Темный дворецкий. Арка об ангеле

      Эрик всё чаще понимал, что он слишком много думает об одной маленькой жнице. Каждый раз, когда он вспоминал о ней, он думал так: «Какого хрена я о ней думаю? В ней нет ничего особенного!». Но позже мысли возвращались к Эвелин.       Это сводит с ума. Эрик это прекрасно понимал. Стоило только вспомнить, как она хлопает ресницами, поправляет волосы, прикусывает губы, сосредоточившись. Её тонкие розовые губы манили к себе. Тонкая шея, на которой хорошо бы смотрелись засосы, привлекала внимание жнеца. Мягкая на ощупь грудь второго размера. Стоит только вспомнить, как в штанах становится тесно.       Эрик ненавидел и корил себя за это. Эвелин всего лишь шестнадцатилетняя девушка. Шестнадцатилетняя!!! Она ещё совсем девочка. Слишком добрая, отзывчивая, робкая…красивая. Боже, что с ним произошло? Произошло всего каких-то три гребаных дня. Три! Гребаных! Дня!       Слингби никогда не верил в дружбу между мальчиками и девочками. Сложно назвать их с Эвелин отношения дружбой. Просто хорошие знакомые. Оказывается, можно и о хороших знакомых думать так, как он об Эвелин. Это так странно.       Педофил очкастый. Достоин ли жнец такого прозвища? Где-то внутри он принял это. Потому в меньшей степени он и есть педофил, раз чуть ли не с развратом думает о шестнадцатилетней жнице. Но так противно это осознавать.       Свою внутреннюю борьбу Эрик тщательно прятал ото всех, даже от Алана. Но совсем недолго. Ведь годы теплой дружбы укрепили связь настолько, что Алан, посмотрев в глаза, мог сразу понять, что с его напарником что-то творится. Ему не составило труда догадаться, что так терзает его друга.       Любовь…как это глупо, так думал Слингби. Все девушки ветреные и легкомысленные. Только о себе и думают. Может, это просто симпатия? Но разве от простой симпатии может в штанах становится так тесно?       Пойти к Сатклиффу за советом было самой глупой идеей. Тот, с похотливой и шальной улыбочкой, виляя бёдрами, сразу начал пытать его вопросами и ласковым «Эричек». Эрик спрашивал себя «О чём я только думал, когда шёл к этому педику?», но было поздно. У Сатклиффа язык без костей. Начнёт рассказывать всем, добавляя свои нелепые детали, приукрашивая. Но под грозный взгляд Эрика и его обещание сломать нос и выбить все зубы, Грелль дал честное слово молчать и начал нести всякую ахинею про любовь, даже про свои увлечения не забыл упомянуть. Любовь — это бла-бла-бла… Когда видишь её, то бла-бла-бла… Эрик слушал вполуха. Он, перед тем как уйти, ещё раз пригрозил Греллю сломанным носом и зубами.       Поздним вечером Эрик решил прогуляться. Да только он настолько задумался, что не сразу понял, где очутился. А когда осознал, что он находится у дома сестёр Дэффлауверов, поспешил уйти. А увидев светлую макушку жницы на крыше, спрятался за деревом. И старался не думать.       Вот только почти всё пошло в прах. Пение Эвелин заставило Эрика восхититься ею. Её голосу. Тихим, но прекрасным. Кровь внутри него начала течь быстрее, от чего температура тела повысилась. Нужно уходить отсюда, как можно скорее и незаметнее. Ему это удалось. А может Эвелин только делала вид, что не видела его?       В душе ему удалось охладить эту горячность тела, полностью забыть об Эвелин и расслабиться. Холодная вода всегда успокаивала, избавляла Эрика от мрачных мыслей. Волнение уходило. Даже нервы восстанавливались.       Комнату, которую ему выделили, Слингби делил с Аланом, у которого за этот день не случился приступ Шипа, что несказанно радовало. Вытирая мокрые волосы полотенцем, блондин лёг на кровать. Волосы спутались между собой. Косички расплетены. Полотенце было отдано Алану, когда тот собрался принять душ.       Так непривычно. Обычно он только возвращается домой после рабочего дня. А тут на тебе… Три недели «отпуска». Так со скуки и помереть недолго. Умереть… Какая ирония. Надо как-то спросить ту «психованную дурынду» насчёт сбора душ. А сейчас было бы здорово немного поспать.       Но поспать-то он поспал. Вот только ночью, пока Эрик спал, ему приснилась такая дичь, после которой сон ещё как час не приходил. Ему снился не мёртвый Алан, захлёбывающийся собственной кровью или типа того. Снова эта Эвелин. И не просто как она, в соломенной шляпе, поливает цветочки, или с красным лицом отдаёт ему пирог. Она была завёрнута в одну простыню и сидела на чистой белой постели. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, складывали похотливую улыбку. Тёмные тени идеально подчёркивали желто-зелёные глаза. Длинные светлые волосы волнами рассыпались по её спине. Эвелин смотрела на него желанным взглядом. Она встала с кровати, всё также прикрываясь одной простыней. Сняв очки и откинув их куда подальше, она начала подходить к ошеломлённому Эрику. Тот стоял, будто примёрз, не отрываясь, глядел на такую Эвелин: изысканную, неотразимую и чертовски сексуальную. Тонкие ноги уверенной походкой вели девушку к жнецу. У Эрика перехватило дыхание, когда жница откинула «одежду», полностью обнажаясь и показывая ему все прелести худого тела. Девушка не покраснела, а задорно улыбнулась. Это уже не тот скромный ангелочек, с которым познакомился жнец. Это самая настоящая дьяволица. Суккуб.       Их отделяли всего два больших шага. Слингби, чей разум не полностью затуманился, сохраняя остатки достоинства, старался уйти подальше. Но сдвинуться никак не получалось. Эвелин, улыбнувшись коварнее, подошла к нему вплотную. По сравнению с ним, она еще тринадцатилетняя девочка. Она молчала. Молчала и расстёгивала рубашку. Он пытался оттолкнуть девушку, но руки, как назло, тоже не слушались. Рубашку куда-то откинули. На шее остался только галстук, за который жница резко потянула, заставляя Эрика наклониться, и впилась в его губы смертельно-сладким поцелуем.       На этом месте сон прервался. Его звал и упорно будил Алан. Эрик резко сел на кровати. Весь бледный и вспотевший. Дышал так, словно заканчивался воздух из лёгких. Это первый раз, когда Алан видел друга таким. Хамфриз подошёл к столу, на котором стояли кувшин с водой и два стакана. Пока один наливал воду, второй слегка трясущейся рукой прикоснулся к своей затвердевшей плоти. — Кошмар приснился? — заботливо и тревожно задал вопрос шатен, подавая стакан воды, который Слингби чуть ли не вырвал из рук.       В отличие от блондина, который спал в трусах, Алан спал в пижамных рубашке и штанах в полоску. — Хуже, дружище…намного хуже… Алан, ты — единственный, кому я могу полностью доверять. Ты ведь сохранишь в тайне то, что я расскажу? — Дождавшись кивка, Эрик залпом осушил стакан.       Хамфриз старался сохранять спокойствие, но чем больше он слышал, тем быстрее отвисала челюсть. Но перебивать он не смел и не задавал лишних вопросов, анализируя и взвешивая всё «за» и «против». Чувства смешались. Алан встревожен и рад. Эрик впервые испытывал угрызения совести. Только Алан рад не по этому поводу. — Спасибо, что разбудил меня. Не знаю, что было бы дальше, если ты меня не разбудил, — улыбнулся Эрик, похлопав молодого жнеца по спине. — Просто ты громко ворочался в кровати, — подняв указательный палец вверх, пояснил шатен. — Может, ты мне ещё что-то хочешь сказать? — Алан… Я, кажись, того самого… — неуверенно начал Слингби, чувствуя себя дряхлым сопливым мальчишкой.       Алан только улыбнулся. Его догадки подтвердились. Эрик просто влюбился. По-настоящему. — Но это же прекрасно… — Нет, Алан, нихера не прекрасно… Я, конечно, не такой правильный, но даже я знаю, что совращать какую-то девчонку — это педофилия. Девушки глупые, вредные и слишком капризные! — Но Эвелин ведь не такая. — Я знаю её всего три дня. Кто её знает, может она всё-таки не такая, как она есть. Я не могу так быстро влюбиться, я же не мальчик. Ну что за дела?! — Но ты влюбился, — вздохнул Алан. — Хотя я совсем не хотел этого. Алан, иди спать. Не волнуйся за меня. Это же был просто сон…       Эрик спокойно проспал до утра. Больше ему ничего не снилось. Его разбудил пробравшийся лучик солнца, от которого проснулся и Хамфриз, который чуть позже заплёл другу косички. Одевшись в простую гражданскую одежду, а Косы оставив в шкафу, они направились в столовку, быстро перекусили и решили пойти в библиотеку. Пересекая внутренний двор, Эрик краем глаза увидел сидящую на лавочке Эвелин, чьи волосы заплетены в два колоска. Свои руки она сложила в молящем жесте и что-то шептала. Молится, что ли?       Жница, почувствовав, что на неё смотрят, обернулась и с удивлением посмотрела на двух жнецов. — Привет, ребята, — поздоровалась Дэффлаувер, подходя к ним. — Привет, — махнул рукой Алан. — Чудесно выглядишь, правда, Эрик? — Тот лишь промычал, стараясь не смотреть на девушку. — Какими судьбами здесь? — Да я в библиотеку собралась, показать графу свои воспоминания. Он уже ждёт. — Какое совпадение, мы тоже. Не против, если мы с Эриком компанию тебе составим? — Я буду только рада. Эрик, с тобой всё хорошо? — Слингби снова промычал. Он не хотел с ней разговаривать. — Ну ладно. Пойдёмте, а то времени не осталось.       Через несколько минут они были на месте. Раздражённый Сиэль сидел в кресле и читал, рядом стоял Себастьян, а Гробовщик тоже что-то читал. Увидев троих жнецов, Сиэль, пробубнив непонятно что, пошёл вслед за Эвелин.       Воспоминания Эвелин опять вызвали у Эрика противоречивые эмоции. Злость и тревога. Нельзя же быть такой мямлей, которую все спасают. Мелиссе очень сильно досталось. Как её били кнутом, а она кричала от боли и беспомощности. Жесть полная. Одно радует — Эвелин не повела себя, как трусливая дурочка, а помогла девушке, выстрелив из пистолета. Какой ужас её сковал. Вот только Лисса вела себя с ней, как извращенка.       Когда воспоминания рассеялись, Эвелин уже не было на месте. Эрик, словно сам не свой, побежал за ней. Она бегала не так уж быстро, так что догнать её спустя пару минут в укромном местечке не составило труда. — Почему убежала? — спросил Эрик, сжимая запястья над головой девушки. Прямо как в день знакомства.       Слингби знал ответ, просто хотел услышать от жницы. Ей было стыдно. — Я…просто… — Не мямли. Говори нормально, — огрызнулся жнец, чувствуя, как у Эви подкашиваются ноги. «Просто признай, что тебе стыдно! Что в этом сложного?» — Да…так и есть…мне стыдно…я слабая и ничего не могу сделать. Мелисса всегда защищала меня и принимала удары на себя. — По щеке скатилась слеза. — А я только смотрела…       Слингби аккуратно, с щепоткой нежности стёр новую слезу. Пальцы переместились на подбородок, а большой палец начал водить по нижней губе. Сознание опять полетело к чертям.       Разве может такая девочка с чистой душой быть такой искусной развратницей? — Ч-что? — вздрогнула Эвелин и застыла, когда Эрик внезапно наклонился и поцеловал её в приоткрытые губы.       В этот момент внутри неё что-то оборвалось. Сомнения, преследующие, развеялись. Ноги стали ватными. Но держащий её Эрик не позволял осесть на пол. Колючий подбородок приятно щекотал. Паника, затуманившая разум блондинки, сделала своё дело. Эвелин ударила мужчину между ног. Удар получился слабым, но хватило на то, чтобы Эрик отстранился, слегка зашипев, и ослабил хватку. Воспользовавшись этим случаем, девушка убежала, смахивая слёзы. Сердце стучало, как бешеное. Лицо красное. То, что произошло, Роуз не узнает. Не должна.       Оставшийся на том же месте жнец долго смотрел в опустевший коридор. Недавнее удивление прошло, а на лице появилась ехидная ухмылка. Может, Эвелин и правда суккуб? Маленький и скромный суккуб.