебя видеть, — улыбнулся тот в ответ и театральным жестом указал Флай на вход: — Прошу, мисс.       «Мисс» шагнула, неуловимо помедлив перед порогом, но наказ Магистра охотно был послан под хвост хаттам. На этот раз, ясен пень.       «Вот приколисты. Или у них так заведено? Как у давних приятелей. И они получают от этого удовольствие…»       Что же, Гейл, похоже, только что добавил еще одно очко в её копилку его непохожести на других сбшников. Особенно зная отношение имперцев ко всем расам, кроме людей.       — Как у вас… интересно, — хмыкнула она, бросив чуткий взгляд в сторону грана. По лицу алиена трудно было что-либо прочитать, но в Силе от него тянуло чем-то вроде добродушной иронии. Толковать эмоции представителя не слишком близкого к людям вида оказалось не так-то легко. Впустив гостей, он вернулся за ближний столик, где сидели его приятели-люди.       — Очень, — многообещающе улыбнулся Гейл.       «Никуда» оказалось баром. Не слишком большое помещение с отделкой под темное дерево и теплый коричневый камень выглядело мрачноватым, хотя света здесь было достаточно. Он мягко струился по тонким трубочкам подсветки, мерцал сквозь фигурные решетки на потолочных лампах, бликами невидимого солнца лежал на стойке, которая выдавалась вперед, как мостик ЗРа. Немногочисленные столики ютились по углам и под стенами, на которых, если присмотреться, можно было различить полустертые рисунки и надписи, сделанные где краской, а где и процарапанные чем-то острым прямо в покрытии. Звучала негромкая, мелодичная музыка, низкий женский голос вплетал в нее слова гортанного, незнакомого языка чувственно и проникновенно. Под этот голос хотелось, раскинув руки, падать спиной назад, не думая о том, что ждет в конце полета. Пахло пряностями, нагретым вином и сладковато-горьким дымом.       Она была не готова… Вся эта атмосфера странного бара просто обрушилась на чуткое сознание Флай. Приглушенный свет брезжил откуда-то из-под потолка, мигал, теплился на бокалах, запотевшем стекле бутылок и в глазах, устремленных на нее. Замечать все цвета и и их самые изощренные оттенки, каждый отсвет, падающий на предметы и лица, слышать целый хор слов — хотя все — шепотом. Ощущать, как крутится внутри ее крыши целый калейдоскоп чужих настроений и чувств, да ещё под эту композицию, где многозвучие и женский голос саднили где-то глубоко в груди под ключичной ямкой, словно струн души касался электризующий мех фелинкса. Ароматы звучали остро, выразительно и горячо, хаттски кружа голову. Она шла, словно разъятая на молекулы, замечая все сразу — и ничего. Просто плыла по волнам своих ощущений дальше за Гейлом.       Здесь не было вездесущих голоэкранов с трансляцией всего подряд, от новостей до гонок, только за спиной бармена виднелся участок стены с надписью на нем. «Ветер разбойно свистит над моей головой» — гласили темно-красные буквы, небрежно нанесенные из баллончика прямо от руки.       С Гейлом здесь коротко и тепло здоровались, на Флай поглядывали заинтересованно и оценивающе, но кивали приветливо, как старой, но не слишком близкой знакомой.       Безопасник вел девушку к стойке, за которой стояла высокая, статная женщина лет сорока, с гривой вьющихся каштановых волос и светлыми, почти белыми колдовскими глазами. Поверх свободной черной рубашки на ней была жилетка, связанная из разноцветных лоскутков, на шее висело несколько разнокалиберных бус и подвесок, оба запястья украшала россыпь браслетов, а сильные, не по-женски длинные и цепкие пальцы — несколько крупных колец. Она плела что-то из ниток и бусин, но, заметив гостей, отложила рукоделие в сторону.       — Кого я вижу, — мурлыкнула она приятным грудным голосом. — Гейл, ты привел гостью?       — Ведьма, — безопасник почтительно кивнул и представил спутницу: — Флай. Прошу любить и жаловать.       Женщина по-птичьи дернула головой, на мгновение впившись в девушку взглядом, и рыжая ощутила легкое, невесомое касание в Силе — так кожей чувствуется неуловимая щекотка, когда фелинкс нюхает руку. Оно не было светлым — но и темным не было. И не походило ни на один из образов прежде виденных Флай нейтралов.       — Тебе — «Дорогу домой», — безапелляционно заявила Ведьма, насмотревшись на Флай и переведя светлые глаза на Гейла. — А девушке… Мисс, я могу обращаться к вам по имени?       Флай смотрела на Ведьму, и наваждение причудливого бара быстро рассеивалось. Ледяной душ зимнего водопада… Удара под дых… Просто не можешь дышать… Женщина оказалась… Одаренной, хатт! И она поняла все насчет нее, Флай. И поняла, что Флай тоже поняла, что она все знает. Рыжая вспомнила про перила и свое желание перескочить через них и раствориться в ночи. Твою гунганскую мать, это была хорошая мысль… Но поздняк метаться.        — Флай. Просто Флай, без всяких «мисс».       Знали бы, какая она «мисс». Она почти смогла улыбнуться, глядя в слишком светлые глаза женщины, и сняла шарф с головы. Игра подсветки подхватила рыжее сияние волос.       — А… А может и мне эту… «Дорогу домой» тогда?       — Флай, — повторила Ведьма, будто пробуя имя на вкус, удовлетворенно улыбнулась и покачала головой. — Нет, тебе, пожалуй, «Впусти меня». Сегодня.       — Не переживайте, она всегда угадывает, — шепнул Гейл.       — Бессовестный льстец, — барменша стрельнула в него глазами и занялась делом.       — Расскажи о себе, Флай, и я буду угадывать лучше и чаще.       — Для меня угадывать?! Ой, да вы не заморачивайтесь! — почти пришла в себя Флай.       А что? Ведьма делает вид, что ей не попалась еще «одна на миллион», и она, Флай, делает вид, что она не в теме вообще.       — Зачем угадывать. У меня все, как у всех. Учеба, работа. И снова учеба, — со смущенной улыбкой пожала она плечами. Правда, смущение это, явно, происходило не столько от скромности, сколько от того, что женщина могла почувствовать, что это далеко не всё о ней.       — И потом — «Впусти меня», или « Дорога домой», как у Гейла… — бросила она на «дублера» весёлый, но внимательный взгляд, — для меня одинаково хороши. И будут выпиты… ну, или съедены, с огромной благодарностью!       Тут она ни хатта не покривила душой. Разве что напустила дымку незатейливости… Совсем чуть-чуть. Но вот случайно ли Гейл привел ее сюда?       — У вас засадное имя. А этот бар ваш? Потрясный… Очень, — не могла не оценить Флай особую здешнюю атмосферу. Бар давал сто очков вперед оформлению её ресторана, которым она гордилась.       Эта мысль на секунду даже пробилась на первый план. Но тут же угасла. Да и о чем там было думать… Все безвозвратно прошло.       — Я рада, что тебе нравится, — кивнула Ведьма.       Ее манера смешивать выпивку действительно напоминала колдовской ритуал: щепотка темного порошка, несколько прозрачных шариков, пара капель из пузырька странной формы, от которых при соприкосновении с содержимым бокала потянулся легкий дымок…       — Мое имя Дагмара, — она, не отрываясь от процесса, скосила глаза на Флай. — Но все зовут меня Ведьмой. Это место мы с друзьями придумали еще во времена Республики. Для своих.       То, что Ведьма в итоге поставила перед Флай, выглядело как прозрачно-багряная жидкость, в которой медленно закручивались дымные черные щупальца. Они будто гладили прозрачные шарики, в которых отражались одновременно и оттенки напитка, и свет над стойкой.       Гейлу досталось нечто глубокого синего цвета с золотыми искрами в нижней половине бокала и серебристыми — в верхней. Безопасник бесцеремонно сунул в напиток трубочку, поболтал ею, и искры закрутились в галактическую спираль.       — Есть нексьи хвосты и гадальные палочки, будете? — предложила Ведьма, не без интереса поглядывая на девушку не иначе как в ожидании реакции на странные названия.       — Будем, — решил безопасник.       — А будем — что? — решила с улыбочкой уточнить Флай, окидывая, тем не менее, зорким взглядом ближайшие столики — нет ли там чего похожего на хвост нексу и палочки. Гадальные… Но, по ходу, под этими названиями могло скрываться все, что угодно Ведьме. Поэтому ей придется последовать примеру Гейла и заняться своим «Впусти меня». Разглядывать коктейль в Силе в присутствии Ведьмы-Дагмары выглядело бы хаттски невежливо. Да и неосмотрительно. Поэтому Флай втянула в себя немного напитка, стараясь не перемешивать завихрения с прозрачным. Прокатила жидкость по языку, как это делал администратор из ресторана «Над стремниной». И глотнула.       Гунганамать… Это было… зачетно! Если в названии присутствовало что-то такое символичное, то, похоже, она поняла… Потому что сначала за кисленьким, с еле ощутимыми нотками терпкости, вкусом чего-то ягодного проступала островато-пряная свежесть и холодок. А потом… Потом словно солнечник расцветал в горле бархатным хмельным теплом. И оно росло, и росло, проникая глубоко внутрь и согревая всё… Знакомство — это, кажется, острота и свежесть… А вот тебе уже рады.       Темные вихри быстрее закрутились вокруг ее трубочки, рассыпаясь в красном мерцанием поющей стали.       — Это съедобно, — заверил девушку Гейл, а Ведьма, меж тем, ловко скрылась под стойкой и вынырнула обратно с плоской тарелкой, на которой лежали, видимо, те самые нексьи хвосты и палочки: мелкие золотистые… сосиски, похоже — загнутые и раздвоенные на концах, действительно напоминающие хвосты нексу, и несколько десятисантиметровых палочек, на которые были нанизаны разные по форме кусочки, покрытые одинаковой красноватой панировкой.       — Хвосты мясные, — подсказал безопасник. — А с палочками — никогда не угадаешь.       — А-аа, потому-то они и гадальные? — рассмеялась Флай. — А я думала — вдруг что-то предсказывают… — брошенный на Ведьму взгляд был улыбчив и как будто беспечен. Но можно было уловить, что, обращенный к женщине вопрос не так-то прост.       На секунду рука рыжей замерла над гадальными шпажками, словно и правда выбирала себе судьбу получше, а потом быстро утащила одну с тарелки в рот.       — Спасибо, Дагмара…       Внутри оказалась сочная, терпковатая ягода.       — Есть и такие, которые предсказывают, — неожиданно серьезно заметила Ведьма. — Только их не едят, их курят. И… не для всех. Не для всех срабатывает.       Она вновь по-особенному взглянула на Флай, будто пыталась угадать, а сработает ли для нее.       — Да ладно? — вырвалось у Флай. Она даже перестала снимать губами со шпажек кусочки. — Значит, покуришь — и?.. А как узнать, что срабатывает? И много ли желающих? Гейл… А вы пробовали? — с интересом взглянула рыжая на безопасника.       Хотела бы она себе какое-нибудь предсказание? Будущее — не прошлое, оно только им станет. Но, если бы она даже знала, как распорядится Сила — разве это знание что-нибудь изменило?       — Есть только один способ узнать, — пожала плечами Ведьма.       — Нет, не пробовал, — отозвался Гейл. — Не люблю предрешенности.       — Боишься и в самом деле что-то увидеть? — беззлобно поддела его хозяйка заведения, и безопасник поднял на нее неожиданно серьезный взгляд.       — Боюсь, — согласился он. — Вдруг оно еще и сбудется.       — Язва ты, — усмехнулась Дагмара. — И как тебя девушка терпит…       — Вы верите, что все предрешено? — непонятно было к кому рыжая обращается. Она переводила взгляд своих загоревшихся зеленых глаз с Ведьмы на Гейла. — Оно же пока просто возможность! И эта возможность — не одна! Вся фишка в том, какую сам выберешь — вот это и будет будущим! А выбирает, как раз то, что внутри нас! Но можно же измениться — и оно перестанет быть предрешенным?       Босс всегда говорил, что Сила рулит… И она все равно столкнула бы их. Но она может вести разными путями. И каким ты приходишь к предначертанному Силой — наверное, две большие разницы. Но если она развела их… Да твою гунганскую мать!       Рыжая залпом опустошила свой бокал с коктейлем.       — А можно… Можно мне попробовать? — выдохнула она неожиданно для себя.       — Существует теория, согласно которой люди склонны следовать заранее известному результату, даже если он нежелателен, тем самым ограничивая себя в выборе вариантов, — ответил Гейл в не совсем характерной для себя манере. — Особенно если этот результат получен не путем анализа, а неким сверхъестественным образом.       — Избавь меня от своих методичек, — Ведьма добродушно махнула на него рукой и глянула на Флай. — Можно, если хочешь. Это не наркотик, получить зависимость от вещества нельзя.       — Зато от процесса — можно, — тихо хмыкнул безопасник, которому эта затея была, похоже, не совсем по душе. Но и на свободу выбора Флай он не покушался — наоборот, ему, казалось, было очень интересно, что она будет делать.       — А откуда вы все это знаете, если не пробовали? — задиристо взглянула Флай на Гейла. Ей достаточно было почувствовать его скрытое неодобрение, чтобы загореться желанием сделать это обязательно. — И потом… Следовать заранее известному результату, говорите? А что вы скажете на такое, Гейл… Короче, один кушибан узнал своё будущее, в котором он умирает. И да, доказательства этого уже появлялись в его теле. Говорят, тогда он извалялся в грязи, выщипал себе хвост, изменил кое-что во внешности… И даже стал плотоядным, представляете? И вомп-крысы приняли его в стаю, посчитав за вомп-мутанта, наевшегося на помойках имперских баз какой-то фигни. И он остался жить… Правда, не знаю, можно ли это назвать жизнью. Но судьбу он всё же обманул, — добавила она в наступившей после окончания очередной странной сладко-горькой песни тишине и кивнула Дагмаре.       — Да, я хочу, — подтвердила она на всякий случай словами.       — Это пишут в его умных книжках, — усмехнулась Ведьма. Скепсис Гейла в отношении предсказаний ее, похоже, нисколько не задевал, и чувствовалось, что спор этот у них далеко не первый.       — Присмотри здесь, — попросила его Дагмара, выбралась из-за стойки и пригласила Флай в неприметную служебную дверь.       — Он верит, — с усмешкой обронила женщина, когда дверь за ними закрылась, отрезав все и без того негромкие звуки бара. — В глубине души он верит и опасается, не уверенный в своей способности противостоять иррациональному. Я давно его убалтываю. Интересно, что он мог бы увидеть. Мне кажется, у него бы получилось.       Комнату, где они стояли, заполнял приглушенный красноватый свет, рассеянный под потолком. Пол под ногами пружинил мягким покрытием, полукругом лежали подушки явно ручной отделки, в узорах из лоскутков, неуловимо похожих на разноцветную жилетку Ведьмы.       — Садись, — предложила она, а сама достала из ящиков в углу несколько толстых свечей в полукруглых чашках-подставках и шкатулку с резной крышкой. Дагмара щелкнула зажигалкой, по очереди подожгла свечи и расставила их перед Флай. Из шкатулки она достала тонкую, похожую на ароматическую палочку, которую, на первый взгляд, совершенно невозможно было скурить.       — Возьми, — Ведьма протянула гадальную палочку девушке и села напротив, по-джедайски скрестив ноги. — Подожги от свечи, держи двумя руками перед собой, на уровне груди.       Она показала, как.       — Закрой глаза и медленно вдыхай дым. Когда почувствуешь, что готова, подумай о том, что тебя волнует.       Уже ступая по полу, упруго прогибающемуся под ее старыми ботинками, Флай чувствовала, как начинает быстрее и быстрее биться ее сердце. И кажется, от красноватого полумрака со всеми этими Ведьмины приготовлениями, или от осознания того, на что подписалась, дышала она странно. Выдох куда-то исчезал.       Хатт… А оно точно ей надо? Надо. Она же не фуфел какой, чтобы трындеть зазря, стараясь произвести впечатление на безопасника?       Рыжая кивнув, зажгла палочку, держа ее перед собой.       Подумаешь… Еще одна медитация. Почти как на реке в Вышенках.       Мешали только подушки, выдирая из памяти какое-то жуткое и щемящее ощущение. Ах, да… Старикашка с Киндела. Но это прошлое.       Она вдохнула терпковато-дурманящий кумар от гадальной палочки, прикрыв глаза.       Так… И что она хочет узнать?       Мысли теснились, вспыхивая и тая, как этот дымок. В чем-то она не признавалась даже себе… Театр, Бакрана… Тьма? Или Свет… Где она? Для чего она? К чему такими извилистыми путями ведет ее Сила? И какую плату потребует за её способности?..       Мягкое освещение практически не проникало сквозь опущенные веки, и все же, Флай не покидало ощущение клубящегося вокруг дыма всех оттенков красного: цвета закатных облаков над городом и кровавых капель на снегу, цвета яркого платья Киды и тяжелой ткани традиционного занавеса, цвета растения в горшке, на окне в доме, которого она не помнила и цвета редкого розового мрамора с сетью темно-багровых прожилок, которые разбегаются, разбегаются сотнями дорог…       Свет ждал ее там. Смотрел ледяными глазами бывшего наставника. Сверкал гранями жесткого самоконтроля во имя и во благо. Обжигал недостижимой безупречностью. Ложился на лицо яркими бликами летнего солнца Бакраны, плескал на ладони брызгами искренней радости зеленого волчонка… и серого кота, рассыпался звонким смехом неунывающего Ксина и легко скользил по спине молчаливым одобрением в золотых забрачьих глазах, искрился на свежем снегу и на лепестках солнечного цветка.       Свет ждал ее, и стоило только сделать шаг навстречу, и это было бы так легко, если бы не…       Тьма ждала ее там. Смотрела черным взглядом кинделита. Трогала щупальцами липкого страха и бессилия. Обжигала горячим дыханием из бездны, которая воплощала в себе все зло мира, и звучало насмешливое эхо, бесконечно отражаясь от обсидиановых стен бездонной пропасти: «На Темную сторону захотела? На Темную сторону?..»       Тьма клочьями невесомого тумана вилась вокруг пальцев, раскрывалась за спиной незримыми крыльями и маячила молчаливой тенью за плечом — каждый раз…       Вырванная из ледяных лап смерти хрупкая жизнь. Отчаянная решимость драться до конца. Собственные слова, слетающие с губ вопреки сценарию.       За каждым решением сделать по-своему колебалась густая тень, скалила зубы, готовая с боем, с кровью и мясом вырывать свое право — решать, действовать, быть!       Быть, чтобы…       Огромный серый кот лежал в снегу, истекая кровью, и только ее воля стояла между ним и ледяной бездной.       …Флай смотрела на собственные ладони, и с угольно-черных пальцев струился чистый, прозрачный свет.       Да, свет… Но…       Но почему же тогда ее рука непроизвольно дернулась, роняя огарок гадальной палочки?       Значит, босс прав…       «Но если Тьма рождает не Тьму, а наоборот — жизнь, Тьма ли это, босс?»       Флай, еще не открывая глаз, машинально подхватила с пола недогоревшую палочку. Кумар уплывал куда-то к рассеянному красноватому свету вверху, возвращая в мир, который совсем не проще увиденного. Она взглянула быстро и напряженно, как внезапно разбуженный зверек, но тут же зеленые глаза чуть потеплели. Она увидела Ведьму.       — Ну… — Флай кашлянула, от дыма в горле пощипывало. — Это было…. Занятно. Хотя многое уже случилось.       Она старательно растянула губы в улыбке.       Так вот как… Свет, от которого ломит взгляд, свет, который колет лаза, как совесть. Непреклонный. Который — во благо, но в котором нет любви, только долг… И Тьма, которая понимает твои порывы, не считая их неправильными и идиотскими, но которая сожрет тебя без остатка, только зазевайся. А разве раньше она этого не знала? Не ощущала дыхание Тьмы у себя за плечом? Эти видения только подтверждали — теперь, с того дня Тьма всегда рядом, она тебя сторожит в глубинах твоего сознания, как сандо свою добычу. Она сделает тебя сильнее, да… Но ты заплатишь за каждый взгляд в ее сторону.       Ведьма смотрела на нее внимательно, по-птичьи склонив набок голову.       — Уже было? — повторила она с непонятной интонацией, не то разочарованно, не то скептически — впервые за долгое время Флай не смогла точно разобрать, что именно испытывает собеседник. — Может, и так. Может и так…       Пояснять ничего Дагмара не стала. По одной потушила свечи и поднялась.       — Ты можешь приходить сюда и без Гейла, — тихо произнесла она уже у двери. — На стене за моей спиной — действующий пароль.       — Спасибо, — отозвалась рыжая тоже негромко. Вряд ли, с ее-то учебами и работой… Даже с Гейлом. Если только перенести явку в это место. Но… При всем том, что они с Дагмарой сделали вид, что не в теме — обе прекрасно друг друга поняли. А это стоило не одной сейфовой ячейки в банке Муунилинста.       — Я приду, — помолчав, добавила она серьезно, глядя в очень светлые глаза новой знакомой. — Обязательно.       За время их отсутствия в баре ничего существенно не поменялось. Здесь не было случайных людей, а свои все относились с пониманием к отлучкам Ведьмы с поста. В конце концов, большинство из них и сами побывали за неприметной служебной дверью, а кто-то и не раз.       — Ну как? — Гейл встретил девушку вопросом и заинтересованным взглядом.       …А Флай вдруг рывком сдернуло в темноту. Так маньяк в переулке зажимает жертве рот и утаскивает за угол, не давая вскрикнуть от неожиданности, выхватывая опору из-под ног.       Алая вспышка. Металлический лязг.       «Назад!».       Глубокий подземный гул на грани слышимости.       Еще вспышка. Красный росчерк в полумраке. Короткий вскрик.       Мгновение. Ушло так же стремительно, как и появилось.       В горле стояла характерная дымная горечь.       Кажется, никто ничего и не заметил даже — Ведьма спокойно вернулась за стойку, а Гейл… да ситхи его знают, кажется, что цепкая, хищная странность в его глазах была и до того.       — Что… — взглянула она на Гейла огромными, на всю радужку зрачками, в котором отразились огоньки бара и он сам.       …Что это было? И, кажется, только с ней? Флай, озираясь, пыталась справиться с ощущением, словно падала со страшной высоты в кабине скоростного турболифта, и он вдруг встал — так оборвалось у нее всё внутри.       А ведь «Назад!» — это был его голос, Гейла… она бы точно не перепутала!       — А… ну, дым горький… — нашлась рыжая. — А так — нормально…       Да какое там «нормально», мать твою гунганскую! Снова было ощущение этого ненавистного тошнотворного запаха — тоскливого предчувствия смерти, сжимающего душу. Плевок плазмы из болта, и ее недолгий сияющий путь во тьме… И такой же яркий всполох боли в сознании. Но кто?! У крика боли нет лица… А если это Гейл?!       — Воды можно? Першит что-то… — холодея от догадки выговорила Флай. И ее севший от волнения голос неплохо подыграл. Ей хотелось подумать. Без внимания «дублера».       Нет, ему нельзя… Да и что бы она сказала? «Прикинь, я такой галюник словила, в котором ты, кажется, сыграл в жмурика». И пусть с этим человек живет? А если это вообще не он? А если… Если в потайной комнате Дагмары ей показали совсем не прошлое?! И если это снова доберутся до кошака?       Гейл не поверил, конечно. Но вряд ли догадался о настоящих причинах, он и не мог догадаться… И пока Ведьма отвернулась, чтобы налить Флай воды, безопасник тихо уточнил:       — Ты действительно в порядке?       Он протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, но, будто вспомнив о чем-то, опустил, так и не дотронувшись.       На стойку рядом с Флай с тихим стуком опустился стакан.       Ее рука сразу же потянулась к соломинке в нем. Какая-никакая отсрочка от решения того, что со всем этим ей делать. И что отвечать Гейлу.       Подсознание отметило, что он перешел на «ты». И даже попытку дотронуться до плеча отметило. Но тут же затолкало свое наблюдение куда подальше с грифом «всякая непонятная хрень, вскрыть позднее».       А Флай всасывала через трубочку ледяную воду и все еще мучалась сомнениями. Если намекнуть безопаснику, он, наверняка, загонится этим, и у него будет невольный шанс накосячить в самый неподходящий момент. Так что ей придется взять это на себя. И посвященность в такое вот будущее, и… ответственность. Хатт… Вот не любила она это слово! И его сочетания с другими. И вообще…       — Спасибо, Гейл… И нет, не очень… — выдохнула Флай, опустошив стакан. — Столько впечатлений… И дыма… — сообщила она безопаснику с улыбкой. Актриса она, или где?       Но за улыбкой все та же тревога высверливала душу маленькими тупыми иголочками.       Гейл улыбнулся в ответ, но как-то неуверенно. То чутье, что заменяло ему Силу, тревожно царапалось внутри, но беспокойство это, бьющееся на грани чувство «что-то не так» он оставил при себе, не собираясь цепляться к девушке и дальше.       — Увидели что-нибудь интересное? — в этом вопросе уже не звучала характерная такая, профессиональная цепкость, только вежливый интерес. Так приятели расспрашивают о щекочущем нервы аттракционе, на который не отважились сами.       Рыжая помедлила только долю секунды, чтобы недоуменно пожать плечом.       — Да не знаю… Мне в той комнатке почему-то показали все больше прошлое.       Тем более, она и сама, действительно, в этом уверена. Была…       — Но прошлое — оно, наверное, интересное, — слабо усмехнулась Флай. — Ведь там, где я была недавно, мир совсем не похож на наш. Совсем… В общем, сельскохозяйственные угодья Империи… Это только города там новые, современные, а нравы — сплошь архаично-провинциальные, одни условности. Но люди очень милые, да и трудяги большие… Вот вы знаете, как определить слабых бантят в стаде? — посмотрела она на Гейла сквозь прозрачный, в цветных разводах, стакан.       «Пустое, господин офицер. Даже не пытайтесь расколоть. Ни так, ни этак. Я вам сейчас такое алё-малё нарисую…»       — Нет… — такой смены темы безопасник, похоже, не ожидал совершенно, но сориентировался он быстро. — А как?       И ему, похоже, в самом деле было интересно.