Приговор

      Как и большинство именитых кланов, резиденция ордена Цишань Вэнь располагалась в уединенном месте удивительной красоты, среди высоких гор и чистых рек. К главным воротам, открывавшимся лишь по особым случаям, таким, как великое пиршество или собрание кланов, вела извилистая каменистая дорожка. У ворот, по разные стороны от них, раздувшись от гордости, стояли два адепта клана Вэнь, один из которых держал в руке небольшой свиток.       Оба адепта в четыре руки распахнули сплошь усыпанные защитными заклинаниями главные ворота. Тот, что держал свиток и, по всей видимости, должен был приветствовать гостей, развернул список приглашенных и над собравшимися разнесся его грубый голос:       "Орден Лань из Гусу, прошу входить".       Гусу Лань был вторым по значимости орденом, сразу после Цишань Вэнь, поэтому в списке приглашенных он находился первым и, в отличие от клана Вэнь, славился он отнюдь не высокомерием, а благовоспитанностью и выдержкой, так что несмотря на насмешливый тон, которым нерадивый адепт объявил орден Лань, его представители просто сделали вид, что не заметили этого.       Орден Цзян был третьим в списке, сразу после ордена Не.       Цзян Фэнмянь со своими сопровождающими пересёк ворота и оказался на вымощенной камнем площади. На ней уже толпились ранее названные кланы, в то время как остальные продолжали упорядоченно вливаться в этот поток.       Люди, оказавшиеся в ордене Вэнь впервые, не могли сдержать восхищенного вздоха. Ведь как бы сильно они не недолюбливали представителей клана Вэнь, место расположения башни не могло не восхищать. Когда-то Цзян Фэнмянь тоже не отказывал себе в удовольствии полюбоваться новыми пейзажами, что разительно отличались от родной Пристани Лотоса. Однако сегодня он не мог думать ни о чем другом, кроме Вэй Ина. И как бы он не старался, его мысли то и дело возвращались к нему и госпоже Юй, которая, как известно, своего шанса никогда не упустит. Даже если этот "шанс" - на самом деле возможность отыграться на ребёнке женщины, которую она невзлюбила с давних пор. Это, несомненно, расстраивало его. Он знал, что его жене будет сложно принять чужого ребёнка, но он надеялся, что она хотя бы будет благоразумна.       Пребывая глубоко в своих мыслях, глава ордена Цзян был несколько рассеян. Его взгляд блуждал от одной горной вершине к другой, иногда он приветствовал других глав кланов, вступал с ними в разговоры и даже изредка кивал или вставлял несколько бессмысленных фраз, поддерживая диалог. Несмотря на это, мыслями он был столь далек от происходящего, что упустил тот момент, когда оказался в сияющем, помпезном зале. Было видно сразу, что орден Вэнь не скупился на подготовку к собранию, и старался показать своё превосходство во всем.       Конечно, проводить совет в первый же день никто не собирался. Обычные гости располагались за длинными столами, рядом с которыми стояли привлекательные служанки, увешанные украшениями из нефрита и золота. Для глав же именитых орденов был отведен стол, находящийся немного поодаль от остальных, словно чтобы подчеркнуть особое положение сидящих за ним людей. Вот только вместо положенных пяти он оказался рассчитан на все восемь мест.       Это настораживало. Хотя бы потому, что от главы ордена Вэнь ничего хорошего ждать не приходилось.       Цзян Фэнмянь сел на предложенное ему место. По левую руку от него расположился глава клана Не, а по правую - глава ордена Лань, задумчиво поглаживающий свою короткую бороду. На его лице, так же, как и на лицах остальных читался вопрос, хоть и умело скрытый за холодной маской сдержанности.       Долго гадать, что к чему, не пришлось. Вопросы отпали сами собой, когда появился сам Вэнь Жохань в сопровождении двух неизвестных мужчин и одной маленькой девочки. Именно для них и предназначались незанятые места. Глава ордена Лань, Цинхэн-Цзюнь, осуждающе покачал головой, отправив в сторону Вэнь Жоханя холодный взгляд, от которого мурашки пробегали по коже. Но глава ордена Вэнь не обратил на это внимания, продолжая что-то обсуждать с одним из мужчин. Другой просто стоял рядом и отчего-то умудрялся выглядеть самым несчастным человеком в этом мире.       Наконец мужчина, говоривший с Вэнь Жоханем, расплылся в довольной улыбке, которую многие бы нашли устрашающей. Что-то в нем казалось неправильным, отталкивающим и неприятным. И не только в нем, - во всех троих. Почему-то сомнений в том, что они родственники, не возникало.       Ужасающая аура, исходящая от главы ордена Не, заставила Цзян Фэнмяня отвлечься от своих мыслей и перевести взгляд влево.       То, что Вэнь Жохань так выделял этих людей, разрешил им не только присутствовать на совете кланов, но и сидеть с ним за одним столом, говорило о том, что они были близки главе ордена Вэнь. Однако даже так, вспыльчивый глава ордена Не не собирался мириться с подобным пренебрежением в свой адрес. Он бы непременно встал и покинул собрание, если бы Цинхэн-Цзюнь не успокоил его словами: "Вы покажете себя не с лучшей стороны, если покинете совет сейчас".

***

      Услышав треснувшую под ногами ветку, Вэй Ин настороженно замер и оглянулся. Рядом, вопреки опасениям мальчика, никого не оказалось и А-Ин не смог сдержать облегчённого вздоха, против воли вырвавшегося из его горла. Сделав ещё несколько шагов, он добрался до ближайшего дерева и скрылся за его могучим стволом. Мысленно хихикнув, он подумал: "Кажется, деревья становится моими лучшими друзьями".       И это было и грустно, и смешно одновременно. Все же деревья, по мнению мальчика, живыми не были. С другой стороны, из всего ордена подружиться ему удалось только с Цзян Юи, но она была девочкой, к тому же старше него, и А-Ин подозревал, что играть в детские игры ей уже попросту не интересно. Цзян Чэн же всеми силами пытался показать, что А-Ин ему неприятен и, несмотря на старания мальчика, категорически отказывался дружить с ним. Вот и выходило, что играть ему все же было не с кем. Однако Вэй Ин не был бы собой, если бы сдался так просто. И хоть мальчик и оставался по-прежнему один, он вполне мог найти способ развлечься. Например, таки прокрасться в тот самый сарай со старыми мечами, что находился неподалёку от тренировочной площадки.       Единственное, что огорчало маленького Вэй Ина, так это то, что после отъезда мужа Госпожа Юй вновь взялась за обучение адептов и сейчас вместе с ними находилась на площадке. Учитывая, что красться Вэй Ину приходилось неподалеку, он мог только надеяться, что за этим занятием его не поймает Юй Цзыюань. Иначе он даже представить боялся, что она с ним сделает.       К счастью, вскоре мальчик оказался у заветной цели. На дряхлой деревянной двери, которая, впрочем, весьма сносно держалась на старых петлях, была лишь одна задвижка, отделяющая Вэй Ина от содержимого склада, и его рука против воли потянулась к ней.       С тихим щелчком задвижка легко поддалась напору его рук, и мальчик уже собирался войти, как сзади раздался очень знакомый голос, не предвещающий ничего хорошего: "Ну и что ты тут делаешь?"       От неожиданности Вэй Ин даже подпрыгнул и резко развернулся лицом к говорившему: "Я..я ничего..."       На его нелепое оправдание, которое и оправданием-то назвать нельзя, Цзян Чэн скептически выгнул бровь, подражая мимике своей матери: "Да неужели?"       Поняв, что его раскусили, Вэй Ин внезапно успокоился и, загадочно улыбнувшись, пожал плечами и переступил порог сарая.       Цзян Чэн немного растерялся: "Эй... Матушка будет недовольна, когда узнает что ты был тут..."       Вэй Ин резонно заметил: "Но ты ведь тоже тут. Так что мы ей не скажем".       А-Чэн открыл от возмущения рот и пока он не знал, что ответить наглому мальчишке, тот уже вовсю рассматривал железные мечи. Некоторые из них уже покрылись ржавчиной, однако в руках неопытного ребёнка даже такая железняка могла представлять опасность. Вэй Ин потянул к одному из них руки, когда вновь услышал раздраженный голос Цзян Чэня: "Аргх, выходи!", прогрохотавший прямо над ухом и довольно улыбнулся, поняв, что в сарай, гонимый любопытством, вошёл не он один. Спустя какое-то время А-Чэн тоже замолк и начал приглядываться к одному из мечей. Он также протянул руку, видно, желая коснуться его, как вдруг услышал торопливый шаг. Цзян Чэн открыл было рот, но на него опустилась тёплая ладонь Вэй Ина, не позволяя произнести и звука. Уж что-что, а игнорировать возмущённый и вечно недовольный взгляд А-Чэна за время пребывания в Пристани Лотоса он научился лучше всего.       Шаги становились все отчётливее. Мальчишки внезапно забыли как дышать. Вэй Ин больше не закрывал рот А-Чэну, тот сам предпочел молчать, ведь если их поймают - попадёт обоим, независимо от того, кто тут жертва, а кто виновник. Впрочем, вскоре звук шагов вновь стал тише, а после и вовсе исчез, но спокойно выдохнуть мальчики смогли лишь спустя какое-то время.       Они оба сошлись на мнении, что приключений на сегодня им хватит. Цзян Чэн подошёл к двери и дёрнул ту за ручку, но с ужасом понял, что та не поддаётся. Подергав ещё несколько раз, А-Чэн осознал, что...       ...дверь закрывается только с одной стороны. С наружной.       Лицо Цзян Чэна стремительно побледнело. Впрочем, Вэй Ин и сам недалеко от него ушёл. Вот только в отличие от А-Чэна, впадать в панику он не собирался и вместо этого неожиданно... засмеялся. Он действительно находил эту ситуацию забавной, и шок на лице другого мальчика его отчего-то совершенно не трогал.