В океане лишь мы.

Фемслэш
NC-17
Завершён
518
автор
LeoHell бета
Keit97 бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
351 страница, 63 части
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
518 Нравится 1275 Отзывы 98 В сборник Скачать

XII А

Настройки текста
      Прошёл уже месяц с нашей первой ночи.       Прошёл уже месяц с того момента, как отдельные «я» и «она», соединившись, образовали созвучное «мы».       И сейчас, в глубокий февральский вечер, я, как никогда раньше, спешила домой.       Дитя улиц наконец-таки обрёло то место, которое оно с уверенностью может назвать своим домом.

***

      Сегодня был день моей зарплаты.       Я счастливая, но замёрзшая, иду с неудобной сумкой на плече и с тяжёлыми пакетами в руках.       В сумке покоится подвеска с инициалом её имени и цепочка из белого золота. А в пакетах продукты для ужина, фрукты, коробка конфет, большие аромо-свечи и дорогое, её самое излюбленное, вино.       Всё самое лучшее.       Всё для неё.       Всё для Ксюши.       Всё для — уже моей, — прекрасной Ксюши.       «Ксения. Ксюша. Ксюшечка.» — по буквам перебирая в голове её красивое имя, думаю, что мне нравятся все варианты. Все они по-особенному необычны и все — абсолютно все, — ей полностью подходят.       Лечу, что есть силы, быстро переставляя оледеневшие ноги. Пальцы на ступнях уже почти не чувствовались, а колени, долго пробыв на морозе, еле сгибались, заставляя меня идти словно на полусогнутых.       Молю о том, чтобы успеть на автобус и приехать домой раньше Милас.       Молю о том, чтобы успеть накрыть на стол раньше её возвращения с работы.       Ручки пакетов резали ладони на сгибах, но мне всё было ни по чём.       Ни боль, ни холод, ни усталость.       Я до такой степени хочу сделать ей приятный сюрприз, что готова таскать двухкилограммовые пакеты несколько часов подряд, невзирая на неудобства.       Всё ради неё.       Всё для моей любимой Ксении Милас.

***

      Подходя к квартире и видя, что дверь уже не закрыта, расстраиваюсь. Я всё-таки не успела приехать раньше неё.       Но сразу же откидывая грусть куда подальше, открываю входную дверь. Никакая грусть и печаль мне сейчас не нужны. У меня нет веской причины для их появления.       Решая, если Ксюша за день не сильно устала, то предложу ей совместно приготовить ужин.       «Семейное времяпровождение.» — смеюсь про себя.       Не снимая обуви, на цыпочках иду на кухню. Ставлю пакет на стол и сразу же вынимаю вино, боясь за то, чтобы оно случайно не разбилось, если что-нибудь в пакете всё-таки решит упасть.       Слышу, что Милас в зале. Наверное, как и всегда, разговаривает по телефону со своими подчинёнными.       Чувствую, как губы расползаются в улыбке от той мысли, что сейчас я увижу того человека, который стал для меня родным.       Иду к ней, медленно открывая дверь из тёмного дерева.       На секунду замираю, поняв что она говорит не по телефону. Замираю, понимая, что она ведёт диалог вживую.       Сначала я хотела войти, познакомиться с новой темноволосой гостьей, но, увидев, как она касается шеи моей девушки, передумала и осталась там же, где и была, полностью скрываясь за дверью.       Благо, вся мебель в квартире была недешёвой и меня не выдал ни скрип половиц, ни скрип двери, как это обычно происходит в фильмах.       Появившаяся улыбка уходит с лица, приводя на смену сжатые в струну губы.       Они стояли боком ко мне. Они стояли крайне близко друг к другу.       Моя Милас была раскрасневшаяся, с влажными волосами, испариной на высоком лбу, в одних боксерах и в сбившимся, видимо, наспех накинутом, черном спортивном топе. По её спине струйкой стекает пот, скрываясь за широкой резинкой белья.       

В голове начинают плясать различные картинки. Они мне не нравятся. От них у меня к горлу начинает подступать тошнота.

      Напротив Ксении стоит девушка. Она очень тяжело дышит, словно пробежала пару километров не останавливаясь.       

«Но калории были сожжены явно не бегом.» — ожесточённо произношу у себя в голове.

      Её волосы тоже растрёпаны и щёки тоже в пунцовом цвету.       Стараясь перевести дыхание, она пытается застегнуть верхние пуговицы на светлой рубашке, но её пальцы дрожат, не давая полноценно взяться за маленькие круглые пуговки.       Глаза у гостьи блестят, выдавая то, что было до моего прихода.       Милас поднимает лежащую на диване куртку и протягивает темноволосой. — Уходи, ладно? Она уже скоро придёт. Потом всё с тобой обсудим. Ты сейчас всё испортишь.       

«Да ты уже всё испортила, Ксюш. Чего уж там.» — думаю, сдерживая слёзы.

      Девушка, улыбаясь, принимает протянутую вещь. Надевает её на свои хрупкие плечи и тянется руками к той, что стояла напротив неё.       Она хочет обнять мою Ксюшу.       Секунда, и она обнимает мою Ксюшу.       Хочется подбежать и въебать со всей силы по её лицу, стирая улыбку, подаренную моей девушке.       Хочется подбежать и сломать ей руки, чтобы та больше не смогла прикасаться даже до одежды моей Милас.       Она только моя.       Ты слышишь, дрянь? Она только моя.       Но я стою и не иду никого бить. В душе всё кипит, метаясь из стороны в сторону, но тело, словно получив лошадиную дозу транквилизатора, абсолютно спокойно. Нет ни сжатых кулаков, ни яростно раздутых ноздрей, ни даже испепеляющего взгляда.       Мне просто обидно. Мне просто опять больно.       Ксения с улыбкой отстраняется от девушки и спустя пару секунд начинает смеяться, запрокидывая голову назад.       Смех подхватывает и молодая красивая женщина.       Они смеются так звонко и так счастливо, что даже не могут подозревать того, что за ними, словно из-за закулисья театра, наблюдает один единственный зритель.       Зритель, у которого глаза налились слезами.       Зритель, который планировал счастливый конец их совместной истории. Самый настоящий, мать его, хэппи энд.       Зритель, у которого внутри что-то с грохотом рушится, тяжестью свинца наполняя всё его тело.       И я, будучи этим зрителем, не в силах больше сдерживать слёзы за ресницами, начинаю тихо пятиться назад, уходя подальше от только что увиденной сцены.       Я, зажимая одной рукой лицо, удерживая в себе всхлипы, убегаю, как маленький ребёнок, громко хлопая дверью.

***

      Всхлипывая и матерясь, как сапожник, листаю ещё не успевшими замёрзнуть на февральском ветру пальцами список контактов.       К чёрту гостиницы. У друзей меня уж точно никто не найдет.       Я лучше поеду к ним, чем, только успокоившись, встречусь с предательским голубым океаном глаз.       Я поеду к друзьям, даже если эти друзья теперь всего лишь «друзья«.       Нахожу нужную строчку. Тыкаю пальцем по сенсору.       Раздаются гудки. — Его', п’ивет, — голос сильно дрожит. — О, Анька, здорова. Куда пропала, мелкая? — Ты дома? — игнорируя вопрос, задаю свой собственный. — Ну да. У тебя всё нормально? — Я сейчас приеду, — и сбрасываю вызов, кидая телефон в сумку.       Ловлю проезжающие мимо такси.       Уезжаю.

***

      Музыка касается кончиков моих ушей. Скользит извивающейся змеёй вдоль ушной раковины. Вползает в ухо. И вгрызается в барабанные перепонки острыми клыками, принося то ли боль, то ли наслаждение.       Музыка из домашних колонок начинает смешиваться с музыкой, играющей в моей голове.       Дун-дун-дун-дун.       Ритм скользит вдоль волокон моих мышц.       Дун-дун-дун-дун.       Я перестаю чувствовать гнёт терзающих меня проблем.       Дун-дун-дун.       Вынюханное начинает, наконец-таки, действовать.       Сижу на полу, рывками качаю​ тело, своеобразно танцуя им.       Подношу руки к лицу. Считаю свои пальцы.       Один палец. Второй. Четвертый. Шестой.       На одной ладони их почему-то оказывается восемь. Смеюсь из-за этого, еле выдавливая из себя смех.       В глазах всё плывет, играя в расширенных зрачках маленькими пиявками разноцветных искр.       Это выглядит так красиво. Не передать словами.       Мимо меня проходят люди.       Когда-то я называла из своими друзьями. Когда-то я называла их своей семьёй.       Они все подходят ко мне, что-то радостно говорят, хлопают по плечу, чем-то интересуются.       Но чем именно, я сразу же забываю.       Тупо смотрю на них, медленно киваю и пытаюсь разобрать ниточки ваты под коркой своей черепной коробки.       Эти ниточки переплетаются, соединяются вместе и рвутся, словно мелкие белые черви, живущие в красном, только что сорватом с дерева яблоке.       Пытаюсь их снова соединить. Пыжусь, блять, изо всех сил.       И как только у меня это получается, они опять рвутся. Но, теперь уже не на две половины. Теперь они рассыпаются на маленькие частички, напоминающие мне своим видом порошок.       

«Точно, порошок. Мне нужно ещё немного порошка.»

      Поднимаюсь с пола. Шатаясь, иду к столу. Среди бутылок и стаканов, нахожу необходимое прямо на углу столешницы.       Я, даже не зная, что именно это за вещество, наклоняюсь к нему.       Жадно улыбаюсь.       Закрываю пальцем левую ноздрю.       Жадно пропускаю вещество через правую.       Вдыхаю раз.       Вдыхаю два.       Вдыхаю три.       Мне хорошо. Мне свободно. Мне равнодушно.

***

      В кармане звонит телефон.       Достаю его и пялюсь на экран пустыми глазами.       Это грёбанная Милас. Аж девять пропущенных от неё. — Да нахуй тебя! — выкрикиваю то ли вслух, то ли про себя.       Смеюсь от того, что неимоверно сейчас туплю.       Так же вижу три смс. Тоже от неё. — Ой, отъебись, на’цисс.       И, даже не читая их, кидаю телефон обратно в широкий карман.       Но не проходит и пяти минут, как он трезвонит опять.       Зло вынимаю его, желая разбить о ближайшую стену.       Смотрю на дисплей, ожидая увидеть вызов от любимого, но так легко предавшего меня, человека.       Но вижу совсем другое.       Это напоминалка.       Она напоминает мне о каком-то празднике.       Всматриваюсь в плывущие строчки перед глазами.       

Блять.

      Сегодня ровно полгода с того момента, как я в завязке.       Точнее, сегодня ровно полгода с того момента, как я была в завязке.       Северный Ледовитый океан, которому я доверилась, утопил меня в себе, безжалостно выбрасывая на берег прежней пагубной жизни.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.