"Никто, - повторяет разум с усмешкой, - никто будучи раньше твоей любовью, стала для тебя теперь абсолютной ненавистью."
- И даже не спросишь как у меня дела? - говорит, будто с игривостью в тонком голосе. Я сжимаю кулаки от её детской наивности на то, что я должна быть с ней как-либо мила и беру в ладони руль, крепче сжимая его бежевую поверхность кожи. - Я спрошу лишь то, что ты хотела, раз так разрываешь мой телефон звонками. - Тебя я хотела, медвежонок, - слышу улыбку в голосе, - хотя бы услышать. Такая нежность, сквозящая в словах, что я позволяю себе невольно улыбнуться, на мгновение вспоминая наше с ней общее прошлое."Хоть ты и сучка, Яна, но ты когда-то была мне самым близким человеком на свете и я не могу не проявлять хоть каплю ностальгической нежности..." - оправдываю себя, снимая с лица былую улыбку.
- Очень остроумно, - всё же резко говорю и продолжаю, - итак, я тебя слушаю. Смотрю на стрелку спидометра, который перешёл отметку сто двадцать километров в час и слышу её раздражённо-грустный вздох, во время которого она, а я в этом уверена, прикрыла свои глаза. - Мне из отдела полиции звонили. Сообщили о том, что по делу о поджоге нашего детища появились какие-то новые детали. - Так дело закрыли же, - ошарашенно говорю ей, следя за дорогой, - разве нет? - Да, закрывали, но, видимо, они ещё что-то нашли. Не знаю, важное или нет, но всё же. - Так, хорошо, с этим мне всё более-менее понятно, - делаю паузу, отвлеклись на светофор, - а почему они позвонили тебе, а не мне? Я же постоянно пропадала в полиции, а не ты."Тебя вообще, словно не интересовало произошедшее. Особенно то, что моей девочке угрожала опасность."
"Милас, окстись! Её что, должна была заботить жизнь твоей новой пассии? Не много ли ты хочешь, дорогая?" - издевательски смеётся над мною мозг.
- Потому что, Ксенечка, клуб на меня оформлен, - ласково усмехается. - Точно, - проговариваю, - что они ещё говорили? - Просили меня приехать в ближайшие дни. - Ты поедешь? - спрашиваю у неё, делая акцент на первом слове. - Там улики не о поджоге, малыш, а о твоей рыжей девчонке. Думаешь, туда следует ехать именно мне?"Снова это режущее "малыш" в мою сторону. Ну Яна, чёрт тебя подери."
Хмурю брови, от новости, от интонации Яны, ею излюбленного моего прозвища и плавно сворачиваю к обочине, съезжая с асфальтированной дороги. Так как решение съехать я приняла внезапно и не предупредила фарами едущих сзади меня машин, вслед мне понеслись громкие сигналы выбешенных моей небрежностью водителей. Остановившись и потушив мотор, упираюсь лбом в итак уже мною измученный руль авто и скрываю лицо в, ставшими влажными, ладонях. - Нет, я так не думаю, - устало выдыхаю через нос, - это всё? - Да, Ксень, это всё. Не дожидаясь того, как она скажет мне о том, что скучает, я сбрасываю её звонок и кидаю телефон на соседнее сиденье."Ну почему, когда всё налаживается, приходят напоминания о том, как всё было ужасно?"
***
Сидя в пусто обставленном отделе полиции, я смотрела на кафельную серую плитку, что была выложена по полу и ждала сотрудника, управляющего делом клуба. То и дело смотря на наручные часы, которые красным цветом выделялись на фоне тусклого помещения, я уже откровенно зевала, наблюдая за тем, как стрелка циферблата плавно передвигалась. Неожиданно дверь открылась, открывая передо мною вид на мужчину, примерно сорока-пятидесяти лет с аккуратной и ровно, слово под линейку, выбритой тёмной щетиной. - Здравствуйте, Ксения, - приветливо улыбнулся он, пожимая мою руку. Так получилось, что когда он, изначально приняв меня за парня и получив в ответ грубое исправление от меня, немолодой мужчина не обиделся, а просто рассмеялся, посчитав забавным тот факт, что я сразу же встала на защиту своего положения, а не обиделась. Поговорив на тему моего мнения о поле и ориентации человека, майор полиции удивил меня тем, что был почти со всеми спектрами моего понимания мира согласен. И после той небольшой беседы у нас как-то сложилось то, что теперь отношения у нас были чуть ли не дружескими. - Здравствуйте, майор, - пожимаю его руку в ответ. Закончив с приветствием, он достал связку ключей, отомкнул один из ящиков стола и достал папку, в которой было описание хода дела и его деталей. - Как вижу, Яна рассказала вам, детали какого плана нам стали известны, если приехали не она, а вы, Ксения. - По другому и быть не может, - кивнула я, - так что именно стало известно? - Поджигатель, которого мы задержали, оказался вовсе не тем, кто принёс клубу Enjoy всем известные проблемы, - мужчина открыл бежевую папку, - на днях он попросил поговорить со мной на едине и рассказал то, что поджог устроил не он, а кто-то из сотрудников заведения. Он же, приходил следить за вами. - За мной? Зачем? - Слушайте дальше, - он укоризненно посмотрел на меня, - он следил за вами, когда увидел вас в компании Анны. Мужчина родом из того же города что и она и очень хорошо её знает. Год назад она совершила разгром его квартиры с выносом дорогих материальных вещей и техники, предварительно ударив его по затылочной части головы, вызвав тем самым временную потерю сознания. В только что услышанные слова было трудно поверить но, зная то, какой образ жизни был у рыжей ранее, это меня сильно не удивило. - То есть, он хотел отомстить ей? - Именно, Ксения. И так как у задержанного имеются проблемы психического характера, он хотел отомстить по полной, так сказать, программе. - И так как он ничего не успел сделать, его выпустят? - Нет, ему дадут небольшой срок за дачу ложных показаний и за планирование нападения. - Скажите, а то, что он невменяем, это точно? - Да. Мы специально провели утвердительный анализ для того, чтобы это подтвердить. - А если я дам показания о том, что он не покушался на Аню? Ему сократят срок? Мужчина нахмурился брови и посмотрел на меня, надевая на переносицу очки с прямоугольными стёклами. - Зачем вам это? - Он хотел восстановить справедливость и я не вижу в этом ничего ужасного. И, тем более, если учесть то, что у него проблемы с головой, то его поведение вызывает у меня только жалость. - Я удивляюсь вашему понимаю, Ксения, - мужчина мягко улыбнулся мне. - Приму это за комплимент, - в ответ я тоже улыбнулась.***
Когда мужчину выпустили из под ареста, то, сказать честно, руки у меня первые пару дней потели и тряслись мелкой дрожью, а если Аня задерживалась у Егора или на работе, то трястись начало всё тело. Я постоянно думала о том, что с ней может что-то случится.***
День давно склонился к ночи. Я не спала, хоть за окном уже несколько часов было темно. Сон никак не хотел приходить. Каждый раз, когда в моей голове всплывали предположения о том, что может случится с рыжей, я впадала в уныние. Коря себя за то, что позволила себе быть альтруистом, сейчас я сидела на нервах и наблюдала за тем, как крепкий кофе в моих дрожащих руках то и дело бился о светлые стенки чашки, делясь при этом на мелкие капли. Думая о том, что Аня может быть в опасности, я в сотый раз набираю её номер, в надежде на то, что она наконец-таки возьмёт трубку. Беру телефон. Набираю её номер. Нет ответа. Психую. Отбрасываю мобильный в сторону. Беру телефон. Набираю её номер. Нет ответа. Психую. Отбрасываю мобильный в сторону. Беру телефон. Набираю её номер. Нет ответа. Психую. Отбрасываю мобильный в сторону. И так в тридцатый раз. Разблокирую телефон. Набираю выученный наизусть номер. Кнопка вызова. Налив себе четвёртую кружку кофе и подождав ещё несколько минут, снова прикладываю телефон к уху. - Телефон абонента выключен или находится вне зоне действия сети, - повторяет мне холодный голос, давно записанный аппаратом. - Чёрт бы побрал этого абонента, - ставлю кружку на стол и иду в спальню. Едва взяв из шкафа одежду, вспоминаю вечер позавчерашнего дня, когда Аня снова задержалась на работе. Вспоминаю и кладу стопку вещей обратно на полку.~
После двух не принятый ею звонков, я села за руль и приехала на место, где она работает. Совмещая работу в психологическом центре и работу в былом ресторане, Аня очень уставала и я очень боялась того, что из-за недосыпа, её внимание рассеется и она не заметит того, как с ней что-нибудь может случиться. Я рывком открываю входную дверь небольшого ресторана и прочищаю горло. - Где Аня?! - осматриваю повернувшихся на мой голос посетителей, официантов и бармена за стойкой. Подходя к последнему, беру его за выглаженный воротник рубашки. Встряхиваю его со всей силы. - Эй-эй, парень, остынь, - говорит мне, метая глазами по моему лицу. - Аня. Мелкая. Рыжая. Где? - Какая ещё рыжая? Успокойся, - он пытается вырваться, но из-за того, что я крепко его держу, хлопковая ткань его рубашки не выдерживает трещит где-то по шву. - Ты дебил или просто глухой? - я ещё раз его встряхиваю, - девушка у вас работает здесь. Волосы рыжие, ниже плеч. Оканчивает работу в семь вечера. Уже девять. Где она? Когда ушла и с кем? Отвечай! Устроенный мною допрос прервался лёгким похлопыванием по моему плечу. Я, уже приготовившись выплеснуть свой гнев на этого человека, кто посмел так нелепо привлечь моё внимание, поворачиваюсь. Поворачиваюсь и встречаюсь с взглядом карих угольков глаз, которые сейчас готовы меня испепелить своим горящим огнём. - Я тут! - говорит, беря меня за предплечье и разворачивая. Не видя больше причин удерживать бармена, я отпускаю его и стряхиваю с себя руку своей девушки."Как же я зла на тебя, рыжая. Как же. Я. Зла."
- Ты дома должна быть, а не тут! - Где хочу, там и должна! - отвечает, повышая голос, - что за п'едъявы такие, а? Какого чё'та, Милас? Нельзя вот так брать и приезжать ко мне на 'оаботу! И ещё гово'ить, что я должна, а что нет! Аня говорит более-менее спокойно, но по её сжатым скулам я вижу, что ещё чуть-чуть и она не сдержится и будет готова меня просто ударить. - Какого чёрта?! Это я у тебя хочу спросить, какого чёрта! Где твой телефон?! Ты почему трубку не берешь?! - Успокойся и не гони на меня! Всё нормально, - снова берёт меня за руку и тащит на выход из заведения. - Ты чё делаешь?! Ты куда идёшь?! - Милас! Не ори, а, - голос её делается раздраженным. - Не орать?! Серьёзно?! Ты, блять, головой думаешь вообще?! Игнорируя мои слова, она открывает входную дверь и выводит меня на улицу. Ночные фонари давно включились, осветив чуть мокрую от недавно прошедшего дождя дорогу и асфальт участка парковки и теперь горят белым светом в её зрачках, делая их светлее на пару тонов. - Ты чё тут делаешь? - складывает руки на своей груди. - Как что? Я ору, - говорю, передразнивая её недавний тон, - не слышно что ли? Мелкая снимает с головы чёрную рабочую кепку, которую, как и раньше, надела задом наперёд и начинает теребить пучок рыжих волос, попутно доставая из кармана брюк пачку сигарет. - Слышно. Даже очень, - подкурив и выпустив струйку дыма из губ в прохладный воздух, поднимает на меня глаза, - только зачем о'ать? Из-за отсутвия злости и повышенного голоса в её речи, у меня отпадает желание устроить промывание её мозга и я тупо стою перед ней"Каждый раз удивляюсь тому, как легко ты заставляешь меня успокоиться. Для меня ты стресс и антистресс в одном лице, малышка."
- Ты шутишь что ли, Ань? Ты как два часа уже дома должна быть, - рыжая после моих слов удивлённо посмотрела на меня, - я тебе звонила всё это время, места, блять, себе не находила. Проверь свой телефон и убедись в этом. - Два часа? Сейчас что, девять уже? - Да почти десять, милая! - я взмахиваю руками, делаю шаг и засовываю руку в карман её штанов за сигаретами, попутно объясняя, - я свои дома оставила. Аня кивает, поворачивает боком, чтобы мне было удобнее достать пачку и чиркает зажигалкой, одним движением вызывая пламя. Мы стоим в тишине несколько минут, впуская в лёгкие дым никотина и смотрим друг на друга. - П'ости, я не видела твоих звонков, - начинает первая, - меня поп'осили заде'жаться немного, сегодня текучка большая. На'оду много очень, без меня не справились бы. - А не позвонила почему? - Телефон отключился ещё днём. Я на за'ядку его у шефа поставила и только сейчас вспомнила о нём. - А шеф, что? Не слышал того, что у тебя телефон разрывается что ли? - выдыхаю вместе с дымом. - Так он уехал па'у часов назад. У него ра'очий г'афик до восьми, - поясняет. - А у тебя до семи, Ань. - Меня помочь поп'осили, - повторяет мне снова, выкидывая докуренную до бычка сигарету. - Да мне похуй, кто и о чём попросил. Переодевайся, бери телефон и поехали. - Мне 'аботе нужно быть. Я же говорю, меня поп'осили же, - раздражённо повторяет. - А мне похуй, я же говорю, - в тон ей отвечаю и смотрю на экран своего телефона, - уже начало одиннадцатого. Ты ещё на три часа остаться хочешь? - Ксюш... - начинает. - Иди собирайся, я тебе говорю. - Ну как я уеду, Ксюш? И, тем более, кабинет зак'ыт, где телефон мой лежит, - Аня надевает кепку на голову, заправляя под её выбившиеся пряди волос, - так что... - Так, всё, мне надоело, - я переживаю её, - иди в машину, телефон завтра заберёшь. Я подхожу к ней, беру её за руку, переплетаю наши пальцы и тяну в сторону своего авто, нажимая на брелоке ключей на кнопку снятия блокировки. - Ладно-ладно, - тормозит меня, - я быст'о. Киваю и смотрю на то, как Аня трусцой забегает в здание ресторана. Смотрю через окно, как она подходит к барной стойке, берёт ключи и уходит. И пока её нет, я звоню одному человек, который, на мой взгляд, переходит рамки дозволенного. - Алло, - слышу ответ на свой звонок. - Какого ты творишь, любезнейший? - начинаю схода. - Ксения, привет, - услужливо говорит. - И тебе не хворать, - отвечаю на его дружелюбный тон, - не болеешь там? - А что такое? Почему ты мне звонишь так поздно? - Поздно, значит, да? Ооой, ты, наверное, уже поужинал, да? - Ну да, - удивлённо отвечает, -, поужинал. - И уже спать собираешься, да? - Именно. А к чему эти вопросы? - И, наверное, устал сегодня очень. Я ведь права, да? - Ну да, устал, - говорит, видимо думая о том, чем же вызван мой интерес к нему, - я тебя не понимаю, что случилось? - Об этом я тебя хочу спросить, Артём. Что же такого случилось, раз ты забыл про нашу договорённость о том, что ты не будешь сильно напрягать Аню? - Ааа, - тянет после короткой паузы, - да я просто... - Да охренел ты просто, Артём! Мои слова что, пустой звук для тебя или что, я не понимаю? К чему такое пренебрежение к моей просьбе? Я же нормально попросила тебя, мы все обговорили. И тут ты вот такое выкидываешь. - Так, подожди... - Это ты подожди, - перебиваю его, - значит, ты уезжаешь ровно в восемь часов вечера, едешь к себе домой, ужинаешь, отдыхаешь и ложись спать, а Аня, которая и так работает на двух работах, должна работать до одиннадцати часов только из-за того, что ты попросил её. И Аня такую просьбу, к слову, не в первый раз выполняет вообще-то. Ты считаешь, что это нормально? - Так она увольнялась же, уезжала куда-то. Я думал, что она больше не живёт у тебя и теперь ей можно как всем работать. - Думал ты, значит? О чём ещё ты думал? А думал ли ты о том, родной, что я могу лишь одним звонком на тебя натравить санэпидемстанцию? Я же знаю как и что у вас на кухне происходит, мне всё Аня рассказывает. Я слышу в трубке глубокий вздох и тишину, длинной в пару секунд. - Давай мы не будем горячиться, ладно? - А что мы будем делать тогда? Как будем решать проблему? - Премия? - Ты ещё спрашиваешь меня об этом?! - я значительно повышаю голос, - так, мне всё ясно, Артём. Накрывай на стол и жди очень хороших людей к себе на приём. - Подожди! - я слышу его шаги и звуки перебираемых бумаг, - хорошо! Я придумал кое-что! Его голос, который был раздражённым и заискивающим, меня начал очень забавлять и я, закусывая губу, еле сдерживала свой смех. - Я тебя слушаю, - всё так же "устрашающе" говорю. - Я могу её повысить. - Так. Продолжай. - Я могу... Я снова перебиваю его: - Ты можешь? - усмехаюсь. - Я повышу её, - снова глубокий вздох,- на должность менеджера ресторана. Зарплата значительно повышается и сокращается график работы. - И? - И плюс премия за этот месяц. - Вот и молодец. Вот мы и решили проблему, Артём. Почему ты сразу не был таким понятливым? - Не понял я тебя сразу. Сонный был, - слышу вздох и улыбку. Обменявшись с ним любезностями ещё пару минут и попрощавшись с ним, я убираю телефон в карман как раз тогда, когда Аня выходит из здания. Рыжая подходит ко мне, улыбаясь. - Я оставила шефу записку о том, что я увольняюсь. От такого заявления мои мигом брови поползли вверх. - В смысле? - Ну мне надоело так 'аботать так-то. И всё, тепе'ь только на одной буду 'аботать. - Ммм, - тяну, - понятно. - А что такое? Ты не 'ада? Теперь у меня будет больше свободного в'емени и мы больше вместе будем, - обнимает меня. Аня обнимает меня, кладет свою голову мне на плечо, прижимаясь. - Да нет, почему же, - говорю, не зная как ей сказать, что только что подняла ей зарплату в два раза, - рада. Даже очень. Едва я проговорила это, к руках мелкой начинает звонить телефон. - Ой, подожди минутку, - подносит телефон к лицу, читая имя звонившего, - сейчас я ему всё и выскажу - Ань, постой, - я беру её за запястье, не давая принять звонок. - Ты чего? - смеётся, - сейчас скажу ему, какой он козёл и скажу, что уволилась. Пусть ищет д'угую, кто будет пахать за копейки. По-любому сейчас п'осить будет, чтобы я на ночную смену осталась. - Может, он звонит по другому поводу? - Это в'ядли, Ксюш. Ладно, похуй, сейчас узнаем, - рыжая поднимает трубку, - алло. Да, зд'авствуйте ещё 'аз. Только вышла, да. Да, могу гово'ить, угу. Как это? А почему именно я? Прям с завт'ашнего дня? Я не могу завт'а, у меня д'угая работа ещё, - Аня смотрит на меня удивлённо и я начинаю смотреть себе под ноги, не зная куда ещё смотреть, - отпуск? За ваш счёт? А'тём Викто'ович, а честь чего это так? Ааа, п'осто А'тём можно, - рыжая смотрит на меня, - так из-за моей пе'е'пботки часов, гово'ите? Угу, я вас поняла. Ну, спасибо. Да, спасибо большое. До свидания. Аня убирает телефон и достаёт сигареты и протягивает мне одну и них. - Что сказал? - так же не поднимая глаз, подкурив от её зажигалки. - Что повышает меня, даёт п'емию за то, что я много 'аботаю и ещё отпуск в две недели за его счёт, - говорит ошарашенно, - так ещё и по имени п'осто п'осит называть. - Ты рада? - Ну да, конечно. Но это, может, я н'авлюсь ему? - неуверенно спрашивает, - если так, то мне ничего не надо. Не хочу я так. - Да не, это вряд ли, - понимая на неё взгляд, - ты же и правда хороший работник. - Ну не до такой же степени, Ксюш. - Ну не знаю, - делаю тягу и отворачиваюсь от неё. - Милас? Ну-ка пове'нись ко мне. - Зачем? - А что ты отвернулась? - Фонарь ярко светит очень. - Ааа, фона'ь, значит, - по её голосу чувствую, что она сложила два и два, - ты ничего не хочешь мне сказать? - Что именно? Аня обходит меня и смотрит мне в глаза. - Это ты всё уст'оила, да? - Ань, я... - Милас! Рыжая смотрит на до такой степени оскорблено, что я начинаю жалеть о том, что сделала. - Ань, послушай... - Я сама хотела всего добиться! Сама! Сама а не с твоими подачками! - Ну ты же устаешь, Ань. Мне больно смотреть на тебя в последнее время. Пойми, я же забочусь о тебе и... - Не надо меня жалеть! Совершенно забыв о сигарете, Аня делает взмах рукой и пепел вместе с искрами летит на её одежду, сразу же пропадая в складках её ветровки. Сделав шаг к ней, я начинаю сбивать с её рукава крошечные красные точки, но получаю толчок в плечо от её руки. - Что ты за человек-то такой? Аня говорит разочарованно, со слезами на глазах. - Анют, не плачь пожалуйста. - Ты постоянно всё по'тишь. Ты знаешь, как я хочу, но делаешь всё совсем наобо'от. И гово'ишь п'и этом, что это забота. Ты не помогаешь мне , Ксюш. Ты только всё усугубляешь. - Что мне сделать, чтобы ты простила меня? - Пе'естать так вести себя, Ксюш. Ты не в п'аве 'ешать за меня, пойми это. - Хорошо, Ань. Я поняла тебя. - Нет, ты не поняла. Ты никогда не поймёшь этого. Хоть мне и обидно это слышать, я соглашаюсь с ней кивком: - Я попробую, ладно?"Ибо я дорожу тобой, девочка. Теперь всегда всё будет так, как пожелаешь этого ты. Не иначе.
- Ладно. Я подхожу к рыжей, обнимаю её, прижимаю к себе и шепчу ей на ухо: - Прости меня, ладно? Я правда как лучше хотела, - девушку хотела было что-то сказать, но я прижимаю её покрепче себе, - тшш, давай завтра поговорим? Мы обе устали и нам нужно отдохнуть сегодня. Хорошо? - Да, Ксюш. Уже подъезжая к дому, Аня берет мою руку, которая покоилась на коробке передач и тихонечко говорит: - П'ости меня за мои слова, я пого'ячилась. Ты далеко не всегда всё по'тишь. - Да всё хорошо, маленькая. Я всё понимаю. - Спасибо, - улыбается грустно и устало, - и не нужно меня так сильно опекать, ладно? Со мной всё хо'ошо будет. - Ну а если тот мужик что-то сделает с тобой? - Не сделает, Ксюш, - сжимает мою ладонь, - всё но'мально. Мама его в Ки'овог'аде видела. Он уже не в Москве. - Ты уверена в этом? - Да, Ксюш. Хватит так пе'еживать.~
И вспомнив это, я села на кровать и молила себя о том, что снова не сорваться и не поехать её искать. И только подумав об этом, мой телефон зазвонил. "Чертёнок очнулся, - радостно пониманию звонок, - блять, - думаю, услышав всхлипы. - Забе'и меня, - говорит, перекрикивая какой-то шум и множества голосов, - я в ресторане. - Сейчас буду, - отвечаю, уже застёгивая на себе молнию ветровки. Я лечу на полной скорости, с желанием убить того, кто заставил карие угольки глаз моей малышки пускать слёзы.