Сохрани мою тайну в своем чемодане

      Он плохо спал. Ему постоянно снились непонятные сны, наутро Крис проснулся в замешательстве, пытаясь разгадать их смысл. Однако получалось все более, чем отвратительно.       Парень очнулся в темной комнате, которая освещалась лишь одной лампой. Тусклый ее свет даже не позволял увидеть то, во что Шистад был одет. Ощупав себя, он понял, что палочки у него нет. В пустой комнате стоял неприятный запах сырости, было прохладно, а черные стены навевали тоску. Вскоре, из ниоткуда появилась массивная железная дверь, за которой явно кто-то стоял. Магозоолог сделал шаг навстречу двери и услышал сдавленный плач. Сначала тихий, но с каждым его шагом этот плачь более походил на крик. Ему так и не удалось увидеть человека за дверью, он проснулся.       В холодном поту он рыскал глазами по небольшой комнате, которая уже освещалась первыми лучами Солнца, оповещая о наступлении утра. Шистад, выдохнув, решил направиться в библиотеку, в голове прокручивая разные варианты значений такого сна. Пройдя с дюжину коридоров, парень наконец оказался в нужном помещении. Через пару минут он занял уютное местечко у большого окна и принялся читать очередную книгу с заурядным для магических книг названием: «Защита от темных искусств: от чего вы еще не защитились». По его мнению он уже знал достаточно о том, как извлекать магические способности из неугодных волшебников. Плохих. В голове постоянно крутилась вчерашняя реакция Дамблдора. Альбус его отговаривал, но почему? Крис был точно уверен, что поступает правильно, в конце-концов, тех, кто подвергся его влиянию, ждала лишь спокойная маггловская жизнь. Чем это хуже того, что тебя будут преследовать всю твою жизнь, чтобы посадить в Азкабан? Шистад лениво пролистывал страницы, темы которых он уже знал. Ему стоит поговорить с профессором еще раз. Объясниться заново. Он ведь так не хочет, чтобы Дамблдор считал его убийцей. Он совершенно точно не такой.       Он магозоолог, которому общество животных гораздо интереснее, чем общество людей. Шистад никогда не хотел, чтобы Альбус считал его плохим человеком. Волшебник собирался ему это доказать. И он докажет, когда представиться возможность. В этом Крис был уверен.       Вдруг, дверь в библиотеке скрипнула, и Крис тут же оглянулся, отрываясь от книги. В дверном проеме стояла Ева, та самая рыжеволосая девушка, которая привлекла его еще в забытых улочках Лондона. Мун неуверенно помахала ему рукой, на что Крис легонько улыбнулся, а затем снова уткнулся в книги, стараясь отогнать волнение. — Ты что, скрываешься от меня? — ее голос прозвучал слишком близко, отчего магозоолог немного встрепенулся. Оторвавшись от книги, он взглянул на нее, шастая взглядом по ее волосам и одежде. — Нет, что ты, — ответил Крис, откладывая книгу. Девушка села напротив, быстро глянув на книги, которые Шистад притащил сюда. — «Защита от темных искусств: от чего вы еще не защитились»? — прочитала Мун, а затем добавила: — Сложное чтиво. — Ты читала? — удивленно спросил Крис. Мало кто из его знакомых волшебников читал, а тем более понял усложненный курс ЗОТИ. Он едва ли был не единственным. — Нет, — девушка покачала головой, а Шистад почему-то облегченно выдохнул. — Но мне было бы гораздо интереснее, если бы я любила этот предмет. — А какой твой любимый? — поинтересовался он, теперь уже целиком погружаясь в диалог с волшебницей. — Зельеварение, — с восторгом отозвалась рыжеволосая. — Мне просто жуть как нравится все смешивать. Наверное, это от мамы. — Твоя мама зельевар? — засыпал девушку вопросами Крис, а сам лишь внимательно наблюдал за ней. — Нет, — Ева помолчала с пару секунд. — Раньше она увлекалась этим. Когда была жива. — Оу, мне жаль, Ева, — обратился к ней Шистад, а затем поджал губы, мысленно подбирая еще слова. Да уж, общению с людьми ему явно стоило у кого-нибудь поучиться. Это не Защита от темных искусств, это что-то неизучимое для него. — Что было уже не вернешь, правда? — спросила она тихим голосом, но далее заметно повеселела. — Так что надо жить дальше.       Шистад кивнул. Воспоминания отнесли его в тот ужасный день, когда его мерзкий отец не спас того, кого был должен. Бросил ее посреди огня. Крис помнил, как отец со слезами на глазах рассказывал ему все, что он сделал. Магозоолог помнил, как впервые применил непростительное заклинание к отцу, заставляя корчиться на полу от боли. А затем отпустил и приказал более никогда не возвращаться к нему, иначе его будет ждать что-то гораздо хуже, чем одно непростительно заклинание. — Крис! Шистад мотнул головой и часто заморгал, стараясь прийти в себя. Он повернулся к Мун. — Все в порядке? — спросила она, напряженно его оглядывая. — Да, все в порядке, — заверил он ее, а она лишь немного улыбнулась. Крис понял — Ева ему не верила. — Что ж, не буду тебя отвлекать, — наконец сказала Мун, вставая с места с улыбкой. — Хорошего дня. — Стой. Ева удивленно взглянула на волшебника. — Расскажи, что случилось с твоей мамой, — попросил он ее. Крису просто хотелось ее слушать и слышать. Кажется, даже постоянно. «Уж не знаю, какие чары она на меня наложила, но они определенно действуют», — подумал Шистад секундно, прежде чем Ева начала свой рассказ. — Честно сказать, — начала она, скрестив руки на груди. — Рассказывать нечего. Она была замечательной, вместе мы жили в домике на отшибе, она обожала вязать, даже связала мне шарф с изображением моего факультета в Ильвернморни, — голос ее не дрогнул ни разу. — Но потом огонь просто забрал ее у меня в считаные мгновения.       Крис все это время, кажется, даже не дышал. Он с необычайным интересом слушал Мун, сопереживая ей настолько искренне, что до белых костяшек сжимал руки в кулаки. Выдохнув, волшебник наконец поднял на нее свой взгляд. Ее зеленые глаза не отражали абсолютно ничего, она безучастно смотрела в окно. — Спасибо, что рассказала, Ева, — прервал тишину Шистад, а затем неожиданно для себя взял ее за руку. Мун тут же обернулась, смотря на него с какой-то внутренней мольбой. Для Криса молчание всегда самый громкий крик. Он крепче сжал ее руку. — Я уверен, что ты справишься, — сказал он, смотря прямо на нее. На секунду ее зеленые глаза будто стали ярче, Мун по-доброму улыбнулась.

***

Крис вновь беспокойно спал. Ему приснился тот же сон.