Мотылек на снегу. Акт второй

      В полумраке, слабо разбавленном светильником на столе, сидели двое. Всё, куда еле-еле доставало освещение — сводчатый каменный потолок и ближняя стена из того же грубого камня.       — Так где, говоришь, ты её нашёл? — задумчиво спросил один, наклоняясь над столом. И свет сразу резко подчеркнул скулы на смуглом лице.       — Глухой? На ферме, я же говорил уже! — напомнил второй нервно и устало.       Скуластый сморщил маленький носик и мягко уточнил:       — На карте, Транта.       — Здесь, — ткнул пальцем Хешли через несколько секунд в карту на планшете. — Примерно.       Человек напротив тоже погрузился в план местности, сверяясь со своими данными, и шумно вздохнул.        — Ну, да… Рядом с тем местом, где упал корабль. И через наши службы она не прошла, значит… И она, конечно, ничего не давала тебе на сохранение, никаких вещей или айди, когда вы на операцию шли?       — Мне? — Хешли невесело усмехнулся. — Мне она давала по челюсти ногой… Думаю, я последний, кому бы она их доверила, факт. Говорю же, она сама по себе.       Сили Гилмор по прозвищу «Сканер» потёр глаза. Эту ночь после дежурства спать не пришлось совсем, и что-то говорило ему, что после разгрома «аквариума» и сон, и свободное время станут для него недоступной роскошью. Он попробовал раскрыть глаза пошире и глянул на пальцы ребеля, выбивающие на столе приглушенную дробь.       — А тогда, спрашивается, какого мурглачьего сына она с вами потащилась? Да ты ешь, Транта, ешь… — кивнул он на плошку перед Хешли и сам глотнул безнадёжно остывший каф.       Ребель взглянул на еду и отвёл глаза.       — Это была сделка, — нехотя признался он. — Она помогает мне, а с меня — место в моём спидере до Ден-Велмора, и связаться с каким-то Коулом не из нашей системы, чтобы узнать про… кажется, Гейла… Не спрашивай, кто это такие, — предупредил он вопрос силовика. — Не знаю! Но на визитке было что-то про корма для питомцев. И город был. Да, город Тид.       — А планета? Код не помнишь? — немного оживился Сили, записывая что-то себе.       — Не помню, — отрезал Хешли. — Что не альдераанский, гарантирую, — мрачно съязвил он. — А потом туда ввалились за кафом ребята из вашей конторы и пришлось по быстрому сматываться.        Гилмор еле успел прикрыть ладонью откровенный зевок.        — Мутно всё. Тёмная она фатирка.… — произнес он, вернув на место чуть не вывихнутую челюсть. — Получается — это она с корабля контров, который импы расстреляли. Но раз одного там замочили сами, то… Может, и она? — Сили выразительно посмотрел на Хешли своими блестящими глазками цвета разбавленного кафа, но парень не отвёл взгляда.       — Ладно, ближе к телу потерпевшего, — потеребил себя за уши Сканер. — Итак, отработала она годно, но вырубилась, когда на людей Гортока так удачно упало деревце? Бывает же… Ты это видел? — взглянул он, подперев для верности подбородок кулаком. Хешли, скрестив руки на груди, смотрел на Сили.       — Буква «сэнт» — сарказм. Понял? — усмехнулся ребель. — Извини, вот, как-то в ту минуту не до разглядывания деревьев было!       В темноте, куда не дотягивалось скудное освещение, что-то зашевелилось и забормотало.       — Тихо, — замер Сили, всматриваясь в потёмки. Потом придвинулся вперед к ребелю и уже вполголоса. — Ледоруба разбудим. Слушай, плевать мне из космоса на ваше Восстание, на кого ты там полагаешься, кого ты веркаешь! Велмору нужен другой король, не пешка Анод, которого Зелор вертит на… И мне, главное, обеспечить этому другому безопасное прибытие! А тут чуть всё не пошло икакту под хвост! Я понимаю тебя, Транта — от предательства никто не застрахован, и эта твоя рыжая нам помогала, но и ты пойми меня. Нам так повезло с этим деревом, что… Что, прости, но я в такое везение я не верю!       Хешли осторожно поднялся со своего контейнера.       — Посмотрю, как она там…       — Может, я? — вполголоса предложил коп, глядя, как тяжело захромал Хешли, опираясь на палку, подобранную в лесу. — Да не бойся, не съем я её! — ухмыльнулся он.       Ребель молча помотал головой, упорно ковыляя в сторону крошечного закутка в конце узкого коридора. Там, среди душистых джоганов, луковиц «красной туманности» и пучков пряных трав, под импровизированным пологом из старого одеяла — чтобы в глаза не попадал даже такой неяркий рассеянный свет — лежала рыжая.       В том же самом положении, в котором они с Сили уложили её на настил. Но Ксона дышала. Слабо, но дышала. Она даже не была ранена, если не считать ссадины на голове. Она просто не просыпалась.       …Её встречает только стылый ветер в лицо. Тид? Неужели весь перелёт на Набу она проспала?        Старый Космопорт непривычно пустынен и ужасающе огромен. И ветер полощет королевские стяги Набу… Зима. Город-музей в сонном оцепенении. Это весной он промыт до блеска талой водой, и свеж, будто сбросил пару тысячелетий с макушки самого старого своего здания. И даже облупившуюся краску и слоев дюракрита не видно — всё заливает сиянием ослепительное весеннее солнце. И Соллеу, скинув с себя груз льда, радостно вырывается на набережные и дерзко брызгается на молодых лодочников в их двурогих лодках. А у только что вылупившейся зелени такой чистый и волнующий аромат, что, как рыжего фелинкса — себя было не загнать домой…        Но сейчас влажный промозглый ветер шмонает до костей и пытается набросать за шиворот мокрую крупу снега.       Привет, холодрыга — она вернулась… Непоправимо опоздавшей для весны.        …Эх, учитель, вы говорили, что Силе подвластно всё. Враки, босс! Просто ситская замануха для глупых рыжих девчонок… Где же, она, ваша безграничная Сила? Может она ей вернуть то, что было? А у неё было всё — Дзетино плечо, шальной гений Дивини с его репетициями до ночи, дорога по старым улочкам в кружащейся метели, посиделки с Котом за поздним ужином, работа в комплексе, наконец! И Гейл… Не у неё. Просто куратор, по-дружески отнёсшийся к своей стукачке. Но он был. А она всегда так боялась любых уз и потерь, так стремилась убежать… Ну, вот. Не было никаких уз, ничего не было… и уже не будет. А всё равно потеряла. И этого не изменить, босс… Ваша «безграничная» Сила безгранична только в пределах этого самого мгновения! Только сейчас. Или потом, может быть… А прошлое Силы не боится…        В квартирке недалеко от башни Гуидо заледенели насквозь окна, её занесло пылью столетий, и немытая чашка кафа расцвела красочной плесенью, и дверь плаксиво взвизгивает… Никого. Только мелкий снег гулко стучит в окно, словно когти фелинкса, который просит его впустить.        …Ох, Кот, где же ты? Опять на крышах?        Но крыш не разглядеть… Тид после возвращения незнакомый и странный — здания уходят высоко в снежные тучи и теряются там, будто она рыжая мелочь лет шести, и для неё всё — пугающе огромное…        Снег и темнота… Не лучшее время. Но что-то внутри тянет её на эти улицы, под зыбкость голубоватого света фонарей и летящего в них снега. То ли догнать тот день, то ли убежать из этого по набережной, по Дворцовой площади, под невидящими взглядами крылатых изваяний с секирами…       Куда несут её ноги по мокрому камню плит? Театр под зеленоватой подсветкой закрыт. Столетие назад? Где этот желчный лоррдианец теперь греет свою душу холодным виски? Дзета… Отзовись, пожалуйста!        Пусто… Сырой ветер порывом толкает в спину, подгоняя, и она, кажется, понимает — куда…       …Не просыпается.       Хешли присел на жёсткий настил рядом с рыжей. Стоять, не наступая на раненую ступню, было не легко, а наступать — невозможно.        Не надумала ли она, ненароком, отъехать к предкам? Ведь она в таком состоянии с той самой минуты, как он понял, что ни Трэн, ни айкомон клана Гортока, ни его люди в него больше не целятся, потому что мертвы. Они ждали Сили, потом пытались заметать следы, потом долго-долго, кружным путём летели, а Ксона так и не пришла в себя.        Почему-то он покривил душой… Он же видел, как дерево само крушило всех! Но как? Этого не могло быть. Но было! Можно, конечно, допустить, что он в тот миг смотрел только в сощуренные глаза смерти на лице Трэна… Но четыре тела, разбросанные по кустам, как-то не вязались с тем, что пришло время, и дереву приспичило упасть прямёхонько на бандитов, которые им угрожали.       Он обговорил эту ситуацию с Ледорубом прямо на месте, сразу, чтобы их показания, в случае чего, не расходились. Виттара убеждать не пришлось.       «Так я ничего и не видел, — не моргнув жёлтым глазом, заверил очень бледный полукровка. — Ну… И если бы и видел, то я — погребальное пепелище, Транта. Что это было, мне как-то ни по Хоту, ни по Татуину, если честно. Мы выполнили задание и почти выкрутились. А кто и как это сотворил — дело пятое и не моё. И потом, Ксона, может, рванет со мной» — заявил он.       Тогда он решил, что полукровка прав. Ну было и было, хатт с этим. И разочаровывать Ледоруба не стал. Зачем? Да, у Ксоны «своя война». Но они все тут «повстанченские мрази» с совершенно разными «потому что»…        Сили — потому что ему нужен другой король, и только. Ледоруб здесь по заданию командования Альянса, а Нэл…        Складка над бровями ребеля, стала глубже и отчётливее.        …Нэл защищает свою семью, а последний отпрыск старинного рода, как ни странно, был… Нет, просто — за справедливость. И такая хаттская штука, что его, Хешли, «потому что» — ближе всего к парнишкиному. Да, Денид поддержит Альянс, Империи не будет на Велмор ходу. Но всё останется по-прежнему — аристократия, простонародье. А у верхушки те же копы и тюрьмы… И там, конечно, какой-нибудь агрегадо Сатор с его любовью к пыточным дроидам и «летающему правосудию» Марка… И вся надежда только на хорошего короля? Этого мало. И это только начало.       Раздался прерывистый вздох, Ксона шевельнулась, и Хешли замер, боясь спугнуть пробуждение. Но прошла минута, а ничего не изменилось.       — Эй, рыжуля… — без особой надежды позвал ребель, и вздохнув, неловко отогнул ей губу, чтобы пропихнуть в рот трубочку с водой.       Когда он вернулся, Сканер сладко сопел, уткнувшись головой в стол и пуская слюни. Совсем как в приюте, только тогда уставший малыш Сили, засыпая, слюнявил его плечо.        Он вообще не должен был трогать Сканера, на нём были завязаны все недовольные режимом Зелора из силовиков, которые пригодятся, когда принц заявит о своих правах на трон. И рисковать им — это последнее, к чему стоило бы прибегать. Но Сили примчался всё равно, и тела таскал, и со спидерами возился. А из них помощнички были так себе: у одного рука не действует, у другого нога… И он же привёз их в этот дом, вернее, в его подвал. И это после дежурства.       Хешли осторожно сел на лавку, пристраивая свою ногу, но Сили тут же проснулся, взглянув сонно и хмуро, вытер подбородок и со вздохом бросил взгляд в комм.       — Мне скоро обратно. Не высовывайтесь никуда. Везде сейчас усилёнка и наружаны, даже пиписочный отдел загрузили вашим поиском. Дом надёжный. Наш капитан построил для своей дочери. Но она здесь не живет. Вот выйдет замуж — тогда. Так что в доме капитана вас не будут искать.       — Погоди… — перебил его Хешли. — Почему ты так уверен, что она, или её папаша не сунутся сюда?        — Потому, что я буду об этом знать, и к тому же у девочки очень много хлопот в городе перед свадьбой. Ну и жениха тоже нужно видеть, — пожал он плечами, довольно улыбаясь. — А я в городе.        — Ты?! Это ты-то жених? Да ладно? — хмыкнул ребель, качая головой. — Ну… Поздравляю, брат. Не верится даже… Интересно будет посмотреть на тебя в этой роли, старичок! Хоть издалека.       Крупные губы Сканера подобрались в прямую линию.        — А вот это вряд ли, Транта, — посерьезнев, произнес он медленно. — Ты, пока тут сидишь, подумай, куда направишься, когда твои друзья из Альянса доставят принца, и народ присягнет ему. Может, с ними и улетишь?       — Не понял… — признался озадаченный ребель. — Не беги впереди ранкора! Почему я должен улететь? Из-за Гортока? Так Ледоруб скинул же тебе базу криминала? Боюсь, клану будет не до меня.       — Да нет, не из-за Гортока, — протянул Сили. — Тут, думаю, обойдётся. Ведь шеф поручит дело о смерти в лесу Фарену. А этот будет рогом землю рыть, но раскопает, что их никто и пальцем не тронул. Твой лэндспидер найдут на дне ущелья, обгоревший. Не очень скоро. А с теми тварями, что там водятся, нетрудно предположить, куда делись тела. Всё просто — вас убрали люди Гортока. Одни отбросы чего-то не поделили с другими отбросами после нападения на изолятор. Ну, а им… Ну, не повезло парням. Очень удобная версия для тех, кто особо не горит желанием собирать косточки в бурных грязных водах и опасности, и… — Сили опять зевнул. — …и Гортоку ничего не останется, как проглотить её. Со службой следствия его Королевского высочества не пободаешься! Но, как ты понимаешь, ты после всего уже не сможешь жить под своим именем. Как никак, вы перемочили поданных королевства, причинили ущерб изолятору. Да и под чужим… Как работать пилотом? Пилоты у нас все наперечёт. Ещё опознает тебя кто-нибудь.       Он помолчал и выдохнул, подняв на парня свои ласковые глаза.        — И потом, брат… Ты же бунтарь. Вечный. Так что лучше — улетай.       …Туда, через Триумфальную арку, улица с молчаливыми домами, вторая… Завернуть — и будут перила с короткой лесенкой вниз, и дверь под надписью чёрным… Там острые, проникающие в суть глаза Ведьмы, там тепло, там…        Сырой ветер резко дохнул ей в лицо колючей изморозью, собранной с каменного свода.        Нет… Там ничего нет. Там только воспоминания, ставшие болью, там нет тепла. Это же было его тепло, его чуткость… И ей больше не найти этого нигде. А Ведьма — да, конечно, поняла бы. Слишком хорошо всё поняла бы… А она не может допустить туда никого.        И не найти ей того бара, хоть целый век скитайся по одним и тем же улицам и переулкам. «Никуда» — это теперь везде…        Навстречу опять метнулись дома, холодные свечки фонарей и ветер. Она бегом вымахнула на площадь и почти налетела на человека в балахонистой куртке.       …Пальцы в обрезанных перчатках на оливковой ткани шарфа. И глаза над ними… Ореховые глаза Гейла! Не может быть… Или может?! Он… жив!       — Гейл! — выкрикивает она, с бешено бьющимся сердцем, но в сырой воздух вырывается только шёпот.       Это Гейл! Только почему-то он проходит мимо, не замечая её, а она остаётся стоять на площади, не в состоянии сдвинуться с мокрых плит, заметаемых снежной крупкой.       — Где-то я уже это слышал сегодня, — кивнул Хешли и кривая усмешка сломала линии его лица.       …Только немного в другой форме. Что ж. Всё правильно. Сделал грязную работу — и вали, свободен. Или навек, или за пределами родной планеты, где тысячу лет жили предки, где далеко в лугах у заброшки стареет сад с дичками, которые уже невозможно разжевать…       — Не, ну а что, — немного заволновался его друг. — Разве я когда-то это скрывал? Я всегда тебе говорил, что будь у нас не регент с Анодом у власти, а нормальный правитель, мы бы и Империю держали подальше, и плюсы бы от неё получали! Просто Анод — идиот. Но, Хешли, королевская власть — это то, что нужно!       — Да, Денид, надеюсь, не отдаст планету под Империю. Но королей убивают, знаешь ли… Даже неплохих, — тихо заметил ребель, поднимая взгляд. — Как Лорака. Где гарантия, что не появится очередной Зелор, на которого поставит Империя? Но трудно убить и подкупить многих, и очень трудно — всех. Сенат, например… А ещё труднее тех, кто его выбирает. Народ, понимаешь?        Сили слушал или не слушал, отойдя к бочке и выплескивая остатки воды из бутылки себе на лицо. Потом вытирался маленьким платочком с ручной вышивкой, глядя на сидящего Хешли.        — Купить можно всех. Да много способов, наивный ты идиот! — толстые губы расплылись в снисходительной улыбке. — А чтобы не убили — на это есть наша Королевская Служба Безопасности. И мне это подходит, Транта! — подчеркнул он.       — Вижу. Потому что жизнь удалась, да? И перспективы блестящие? — с каким-то вызовом осведомился ребель.       Явно нарывался.       Кулак Сили судорожно сжался, скомкав платок, и отбросил его прочь.       — Ты! Как ты смеешь, мурглачий ты сын?! — рванулся он к Хешли, хватая его за грудки и приподнимая. — Да я через такое прошёл, чтобы выгрести из того сословия говнища и нищеты, в котором мы с тобой барахтались! Я вламывал, как осуждённый скелл, как раб — и днём и ночью, я голодал! Я обольщал всяких престарелых высокородных тёток, чтобы выбить себе место в училище, тьфу… — он с силой дернул ворот Хешли вниз. — И я пробился, Хешли, я сам пробился, понял? И да — я буду зятем своего шефа! И пусть другие тоже так попробуют, понял? Пусть!        Его хватка медленно разжалась, и он, отпустив ворот ребеля, поднял платок с пола, стряхнул его и положил в верхний карман подрагивающими пальцами.       — А ты? — выдавил он из себя. — Ты был со мной в приюте, я же помню какие способности у тебя были! И дядька помог тебе выучиться на пилота! Тебе-то что мешало преуспеть?        Хешли хотел встать, чтобы не смотреть на Сканера снизу, но получилось неуклюже, и лавка заскрежетала по каменному полу.       — Может, для меня главное - не мой успех? — оставил он свои попытки подняться, как когда-то перестал спорить с другом по таким вопросам. Надежды, что его поймут не было. Никакой. Наверное, и правда — не пилот он, а пролётчик.       — А что главное? Что? Твои убеждения? — выкрикнул Сили. — Что, многих ты навербовал в Альянс, ну ? Да кто тебя поддерживает, Транта? Никто! На кой херф ты нужен тут со своими идеями? Народ за монархию, понял?       — Парни… Вы и жмурика разбудите… — раздался вздох из темноты. — Не пробовали так поорать над девушкой, а?        Встрёпанный полукровка выдвинулся в освещенный круг, приглаживая волосы, жёстко стоящие дыбом, и присел на лавку, сонно хлопая белыми ресницами.       — Союзнички, нек вас возьми.… — выругался он, покосившись на Хешли и его друга. — Вы ещё отполируйте друг другу интерфейсы, да? Нашли время… Главное, чтобы принц добрался до столицы и короновался. Точка. От всего остального советую освободить ваши процессоры. И потом, думаю, вы правы, Гилмор. И Транте, и девочке здесь нет места, — выразительно посмотрел он на встрепенувшегося при этих словах ребеля.       Сили молча понаблюдал эту пантомиму, потом сгрёб со стола планшет, комлинк, шагнул в полумрак к лестнице, и уже оттуда раздался его голос.       — Короче, так… Еда и вода у вас есть, но не знаю, когда смогу попасть сюда, так что… Лекарства и перевязку подвезу, врача, естественно — нет, — на Хешли он не смотрел, обращаясь то ли к Виттару, то ли в пространство за ним. — Всё, что смогу — сделаю. И узнаю. До связи.        Через несколько секунд в темноте наверху появилась полоска света, неожиданно яркая, а потом исчезла вместе с шипением задвинувшегося полотна двери.        — Какого хатта ты решаешь за меня? — прервал Хешли своё мрачное молчание, когда наверху стихли шаги, и взглянул на Виттара.       Но хакера занимал больше другой вопрос.       — Транта, а ты уверен, что он не захочет откусить нам головы?       Ребель обреченно взглянул в жёлтые глаза полукровки и хрипло засмеялся. И этот горький смех заставил Ледоруба растеряться сильнее, чем если бы Хешли вдруг зарыдал.       — Ну, да… Тоже поставишь мне в вину, что прозевал врагов? А давай! А ещё — провалил операцию, и, видимо, загубил людей! Девчушку и пацана, которым бы жить, влюбляться и стареть в окружении детей и внуков… — стиснул зубы ребель. — Прав на все сто… Я действительно пролётчик! И со Сканером у нас разногласия, да… Но хатт, мы имеем дело с конкретными разумными, а они… многомерны, понимаешь? И невозможно всех уложить в плоские рамки — только вот так и так! Или мы останемся совсем без… — он взглянул на полукровку, пытающегося не закрыть слипающиеся глаза, и оборвал себя. — Иди спать, Виттар.       — А ты? — не слишком энергично засопротивлялся Ледоруб.       — А я все равно сейчас не смогу… Через пару часов смени меня?       Он обернулся на парня, сонно слезающего с лавки, уточнил:       — Как плечо?       — Переживу, — ответил Виттар уже из своего тёмного угла и почти сразу задышал там тихо и размеренно.        Хешли придвинул к себе широкую чашку с вареным зерном. Он не помнил, сколько времени тому назад ел в последний раз. Но помнил — что. Это был пирог Нэл…       Он закрыл глаза рукой и больше не двинулся, так и не притронувшись к чаше.       …Его силуэт мелькает, исчезая в снежной бесконечности улиц. Только-только скрылся за тем углом, вот только что. И сейчас она завернет и догонит…       Он не привиделся, она же чувствует его след…        В узких улочках — белый шум зимнего ветра. Прохожие. Озадаченные лица. Кажется, никто такого не видел. Нет. Нет. Не было… Нет.       …Снова ротонды, аркады, с которых ветер рвёт плети засохших цветов…       Их считанные встречи… Всего-навсего сутки. Меньше. И, может, теперь его образ в памяти тает, как тает прошлое за её спиной? Обозналась? Только не она!        Вырастают стены, дрожат крупинки изморози на ресницах, перед глазами расплывается колоннада, как залитое водой письмо на флимси — ничего уже не прочтешь…        Пусто. Только неровный свет и ветер.       Он развеивает без следа эхо торопливых шагов по каменным плитам…        Может, это знак Силы, что она пытается догнать то, что догнать уже нельзя… Она видела его, он жив — разве с неё не достаточно? Это всё, что ей нужно. Лучшего просто не бывает…       Ещё бы только найти Феса и вернуть его домой. Если запрокинуть голову, то может, она и увидит крыши, где он греется…        …Снежные мошки несутся на холодный свет фонарей, бьются о стекло и кружатся.       Всё кружится перед глазами, стены, колонны, крыши… И меркнут фонари, окна Тида и звёзды… Словно какой-нибудь Верховный ле Дивини опускает на сцену жизни чёрный занавес… Финал. Всё.       …Нет. Что-то всё-таки тускло светится вверху через… Через что?       Сознание возвращалось постепенно, вместе с горячей кровью, наконец хлынувшей в пустое внутри и ледяное тело. По крайней мере, ей так показалось. Тепло во впадинке между ключицами, потом горячо ниже, где сердце, потом быстро растеклось по ногам и рукам, согревая их, чтобы бешено и обжигающе забиться в груди и застучать в висках… Как будто её тёплый нутряк покидал оболочку и вернулся. Только, кажется, забыли обратно вложить кости… Хатт, она как та противная масса из протеинового концентрата, залитого водой…        А где это она?! Это не её комната! И не комната Фесса. Это… Это тряпка висит, а через неё пробивается свет? Это уже было, кажется… Кто-то закрывал полотенцем лампу… Давным-давно…        Она попыталась пошевелить ногой и замерла. Её пятка наткнулась на что-то мягкое… И оно задвигалось и вздохнуло!        Флай подскочила, вскрикнув, и протягивая руку туда, где на ноге крепилась кобура, успевая заметить, что одета… Но какая-то сила резко припечатала её голову обратно. И закрутила вокруг этого пятна вверху, всё быстрее, быстрее и быстрее, как на какой-то ситской карусели. Она зажмурила глаза, но даже чернота в них продолжала вращаться с бешеной скоростью… Она оглохла и слышала только нескончаемый шелестящий звон в ушах…       — Ксона, ты что? Плохо? — доносилось до неё, как из другой галактики. Кто-то дотронулся до её рук, которыми она сжимала голову.        …Ксона?!       — Кто… ты? — с трудом вытолкнулись хриплые звуки из пересохшего горла. Хатт, ещё и Сила почему-то молчала, не зарождая в сознании ни образов, ни ощущений…       — Хешли я, помнишь? Виттар тоже здесь. Всё нормально? Извини, я тут задремал. Попьёшь?       В её губы неуклюже ткнулся холодный край кружки, а голову осторожно приподняли.        …Это было сейчас важнее всего. Она жадно, кажется, одним залпом, втянула в себя всё её содержимое и отдышалась, осторожно приоткрыв глаза. Пятно света понемногу успокаивалось и вроде не будило желания выплеснуть воду обратно.       И да, точно — это был ребель. Немного помятый, но… Но как?! Они же остались на Велморе, а она… Она… О, хатт…       Сердце толкнулось внутри горестно и тяжело.       Так это только сон… Не было ни Тида, ни дома, ни Гейла… ничего не было. Всё осталось по-прежнему. Была местная кича, подстава от Трэна и… Да, она в своём сердце выплавила из боли и ненависти оружие! Тёмное оружие. И оно сработало. Но пусть её домом навеки будет Кессель, если бы она хоть на секунду пожалела об этом! Нет, она повторит это снова! С удовольствием! И странно, что вместо Тида ей не приснился бывший наставник со своим: «На темную сторону захотела?!» Захотела! Потому что она — не по долгу, как он! А испытав и пропустив через себя и чужую боль, и ненависть, и сочувствие, и любовь — чувства, нормальные человеческие чувства! И плевать каким путём, главное — во имя чего! И идите вы, наставник, к хаттам с вашим ледяным покоем и умиротворением!       Флай старалась не поворачивать голову, иначе мир снова сорвётся с нарезки, и голова улетит, как раскрученная праща.       — Где это мы? — прошептала она, стараясь утихомирить застучавшую в висках от её горячности кровь.       — В надёжном месте, — успокаивающе кивнул Хешли и перевёл дыхание. Наконец-то он услышал от рыжули что-то вменяемое. Значит, с мозгами порядок.        — Такая тут штука, Ксон… После того, как дерево… упало на Трэна и его друзей, а ты замертво рухнула, мне пришлось вызвать одного человечка. Он доставил нас в безопасное место. А ты всё это время не двигалась, не открывала глаз… Уже без трёх часов два дня. Вот так, рыжуля. Есть можешь? — ребель, как всегда, был немногословен и невозмутим, будто это обычное дело — и дерево, разметавшее их врагов, и беспробудный сон продолжительностью почти в двое велморианских суток. Но глубокая складка между бровей немного разошлась — проснулась, жива. Хотя бы она…       Флай хотела поднять голову и посмотреть на ребеля, но пришлось снова вцепиться в дерево настила. Светлое пятно угрожающе дрогнуло.        Слова Хешли вытащили из подсознания, как памятную булавочку — скуластое лицо и страх, испытанный ею на грани бесчувствия.       — Этот твой… «человечек»… он кто? Как его имя? — слабый голос рыжей прозвучал напряжённо.       — Почему спрашиваешь? — Хешли, с трудом двинувшийся было за водой, обернулся быстро и подозрительно.       Почему?! Флай попробовала собрать своё тело во что-то, подчиняющееся воле.       Да потому, что, если это тот коп… Он же коп! Сначала Трэн, потом этот!       — А что? Это ваша самая большая ребельская тайна? — разозлилась она. Руки и ноги слушались кошмарно, но голос как-то сразу прорезался. — Ненавижу, когда темнят, если ты ещё не понял!        Хешли дёрнул щекой. Эта рыжая зараза почему-то всегда вызывала у него желание схватить и вытрясти из неё… Что? Душу? Правду? Или что-то другое?       Не, ну, вашу мать ситской блудницы, только-только вернулась с того света, еле открывает рот, а уже выбешивает до предела!       — А если не скажу? Что тогда, а? Шарахнешь меня деревом? — в запале не удержался он.        И оба замерли, глядя друг на друга. Сказано было слишком много, услышано достаточно…       Но в прямоугольнике прохода неожиданно возник Виттар. В руках он держал бластеры.       — Транта… У нас гости, кажется…       — Сили? — быстро предположил ребель, с облегчением отводя взгляд от яростных зелёных глаз.        Полукровка покачал головой.       — Нет, не Сили. Там спидер и голоса. И их несколько.       И протянул ему оружие.