"Как же я спешу угодить тебе, рыжая, - думаю, выбирая букет побольше да покрасивее, - а всё из-за того, что я невероятно помешана на тебе. Помешана на каждой букве твоего имени и на каждом слове, сказанного тобой. Помешана, словно сумасшедший на своём странном выдуманной мире, понятного только лишь ему одному."
Мои плечи начинают слишком напряжённо вибрировать, когда я подъезжаю к адресу, на котором стояло здание центра психологической помощи. Но я, со свинцовой решимостью и с чёткими движениями выхожу из машины, хлопаю дверью и, нацепляя на себя невозмутимый вид, иду в сторону входа. В ладони весомым грузом, зажатым в пальцах держится большой букет красивых бордово-алых роз, а другая рука, находясь в переднем кармане джинс, взволнованно сжимается в кулак. Снова порадовавшись тому, что моё обаяние и природный магнетизм действуют на людей особенно глубоко и безапелляционно, я уговорила начальника данного центра чтобы он впустил меня внутрь. Мужчина, видимо, через чур сильно приняв мои слова к сердцу, не только впустил меня и отвёл почти до самого кабинета Ани, так ещё добавок к этому, позвал её саму ко мне, мило при этом улыбаясь."Видимо, этот усатый мужчина понял, что я не просто родственница для его сотрудницы, Анечки", - подмечаю про себя, сдерживая похабную ухмылку.
Рыжая стоит, смотрит то на меня, то на своего начальника а то и вовсе в пол, видимо, ища там мысли, чтобы хоть что-то ответить на слова пожилого мужчины, что так и не перестал растягивать свои губы в улыбке, показывая нам белоснежный дружелюбный оскал. И девушка, что-то всё-таки промямлив ему и дождавшись того, пока он уйдет, оставив нас на едине, почти что силком затолкала меня в небольшую комнату, что-то фырча при этом себе под нос. Едва дверь за нашими спинами закрылась, как Аня, зло смотря на меня, укоризненно начинает: - Милас! Ты не можешь п'осто так п'иезжать ко мне на 'аботу и заиг'ывать с моим начальством, - звучит очень нервно."Да-а-а, гневайся моя сладкая. В гневе ты ещё прекраснее."
- Тебе больше задело то, что я к тебе приехала или то, что я заигрывала с тем мужиком? - смеюсь с её слов. - Так всё-таки заиг'ывала, да? - только ревность начинает мелькать в её глазах, как она перебивает саму же себя, - и это не мужик, а мой начальник, блять! - раздражённо кидает мне. - В лю-ю-юбом случае, эти цветы тебе, а не кому-то другому, - подмигивая ей, вкладываю в её руку букет. Аня лихорадочно хлопает ресницами, обхватив ладонями длинные стебли роз. Видимо, она не рассчитывала получить их, раз сейчас на её личике столько разнообразных эмоций. От счастья и умиления до раздражительности и злости, которыми она неумело прикрывает свой первый набор чувств. И я почему-то, словно отняв у неё часть эмоций, тоже начинаю смущаться, вспотевшими пальцами водя друг об друга. Дыхание перехватывает и я, с горем попалам, пытаюсь привести его в норму. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Не получается."Ну же, Милас, дыши."
И пока рыжая, то ли заметив моё состояние, то ли ища очередной повод меня обвинить в чём-то, мечет по моему лицу своими красивыми угольками, я, пользуясь её замешательством, делаю большой шаг к ней, накрываю её плечи своими ладонями и сминаю в поцелуе чуть приоткрытые губы."Ну же, малышка, позволь себе расстаять. Убери это напускное безразличие в мою сторону и разреши себе отдаться мне хотя бы на пару секунд."
Но Аня, так и не ответив на мой поцелуй, врезается в мою грудь ладонями. - Не надо, - говорит, собирая своё обмякшее тело в тугую струну."Ну как "собирая", "пытаясь", - про себя усмехаюсь.
И я улыбаюсь этому. Какой бы не была Аня, она всегда останется для меня самой лучшей, бесценной, хоть и настолько болезненной, ценностью в моей жизни. Будь она хоть пьяной, хоть объюзанной, хоть злой, грустной, язвительной и хоть даже бросающей меня - всё равно она будет моя. И всё равно любимая. Моя любимая, любимая Аня. Динамик в трубке стационарного телефона звучит достаточно громко, чтобы я могла слышать каждое слова звонившей в службу психологической помощи женщины. И от этого я приняла слишком близко к сердцу то, что услышала своими ушами далее. "Я сама когда-то была в подобной ситуации" - звучит громом в наполненном солнечным светом небольшом кабинете. "Я сама когда-то была в подобной ситуации" - звучит ударом поддых расслабленным мыслям. "Я сама когда-то была в подобной ситуации" - звучит в моей голове страхом, отдаётся непониманием, нарастающей злостью и сдавленной болью в груди. "Я сама когда-то была в подобной ситуации" - звучит из уст сидевшей рядом со мной Ани. Этот день, вопреки хорошей погоде и радости от долгожданной встречи, сменил свои ласковые потоки на болезненные именно после этой случайно сказанной, судя по всему, фразе."Блять, нет, - твержу самой себе, пока она заканчивает разговор, - ты сказала это лишь для того, чтобы помочь. Ты солгала во благо. Скажи мне, что это ложь, маленькая. Скажи, что это не правда."
- Ты сказала, что была в подобной ситуации. Это правда? - Нет, Ксюх, я п'осто так это сказала, - говорит, вставая из-за рабочего стола. Из-за натянутых в непонимании нервов я не могу различить того, что она имеет ввиду. Не могу различить, сказала она это с сарказмом или же на полном серьёзе. На всякий слушай спрашиваю её о том, когда это произошло. И, видя, брошенный на гладкую стену взгляд и резкое "я не хочу об этом", мне всё становится ясно."Значит, это был сарказм, ирония, шутка. Значит, Аня действительно когда-то была подвержена насилию. Значит, в её жизни было намного больше боли, чем я думала."
Видя то, как она уходит, я останавливаю её, что-то говоря в след. Она огрызается, говоря то, что всего навсего идёт перекурить. Не долго думая, иду за ней, зачем-то прихватив букет роз, которые ей подарила полчаса назад. Хочу положить их обратно на стол, но, боясь потом не найти Аню, выхожу из кабинета. Я прикрыла глаза и завела в голове хоровод цифр, в котором от стройного ряда в обратном порядке отделяла одну от другой. Но, не смотря на моё желание сосредоточиться, ничего не могло успокоить моего сильно бьющегося сердца, ибо даже с закрытыми веками я видела качающиеся в воздухе пряди её волос и невероятного цвета глаза."Видимо, я всегда буду слышать этот бешеный стук под своими рёбрами, когда буду находиться рядом с рыжей. И всегда мысленно падать к её ногам."
- Зачем ты сейчас их с собой взяла? - кивает на розы в моей руке и мажет косым взглядом по глазам, - могла бы там оставить как-бы. - Взяла, чтобы ты спросила, Анют, - усмешка из губ выходит непроизвольно, - и спасибо мне, наконец-таки, сказала. - Понятно, - перебирает неловко плечами и скрывает своё лицо за то ли смущённой, то ли за счастливой улыбкой. Приходя к пониманию того, что тема, которая интересует меня, может быть раскрыта прямо сейчас, я спрашиваю у Ани то, о чём она говорила ещё в кабинете. А именно то, когда именно это случилось. - Это п'оисходило на п'отяжении всего моего детства и... - она замолчала, видимо, собираясь с мыслями, - помнишь, я гово'ила, что с'авняла счёты? Отвечаю согласием, после которого она бьёт меня предложением, словно металлической битой по голове. - Тогда я с'авняла счёты не по своей воле, - мои мозги превращаются в твёрдый камень, отягощающий затылок. И после этих слов у меня по коже расходятся мурашки а перед глазами начинает виться чёрный туман. - Что он сделал? - вскидываю на неё взгляд и смотрю ей в глаза, ожидая ответа. - Много чего. Почти всё, - разносится эхом под солнцем, - тебе что, в под'обностях всё 'ассказать? - смотрит из подлобья с поднятой бровью."За то, что этот ублюдок сделал с Аней "почти всё", я готова прямо сейчас найти его, вытащить хоть из под земли и, долго мучая, убивать наплевав на букву закона и благоденство морали."
- Кто он? - сухо выдавливаю из себя поправку. Во мне нет ни одного сомнения в том, что к сексу принудил её именно парень и потому я жду от Ани чёткого ответа, в котором будет содержаться его имя и, по возможности фамилия и адрес проживания. - Не знаю, какой-то па'ень с тусы. Я тогда пьяная была и... - Аня замолкает, - и я не хочу это вспоминать опять. Он п'осто использовал меня как шлюху и на этом всё, окей? - Окей, чертёнок, - соглашаюсь. Я, видя то, как она громко сглатывает, и прячет свои глаза, подхожу к ней, вынимаю уже давно истлевшую сигарету из её пальцев, выкидываю куда-то в траву, закидываю её руки к себе на плечи и обнимаю, крепко прижимая хрупкое тело к себе. - Можно тебе выговориться? - глухо доносится из моего плеча. - Можешь даже не спрашивать, Ань, - отвечаю ей и, слыша тишину в ответ, легонько сжимаю её и шепчу в макушку, - говори, конечно. - Пошли сядем тогда что ли, - отрывается от меня и указывает на скамью неподалеку, где тень с огромного дерева укрывало её от солнца. Пару шагов и, придя к деревянному сооружению, Аня, откинувшись на спинку лавки, потянулась к своей поясной сумке с надписью Marlboro на красном фоне. Достав из неё две сигареты, она одну из них протянула мне. - У меня своими, - взглядом киваю на карман джинс. Увидев то, как она закатывает глаза и подносит сигарету ближе ко мне, я принимаю её и достаю зажигалку. Подкурив и себе и ей, я, стараясь чтобы мой взгляд не был выжидающим, смотрю на рыжую."Говори, моя дорогая, я готова выслушать тебя и помочь."
И Аня начала говорить: - Я была маленькая, лет восемь, может, - она сделала паузу и я вздрогнула от названной ею цифры, - мы постоянно во дво'ы гулять выходили, а в этот 'аз почему-то 'ешили по цент'у походить. К нашей компании должны были ещё знакомые п'исоединиться, но они опаздывали и мы им навст'ечу пошли. Вст'етили на стадионе их, потом пошли в га'аж какой-то, - Аня потупила взгляд и затянувшись, долго не выпускала из губ дым, - это была толпа, - её голос стал резким и жёстким, - п'осто много пацанов и одна я из девочек. Я ничего не могла сделать. Меня заставили 'аздеться. Я начала снимать одежду и они продолжили. Те'петь не могли больше, блять, - она закрыла ладонью, в которой была сигарета, лицо, - ну я п'осто боялась тогда. Ст'ах дикий был, он будто сковал меня тогда. Ну я п'осто испугалась, понимаешь? Я ведь одна была и мелкая совсем к тому же. Ничего не получалось сделать. Дождавшись конца её речи, я подсела ближе, обняла её и притянула к себе, обвивая рукой за плечо. - Ты кому-нибудь рассказывала об этом? - Нет, не 'ассказывала. Потом, и дальше я с ними общалась, у меня не было выбо'а. Я д'ужить хотела с ребятами, просто д'ужить. Без мысли задней какой-либо. А они не хотели так. Они хотели большего. Это повто'ялось много 'аз, Ксюш. Не один, не два и не т'и, понимаешь? Меня после школы ловили, в магазинах, на улице. В подъезды затаскивали, в дома заб'ошенные, - Аня поморщилась, видимо увидев картинки из прошлого, - когда я че'ез всё это п'оходила, то хотелось 'еально уме'еть. - Нужно было в полицию заявить, - начала я, но, Аня перебила. - Ты видела го'од, в кото'ом я жила? Там всем похуй на всё. Похуй, что детей насилуют, похуй, что эти дети потом на'котиками балуются, похуй, что этих детей за на'котики чуть не убивают потом. Похуй на этот замкнутый к'уг. - Чуть не убивают? - я переспросила, - всмысле? - Ну, - Аня достала ещё две сигареты, одну из которых я молча приняла, - мне было лет двенадцать, когда мне мешок на голову накинули и к 'ечке отвезли на ок'аину го'ода. Топили долго, я еле вдох успевала сделать между тем, когда меня отпускали. С тех по' я даже в бассейне не могу плавать. - Я не думала, что ты всего в жизни натерпелась. Бедный чертёнок мой, - глажу её по голове. - Не бедный. Не нужно меня жалеть из-за п'ошлого, - ворчит и я лишь крепче прижимаю её к себе, - не жалей меня, понятно? Я киваю и продолжаю водить ладонью по её распущенным волосам."Всё бы отдала, чтобы уничтожить в тебе эти воспоминания. Всё бы отдала, лишь бы ты счастлива была. Я всё бы отдала. Честно."
В голову неожиданно приходит мысль. Я думаю пару минут над ней и спрашиваю: - Давай я поговорю с твоим начальством и мы уедем? - Куда? - приподнимает голову и смотрит на меня огромными щенячьми глазами. - А куда хочешь? В парк, кино, кафе? Куда скажешь, туда и пойдем. - Пошли в кино? - вижу её скромную улыбку.***
Во время того, пока шёл кинопоказ, Аня смеялась, то и дело пугая меня своим неожиданно разносившимся около моего уха смехом. Каждый раз, когда я, вздрагивая поворачивалась к ней и видела то, как она счастливо улыбается, думала лишь о том, что хочу, чтобы эти полтора часа сеанса длились вечно и целовала её в щёку. После каждого смешного для неё момента я по нескольку минут не отводила от её искрящихся румянцем щёк взгляда и только ловя на себе непонимающее выражение лица, возвращалась обратно к большому экрану кинотеатра."Смотри фильм, малышка. Я больше не буду тебе мешать." - думала я и снова поворачивалась к ней.
***
Когда мы вышли из кинотеатр, на улице было темно и солнце уже не грело нашу кожу тёплыми лучами. Сняв с себя джинсовку, я заставила Аню надеть её. - Ань, не упрямься. На мне толстовка, а на тебе футболка почти без рукав. Включи голову, ладно? - уговаривают её надеть. - Мне не холодно, - стоит на своём и достает пачку сигарет из своей сумки. Выхватывают из её рук сигареты и кладу себе их в задний кармане джинс. - Пока не оденешься, сигареты не получишь, - Аня, не поняв то, как она проморгала свою никотиновую зависимость, смотрит на меня, смешно подняв брови вверх."Ты зависима от сигарет, мелкая, а я зависима от тебя."
- Ну, окей, давай сюда, - она тянется за джинсовкой в моих руках, но я делаю шаг назад от неё, - и чё это? Давай ку'тку, я ку'ить хочу. - Неа, - улыбаюсь, - я сама хочу её на тебя надеть. - Ну ты, Милас, - смеётся, но всё же, поворачивается ко мне спиной, чтобы я надела на неё верхнюю одежду. - Вот так бы сразу, - протягиваю ей пачку с её сигаретами. Походив немного по городу и согласившись с друг другом о том, что как-то скучно и по домам расходиться не хочется, мы решили зайти в первый попавшийся клуб. - Идём при одном условии, - перехватываю её руку, которой она открывает входную дверь развлекательного здания, - мы пьём всё. Всё, кроме алкогольного. - Обе? - изучающей смотрит на меня. - Обе, - отвечаю ей и сама открываю дверь, пропуская её вперёд. И лишь два напитка мы пили сегодня: мохито и гранатовый сок. Последний пила Аня, высушивая уже третий стакан, при этом ни грамма не морщась от блуждающей на её языке кислоты. К слову, попробовав жидкости из стаканов друг друга, мы одновременно скривились: мне так же не понравился её сок, как не понравился ей мой коктейль."Какое же неожиданное обоюдное различие между нами. Забавно." - подумала я, смотря на то, как Аня вытирает пальцами упавшие на её грудь капли мохито."
То и дело рыжей на телефон приходили сообщения, на которые она спешно отвечала, зло сжимая челюсть. Спросив у неё о том, кто ей пишет, она ответила, что это не важно и чтобы я не обращала внимания. - Нахуй ад'есата, - говорит, выключая телефон, - сегодня мы только вдвоём. Так ведь? - Так ведь, малышка, - не обращаю внимания, как она и говорит."А зря, наверное." - бьётся где-то вдалеке мысль.
Танец её рук, танец её спины и танец её волос - это всё прекрасно. Прекрасно настолько, что у меня забивает трель сердце и зубы заходятся чечёткой от сводимых в судорогах скул. Прекрасно настолько, что мои ноги подкашиваются, не в силах больше как-либо двигаться и даже просто стоять на месте. Прекрасно настолько, что в голове становится пусто и бьётся лишь одна мысль, отдаваясь по всему телу многоголосым эхом:"Я хочу снова изучить её тело прямо сейчас. Сейчас. Сейчас. Сейчас."
Но, вместо этого, говорю: - Пошли покурим? И Аня останавливает свой танец, резко поворачиваясь ко мне и смотря мне в глаза через острое плечо, покрытое белой тканью футболки. - Пошли, - вижу улыбку сквозь её яркие лучи софитов."Как же ты прекрасна, - кричу ей своей мыслью, - до дрожи по коже прекрасна."
И едва мы покинули режущий глаза светом зал, как резкий свет загорелся в карих угольками глаз моей Ани. Свет дикой злости и первобытной ярости.