***
Николас (12 лет) сидел у костра, задумчиво глядя в огонь, обхватив руками свои колени. Он опечален. Рядом с ним, на расстеленном на земле покрывале, используя вместо подушки походную сумку, лежа на животе, спит Мелисса (13 лет). Волосы закрывают её глаза. Одеяло укрывает её только по пояс. Вся спина обмотана бинтами, и в свете костра можно увидеть красное пятно, похожее на полосу. («Это один из её шрамов» — размышлял Гробовщик, заинтересованно смотря на спящее лицо девушки.) — Лисс, ты спишь? — прошептал Хельсинг-младший, поворачивая голову в сторону сестры. Она не ответила. Ник снова начал смотреть на костёр, пока… — Уже нет. — Одним взмахом руки Мелли убрала волосы, чтобы лучше видеть младшего брата, явно недовольная тем, что он посмел прервать её сон. — Что тебе нужно? — Только не сердись, только не сердись, пожалуйста, — начал махать руками начал махать руками Ник, опасаясь, что девушка сейчас поколотит его. Слава Богу, этого не произошло. Просто продолжала смотреть на него сонными, но злыми разными глазами. — Ты не против, если я перевяжу твою рану? Снова кровоточить начала. — Как хочешь. Мне всё равно. Чего ты на смотришь так? Если разбудил меня, чтобы подлечить мне спину, так и занимайся этим. Не зли меня ещё сильнее. — Ладно, ладно, как скажешь. — заверил её мальчик, доставая из своей сумки всё необходимое. Разрезав бинты ножом, Ник начал разглядывать жуткую и достаточно глубокую «царапину» во всю спину, которая действительно немного кровоточила. Мелисса издала тихий болезненный писк, когда рана открылась лёгкому холодному осеннему ветру, сжала ладонь в кулак и прикусила нижнюю губу. — Очень больно?.. — Если я скажу «нет» — то совру, если скажу «да» — то нажалуюсь. По-моему, мой ответ очевиден. — Да, очевидней некуда. Вытерев кровь и намазав на рану какую-то мазь, от которой два подростка сморщили носы, паренёк надел перчатки с алхимическим кругом и сложил руки в приёме «Тигра». Они тут же зажглись голубым светом. Ник приложил их к ране и голубой свет распространился на кровавую полосу. — Должна признать, — неожиданно произнесла тихим голосом девушка, — твои навыки алхимии в области медицины заметно улучшились. Ты делаешь успехи. — Спасибо… — грустно протянул Ник. — Нет, я честно тебе говорю. Хех, значит не зря ты сутками напролёт сидишь у себя в комнате в лаборатории и так тщательно изучаешь алхимию. — Лисс, ты ничем от меня не отличаешься. Только вместо учёбы ты вскрываешь трупы, разгадываешь шифры… — И это всегда приводит меня чуть ли не к смерти… — Выражение лица оставалось суровым. Углы её губ приподнялись, но только на миг. — Что я могу подделать? Моя задница сама всегда ищет приключения. — Я не понимаю, зачем ты подставила той химере свою спину? Ты же могла умереть и… — Братец, а скажи мне, ты что, предпочёл бы стать кормом для червей и мух с рассеченной в клочья грудью? Лично я не хотела бы это видеть. Наслаждайся жизнью, пока можешь. — Ты улыбнулась? — Нет. — Я видел… — Если ты не заткнёшься прямо сейчас, я тебе челюсть сломаю и разорву твоё сердце в клочья… — Лисса взбесилась не на шутку. Даже Сиэль мог заметить, как её тело напряглось. Ник замолчал, опечаленно вздохнув. («До сих пор не верится, что такая неадекватная девушка из благородной семьи аристократов… Кошмар…» — именно так думал Уилл со своим нахмуренным лицом, поправив очки. — «Но с этим мальчиком… это явно родственное.») — Я закончил, — сказал он спустя минуту, снял перчатки и начал разматывать бинты. — Я сама себя забинтую, — сказала Мелисса куда более спокойно, чем это было минуту назад. — Отвернись! — рявкнула она. Мальчик тут же отвернулся. Уилл, Себастьян и Сиэль закрыли глаза. Гробовщик сделал вид, что закрыл. Он наблюдал, как она вставала, скривившись от боли в спине, прикрывая грудь разорванными бинтами, как тряслись её ноги. Казалось, что вот-вот упадёт. Материлась себе под нос, но встала и выпрямилась по весь рост. Разорванные бинты упали, обнажая грудь Мелиссы. Того шрама на груди ещё нет. Руки девушки зажглись синим светом, и новые чистые бинты сами начали обматывать тело, начиная от груди и заканчивая на талии. Отрезав ненужную часть, ангел встала на колени и наклонилась к своей «подушке», снова зашипев от боли, чтобы достать оттуда серую толстовку с капюшоном и надеть её. — Спасибо за бинты. — Пожалуйста, — сказал Ник, сладко зевнув. — Иди спать. Я покараулю вместо тебя. Даже не думай меня отговаривать. До рассвета уже недалеко. — Я и не собирался тебя отговаривать, наоборот поблагодарить тебя хотел. Как я понимаю, от помощи усадить тебя на бревно ты отказываешься. Мелисса не ответила, а просто села на плед возле костра, опять зашипев от боли. Угрюмая физиономия расплылась в ехидной улыбочке. Ник, закатив глаза, сел рядом с ней. — Слушай, я раздражаю тебя? — Меня? С чего ты взял это? — Ну, просто…ты же моя сестра, неродная, грубая, вредная и неадекватная, но сестра… — А ты просто жуткий зануда, но…люблю тебя, братик. Иди сюда, дубина. — Мелли обняла его за шею и прижалась к нему. Ник этому явно был не рад, потому что, скорее всего, девушка не обнимала его, а душила. — Ты…меня…задушишь… — прохрипел изо всех сил парень. — Прости, не рассчитала сил, — сказала она, отстранившись от него. — Ложись спать, разбужу на рассвете. — А как же ты? — А с тобой хрен поспишь. Спи давай, а то кастрирую. — Она пригрозила ему кулаком. Улыбка у Гробовщика стала ещё шире. — Грубиянка, — отозвался Хельсинг-младший, с головой ныряя под одеяло. — Зануда, — показала ему язык ангел, который Ник, конечно же, не увидел.***
И вот она — это пещера, в которой всё и решилось. Николас (14 лет) сидел, судорожно всхлипывая и зажимая рукой кровоточащую культю. Джаспер (15 лет) склонился над младшим братом и и кое-как перевязывал остатки руки Ника оторванным рукавом своей рубахи. Почему кое-как? Потому что Джаспер сам ранен в плечо. Хотя повреждённый участок не кровоточил, им явно очень трудно двигать и работать. — Извини, братец, но это всё, что я могу сделать. — Ничего…я в порядке… — шипел от горящей боли Хельсинг-младший. — Я в порядке… — Вижу, вижу, — фыркнул старший брат. — Повезло, что Азриэль тебе просто руку отрубил, а не разрезал пополам, как он обычно делает. — Спасибо, что утешил, аж на душе легче стало, — с трудом выдавил ухмылку юный алхимик, и на лице вновь появилась гримаса боли. — А ничего, что мы Мелли одну с Азриэлем сражаться оставили? — Неа. Ты сам слышал: «Если вмешаетесь, я убью вас раньше, чем это сделает этот сучий сын»! — процитировал свою сестру рыжий, делая писклявый тон. В этот момент раздался грохот. Словно бомба взорвалась. В стену что-то влетело с невероятной скоростью. От такого звука даже у Сиэля немного уши заложило. — Ёпрст! Что это сейчас было? — промямлил Ник, прикрывая одно ухо уцелевшей рукой. Ответ не заставил долго ждать. Как только поднявшаяся пыль рассеялась, братья (и не только они) увидели вот что: Мелисса прижимала к стене Азриэля, поставив на его грудь свою исцарапанную правую ногу. Обе руки и ноги отсутствовали у демона, но кровь из отрубленных конечностей не текла. На шее глубокий порез, но даже оттуда не шла кровь. Зато у Мелиссы много мест, где течёт горячая красная жидкость: из расцарапанной ноги, из раны на боку, из двух царапин на левой руке, из рассечённой щеки и из пустой правой глазницы. Но в уцелевшем синем глазу горел яростный безумный огонь, который может испепелить всё на своём пути. И этот огонь смотрел прямо на обессилевшего демона из Дьявольской Четвёрки. — Лисса! Ты… — Я в порядке, Джаспер. Обо мне не волнуйся. — не отводя взгляда от врага, прохрипела Мелисса. Значит, перед тем как лишиться рук и ног, Азриэль пытался задушить её. — И что же мне с тобой делать, сукин ты сын? — Её речь обращена к поверженному демону. — У тебя, скотина ты эдакая, есть два варианта: лёгкая и быстрая или долгая и мучительная смерть. — Она зловеще и коварно улыбнулась, как это может сам дьявол. — А впрочем…какая разница. Перед тем как я начну, я спрошу у тебя кое-что, хотя понимаю, что это бессмысленно. Может быть, ты расскажешь о главной слабости Мефистофеля, м? — Пошла нахуй, тупорылая ты овца, — оскалился Азриэль. — Ты хуже Мефистофеля, тварь такая. — Спасибо. — Улыбка стала еще безумней. — За комплимент. — Мелисса вонзила лезвие катаны прямо ему в горло, делая порез на его шее ещё больше глубже. — У тебя явно нет фантазии на более красноречивые оскорбления… Да, Азриэль? Это тебе за мою дочь, которую ты чуть не убил!!! Кровь начала течь по демону, впитываясь в его одежду, образуя огромное багровое пятно. Мелиссе это нравилось. Смотреть, как мучается твой враг — это то ещё удовольствие, особенно, когда его мучеником являешься ты сам. Недаром говорят, что месть сладка. Она таится в сердце каждого человека. Она меняет его характер и душу. Но даже так, никогда не надо расслабляться и терять свою хватку, иначе получишь удар в спину. — Лисса!!! Осторожней!!! — во весь голос закричали братья Хельсинги. Мелисса, услышав голоса парней, мигом очнулась и резко отскочила от Азриэля. И очень вовремя. Ещё бы секунда, и её бы разгрызла внушительных размеров химера. Взмахом своего хвоста она сделала порыв ветра, отчего девушка не приземлилась на ноги, а проехалась спиной по каменному полу, царапая спину о камни. Однако сознание её не покинуло. Повезло, что братья сидели рядом. Джаспер помог сестре встать, но её и без того больная нога начала ныть ещё сильнее. Вывих. А возможно и перелом. Но Мелисса не была бы Мелиссой, если бы она, не обращая внимания на боль, не встала бы на обе ноги. Джаспер придерживал её за трясущиеся плечи. Руки крепко-накрепко вцепились в рукоять катаны, придерживаясь, чтобы не упасть. Все трое метнули взгляд на место, где лежал раненый демон. Химера держала в своей пасти тело Азриэля, а верхом на этом чудище сидел Азазель. Видать, его хорошенько ребята потрепали, учитывая то, что у него вспорот живот, отсутствуют правая рука и левая нога, глазницы пусты, и из них течёт кровь. — Живая ещё? — Как видишь, безглазый ублюдок, — ухмыльнулась девушка. — Девочки очень знатно тебя поколотили, хотя «поколотили» — это мягко сказано. Ты откуда эту херь взял? — она кивнула на химеру. — Не твоё собачье дело. — Жестоко… — Так с девушкой не разговаривают, вообще-то!!! — Джаспер, помолчи, пока я тебе зубы не выбила… — прошипела ему на ухо Мелисса, как змея. Тот лишь закатил глаза, пробормотав «Дожили… Уже заступиться нельзя…». — Сделай нам одолжение. Умри уже!!! — заорал Азазель. Напряжённая тишина. У Мелли, Джаспера и Ника ни один мускул не дрогнул. Все ждали ответа от Мелиссы. Но в следующее мгновение из уст девушки вырвался тихий смешок, который она тщательно пыталась приглушить, поднеся к своему рту ладонь. Плечи дёргались, а смех становился громче. Демоны посмотрели на неё, как на умалишённую, а братья просто удивились такому поведению (да и не только они). — Прошу прощения… Ха-ха… Просто… Ха-ха! Катана упала на землю, а Мелисса, видимо, забыв о больной ноге, согнулась в три погибели от смеха. Её смех прекрасен, так думал Гробовщик. Каждый раз, когда девушка начинала успокаиваться, на неё накатывалась новая волна веселья, и каждый раз смех становился более громким, даже в какой-то степени истеричным. Он эхом отражался во всей пещере. Даже тогда, когда она осела на пол и упала на спину, её тело содрогалось. Мелисса начисто забыла о боли и о том, что из её ран по-прежнему течёт кровь. — Психопатка, — только и сказал Азазель, ошеломленно смотря на это «представление». — Боже…ха-ха!!! Я давно так не смеялась, ха-ха-ха!!! Может мне тебе ещё и польку станцевать, и частушки спеть? — Мелиссу вновь окутал приступ смеха. Джаспер и Ник не смеялись, но на их лицах были широкие улыбки. Азазель, не выдержав этого идиотизма, умчался на своей химере восвояси, забрав собой и Азриэля. — Заканчивай давай, а то помрёшь, нам не до смеха будет, — склонившись над сестрой, хихикнул Хельсинг-старший. — Хе-хе, у меня аж слёзы потекли, ха-ха! — начала успокаиваться Мелисса. — Он уже ушёл, ха-ха? — Ушёл-ушёл, — заверил её Ник, поднимаясь с каменного пола. Повязка из рукава Джаспера уже насквозь пропиталась кровью, поэтому другой рукой, которая светилась голубым сиянием, парень зажимал культю, останавливая кровотечение. — Мефистофеля заточили в кол, — в миг посерьёзнев, сказала ангел, усаживаясь и потирая больную ногу. Проведя рукой по щеке, царапина на ней исчезла также, как и испарилась кровь из пустой закрытой глазницы. — Азриэль вырвал твой глаз, так ведь? — спросил Ник, подходя ближе, не отрывая руки от раны. — Ага, — кивнула Лисса, отрывая от своей рубашки рукав. Разорвав его на несколько кусков ткани, она соорудила из них повязку, которой прикрыла свою глазницу. — Выглядишь скверно, если честно, — улыбнулся Джаспер, подавая руку сестре, намереваясь ей помочь встать, но Лисса проигнорировала её. Её катана стала косой, чей жезл она обхватила и, опираясь на него, привстала. — У тебя вывих, сестрёнка. — Спасибо, что проинформировал меня, Ник, а то я в жизни не догадалась бы, — усмехнулась девушка, делая маленькие шаги, опираясь о жезл свой косы. Выглядит довольно забавно. — Может тебе помочь всё-таки? — идя рядом с сестрой, спросил Хельсинг-старший, готовый в любой подхватить, если та упадёт. — Нет же!!!***
— Хорошо, что мы вовремя пришли, иначе неизвестно, чем бы это всё закончилось, — облегчённо вздохнул Ник, наливая всем по чашке чая. — Может ты поешь что-нибудь, Лисс? Мелисса лишь покачала головой. Щека немного опухла, на ней остался след от пощёчины. Она сверлила пустым и безжизненным взглядом деревянную поверхность стола. Волосы мокрые и спутаны между собой. Тощая и выжатая, как лимон. Подавленная и разбитая горем. Сиэль осознал, что это происходит после попытки самоубийства. — Нельзя морить себя голодом! Вон как похудела! — Ник, оставь её в покое, — вступился Джаспер. — Позже покормим. Сейчас надо решать, что скажем всем остальным. — Скажем правду и дело с концом. — Нет. В смысле, да, но надо как-то мягче, понимаешь, Ник? Видишь ли, перед тем как вернуть нашу дорогую сестрицу обратно домой, в тепло и уют, у нас возникли…сложности. — Неудивительно. А тебе, — обратился младший Хельсинг к девушке, — есть, что сказать в своё оправдание, м? Отрицательное покачивание головой. — Так и будешь молчать и кивать головой? Согласный кивок. — Может хоть что-нибудь скажешь? — ЧТО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НАДО?! — не выдержала напора девушка, ударив кулаком по столу, отчего тот согнулся пополам. Чашки с чаем, слава Богу, остались на месте, но часть содержимого пролилась на пол. От такого крика парни вздрогнули, а дети, спящие в соседней комнате в колыбели, заплакали. — Я их успокою, — поспешил убраться из гостиной Джаспер, напоследок кинув на Ника испепеляющий взгляд, мол, кто тебя только за язык тянул? Мелисса уселась обратно на стул, пряча за руками своё лицо, поговаривая: "За что?», «За что?». Да, именно так выглядит человек, потерявший то, к чему он так долго стремился. — Лисс, ну…я знаю, каково это — потерять родителей. Это как потерять частицу самого себя. И ты, и я с братом уже прошли через это… — Ник, скажи мне… — Она приоткрыла свой глаз. — У тебя есть мечта? — М-мечта? — удивился парень. — А зачем… — Просто ответь, — Она посмотрела на него, убрав руки с лица. — У тебя есть мечта? — Ну…всё, что мне было нужно, у меня уже есть. — И какую цену ты заплатил за достижение мечты? — Много бессонных ночей и отрубленная рука, — он указал на свой протез. — Что за намёки? — Нет никаких намёков. Просто… С самого моего появления в Альтернативной Англии я только и мечтала о том, чтобы поскорее вернуться обратно домой, к родителям и младшему брату. Ради этого я ставила разные цены: упорно тренировалась, чтобы стать сильнее и контролировать демона, проводила расследования, убивала демонов, даже Мефистофеля запечатала обратно в себя, лишь бы он ничего не натворил, я два раза побывала на той стороне и каждый раз возвращалась… А в итоге, они все погибли в пожаре, и я так их не увидела. Я же много не просила… Так неприятно чувствовать, что ты из кожи вон лез, чтобы добиться своего, и ничего в результате не получаешь. Когда ты взбираешься по длинной лестнице, убирая все ненужные преграды, чтобы просто подняться на верхнюю ступеньку, но в последний момент, когда остаётся всего один шаг, эта лестница просто ломается, и ты падаешь в пропасть, так и не дойдя до желаемого, осознавая, что всё, что до этого делал, делал в пустую… Мелисса не проронила ни единой слезинки, но лицо становилось более бледным и хмурым. — Лисс, даже если твои родители мертвы, зачем сразу идти на самоубийство-то? — Ник взял её за руку. — Ведь есть те, ради кого ты должна жить. Неужели, наплевав на чувства остальных, ты пыталась покончить с собой, оставив близнецов сиротами, которым всего один год? Но это неправильно. — Знаю… И от этого я чувствую себя настоящим дерьмом на свете. Думая только об умерших родителях и брате, я совсем ничего не замечала вокруг себя. Мне нет за это прощения, но и жалости со стороны других мне тоже не нужно. После такого я точно попаду в Ад…за это… — Прекращай уже, достала, — сказал Джаспер, войдя в гостиную и сев рядом с Ником напротив Лиссы, — иначе получишь ещё одну пощёчину. — Большое спасибо за поддержку, это очень помогло, — усмехнулась в первый раз это время девушка, залпом выпив чай. — От твоей пощёчины у меня до сих пор щека болит. — Извини, но ты это заслужила. — Я и не спорю. От Джастина-сенсея я тоже получу, не сомневаюсь в этом. — Знаешь, мне кажется, ты начинаешь потихоньку отходить от своей мрачности. Это радует. — Ник, ещё одно слово, я тебя со скалы сброшу. Дай со старшим братом поболтать. — Неблагодарная… — в голосе Ника не было обиды. Скорее, насмешка. — Твоих угроз я не боюсь. — Ну, раз мы во всём разобрались, то… — Джаспер посмотрел на девушку, — …что будешь делать дальше? — Не знаю… — печально вздохнула она. — Придётся свыкаться с тем, что моей семьи больше нет в живых. А ещё уходить в декрет, а там, кто знает, может, всё образуется само собой. Хотя… Ник, я могу о кое-чём попросить у тебя? — Всё, что хочешь. — Он сжал её руку сильнее. — Сотри мне память. Подобная просьба изумила двух юношей. Джаспер поперхнулся чаем и выбежал из комнаты. — Ты уверена? — сказал ещё пребывающий в шоке Хельсинг-младший. — Да. Сотри мне только часть. Только о моей семье и всё. — Даже не знаю… — Пожалуйста. Это всё, о чём я прошу. Думаю, мне так будет лучше, — взмолилась Лисса, беря руку брата в свои. Ник вздрогнул, когда холодные пальцы коснулись его теплой руки. — Если ты так хочешь, то… — Хочу… — Тогда…я вынужден согласиться. Но…как ты объяснишь это всем остальным? Думаешь, они согласятся с твоим предложением? — Я постараюсь объяснить им причину. В конце концов, уж лучше так, чем…ну…в общем, ты понял, о чём я. — Хорошо. И всё-таки, Лисс…может ты поешь чего-нибудь?