Миншу

В предутренние часы небо над Облачными Глубинами подёрнулось тонкой дымкой, свет восходящего солнца рассеивался в ней и становился мягким. Лань Сичэнь поднялся со скамьи, прошёл через комнату и осторожно приоткрыл створку двери в спальню. Заглядывая внутрь он был готов увидеть что угодно, может потому в первый момент испытал такое чувство, будто у него двоится - только не в глазах, а в памяти. Миншу порой так же засыпала на краю постели, утомлённая бурными излияниями чувств, и он так же тихо, крадучись, приходил в комнату утром после ночей, когда она его прогоняла, стараясь не потревожить супругу. В такие моменты он мог побыть с ней наедине, не опасаясь всплеска ненависти или слёз, мог добровольно обманываться, представляя, что их недолгое семейное счастье восстановилось, и она вот-вот проснётся и протянет к нему с улыбкой руки... Сейчас казалось, что это именно Миншу - лежит, подогнув колени, подсунув под голову руку, - она никогда не жаловала предписаний Облачных Глубин “почивать в приличной позе”. Но повязка на руке, пятна на голубом халате и кровавый круг на полу напоминали, что ничего главе клана Лань вчера не приснилось. И это больше не его жена. Лань Сичэнь подошёл к постели. Гуанъяо, похоже, где сидел вчера, когда двери в комнату закрылись, там и улёгся на том же месте, не попытавшись устроиться удобнее, даже подушку себе не подвинул. Он не пошевелился ни когда Лань Сичэнь приблизился вплотную, ни когда нагнулся, вглядываясь. Дыхание не изменилось, ресницы не дрогнули, лицо казалось очень спокойным. Если бы это и правда была Миншу, Лань Сичэнь порадовался бы, - она редко спала хорошо в последнее время. Он приподнял край лёгкого покрывала и потянул, прикрывая её босые ноги, а потом опомнился и разжал пальцы. Это не его жена… Это человек, которого он когда-то считал своим самым близким другом, которого он когда-то убил, который теперь должен убить его... Край покрывала упал на обнажённую щиколотку и Гуанъяо пошевелился и открыл глаза. - Что Цзэ У Цзюнь решил? - спросил он сразу же, будто они и не прерывали разговор на ночь. Лань Сичэнь малодушно отвёл глаза, обводя взглядом комнату и пытаясь лихорадочно собраться с мыслями. Он ничего не решил. - Умойся, - бросил он. - И приведи себя в порядок. Гуанъяо посмотрел на него, потом на себя, на чужое для него тело, - теперь даже более изумлённо, чем ночью. Когда он поднял голову и снова взглянул на Лань Сичэня, тот поспешно сказал: - Можешь взять её … вещи… Что сочтёшь нужным. Отвернулся и поспешно вышел, не обернулся, даже закрывая за собой двери. Он вернулся на террасу, с облегчением думая, что выиграл немного времени, и присел за столик с письменными принадлежностями, вновь пытаясь определить для себя, что будет правильнее. Но если ему не хватило бессонной ночи, то и получасовой отсрочки оказалось недостаточно. То, что в темноте этой ночи казалось возможным или приемлемым, пусть и сомнительным, в свете утра стало совершенно омерзительным. Сухой чистой кистью Лань Сичэнь выписывал на шёлковой бумаги, разложенной на столе невидимые глазу иероглифы. Если бы кисть была смочена тушью, на листе появились бы уже с полсотни имён и слов в разном написании, дюжина орхидей и пара пионов... К несчастью такая каллиграфия тоже не помогала. Когда он повернулся на тихий шорох шёлка и звук шагов, ответа на вопрос у него по-прежнему не было. А оглянувшись он замер. - Что-то не так? - спросил Гуанъяо спустя несколько секунд. - Нет, - с трудом сказал Лань Сичэнь. Всё было не так. Всё было безукоризненно, слишком, чересчур безукоризненно для Миншу, особенно если говорить о её последних днях, когда она могла днём не надевать верхнего платья и ходить до вечера в нижнем и распахнутом ночном халате, забыть умыться и расчесаться, или лечь, не вынув из волос шпилек. Гуанъяо уловил обречённость в его голосе и встревоженно поднёс руку к лицу. - Она была причёсана вчера как-то вроде этого… - Нет, - повторил Лань Сичэнь. Она была растрёпана, а не причёсана, просто заколола пряди шпилькой, чтобы не мешали, и не удосужилась поправить, когда узел ослаб, а Гуанъяо уложил волосы аккуратными петлями, обрамляющими лицо, и мягкими ровными жгутами, собранными на затылке. Но дело было не только в причёске, - во всём. Миншу не любила белое платье с прозрачно-голубым пояском и облаками, вышитыми на подоле и рукавах; она надевала его лишь изредка, когда нужно было принимать официальных гостей и не забывала каждый раз пройтись по принятым в Облачных Глубинах правилам. Она почти никогда не подкрашивала лицо без значительного повода, и не держалась так прямо и строго даже на самых парадных приёмах. Любой постоянный житель Облачных Глубин с одного взгляда почувствовал бы разницу. - Вернись в спальню, - сказал Лань Сичэнь. Благодаря многолетней практике контроля над собой - это прозвучало мягко и спокойно. Но Гуанъяо всё равно понял, что он взволнован. Лань Сичэнь видел это по внимательному взгляду. Он кивнул, но уйти не успел. - Сестра! - донеслось со стороны входа. Лань Сичэнь и Гуанъяо оглянулись на голос одинаково резко. Лань Сичэнь почувствовал, как у него замирает от нехороших предчувствий сердце, а ещё миг - и рука Яо вцепилась ему в плечо. У поворота дорожки стоял глава Не. Вид у Хуайсана был глубоко потрясённый, он смотрел на "Миншу" так, словно она впрямь по меньшей мере восстала из мёртвых. Наверняка он тоже заметил перемену. Миншу к “младшему братцу” относилась с самого первого знакомства очень нежно, искренне внимала его нытью, чем он и пользовался беззастенчиво, и даже когда рассудок её помутился продолжала демонстрировать к “А-Сану” симпатию и сочувствие, упорно считая, что оба они пострадали из-за одного и того же человека. Хуайсана сложно было бы обмануть, даже будь Гуанъяо знаком с Миншу при жизни, и сумей он скопировать её манеры. Сейчас же и вовсе… Ещё хуже то, что глава Не и с Верховным заклинателем был отлично знаком при прошлой жизни, и раз сам Лань Сичэнь отличил за обликом жены манеры Яо говорить и двигаться, то и Хуайсан наверняка способен. Гуанъяо молчал. Лань Сичэнь, не сводя глаз с Хуайсана, осторожно накрыл сжимающую его плечо ладонь и обхватил запястье. Яо тоже есть что припомнить Хуайсану. - Сестра, - севшим голосом сказал Хуайсан, - ты… ты… прекрасно сегодня выглядишь! Лань Сичэнь не успел вмешаться. Он увидел, как "Миншу" отвечает Хуайсану вежливым кивком и сдержанной улыбкой, и понял - всё. Хуайсан точно сейчас почувствует подвох и обо всём догадается. - Приветствую молодого господина Не, - любезно и официально сказал Яо, забивая гвоздь в собственный гроб. Настоящая Миншу уже тащила бы “младшего братца” на террасу, требуя рассказов о его делах. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Хуайсан с сомнением, вполне Лань Сичэню понятным. Он бы тоже спросил жену о самочувствии, обрети она вдруг среди своего безумия неуместно хорошие манеры. И Хуайсан ожидаемо изумился перемене, ведь прибыл он ещё вчера, и, пусть они накануне не виделись, дядя наверняка о текущем состоянии дел ему поведал. Возможно, поэтому к террасе Хуайсан приближался осторожно. - Ты сегодня такая спокойная, - сказал он, останавливаясь у ступенек и переводя взгляд то на "Миншу", то на Лань Сичэня. Лань Сичэнь попытался придумать, как сейчас будет всё объяснять и начал уже было подбирать слова… - Гораздо лучше, благодарю, - по-прежнему спокойно ответил Яо. Лань Сичэнь в отчаянии взглянул на него. Яо, заметив взгляд, улыбнулся ещё шире. - Мой супруг прошлой ночью сумел подобрать мелодию, которая так умиротворяет… Голос его поменялся, речь тоже. Куда только делся Верховный заклинатель? Нет, это по-прежнему была не Миншу, но и от Цзинь Гуанъяо ничего не осталось в манерах этой девицы. - Так умиротворяет, - повторил Яо, - я даже себя чувствую будто немного не в себе. Но мне всё равно гораздо лучше. Хуайсан посмотрел на Лань Сичэня. - Старший брат?... Лань Сичэнь смирился с неизбежным. Сейчас Хуайсан спросит, что случилось и ему придётся рассказать всё. С чего бы начать? С её вчерашнего приступа ненависти? Или сразу с того, кто на самом деле стоит перед Не Хуайсаном в официальном платье супруги Первого Нефрита клана Лань?... Но вместо вопроса Хуайсан вдруг кинулся к Яо. - Старшая сестра, я так рад! - завопил он, заключая в объятия “Миншу”. Яо покачнулся и напрягся, он успел поднять руки, когда Хуайсан бросился к нему, будто намереваясь оттолкнуть его, но в последний момент словно передумал и замер. - Тебе правда лучше, какое счастье! - не унимался Хуайсан. А Лань Сичэнь, видя, как пальцы на приподнятых руках Яо напряжённо сгибаются, будто когти хищной птицы, поспешил подняться. Яо неподвижным взглядом уставился поверх головы Хуайсана вдаль и Лань Сичэнь уже потянулся взять его за запястье, однако, этого не потребовалось: сведённые пальцы расслабились, одна рука осторожно легла на голову Хуайсану, другая скользнула вдоль спины, на лицо вернулась улыбка и Яо нараспев сказал: - Потише, Хуайсаан… не задушите меня, глава Не. Не Хуайсан разжал объятия: - Тебе в самом деле лучше? - повторил он, и снова взглянул с недоумением на Лань Сичэня. - Но… я не слышал никакой музыки этой ночью. - Это потому, Хуайсан, - Гуанъяо заставил Не вновь повернуться к нему, - что мы с ним были в минши. - В минши? - переспросил Хуайсан. Гуанъяо кивнул. - Мелодия моего супруга успокоила даже меня, - сказал он. - Если бы он исполнял её здесь, все Облачные Глубины и сейчас ещё пребывали бы в летаргии. Голос у него был елейный, смотрел он внимательно прямо в глаза Хуайсану, и Хуайсан заворожённо согласился. - А … да... и верно… - Но, ты, должно быть, пришёл по делу к моему господину? Яо посмотрел в сторону Лань Сичэня, который ошарашен был не меньше Не Хуайсана, но самообладания не утратил, а потому выглядел обычно. Миншу никогда не называла его при посторонних “мой господин”, да и наедине произносила это скорее в шутку, Хуайсану наверняка это слышать не менее странно, чем ему… но неважно уже странностью больше или меньше. - Да, - опомнился Хуайсан, - я шёл поговорить с братом. - Тогда я не буду вам мешать, - сказал Гуанъяо. - После этой ночи меня будто подменили… и такая слабость… Он прикоснулся кончиками пальцев ко лбу. Хуайсан оглянулся на Лань Сичэня: - Брат?... Всё будет в порядке? - Всё будет в порядке, - заверил его Гуанъяо, не дав Лань Сичэню даже рта раскрыть. - Мне всего лишь нужно отдохнуть. Ты же навестишь меня потом, Не Хуайсан? Несмотря на слащавый тон, Лань Сичэню вопрос показался зловещим. Но Хуайсан поспешил заверить “сестру”, что непременно придёт, как только она позовёт. Когда Яо ушёл в комнату, Хуайсан, подойдя поближе к Лань Сичэню и понизив голос, спросил: - Старший брат, а… эта мелодия точно была не опасна? Лань Сичэнь вздохнул с облегчением. Вопреки его уверенности в том, что такой грубый спектакль не мог обмануть главу Не Хуайсан, кажется, всё же поверил. Может быть, именно из-за невообразимой абсурдности. - Пойдём, Хуайсан, - сказал он, - переводя тему разговора. О чём бы ни собирался Хуайсан с ним беседовать, он предпочёл бы, чтобы разговор не достиг ушей Гуанъяо. - Да, - согласился Хуайсан, - раз сестре надо отдохнуть лучше отойти. Не будем здесь шуметь. Пока они удалялись от павильона, он бормотал на ходу, прижимая к губам веер. - Вот не ожидал… Она согласилась?… Но она так поменялась… С ней точно не произойдёт ничего… такого?… Лань Сичэнь, понимая, куда мысли несут Хуайсана и опасаясь, что вот-вот всё же придётся отвечать на неприятные вопросы, остановился на повороте дорожки и спросил: - Хуайсан, какое дело тебя привело сюда так рано? Облачные Глубины только-только начинали просыпаться, а Хуайсан вовсе не был приверженцем ранних подъёмов. - Ах!... - спохватился Хуайсан. - Дело… В окрестностях усадьбы Цин Хе Не появились монстры… прежде никогда из наших заклинателей никто с такими не сталкивался. Лань Сичэнь вздохнул. Глава Не по-прежнему пасовал перед любыми сколь-нибудь значительными трудностями… При иных обстоятельствах он бы, возможно, даже пожурил его, но не сегодня. - Что за монстры? - спросил он. Хуайсан развёл руками, приподняв плечи. - Не знаю, старший брат, - сказал он. - В том-то и дело. Они нападают ночами на крестьян, поутру находят лишь тела. Люди стали опасаться леса, перестали подходить близко к зарослям, и тогда эти твари начали нападать на одиноко живущих. Заклинатели пытались устраивать засады, но лишь раз или два видели что-то огромное и крылатое. Среди селян пошли рассказы о демонической летучей мыши, и теперь лишь только начинает темнеть, они из домов боятся высунуться… а я… а мы… Хуайсан сжал в руках веер. Выглядел он встревоженным. - Успокойся, - сказал Лань Сичэнь. - Эта тварь подобралась к самому поместью, - заявил Хуайсан, качая головой. - Она покалечила одного из работников. Я теперь спать не могу, мне всё время кажется, что по черепице кто-то скребёт когтями. И я уехал… чтобы попросить твоей помощи, брат. Хуайсан действительно выглядел так, словно несколько ночей промучился бессоницей. Лань Сичэнь поначалу не обратил на это внимания, не до того было, но сейчас заметил покрасневшие глаза и тёмные круги под ними. - Тогда тем более не стоило подниматься на рассвете, - сказал он. - Ты мог бы выспаться. - Не могу, - поёжился Хуайсан, - мне снится, что это чудовище и сюда явилось... Лань Сичэнь вдруг почувствовал, что очень устал, оттого, возможно проблемы главы Не кажутся ему пустыми и надуманными, но он улыбнулся ободряюще. - Границы Облачных Глубин ни один монстр не преодолеет незаметно, - сказал он. - Хотя дело и выглядит достаточно обременительным и неприятным, серьёзной угрозы Цин Хэ Не оно, похоже, не представляет. - Для начала тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Наверняка, кто-нибудь да сталкивался с такой тварью и на неё существует управа. Мы всё решим… - Да, я уверен, что с помощью Гусу Лань мы непременно справимся с этой напастью, - согласился Не. - Благодарю… мне не к кому больше обратиться... я бы не стал беспокоить брата, но... Лань Сичэнь поднял руку, прерывая его. Когда-то, в прежние времена, глава Не за помощью первым делом кидался в Ланьлин Цзинь, и отказа не получал. Но теперешнему главе Цзинь и своих забот хватало. - Поговорим позже, - сказал Лань Сичэнь. - Да, - согласился Хуайсан. - Пожалуй… брат ведь тоже не спал этой ночью? Лань Сичэнь кивнул. Хуайсан принялся извиняться, но быстро сник и отправился назад к домикам, где обычно размещали гостей, а Лань Сичэнь вернулся и присел на террасе, возле столика. На столике лежали снятые с гуциня струны. Хмурясь, Лань Сичэнь прикрыл их стопкой листов бумаги и придавил резным бруском сандала. Нападение неведомых тварей на Цинхе Не тут же перестало занимать его мысли - любые монстры казались ему сейчас безобидными, как мотыльки, в сравнении с его собственной ситуацией. Он притронулся к перилам, устанавливая и активируя кольцевое заклятье вокруг павильона, чтобы узнать о приближении гостей заранее, если кто-то ещё надумает явиться без приглашения. Вряд ли кто-то, кроме дяди, решился бы на это, но Лань Сичэнь не хотел больше никаких случайностей, вроде визита главы Не. Идти в спальню он тоже не хотел. Но невозможно бесконечно сидеть на террасе и ждать неизвестно чего…