Приговор

      Вэй Ин бежал, не разбирая дороги. Навернувшиеся слёзы застилали глаза и обжигали место удара. Соленые капли стекали по подбородку, и А-Ин в очередной раз прижал ладошки к лицу, чтобы стереть их, не замечая ничего вокруг, из-за чего чуть не сбил человека в светлых одеждах, но вовремя затормозил и сам чуть не оказался на земле.       Руки Цзян Юи опустились на его плечи, удерживая на месте.       «А-Ин, что случилось? Почему ты плачешь?». — раздался ее ласковый голос.       Вэй Ин, внезапно почувствовал себя очень неловко. Он тут же смахнул слёзы и отнял руки от лица, устремив взгляд на девочку. Та пораженно охнула, прикрыв рот ладошкой: «Что с твоим лицом?»       Голос девочки был полон беспокойства, отчего лицо Вэй Ина залил румянец. Он уже и забыл, каково это, когда о тебе волнуются, а потому чувствовал себя немного неловко. Забота дяди Цзяна и Цзян Юи грела его маленькое сердечко и он, стараясь успокоить девочку, натянул на лицо улыбку. Уголки его губ немного подрагивали, словно хотели опуститься, но Вэй Ин не позволял им сделать это.       Он, всхлипнув, ответил: «Я упал».       Это была чистейшая ложь, о чем красноречиво говорил отпечаток ладони на его щеке. Однако мальчик не мог видеть себя со стороны, а потому считал, что покраснение, или даже и синяк, вполне сойдут за ранение, оказавшее на его лице после падения.       Цзян Юи его словам не поверила, но промолчала, притягивая в свои объятья.       «Пойдем, нужно обработать рану», — сказала она и потянула мальчика за собой. Тот послушно пошёл следом.       После того, как девочка обработала его лицо, Вэй Ин был вынужден идти к Храму Предков. Ему предстояло провести следующие три мучительных часа, сидя на коленях, и он совершенно не был рад такой перспективе. Однако выбора у него снова не было, и мальчику ничего не оставалось, кроме как принять своё наказание. В конце концов, он действительно был виноват.       Вэй Ин, как и было велено, сел возле Храма Предков, собираясь провести следующие три часа, полные боли и страданий, в одиночестве. Поэтому опустившаяся рядом с ним фигура Цзян Чэна стала для него полнейшей неожиданностью.       Вэй Ин глупо открыл рот, на что А-Чэн хмыкнул: «Я тут вовсе не из-за тебя. Просто я тоже виноват», — сказал он и отвернулся от А-Ина, чтобы тот не видел, как покраснели его щёки.       Поначалу Цзян Чэн вовсе не собирался сидеть здесь и выполнять наказание, которого ему не назначали. Однако увидев одинокую маленькую фигурку, сидящую тут, не мог остаться в стороне. Он и сам не знал, что двигало им, но факт оставался фактом — Цзян Чэн сам сел сюда, его никто не заставлял этого делать. Вот только отчего-то в душе засела уверенность, что поступил он верно.       Впрочем, жизнь Вэй Ина совершенно ничему не учила. Цзян Чэн понял это, когда на следующий день мальчишка, несмотря на то, что вчера был наказан, прицепился к Цзян Юи со своей глупой, как фыркал про себя А-Чэн, просьбой. Нет, Вэй Ин, конечно, стеснялся обращаться к ней, да и к кому-либо другому, но это вовсе не мешало ему один раз робко попросить, а после то и дело кидать полные мольбы взгляды. Такого доброе сердце Цзян Юи не могло стерпеть, и она быстро согласилась показать, где находится речка. Сам Вэй Ин не осмеливался уходить далеко, и в основном проводил время там, где ему позволял Дядя Цзян, но тот уехал, а попытки А-Ина исследовать территорию самостоятельно ничем хорошим не закончились. К тому же он несколько побаивался идти один, вдруг на собак наткнется? А потому довольный жизнью Вэй Ин спустя уже час вприпрыжку бежал за А-Юи по узкой тропе, которая вела вглубь небольшого леса, что находился рядом с тренировочной площадкой. Хотя смысла так торопиться не было: девочка шла медленно, постоянно оборачиваясь и проверяя, не потерялся ли этот маленький непоседа, и лишь убеждаясь, что он на месте, шла дальше. Позади Вэй Ина, прожигая его спину злым взглядом, шёл Цзян Чэн. Зачем они прихватили последнего, А-Ин не знал, но подозревал, что таким образом Цзян Юи пытается подружить их. В чем, к слову, был совершенно прав. Ведь А-Юи прекрасно видела, как не поладили их маленький гость и ее брат, а потому немного переживала. А вчера она заметила как А-Чэн САМ сел рядом с А-Ином возле Храма Предков и решила, что пыл брата немного поутих и тот позабыл про своих любимых собак. Хоть немного, но он оттаял по отношению к Вэй Ину и Цзян Юи поняла, что надо цепляться за эту возможность.       Вскоре они вышли к своей цели.       Вода в реке была холодной, а из-за морозов местами покрылась тонкой корочкой льда, настолько хрупкой, что стоило лишь немного надавить, и на ранее гладкой поверхности расползались трещины. Вэй Ин, стоило ему увидеть это великолепие, тут же радостно похлопал в ладоши и резко крутанувшись вокруг своей оси туда, где стояла Цзян Юи, с улыбкой наблюдая за ним, начал благодарить ее. Цзян Чэн тоже стоял у самого берега реки и наблюдал за этим, недовольно хмуря брови и абсолютно не понимая, зачем его сюда притащили.       Некоторое время он молча наблюдал за ребячеством А-Ина, за тем как тот зачем-то берет с берега какой-то камень и бросает его в реку, пытаясь попасть в место, не покрытое льдом, но промахивается. Камень угождает аккурат в ледяную «корочку», ту, что поближе к А-Чэну, и та тут же с треском ломается, позволяя тысячам мелких брызг разлететься в разные стороны. Парочка капель попала и на Цзян Чэна, приводя того в бешенство. А вот Вэй Ину, кажется, понравилось, по крайней мере он весело улыбнулся, а после поднял с земли очередной камешек.       «Дурак, что ты творишь?!» — тут же взвился Цзян Чэн.       Отчего-то Вэй Ин жутко раздражал его. Своей безответственностью, непосредственностью, глупыми поступками и поведением. В общем, почти всем. Он стремительно приблизился к ничего непонимающему Вэй Ину, грозно нависнув над ним.       А-Ин непонимающе склонил голову набок: «А?»       Его сестра попросила: «А-Чэн, прекрати».       Но тот уже не слышал ее. Вместо этого он продолжил:       «Ты…» — Цзян Чэн сделал шаг вперёд и выставил перед собой левый рукав, которым он прикрывался от брызг и на котором красовалось несколько тёмных пятнышек от воды: «Смотри что из-за тебя произошло с моей одеждой!»       А-Чэн сделал очередной шаг вперёд, а А-Ин вновь отступил назад и сам не заметил, как наступил на тонкий лёд. Тот незамедлительно треснул и Вэй Ин, потеряв опору, стал нелепо размахивать руками, не зная, за что можно схватиться.       «А-Ин!» — испуганно воскликнула Цзян Юи, но мальчик уже свалился в холодную воду.       Плавать Вэй Ин умел, хоть и не очень хорошо. Однако резко оказавшись в ледяной воде, он не мог пошевелиться, и от неожиданности успел хватить ртом воды, а потому теперь абсолютно точно задыхался, не в силах выбраться. Сознание медленно, но верно начало уплывать от него, как вдруг чьи-то руки схватили его за ворот одежды и куда-то потащили.       «Неа! Открой глаза, Неа», — словно сквозь вату услышал он знакомый детский голос, который постепенно становился все громче и отчётливее, пока и вовсе не перешёл в крик: «ВЭЙ ИН! Да очнись ты уже!»       На щеку упало что-то горячее и мальчик резко распахнул свои глаза и закашлялся, отплевывая воду. Над ним с одинаковым выражением беспокойства на лице нависали Цзян Чэн и Цзян Юи. Рукава одежды у обоих были мокрыми почти до самого локтя, а из глаз А-Чэна лились слёзы, впрочем, его сестра тоже была близка к этому.       Дрожа всем телом, Вэй Ин буркнул: «Х.холодно».       Цзян Юи облегчённо выдохнула, видя, что Вэй Ин пришёл в себя, а Цзян Чэн стащил с себя верхнюю накидку и передал ее А-Ину. А-Чэну тоже было холодно, но он считал, что искупавшемуся в ледяной воде Вэй Ину гораздо хуже. Впрочем, накидка не сильно спасла положение мальчишки, и тот по-прежнему продолжал дрожать.       «Надо возвращаться», — сказала Цзян Юи, и А-Чэн согласно кивнул. Однако в его мыслях был лишь отец, который непременно разочаруется в нем, когда узнает, по чьей вине А-Ин свалился в реку. О том, что Цзян Фэнмянь узнает о произошедшем, не было никаких сомнений. Им предстояло идти через ту же тропинку, рядом с которой часто ходили адепты и кто-нибудь из них обязательно расскажет Главе Ордена, как их маленький гость возвращался с реки мокрым. Конечно, можно было попробовать отпираться, но врать Цзян Чэн совершенно не умел.       Мысли Вэй Ина были похожи, только думал он о том, что госпожа Юй с него шкуру спустит, а после снова отправит сидеть возле Храма Предков. Все еще помня о тех трёх часах мучений, мальчик невольно содрогался лишь о мысли, что подобное может произойти вновь, а потому крепко ухватился за рукав Цзян Юи.       Он умоляюще посмотрел на неё, шепча синими от холода губами: «Не надо никуда идти. Со мной все в порядке, видишь?» — он сбросил с себя накидку Цзян Чэня: «Мне совсем не холодно», — заверил Вэй Ин.       Цзян Юи тут же подняла накидку и снова укутала дрожащего точно лист на ветру А-Ина. Она прекрасно догадывалась, о чем думал мальчишка, а потому успокаивающее погладила его по спине и произнесла: «Если хочешь, мы пойдём по другой тропинке? Она немного длиннее, но там редко кто-то бывает».       Вэй Ин активно закивал головой.       А Цзян Чэн незаметно облегчённо выдохнул, не собираясь показывать, как переживал за А-Ина.

***

      Вернуться в комнату, к счастью, удалось незамеченными. Вэй Ин сразу закутался в одеяло, пока Цзян Юи и Цзян Чэн бегали в комнату последнего в поисках подходящих вещей. В Пристани Лотоса А-Ин был совсем недавно, поэтому Цзян Фэнмянь не успел ещё купить ему одежды. В основном мальчик надевал вещи А-Чэна, впрочем, у того их было предостаточно, а потому он не сильно протестовал, хотя это и раздражало его.       Когда Вэй Ин уже был одет в сухое и закутан в одеяло, Цзян Юи спросила, как он себя чувствует и, получив в ответ не совсем честное «все хорошо», покинула комнату. За ней не прощаясь ушёл и А-Чэн.       Вэй Ин остался в комнате один и, изнуренный неожиданными водными процедурами, уснул беспокойным сном, не обращая внимания на боль в подвернутой ноге.