"Я хожу словно по минному полю. Неверный шаг, слово не в попад и я подлечу к небу, взорвав всё в округе."
- Нет, не 'азбудила. Я вставать соби'алась уже. - Что ты на завтрак хочешь? Я себе пару выходных взяла, так что, теперь я смогу больше времени проводить с тобой, - я попыталась искренне улыбнуться, но, видя то, как она нахмурилась после моих слов, расслабила лицевые мышцы. Аня пожала плечами, говоря тем самым о том, что не знает, чем бы она хотела позавтракать после пробуждения и поёрзала на кровати, желая, видимо, чтобы я поскорее вышла. Предложив ей пару привычных для нас обеих вариантов сервировки утренней трапезы и получив в ответ согласие на последний, я поспешила отправиться на кухню. Делая тесто для сырников, я не могла не думать, не догадываться о том, что же чувствует по отношению ко мне мой, некогда влюбленный в меня, чертёнок. Меня больше беспокоило то, что Аня ко мне никак не обращалась. Не было ни "Ксюш", ни "Ксюшка", ни даже едкого и язвительного "Милас" из её губ. Каждое предложение, она адресовала мне, начиная с покашливания или с чего-то отдалённого, типа "слушай...", "я это..." и "знаешь...". Она забыла абсолютно всё, что было связанно со мной. В её памяти не было ни одного, даже крошечного, воспоминания о наших чувствах."Как там поётся? - вспоминаю слова заевшей в голове песни.
- Она меня забыла, забыла, забыла,* - тихо тяну слова из недавно услышанного мною трека, - любовь во мне убила, убила, ла ла... Напевая простые строчки и вникая поглубже в свои мысли, я не заметила того, как разбив яйцо, я отправила его содержимое в мусорное ведро, а скорлупу в миску, чуть не испортив своей криворукостью тесто. Исправив эту оплошность, я протёрла глаза пальцами, надеясь на то, что этот обычный и привычный жест хоть что-то сможет исправить. И только, как я убрала ладонь от лица, я почувствовала то, как вместе с воздухом я втягиваю через нос крошки муки. Чуть ли не взвыв, я отправилась в ванную, чтобы убрать с себя и муку и нелепое наваждение из круговорота мучающих меня мыслей."Хватит думать уже об этом, Милас, - устало просит внутренний голос, пока я мочу голову под краном раковины, - просто живи и радуйся тому, что она осталось жива и, к тому, вообще согласилась не съезжать с твоей квартиры. Ей просто нужно время. И понимание."
Согласившись с этими словами, я вернулась на кухню, достала из шкафчика с посудой сковороду и пару тарелок, в которые сразу буду складывать готовый завтрак. Едва я выложила на раскалённую поверхность небольшие творожные лепёшки, как по кухне начал разносится ароматный запах сырников. Обернувшись на звук закрываемой двери, я мельком посмотрела на девушку, что вошла в комнату, тихо ступая по полу. - Как нога? - спрашиваю, переворачивая лопаткой сырники на сковороде. - Немного непривычно без гипса, - отвечает, - но, без него удобнее. - Конечно удобно, - смеюсь, - теперь тебе не придётся таскать на себе лишних пару килограммов. Аня ответила мне протяжным то ли зевком, то ли "угуканьем" и, развернувшись, ушла в ванную, снова оставив меня одну. - У тебя четвёртого день рождение, - говорю ей, ставя на стол пиалу с черничный вареньем, - хочешь его отпраздновать? - Как думаешь, такой на'яд подойдёт для п'аздника? - она поднимает вверх загипсованную руку и усмехается. - Я думаю, что любой наряд подойдёт. На тебе всё отлично смотрится. Даже бинты, - смеюсь в ответ. Аня шумно выдыхает и обмакиваем сырник в варенье. - Не знаю я, - говорит с набитым ртом, - кого мне п'игласить, если я никого не помню? Все лица для меня тепе'ь чужие, - и сделав пару глотков чая, продолжает, - тошнит аж. После этих слов запинается, резко поднимает на меня взгляд карих угольков глаз и виновато смотрит. - Всё нормально, - спешу её заверить, хотя меня саму сейчас чуть ли не стошнило от её фразы, - я всё понимаю."Я не знала, что теперь я вызываю у тебя теперь лишь тошноту, милая. Очень, очень горько."
- Да, я не хотела, п'ости. Я п'осто не понимаю ничего и... - Всё нормально, не извиняйся. - Я не хотела именно так сказать. - Ань, - я беру её за руку, - всё хорошо. Я понимаю сейчас твоё состояние и не стану обижаться из-за такой мелочи. Ты ничего страшного не сказала, поверь мне. Рыжая кивает мне, и, посмотрев на то, как я поглаживая большим пальцем её костяшки на тыльной стороне ладони, медленно начинает освобождать свою руку от моей. Неловко улыбается, отводит взгляд и тянется к кружке с чаем, чтобы хоть как-то сделать вид занятости и убрать между нами возникшее напряжение.***
Раннее утро, солнце только начало пробиваться сквозь шторы и заливать комнату холодным сиреневым светом. Я смотрела на окно просторной комнаты и оценивала то, что только закончила сооружать своими руками. Сегодня у моей малышки день рождение и я, заказав три десятка воздушных белых и золотых шаров и большой двухъярусный торт, выполненный в таком же бело-золотом цвете, занималась тем, что половину ночи украшала комнату, которую она увидит сразу после того, как проснувшись выйдет из своей спальни. А самое первое, что она увидит, когда откроет свои глаза, так это кольцо с красивыми огранёнными камнями, альбом с нашими фотографиями на своей постели и огромный букет из любимых бордовых роз. И только потом, когда выйдет из комнаты, то её взгляду откроется противоположное от двери её комнаты окно, на шторе которого была прикреплена поздравительная надпись из плотной глянцевой бумаги, множество шаров и кофейный столик в середине, на котором возвышался очень красивый и, по идее очень вкусный, торт. - Как думаешь, ей понравится? - спрашиваю у парня, стоявшего за моей спиной. - Ну, тут два варианта: либо она обрадуется, либо очень сильно расстроится, - Егор поравнялся со мной, - а что ты подарить ей хочешь? По моей просьбе Егор приехал примерно сорок минут назад вместе с тортом, который я поручила ему забрать, так как сама бы никак не успела. - Фотоальбом с нашими фотографиями, - повернувшись к нему, я улыбнулась. Но увидев приподнятую бровь и то, как он неловко почёсывает затылок, я очнулась. - Ты, конечно, меня извини, но зачем? - спрашивает. - Что зачем? - я не понимала такой реакции на свой подарок. - Зачем ей сейчас альбом с вашими фотками? - Как зачем, Егор? Ты чё тупишь? Это же память, как-никак. Ей будет приятно, думаю. - Приятно не вспомнить те моменты, когда он были сделаны? Это ты не тупи, Милас! Головой подумай, а. - Да тише ты! - я шикнула на него, - не ори, а то разбудишь её. Всё ей понравится. Я не думаю, что амнезия у неё навсегда. Через время она всё вспомнит. И меня и те моменты. - Так а сейчас же она не помнит. Она расстроится же может, - стоял на своём парень. - И что ты предлагаешь? - я взбесилась, - зайти к ней и забрать тот альбом? Он на кровати уже её, понимаешь? Поздно уже! Она проснуться может! - Ну ты конечно... - протянул Егор, махнув на меня рукой, - у тебя от переживаний вообще, видимо, мозги работать перестали. - Так, если хоть одно слово в таком контексте я услышу в свой адрес, то я не посмотрю на то, что ты друг Ани и выставлю тебя за дверь. Понятно тебе? Парень шутливо отскочил от меня и, словно сдаваясь, поднял ладони вверх. - Понятно-понятно, не кипишуй так, - он весело усмехнулся. Покачав головой на этого дурня, я вытолкала его из зала, боясь того, что он своим громким смехом разбудит мелкую. - Это так странно по-сути, - начал Егор, усевшись за обеденный стол и взяв из вазы яблоко. - Что именно? Подышав на фрукт и протерев его о джинсы он вгрызся в него так, что сок долетел до моей руки, заставив меня закатить глаза. - Двое близких людей для неё сейчас совершенно чужие. Сейчас она выйдет и меня не узнает даже. И что мне говорить? Привет, я твой лучший друг? Мы вместе с тобой на мете сидели и вместе у ментов сидели за разбой? Так мне познакомится с ней? Это говорить? - Ну, про эту часть её жизни лучше не напоминать, думаю, - говорю ему, подавая второе яблоко, - на ещё одно. Их всё равно никто не ест. Только слюной больше не брыж, я уже и так вся заляпанная. - Ой, извини, - он вытер и без того чистые губы внутренней стороной ладони, - просто поесть не успел ничего сегодня. - К обеду еду из ресторана привезут, голодным не оставим тебя, не бойся. И я, усмехнувшись его радостной улыбке, снова закатила глаза, думая о том, что давно в моём окружении не было таких смешных людей."Только Аня. Раньше. Была такой. До амнезии. До. Этой. Чёртовой. Амнезии." - я снова задумалась.
***
Без пятнадцати девять часов утра. Мы с Егором стоим в зале, ожидая выхода Ани из её маленького замка, названного её комнатой. Я слышу мелодию её будильника. Через две минуты слышу шуршание обёртки цветов. Через минуту я слышу скрип шкафа и шорох одеваемой ею одежды. - Видимо, она альбом открывать даже не стала, - озвучивает мои мысли Егор. - Заткнись, - коротко бросаю ему. И натягиваю улыбку, видя то, как рыжая открывает дверь, выходя из своей спальни. Сонная. Взъерошенная. Улыбающаяся. Красивая. И моя натянутая улыбка становится искренней, когда я вижу её такой. Такой настоящей. Она выходит, потягивается, зевает и, замечая нас и украшения, удивлённо распахивает глаза. - Ого, - тихо выдыхает, - ого, чё уст'оили. Я вижу, как у неё не хватает слов, как она заливается румянцем, как начинает крутить спутанную рыжую прядь волос и как делает пару шагом к нам. - Доброе утро, - я тоже делаю шаг к ней навстречу, - с днём рождения тебя, Анют. - Спасибо, - девушка топчется на месте, а потом, неожиданно для меня, легко обнимает, накрывая мою шею своей ладонью, - спасибо большое. Приятно очень, п'авда. - Это твой день, малышка. Не стоит благодарить. - И за пода'ок спасибо. Цветы и кольцо очень к'асивые. Это очень приятно, неожиданно и... и п'иятно, - Аня смущается, замечая повторение в своих словах и немного отстраняется от меня, чтобы посмотреть в глаза, - я кое-что решила этой ночью. Она отстраняется, но не убирает с меня своих рук."Я так ждала тепла твоих рук, любимая. Я так ждала твоих касаний."
- Что же? - удивлённо спрашиваю и мой голос сходит на шёпот."От того, что наши лица на расстоянии десяти сантиметров друг от друга и меня невероятно сильно к тебе тянет, маленькая."
- Хоть я не помню тебя и не могу вспомнить. Как бы я не ста'алсь, не могу. Я 'ешила... 'ешила, что хотела бы с тобой познакомиться, понять какая ты, что между нами было в п'ошлом, как мы познакомились, заново узнать тебя, узнать всё наши моменты. Даже если у меня никогда не получится тебя вспомнить, я бы хотела заново поп'обовать... заново... заново влю... ну блять, чё ж так сложно-то... - Аня на миг закрывает глаза и после на выдохе заканчивает, - ты поняла меня в общем. Я смотрю на неё и не нахожу в своей голове букв, слов и предложений для того, чтобы дать ей полноценный ответ. Ответ о том, что я поняла её, что очень рада слышать это, что для меня это безумная новость, что я невероятно счастлива слышать о том, что она хочет восстановить ту утерянную нить между нами, что недавно почти стёрлась с лица земли и потеряла шанс на свою реставрацию."Не пойми меня не правильно, малышка. Я просто в шоке."
Я стояла, смотрела в её глаза, на светлую веснушчатую кожу, на распущенные волосы, что сравнимы лишь с имбирным водопадом шёлка волос и ничего не могла произнести. Ни слова, ни буквы, ни звука. И Аня, не видя никакой реакции от меня, начинает убирать с моей шеи свои пальцы, но я, только почувствовав то, что она решает отпустить меня, хватаю её за ладонь и, возвращая её обратно, крепко прижимаю к своей коже. - Спасибо. Спасибо тебе. Это многое, многое значит для меня. Аня кивает и отводит взгляд. Я отпускаю её руку и где-то сзади, за спиной, я слышу смущённое покашливание и мысленно бью себя по лбу за то, что забыла представить Ане её старого лучшего друга. - Привет, - слышу его бодрый голос и поворачиваюсь к нему. - П'ивет, - Аня подходит к нему и протягивает руку для пожатия."Твои привычки даже сквозь потерю памяти с тобой, мелкая," - про себя усмехаюсь.
- Меня Егор зовут и мы с тобой вроде как друзья типа, - он сжимает её ладонь. - И давно мы знакомы? - Лет шесть. - Угу, - Аня кивает, - ну окей, хо'ошо. Это мне? Рыжая кивком указывает на пионы в его руке. - А, да, тебе. С днём рождения, Гора, - он приобнимает её и я вижу, как Аня чуть мелко вздрагивает. Егор на это отстраняется, тихо извиняется и неловко вручает цветы. - Го'а? Это кликуха моя или чё? - Да, так тебя многие называют, - кивает. Аня поворачивается ко мне и вопрошая смотрит. - Но не я, - усмехаюсь, - я тебя по имени зову, уменьшительно-ласкательно или просто Горошка. На светлое лицо снова возвращается краска и я начинаю улыбаться такой реакции ещё шире. - Ну, была 'ада узнать о себе ещё один факт. А что, у меня так мало д'узей, что только вы п'ишли? От неожиданно заданного нам с Егором вопроса, мы начинаем глядеть друг на друга, не зная как на него ответить. - С другими ты оборвала контакты, - отвечаю наконец и пока Аня смотрит время на мобильнике, показываю взгляд парню, чтобы он тоже что-нибудь говорил. - Да, ты не общалась почти ни с кем в последнее время, - начинает он, - хотя нет, есть ещё люди с твоей работы, но мы не стали их звать. Ты с ними недавно начала общаться. Так-то самые близкие - это мы, Ань. Вот мы и тут, да. На его ответ я закатываю глаза и думаю о том, что ему нужно срочно походить на какие-нибудь тренинги по улучшению качества речи. И о том, что нужно ему дать почитать пару книг для общего развития, так сказать. - И почему я пе'естала со всеми общаться? И со многими ли пе'естала вообще? У меня много д'узей было? Аня сыпала на вопросами и мы старались отвечать на них так, чтобы не рассказывать о её "тёмном" прошлом, но, спустя какое-то время, когда мы сидели уже на кухне и завтракали, я не выдержала: - Так, всё. Хватит этих обходных путей, - Егор шикнул на меня, вынуждая прерваться, - ей нужно знать. Это её жизнь. Плохие эти воспоминания или хорошие, но они ей нужны. Парень кивнул, взъерошив пятерней ладони свою чёлку на лбу. - О чём ты? Посмотрев на Аню, я, сделав глоток чая, начала свой рассказ. - Ты уверена, что хочешь знать всё? - Ты должна была мне рассказать всё ещё в тот день, когда я спросила у тебя, кто я вообще такая, - она зло посмотрела на меня. - Хорошо. В общем, из-за того, что твоя мать любит выпивать, а твой отец умер, когда тебе было три года, ты не получала той теплоты, которая нужна была ребенку. Ты постоянно сбегала из дома, гуляла на улицах, была у друзей. В какой-то момент ты сама пошла в детский дом и попросила, чтобы тебя забрали. Ты прожила там некоторые время, совсем немного, и сбежала. Начала употреблять наркотики, алкоголь. Очень долго и в больших количествах. Из-за того, что ты постоянно нюхала или пила, ты вытворяла различную грязь и часто оказывалась за решёткой. Из-за наркоты тебя ни раз госпитализировали. Но и это тебя не останавливало. - Подожди, п'ито'мози немного, - Аня выставила ладонь передо мной, - со скольки лет я начала употреблять? - Да лет с тринадцати, наверное, - влез Егор. - А дальше что было? Что ещё я должна знать? - Ну, тебя закрывали много раз, уголовок много, - продолжал её друг, - ты воровала, устраивала разбой, дралась. - Недавно ты мне сказала, что ты думала, что тебя до девятнадцати либо убьют, либо посадят, - добавила я. - А что меня б'осить заставило? Что такого случилось, что я за ум взялась? Вы говорили, что я работаю на двух работах, не употребляю, не пью почти что. Чё такого-то случилось? - Аня увидев то, что мы улыбаясь переглядываемся с Егором, начала нервно смотреть на нас, - ало, вы чё? Может, расскажете и я тоже поулыбаюсь? - Поулыбаешься, - кивнул Егор и встав из-за стола, вышел из комнаты, - я покурить. Взглядом проводив парня до двери из кухни, Аня повернулась ко мне. - Так что случилось, что я б'осила всё?"Очень, очень хороший вопрос, малышка."
- Я случилась, - отвечаю после долгой паузы. Подумав о том, что для дня рождения одного торта мало, мы втроём единогласно решили приготовить несколько салатов. - У тебя есть большая кастрюля? - улыбаясь, Аня повернулась по мне, - ну, у нас, точнее. - Я сейчас посмотрю, - еле отведя взгляд от её глаз, я повернулась к тёмному шкафу. Приставив к нему табурет и попросив придерживать его, я залезла на него и открыла самую верхнюю его дверцу. - Не свались, Милас, - Егор специально, но аккуратно подвигал стулом, - а то второй амнезии я не вынесу. Я хотела оборвать его тупое ржание, сказав, что пускать такие шутки глупо, если учесть, что Аня сейчас рядом, но, услышав то, что мелкая сама с этого смеётся, я через силу усмехнулась. - Сильно большую кастрюлю нужно? Сколько готовит будем? - спрашивая, берясь за ручку железной утвари. - Ну, чтобы всем хватило и на завт'а осталось, чтобы не готовить каждый день, - отвечает мне картавый голос. - Ну, тогда держи одну, - я спускаю вниз кастрюлю, - а вторую я сама возьму. Когда Аня брала из моих рук кастрюлю, я почувствовала её случайное касание до своей ладони. Забыв уже о том, какая её кожа на ощупь, я вздрогнула."Боже, малышка, позволь мне ещё раз коснуться тебя."
Я вздрогнула и выронила из рук железный сосуд, который только что достала из шкафа. Я, пытаясь его поймать, не специально сделала так, что кастрюля, обогнув голову Егора, с глухим звуком приземлилась на голову Ани и уже с громким грохотом отскочила на плитку пола. Спрыгнув со стула, я подбежала к рыжей. - Ох чёрт, прости-и-и-и, - я смотрю на то, как она, присев на корточки потирает затылок ладонью, при этом шипя от боли, - Ань, я не хотела, правда. Сильно больно? - Да не. - Прости пожалуйста, Ань, - я заламываю от стыда свои руки."Ну что я за дура такая, а? Ни дать, ни взять, руки из задницы растут".
- Да ладно, Ксюш, всё нормально, родная - девушка поднимает на меня свои влажные карие глаза. - Точно? - я протянула руку к её голове и резко остановилась, - подожди... как ты меня назвала? - К... Ксюшей, - она ошарашенно посмотрела на меня, моргая глазами. Мы смотри на друг друга ещё несколько секунд, потом одновременно отводим взгляды в сторону и я решаюсь отойти от неё, убирая руку с её волос. - Это что-то типа мышечной памяти, наверное, - я улыбаюсь ей. Мелкая коротко кивает и встаёт на ноги, а я отхожу от неё, не желая больше смущать. Хоть Ане нельзя было пить алкогольные напитки, мы с Егором разрешили ей немного выпить в честь её дня рождения и, съездив втроём в ближайший супермаркет, закупились выпивкой. Разрешили мы ей чуть-чуть и сами планировали много не пить, но не заметили, как опустошили на троих полторы бутылки коньяка, разбавленного колой и несколько банок пива на каждого. И теперь, после танцев под оглушающие басы музыки, мы сидели за столом и, вспоминая различные истории из наших жизней, связанных с Аней, от души смеялись, наслаждаясь моментами веселья. - Когда у нас был перерыв в отношениях, ты посреди ночи заявилась ко мне домой, вся мокрая из-за дождя, с бокалом шампанского в руках и начала читать мне стихи Есенина, - я начала смеяться. - Есенина? - Аня переспрашивает, - стоп, погоди! А почему я была с бокалом вообще? - А хер его знает теперь, Ань. Я тогда не спросила, - я усмехаюсь. - Бля, ну это всё тепе'ь. Так и не узнаем, ко'оче, - она взмахивает рукой в воздухе и опрокидывает свой стакан, - ну бляяя. - Сиди-сиди, я вытру, - тут же встаю со стула. - Окей, спасибо. А с тобой мы как познакомились? - адресует Егору. - А мы с тобой случайно в одной камере оказались в опорном пункте. Тебя за драку привезли, меня за то, что я чё-то украл в магазине. Поговорили с тобой, оказалось, что много общего у нас и, так как мы вдвоём были тогда бухие, мы вместе взломали решётку и потом от ментов убегали. - Чё, серьёзно что ли?! - Аня начала смеяться, похрюкивая от эмоций. - Ксюх, а 'асскажи, как мы с тобой познакомились? - Аня делает очередной глоток из стакана и пьяно на меня смотрит. - Я помню, ты была в шапке и обдолбанная, - я засмеялась, - ты была просто в усмерть объюзанная, я еле откачала тебя. Я подумала ещё, что ты парень. И знаешь, что самое забавное? - Что? - Аня поддалась вперёд, - ну что, не томи! - То, что когда мы встретились через месяц в Санкт-Петербурге ты думала, то, что парень я. Ты ещё удивлялась, кто мне дал такое странное имя - Милас. Под конец моей речи комнату сотрясла волна смеха вместе с ударами по столу, которые создавал Егор, чуть ли не задыхаясь. - Это максимально смешно! - говорит Аня и начинаю смеяться ещё больше."Да, маленькая, это смешно. Только жаль, что ты ничего не помнишь."
Слушая её пьяный смех, я думаю о том, что буду счастлива, если моя девочка с имбирным шёлком волос и карими угольками глаз наконец-таки вспомнит меня и меня и всю любовь ко мне.