Мотылек на снегу. Акт второй

      Вода была не холодной, наверное, как тогда, на ночной рыбалке с боссом после её роли в спектакле на День Королевы.       …Они там с боссом ловили рыбу то ли руками, то ли Силой. Шутили, разговаривали, ели свою запеченную добычу, а она уже это ощущала… Каким-то краем восприятия она схватывала тень, которую отбрасывало далеко вперед их грядущее расставание. Это витает в воздухе между ними, и она рядом, на расстоянии вытянутой руки почему-то вязнет в своей неприкаянности, как мотылёк в густой ледяной жиже…       …Нет, он бы прямо ничего ей не сказал и не отказался бы её учить. И даже на Тайтон, наверное, не сослал бы — он же такой… из Великого Дома Терамо, где рождаются, чтобы заботиться о других. Да хатт возьми их заботы, которые из чувства долга!       И во всём этом уже не было ни капельки того, что связало их в заснеженной Киннаре, когда их отношения только начинались. Ничего… Поэтому дико хотелось всё делать ему поперек, назло, дерзить, пререкаться, своевольничать! Чтобы сбить с него многовековое спокойствие, словно снежную шапку с гор Андо-Прайма, и посмотреть, что будет!       Флай так резко разбила ладонью волну, что океанская водяная пыль брызнула в глаза. Мир стал похож на сияние Силы — размытый, радужный.       Глупо… Вот она и не стала делать ничего, просто избавила его от лишнего долга.       Рыжая нырнула ещё разок и открыла глаза. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь толщу воды, дробили дно каменистого плато на сеть с неровными золотистыми гранями. Тут кипела жизнь — неожиданно вспыхивала своими серебристым круглым боком живой шар мелких рыбешек, а в подводных зарослях, похожих на чудовищные грибы, стояли, шевеля усами, колючие рыбины побольше, и пряталась какая-то океанская мелочь.       …Да ей всего-то пару штук на их ужин и нужно. А не лезть из кожи вон, чтобы только заслужить одобрение своего мастера. Не нужно ей ничьего одобрения! Только длинный металлический прут, подобранный на берегу и заточенный вибролезвием, ну и немного удачи. Или Силы…       Хешли кое-как спустился к океану, цепляясь за каменистые выступы в стенах галерей.        «Куда мне вас деть?!» — дёрганно вопрошал его Сили в тот день, когда их почти застукали в подвале дома капитана. С гарантией он мог бы спрятать их только далеко в горах.        «А потом тащить обратно с хаттова конца, когда прилетит принц?!» — мучился он. «А у меня и так работы будет выше корусантских крыш! Пока там все разберутся, что он законный наследник… А когда разберутся — тем более! А город — город вообще не место, обыски там не заканчиваются никогда! Зелор все семнадцать лет трясётся за свою власть. И чем ближе коронация, тем сильнее трясется. А в рыбацких поселениях и на фермах каждый на виду…»       И тогда он, Хешли, попросил их закинуть туда, где уже когда-то скрывался от его коллег. В давно покинутый аборигенами этой планеты «город» инсектоидов, встроенный в огромные прибрежные скалы, город чуждый для человека, город, навевающий беспричинный страх…       Да, не слишком красивая страница истории людей на Велморе, о которой все предпочитали умалчивать и забыть поскорее. Ну, было и было. Нечего рассусоливать. Тем более, что всё шло потихоньку, измором. Шаг за шагом, год за годом, коренная раса планеты, велмоки, вынуждены были отступать под натиском переселенцев, оставляя им свои земли и леса, под натиском их болезней и их оружия, завезённого выходцами из системы Тета. Покуда от всей цивилизации велмоков не осталось каких-то пары-тройки тысяч аборигенов, загнанных в горы Топ-Велмока. Только немногие из них пробились в слуги, кое-кто — в уродцев, которых показывали на представлениях… И только один единственный оказался среди слуг королевских особ. Да и тому пришлось скрываться вместе с Денидом. И можно было не гадать, что будет с последними выжившими инсектоидами, если Велмор окажется под Империей. Альянсу попался перехваченный рапорт капитана Траала Императору. Капитан рекомендовал орбитальную бомбардировку для уничтожения насекомоподобного мусора, что послужит наглядным примером для людей Велмора.       Хешли сплюнул на мокрую гальку.       Люди… Самая многочисленная и лицемерная раса Галактики, которой всегда всего мало — власти, кредитов, пространства. И он тоже — человек. Такой же. Вот спрашивается, какого мурглака он тут делает, а? Занимается костром или выцеливает своими визорами рыжулю, когда та будет выходить из воды?       Хешли бросил корешки в котёл и снова поднял глаза, чтобы поискать среди волн огненную головку девчонки.        Океан, в своей необъятной дали похожий на лазурно-синий кристалл упари, ближе к берегу закручивался волнами, просвечивая внутри серо-зелёным понтитом. Волнение было слабым. И пена на камнях таяла не слишком быстро.       …И его он тоже, наверное, никогда не увидит. И никогда — это не значит когда-нибудь, потом. Никогда — это никогда…        Неожиданно откуда-то сверху почти на него плюхнулось нечто серое, чешуйчатое с перепончатыми лапами, но там, где должна быть голова, зияла обгоревшая плоть. И за спиной что-то с шумом посыпалось на гальку, заставив пальцы Хешли зависнуть над «вестаром».        — Транта, а вот эта тварь съедобная? — раздался голос Ледоруба.        Ситов слайсер… Как подобрался? И что, он собрался перетаскать ему всю живность побережья?        — Можно подумать, что ты ассасин, а не хакер… — поморщился раздраженный Хешли, стряхивая зацепившуюся за палец живность. — Крадешься, хатт, как кошак!       Ледоруб загородил ему океан и теперь скалился во всё свое краснокожее, с татуировками, лицо.       — Да к тебе, патиса, даже выводок «меринов» подкрадётся незаметно… если будешь так пялиться на чужие кадры, — подмигнул он Хешли. — Не для тебя она, Транта. Её место у Кракена, понял? А что? Яркая, смелая, ещё и актриса. Да и решения принимает быстрые и не шаблонные!       Хешли взглянул в жёлтые глаза полукровки и усмехнулся.       — Даже если и так… Одно маленькое препятствие, Витттар, — бросив в своё варево того самого членистоного, что хватал его за палец, Хешли снова поднял глаза. — Она ни для кого. И война у неё другая. Ни Восстание, ни разведка, ни пилоты, ни хакеры ей не нужны. Это была просто сделка, понял?       Он подумал немного и добавил ещё горсть моллюсков.        — Она тебя просила что-то кракнуть? Сделал? Ну, вот и ответ…       — Ты чего это, Транта? Тебе в процессор кислятины налили? — хмыкнул Виттар. Его чёрные татуировки задвигались, придавая лицу их обладателя упрямое выражение. Он присел рядом на принесенный сушняк для костра и подбросил сухостоя в огонь. Тот занялся быстро и задрожал, звеня от мощи пламени.       — Ну, и с каких херфов тогда ей понадобились танцы на скользком хвосте? Из любви к искусству, что ли? — пожимать плечами у Ледоруба уже получалось безболезненно. И вообще, плечо заживало удивительно быстро, как на ворнскре. Не то что у него, Хешли, нога…        — Вот и спроси у неё сам, — отрезал Хешли.       — Вот и спрошу! Спаст!— принюхался слайсер к вареву. — Опять твоё мерзкое хлёбово? Не, ну сколько можно жрать эту гадость?! Я жил в местах безводных, а эта слизь… Она мне напоминает отрыжку хаттов. Мне бы мяса…       — Мне бы тоже, — лицо Хешли было невозмутимо. — Скажи спасибо, что это есть.        Он бросил взгляд в океан. Ксоны нигде не было видно.        — И то, знаешь ли, только потому, что древние жители этой планеты, велмоки, постарались тут создать моллюскам самые хорошие условия для обитания и построили для них эту бухту, где теперь под каждым камешком пища — улитки, моллюски, растения. Это нормальная еда, понял? Перебьёшься, я жил на этом месяц, ничего, не умер, как видишь…       Он повернул голову, и его чёрные глаза как зеркало полыхнули синевой океана. Но что-то тут же погасило в них краски.       …Пропустил! Рыжуля уже показалась из-за скалы, полностью одетая, с закрученным узлом мокрых волос и добычей.        — А дичь эта — полное тошнилово, понял? От мяса разит, как из пасти ранкора. Ничем не брезгуют, — подавив вздох, закончил он разговор с Ледорубом.       Ответом ему был вскрик и проклятия. Но не голосом Виттара…       Что?! Ксона?!        Хешли обернулся моментально. Там, где только что шла рыжая, теперь валялся её мешок, и большая чёрная тень скользила по камням…       — Хатт! — заорал Хешли, вскакивая и хватаясь за «вестар». — Пиллаксион!       Огромная, как хороший корабль, бурая рептоптица уносила Ксону в когтистых лапах.        — Стреля-яяяй! — завопил Ледоруб, выхватывая бластер.       …Хатт, как больно… Когтистые пальцы впились в её тело, разрывая рубашку и кожу. Сила предупредила, только поздно… Эта гарпия спикировала на неё откуда-то с вершины, в одну секунду. Над ней хлопали кожистые крылья, длинная змеиная шея с огромной пастью и крючковатой челюстью изогнулась взглянуть на неё бледно-жёлтыми пустыми глазами.       …Нет, это не конец… Не конец… Конечно, нет! Даже, если Сила не вернулась к ней полностью, даже если она не успеет сконцентрироваться, у неё…       Флай попробовала подтянуть колени, и когти птицы, словно острые дротики вонзились в ее бока. Крича от раздирающей боли, она всё-таки дотянулась до ножа за голенищем. Теперь у неё было и вибролезвие, и длинная заточка…       — Ааа-аа, твааа-арь! — изо всех сил она вонзила свое оружие в чешуйчатые лапы монстра. Тварь заревела трубным голосом, отдёрнув одну лапу, но её пасть рванулась откусить голову помехе, дохнув на неё удушающим зловонием. Флай, почти теряя сознание от нестерпимой вони, ударила ее заточкой куда-то в нёбо. Ещё и выстрелы с земли задевали пиллаксиона и злили, заставляя, забыв о добыче, уворачиваться и бить длинным раздвоенным хвостом… Птица была старой, раненой, но её ждали голодные птенцы… И она уносила Флай всё выше и дальше, куда Виттар и Хешли, отчаянно расстреливающие свои энергоячейки, уже не могли попасть.       За горячкой этой битвы они не услышали репульсоров спидера, который приближался к ним.        — Эй! — у Сили было время оценить ситуацию, он лишь немного сбавил скорость на берегу, дождавшись, когда ребята завалятся в спидер, и затем разогнал скорость до предельной.        Рептоптица разъяренно ревела и хлестала хвостом, не давая приблизиться преследователям.        Зато горная гряда приближалась быстро и неотвратимо.        — В глаз! — кинул Сили свой бластер другу, быстро уводя спидер из-под ударов хвоста и зубов пасти. Не с «вестаром» же ходить на пиллаксиона!       — Е-еесть, шуу-утта! — кровожадно завопил Виттар, когда один из красных энергозарядов ударил рядом с глазом монстра, заливая тот грязно-зеленой кровью. Птица завертелась, как юла, на месте, вскидывая голову вверх и оглашая окрестности истошным криком. Флай, выдираясь из крепкой хватки, наконец-то сумела воткнуть вибролезвие в брюхо, тварь дёрнулась, обезумев от боли, отшвырнула рыжую и из последних сил рванулась прочь.       — Сили! — Хешли с дымящимся бластером тряхнул Сканера за плечи. — Скорей, хатт!       Но тот и так изо всех сил, с риском впилиться в скалы, пытался обогнать девчонку в её стремительном падении вниз.       Флай могла успеть подумать только о том, что острые камни летят на неё слишком быстро… Попытаться замедлить падение — нет.       — Держите! — заорал Сили, подставляя кар под падающую девушку. Четыре руки потянулись к ней, подхватив её уже на задней панели. Спидер дрогнул, приняв удар,       Флай глухо вскрикнула, кусая губы… Боль от когтей, оставивших глубокие борозды на теле, туманила сознание. Слёзы выступили сами собой, она не могла дышать от удара животом. И не сразу поняла, что Хешли судорожно прижимает её к себе, зажимает ладонью рану на боку, и из-за этого тоже больно.       Спидер выровнялся и взял курс на побережье       — Ксона? Ксона, ты в порядке? — выдохнул он, с трудом сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть это и не встряхнуть её за плечи. От страха, что он потеряет её… Чужую, далёкую, с которой у них просто сделка — это он повторял, как мантру — и такую близкую…       — Да, я в порядке, Хешли… — отозвалась она, чувствуя его волнение и его дыхание очень близко от своего лица, и попыталась осторожно отстраниться. Она почувствовала сопротивление его рук, правда, он всё же отпустил её.       То, что было на Ксоне, годилось только на тряпки… Хешли стянул с себя рубаху.       — Надо перевязать, — он снова потянулся к рыжей.       — Спасибо, ребята, — прошептала Флай, кутаясь в лохмотья.       — Обращайся, — небрежно бросил Сканер, не отрываясь от управления и пряча мрачноватую усмешку в своих толстых губах. Сознание, что он — он обязан всем, и даже самой жизнью этой рыжей, было ужасно. Теперь они в расчёте, вроде как…       Но почему-то от этого ему не стало легче. Она видела его страх. И вот с этим ничего не сделать…        Хешли, стараясь не смотреть на голое тело девушки, проглядывающее через рванину, накинул на неё свою рубаху. Его руки немного дрожали, когда он помогал ей перевязать раны. Если бы не появился Сили… Он вспоминал свою беспомощность, когда пиллаксион уносил Ксону, и у него холодело в животе, а в глазах мутилось. Он мог потерять её навсегда. Да, конечно, он и так её потеряет, ещё совсем чуть-чуть — и она усвистит на свой Орд-Мантелл. Как метеорит, чиркнувший ослепительной вспышкой по чёрному небу, опаливший планету и растаявший потом в туманностях космоса. А обгоревшему следу на земле ещё зарастать и зарастать… Но она где-то будет.        — Парни, ну, вы там всё? Я вообще-то не охотиться на пиллаксиона прилетел и не спасать рыжих… Может, займемся делами? — не оборачиваясь, нарушил слишком продолжительное молчание Сили. — Тиба вышла на контакт. Пора, ребятки.        — Фух, наконец-то! Хоть не придётся больше давиться стряпней Транты и ночевать в этом жутком… улье… Брр-р… — передёрнул плечами Ледоруб, взглянув на Хешли.       Смысл слов Сили, как отрезвляющий холод, вытащил Хешли из его переживаний. Чтоб его, размяк, как… К мурглаку всё, кроме их дела!       Он пытался сохранить на лице свое всегдашнее хладнокровие, но на виске бешено пульсировала голубая жилка, выдавая его чувства.       …Всё решится. Всё, ради чего столько лет они боролись. Даже когда хотелось всё бросить к мурглачьей матери и опустить руки. Их поддерживали единицы — народ, обманутый дичайшей в свой лжи пропагандой, традиционно доверял тому, кто у власти сейчас. Кто-то выслуживался, кто-то пытался приспособиться. Он стольких потерял… И уж если не врать самому себе, то ему, Хешли, очень слабо верилось, что можно на что-то надеяться. Здравый смысл говорил — нет, у них ничего не получится, у Зелора власть, законы, силовики и Империя за спиной!       Наверное, да, на этом всё бы и закончилось, если бы он не был тогда на площади… Если бы отец со страшным лицом не вытолкнул его из толпы, а мама, стремясь перекрыть её шум, не кричала, чтобы он бежал скорее подальше, что они его найдут… Он не побежал далеко. Он видел, как стреляют из окон и крыш. В спину… Имперцы и свои. Он видел кровавое месиво там, где только стояли отец и его мама в новом, специально для столицы, красивом синем платье… Он видел, дрожа и размазывая слёзы по щекам, из своего укрытия, как буднично утром мыли каменную плитку перед Королевским Дворцом…        — Так давай в город скорей! Зачем ещё садишься? — выдохнул он, стирая испарину со лба.       — Ага, прямо вот так, с твоей голой тушкой, с красной расписной рожей, с рыжими патлами девчонки? До первой стенки, к которой всех поставят, потому что ещё не сняли ваши ориентировки?        Спидер тряхнуло так, что показалось, что в животе что-то оторвалось. Не самая удачная посадка в его практике… Сили скрипнул зубами. Нервы. Такой день бывает раз в жизни. По крайней мере, заговорщиком он, Сили, больше быть не собирался, ну его хатту в задницу… Только бы всё получилось!       Пошарив под сидением, он вытащил оттуда пакет с тремя комплектами формы.       — Пользуйтесь моей добротой, мурглачьи ребеля, — пробурчал он и кинул им одежду. — Надеюсь, коллеги не хватятся своих вещей раньше, чем власть переменится… Виттар, тюбик там для тебя — замажь-ка свою вывеску, давай… Артистка тебе в помощь! — с мстительным удовольствием хохотнул он.       Форма остро пахла потом, какой-то едой и чужим телом. Флай натянула её прямо на рубашку Хешли и кожаные штаны. И заправила волосы под фуражку. И это простое действие отозвалось в ней… нет, не только жжением в боках, разодранных когтями. А ещё каким-то слегка щемящим напоминанием, что ей уже приходилось когда-то надевать форму… Форму кадета имперского флота. В той жизни, на станции. Когда она чуть не поверила, что кому-то в этой огромной Галактике есть до неё дело.       Хешли подошёл к ней уже одетым, немного прихрамывая, но с решительным видом. И снова Флай подумала, что армия в его лице потеряла образчик солдата или офицера. Причём — любая.       — Рыжуля, ты с нами только до «Капкана», — сразу предупредил он вопросы. — Останешься с Тибой. Там наше дело.       Хешли задержал было её за рукав форменной рубашки, словно хотел что-то добавить, но тут же отпустил.        — А вот тут ты прав, мой мятежный друг, — заметил Сили, с усмешкой поглядывая на Флай. — Как-нибудь без Леди Сюрприз обойдёмся! Грузитесь, парни, времени в обрез.        Хешли, может быть, и поспорил бы с ним. Но сделка-то — всё? Стороны выполнили свои условия. Тогда что не так?       — Мы за тобой вернемся, Ксона, — всё-таки пообещал Хешли, когда спидер оторвался от берега из гальки, оставив несъеденный обед на углях потухшего костра и город велмоков внизу. — В любом случае.       …Гора посуды росла быстро.       Её руки что-то тёрли, вытирали, собирали, заменяя неисправных дроидов уборщиков, но это не мешало уноситься ей своими мыслями за десятки парсеков от кантины Тибы…       …Мерно падающие в тишине капли воды… пустой тёмный бар, стены которого раздвинулись на много световых лет и растаяли в мерцании Галактики… стеклянные бокалы и толстостенные кружки парили над ней, поигрывали отблесками слабого света. Сила ткала свою сияющую паутинку, вбирая в неё пространство, время, дожди, снега, свет звёзд, память, чувства, каждую травинку и каждый полёт мотылька в этой траве… Полотно колыхалось и переливалось её ощущениями и вспышками миражей…       …Огромное, в полнеба гигантское красное солнце над душными чашами тропических деревьев… незнакомые лица в какой-то форме… вспыхивающие фонтаны радужного сияния над головой. И тени, тёмные тени… Во всём — и в жарком воздухе среди пурпурных стволов, и в глубине каменных зиккуратов… И беспокойство… Орд-Мантелл?       В видения извне вторгся звук шагов.        Концентрация пошла к хаттам… Паутинка задрожала и распалась… Всё погасло.        Хатт, хатт…       Флай только неимоверными усилиями удержала посуду от обрушения на пол. А то устроила бы подлянку хозяйке…       В зал заглянула сонная Тиба.        — Чего не спишь? — сладко зевнула она, снимая со стены тунику и набрасывая на платье. — На Велморе нет рабства, слышишь? Помощь, конечно, приветствуется, но иди прикорни, а то скоро опять… толпы жаждущих…       — Да я не хочу… — отмахнулась Флай.       Как заснуть там, внизу, где они сидели все вместе, ещё в полном составе… Там, где Скид показывал ей свой меч и страстно мечтал попасть на базу Восстания, и где Нэл пожала ей руку… И это ощущение до сих пор — лёгким щекотанием на её ладони, будто это было вот только что…        Там — их неизбывный след. Какой там сон…        — Я столько дней бездельничала, а все твои сейчас там… с принцем и ребятами. Но я тоже работала, считай, что в кантине. Давай-ка, сварю нам каф? — предложила рыжая заспанной девушке.       Ну, то, что она рыжая — ни один хатт, да и не хатт тоже — не догадался бы. В простом платье, с таким же грубым шарфом, намотанным на голове до бровей и полностью скрывающим волосы, ничем не напоминая Ксону, она убирала в кантине, выносила мусор, мыла посуду, помогала Тибе что-то готовить.       Что бы ни происходило сейчас в королевстве, но есть, а особенно пить, подданные не забывали. И «Капкан» заполнялся, как всегда. И ставки на спортивные соревнования в нижнем зале по-прежнему делали, и оттуда по-прежнему валил курительный дым и доносились ругательства, как в тот день, когда Флай впервые пришла в «Капкан» к Хешли. Разве что вместо новостей по приказу лорда-регента передавали музыку. Да кто это замечал? У них пока водились средства на выпивку и на игру.       Но всё равно, и там, и здесь, наверху, под сводами кантины, что-то чувствовалось.       Тиба кивнула ей на освободившийся столик, и Флай поспешила убирать посуду и вытирать стол.       — Да какой это Денид?! Потасканный, как обычный фермер… — раздалось за её спиной такое брюзгливое, будто шепчущий жевал муху. — А ты видел того контра, который его притащил? А я видел! Клоун! Один глаз, и тот металлом отливает… И волосы красные! Разве мог бы наш наследный принц с таким… — говоривший издал звук, будто муху эту выплюнул. — И вообще… Лучше уж регент, по крайней мере, не будет войны с Империей!       Флай дико захотелось обвалить на этого шептуна какой-нибудь из капканов, висящих на потолке.       Хатт, и за таких вот идиотов погибли Нэл и Скид?! Он ничем не лучше ни самого регента, ни Траала, ни тех, из «семьи»!        Негодование уже закручивалось в ней, как смерч в чёрную воронку, готовую снести здесь всё… Пока еле слышно звякнули на столе кружки… Ещё немного — и задрожат капканы, затрясутся головы всяких тварей на стене… А потом…       Это не твоя война. Сохрани свою ярость для мести…— блеснула последняя холодная мысль в её горячечной голове.       Капельки пота выступили на лице, и там, под шарфом, и под глухой застёжкой платья. Флай выдохнула, открыла глаза, стирая со стола крошки и лужи.        Она стала легче заводиться. А держать свою ярость в узде, наоборот, уже труднее. Она Тёмная? Совсем? Поэтому Гейл не узнал её там, в привидевшемся Набу?       — Вот ты-то, ты-то чего? — тихо вздохнул кто-то позади. — Да что он Велмору хорошего сделал? Собирается сдать его импам? А тебе? Кто шахту вашей гильдии оттяпал себе? По мне так любой тупой икакт лучше Зелора! Икакта можно накормить, а этого регента и Империю — никогда! Ну, бывай, пойду к Дворцу, — парень поднялся, Флай услышала, как двигается под ним тяжелый стул. — Там сейчас врач, как его… Чооз Уэрдл, знавший Денида, он собирается сказать, принц это или нет.       — Я ничего слышал из твоей крамолы, не слышал, не слышал, не слышал! — истерично заблажил первый. — Иди, иди, пусть тебе всыпят хорошенько зарядов! У Зелора армия, у Зеты штурмовики, а что у этого принца?        Флай с грохотом поставила стул обратно и быстро ушла из зала, готовая выскрести всё, что попадётся под руку, до дыр.        …Стоп. Какое ей, к херфам, дело до принца и Велмора? Только Орд-Мантелл и её месть. Остальное — неважно. Может, только месть и осталась из всего, что она хотела бы сделать для него и Фесса… Ведь это же Орд-Мантелл ей привиделся, что же ещё! Да, они теперь все повязаны — и она, и Скид, и Нэл, и Хешли с Виттаром… Да, они работали, как команда, они вместе прошли через многое, и ей, кажется, уже трудно выкинуть их из своей жизни… Но они за Восстание. И даже если во многом прав этот Хешли, и даже то, что Виттар, на самом деле, нормальный такой кореш, и даже если ей нравились Скид и Нэл, то на другой чаше этих хаттских весов её отец, её бывший наставник, её друзья! И Гейл…       Кантина пустела. Блики зеленоватой подсветки искрились на множестве сосудов за стойкой, на металле переплетенных трубочек и труб, которые опутывали стойку под потолком.        — Отдохни, сама справлюсь, — тоже зеленоватая, как мимбанка, неулыбчивая Тиба отбросила косы назад и глотнула из бокала. — Говорят, город почти пустой. Даже копы куда-то делись. Только у Королевского Дворца толпа… Да иду я, иду! И нечего тут настукивать! А то сама настучу, понял? — сурово зыркнула она на дожидающегося клиента, и змеиные косы дёрнулись ей вслед.       ….Даже копы?        Флай уже почти дошла до лестницы вниз, на склад, но тут Тиба отвернулась, и решение пришло мгновенно — она метнулась в обратную сторону, к выходу, и выскользнула из кантины.        «Вырваться из «Капкана»… Смешно.        Тёплый влажный ветер гнал рябь по лужам и ночные облака по сумеречному небу. Прошёл сильный дождь. На улицах не было ни души, дома стояли молчаливые, с наглухо задраенными металлическими дверьми и окнами. Лавки были закрыты. Один лишь жёлтый свет от фонарей немного оживлял мостовую и стены, по которым летела её тень…       Она так рвалась сделать это после того странного сна про Набу. Или не сна? И думала о том же на побережье, ночами ворочаясь на полу в древнем городе велмоков, где почти физически ощущались взгляды фасеточных глаз из прошлого… И ждала, ждала…       Перевела дыхание Флай только на пороге. Здесь опять было пусто, как в первый день. Какой-то саллустанский репортёр надиктовывал сообщение, какие-то люди, и не-люди торчали у терминалов. Женщина в длинном платье, с покрытой головой, которую никто не удостоил даже взглядом, пробралась к ближайшему устройству.       …Сразу, очертя голову, набрать код… пока не пропала решимость, пока не успела вспомнить слов Коула, пока не испугалась отчаяться бесповоротно!       Связь установилась не сразу. Что-то там долго скреблось металлическими когтями о пустоту, словно сигнал, действительно, продирался сквозь лёд космоса.        …Пусть он ответит… ну, пожалуйста… одно слово… пусть всё, что угодно потом… но, один звук его голоса… О, Сила, прошу, пусть ответит Гейл…        Ей ответили. Приветливым автоматическим голосом, что «данный вид связи сейчас»… Флай сразу, на первых словах, нажала отбой, словно хотела стереть эти минуты, как неудавшийся рисунок… Нет вызова — есть надежда. Убаюкивающий боль самообман…       Она посмотрела вверх, на мозаичный потолок зала, чтобы глаза, наконец, перестало щипать от горькой обидой на Силу. Она подразнила её миражом счастья… Как нищему, щедро насыпала в ладонь горсть крупных кредов. А когда тот задохнулся от радости, выяснилось, что креды — фальшивки, а мираж распался на ничто…       И всё-таки она не могла не попробовать. Назло нагаи, Коулу и этому хаттскому терминалу! Назло всему, что отнимает у неё надежду! Даже, если этой надежды — фелинкс наплакал…        …Как это хорошо — сидеть, опираясь спиной на каменные обломки старой столицы и смотреть, как тени облаков бегут по стелющимся волнам зелёных трав, с вкраплениями ярких звездочек цветов. Флай подставляла лицо горьковатому ветру равнины и яркому Велму. Напоследок…       Хешли, всё в той же, но уже сильнее запачканной форме, с тёмными кругами вокруг глаз и ёжиком отросшей щетины, заявился в кантину где-то в полдень, и сразу, не присаживаясь, проглотил что-то, принесённое Тибой и выпил залпом холодный велморский ломин.       «У нас два часа, рыжуля — пока народ, армия и полиция на коронации Денида подбирает деньги, пьет эль и радуется… Спасибо, — выдохнул он, вернув огромный пустой бокал Тибе. — За это время смотаться в Старый город за всем, что мы там оставили перед нашими, как говорит Сили, преступными деяниями…»       Он набрал в грудь воздуха побольше: «По статье 122, пункт беш, по статье 174, пункты аурек, дорн, грек, и даже по статье 216, пункты аурек, херф… Ну, и так далее, там их целая куча ещё всяких Королевского уложения об уголовном и прочем праве… И все, как один, карающиеся смертной казнью, поняла? Сканер за эти дни мне своими статьями запарил мозг, так боится, что мы останемся… — невесело усмехнулся Хешли. — А потом на корабль, где нас ждёт Виттар. Улетаем.»       А сейчас он стоял, не поворачивал к ней головы, да и без разницы — лицо своё он снова прятал под шлемом, а ей и не надо видеть его, чтобы понять настроение. Он старался вобрать в свою память эти необъятные зелёные просторы, холмы, скалы, небо в перистых облаках, дальние очертания Ден-Велмора в дымке, и всё, до чего дотянется его взгляд. Он прощался.       …Они отработали свои функции в этой игре. Они сделали это… Но ему не с кем разделить победу. Ни Скида, ни Нэл, ни других… И сам он здесь, кроме смерти, никому не нужен.        — Извини, Ксон, я опять отвлёкся, — из-под шлема ей устало улыбнулись. — На чём остановился? А, помню. Значит, тогда Зелор решил устроить Королевскую охоту в честь возвращения Денида. Для, ну, очень узкого круга, и в туманных лесах их королевских угодий. Только сам Денид, его жена, принц Анод, лорд-регент Зелор и капитан Траал, куда же без имперца?       Хешли мрачно усмехнулся.        — И ещё наш контр, который нашёл Денида, Корл Маркус. Остальные — охрана, телохранители — на очень приличном расстоянии. Такая вот августейшая тусовочка…        — И на кого охота была? Сдаётся мне, на Денида? — заметила рыжая, щурясь от блеснувшего из-за облаков солнца. Хешли развернул свой шлем к ней.        — Да ещё бы! Это был последний шанс для Зелора и Траала. Я тебе не говорил, что врача, который удостоверил личность Денида, Зелор тайно казнил? Вот… Кто же из власть предержащих отдаст своё место? Ну, если только вместе с руками, которыми держатся за него, и головой. Факт, — неприятно скривил ребель жёсткие губы. — Там всё и произошло. Сили мне читал допрос охранника Анода. Спорим, ты такой пьесы не знаешь? Хотя, наверное, не интересно, рыжуля?       …Ну, да… Она тут просто мимо пробегала.       — Эй, сказал «аурек», говори и «беш»! — возмутилась Флай. — Статьи, по которым нас могут поставить к стенке я должна знать, а это — нет?       Хешли кивнул и скрылся в развалинах.        — Так вот, — послышался его голос где-то за полуразрушенными стенами. — Когда всадники встали лагерем в лесу, Анод по приказу Зелора выстрелил в Денида и принцессу Лорен…       Ребель хрустел каменной крошкой и, судя по всему, отбрасывал камни.       — В брата? — не поверила Флай, обращаясь к стене позади.       — В брата, в брата… — прозвучало оттуда, глуховато отдаваясь среди обломков. — Рыжуля, перед жгучим чувством жажды власти — все остальные чувства ничто, даже родственные, — на несколько секунд шаги Хешли отдалились и совсем затихли, но потом издалека снова зазвучал его голос, разбудив эхо среди выщербленных временем стен древней столицы.        — Ну, Маркус закричал, что он убил Лею и бросился на Анода с мечом, но принцу ничего не сделал, а просто выбил его бластер. Кажется, живой Анод не входил в планы Зелора, и он начал стрелять в них обоих, а капитан Траал крикнул, что это вовсе и не контр Маркус, а мятежник, который живым обходится Империи слишком дорого, и тоже устроил стрельбу…       Хешли, наконец, показался, отряхиваясь от пыли и каменного праха. В руках у него был меч Скида и ещё какой-то мешочек. Он в один миг выхватил взглядом все подступы к развалинам города, но травы волновались так же плавно и мягко, не обнаруживая ничьего присутствия.        — …Итак, Траал начал палить из бластера, а он ничего так стрелок, — Хешли на ходу попробовал стереть въевшуюся в ножны меча белую каменную пыль рукавом. — …и Анод упал с обгоревшей дыркой в груди.        — А Маркус?       — А что — Маркус? — не понял Хешли.        — «Что Маркус»? — передразнила она. — Маркус с мечом против двух бластеров? И ничего? — испепелила Флай ребеля пылающим взглядом. — Да что ты мне тут мульку втираешь? Банте свои сказки рассказывай, понял? Мятежник сраный! — мстительно выпалила она и вскочила, чтобы уйти.       Было дико обидно! За кого её держат, рассказывая небылицы? За кретинку? После всего… Не хотел говорить, так бы и сказал!        Хватка, жёсткая, как наручники, поймала и отшвырнула её назад.       — Ты… — под шлемом яростно ходили желваки. — Ты… — Хешли делал чудовищные усилия, чтобы не дать волю своим чувствам. Всем. От гнева и обиды, до…       Она так ситски хороша, когда горячится, так хороша…        — Ты когда-нибудь… научишься терпению… а? — выдавил он, с трудом разжав зубы и руку в магна-перчатке. — Иди ты… Зачем я вообще с тобой говорю? Хешли махнул рукой и отошел от неё подальше.       Несколько долгих минут прошло в молчании.       Флай растирала предплечье, закусив губу до слез.       …Тёмная… Она такая Тёмная, что после того, как они стреляли бок о бок, после того, как её спасли от той летающей твари, она… Всё — на разрыв… Свет, Тьма… Империя, Альянс… Кто она? Где?       — Эй, так нечестно! — она ещё попыталась сделать вид, что ничего не было и всё по-прежнему. — Дорасскажи, а?        Хешли перестал катать желваки и невесело хмыкнул. Не на такое он рассчитывал перед отлётом, а теперь и этот рассказ, и эти полчаса в Старом городе ему хотелось скомкать и побыстрее выбросить из своей памяти.        Флай ощутила его досаду, как горечь, вдруг проступившую на губах.       — Хорошо, — мрачно буркнул он. — Маркус всех победил. Зелор был убит. Траал арестован. Потом появились принц Денид и леди Лея. Она с самого начала, в целях безопасности, выдавала себя за принцессу Лорен. А та всё это время была на корабле. Да, вот ещё — Лея и Денид остались живы, потому что бластер Анода был в режиме стана. Но, боюсь, это совсем не его заслуга. Факт, — закончил ребель и покосился на Флай. — Вот сказке и конец, а кто слушал… Не банта. Всё.        Хешли отвернулся, включил меч, и зелёное пламя, искрясь, взлетело с тихим гудением по металлическому лезвию. Работает… Несколько секунд он смотрел, как меч светится зелёными молниями, а потом столб пламени снова утонул в рукояти.       …В конце концов, это же он сам решил, что для Ксоны имеет значение всё случившееся в следственной тюрьме, а потом в подвале тестя Сили и на побережье. А она просто… Наёмница. Яркая и смелая, как говорит Ледоруб. Но ей всё равно.       — Надолго расселась? — бросил он ей через плечо. — Гортока, возможно, и не обманула наша «смерть», да и эта форма тоже. Тем более в месте, которое Трэн, наверняка, им сдал. Шевели, давай, пятками и носками, — это получается у Хешли совсем сухо, как там, в его заброшке, когда они грызли несъедобные зелёные плоды. Словно опять вернулись к тому самому началу, где бластеры лежат у каждого под рукой…       — Мне нужно ещё в одно место. Где подождёшь? — его шлем чуть повернулся к ней.       — Нигде. Я с тобой, — вскочила Флай, подхватив рюкзачок.       …А что ещё сказать? «Извини, я не хотела?» Очень даже хотела. В ту самую секунду — хотела. Через мгновение — уже очень-очень нет. Но поздняк. Вылетевшее — как болт, не воротишь.        — Как хочешь, — пожал плечами ребель и захромал к гравициклу.        …Ещё дальше, чем тогда, когда они встретились. Будто время побежало вспять, и они закончат тем, что наставят друг на друга бластеры, а потом разойдутся, каждый своей дорогой. Как будто ничего и никогда… И, наверное, это было бы самое правильное для расставания навсегда, но, хатт, хатт…        Флай пряталась за спиной Хешли от ветра в лицо, пытавшегося на бешеной скорости сдёрнуть с неё кепи вместе с головой. Ещё так недавно он отдал ей свою рубашку. А теперь между ними целый холодный космос…       И опять всё правильно… Это оборотная сторона её Силы. Ну, какие могут быть дружбы у Тёмных? Даже у тех Тёмных, которые — поневоле? В этом правиле, кажется, нет исключений…       Потёртый шлем не повернулся к ней ни разу.       …Знакомо. Разочарование всё равно проступает сквозь молчание, сквозь смех, как проступает кровь на сначала незаметном живом порезе. А тут оно просто написано на ребеле крупными знаками ауребеша…       Хешли остановил разогнавшийся байк около холма, поросшего молодым лесом. Сили ему сказал, что это тут…        Высокие хвойники медленно раскачивались кронами в небе, трепетала листва на ветру, в ветвях раздавались звонкие, живые звуки, качали головками цветы, крылатые насекомые кружили над головой, издавая крылышками басовитое своё дребезжание…       Здесь, в этом мёртвом месте погребального кострища проросла и продолжалась жизнь… Тут не было другой боли, кроме боли Хешли. А вечность взошла травами и деревьями.       Флай тихонько покинула гравицикл, пока ребель, сняв шлем, стоял на коленях у подножия, не заботясь, видит ли это кто-то ещё. Он так замер надолго, не двигаясь, не поднимая своей чёрной, с хвостом из сплетенных, как у прилла косичек, головы…       Она подошла только, когда он совсем поднялся, и повесила на ближнюю ветку гирлянду, сплетенную из травы и цветов. Всем ушедшим. Родителям Хешли, Скиду, Нэл… Всем.       Флай стояла рядом так близко, что почти касалась его руки своей. Но он не взглянул. Но и не отодвинулся.       В Ден-Велморе трубили трубы, играли марши. Под торжествующие крики Дом Лораков был восстановлен на троне, народ ликовал, и теперь этот мир, как и было решено ещё отцом Денида, присоединится к Альянсу против Империи.        А они должны покинуть Велмор, чтобы никто и никогда не посмел связать Его Величество с грязными убийцами. Ну, если только со странным красноволосым и одноглазым контром Корлом Маркусом…       Им везло. Ни один коп, ни один из членов «семьи» им не встретились. Хешли остановил байк около ангаров Космопорта и повернулся к ней.        — Меч Скида… — кивнул Хешли куда-то, за её спину, где находился репульсорный привод.        Это были его первые слова, после тех, которые он произнес ещё в Старом городе.       — …пусть будет у тебя. Ты вроде им заинтересовалась тогда. Не думаю, что Скид был бы против. Хочешь — научись, не хочешь… Ну, тогда просто — в память о кавалере Скиде Кейтроке, о Нэл. Ну, и немного — об остальных… Если тебе нужна эта память… — его жёсткие губы наконец тронула, хоть слабая и кривая, но всё-таки улыбка.       …Хешли, Хешли…       Она знала, что это прощание навсегда. Галактика, говорят, тесная, но, на самом деле, она бесконечна. Что в ней выдержит парсеки и межзвёздный холод? Они не встретятся, а если встретятся, то совсем не теми, и никогда уже не будет такого странного сближения и товарищества. Когда они были одной командой. Несмотря ни на что…       И Хешли тоже это знал. У каждого из них был свой опыт.       В одном ребель был прав безоговорочно: они почти на корабле, а там этот мутный Маркус со световым мечом, какая-то Лея… Да и до Орд-Мантелла рукой подать. Если что-то и говорить, то сейчас. Или не говорить совсем?        Флай открепила притороченный меч и осторожно прикоснулась к резному эфесу. Ощущение чужого и непривычного… Это ей не с Мопрой палками махаться на лугу Бродбери, это энергетический меч… «Научись, или на память?» Ну, спасибо, гунганамать… Это же так, хатт, легко — вспоминать тех, с кем для чего-то свела и развела Сила, с кем вместе висели на волоске от смерти, стояли друг за друга! У неё же таких… Единицы.       Она подняла пронзительно зелёный взгляд на затемнённый пластоид на уровне глаз Хешли.        — Хатт, если честно, то… То ваш долбаный Велмор со всеми его королями, тюрьмами и зубастыми тварями не входил в мои планы никаким местом! — выпалила она с усмешкой, странно ломавшей мягкую линию её губ. — И лучше бы не знать о нём ничего и никогда! И забыть бы всё. Но, боюсь, что уже поздняк, Хешли Транта… Не выгорит. …никогда.