***
Купе, что присутствовало в его прошлом сне, Вэй Ин узнал почти сразу. Однако в этот раз он был здесь не один. Он не мог повернуться и убедиться в присутствии своего самого большого, после собак, страха, но прекрасно чувствовал чужое присутствие прямо за спиной. Ощущал также четко, как и ледяные руки на своих плечах и могильный холод, исходящий от Тени. Но, как ни странно, А-Ин не чувствовал угрозы и, наверно, только поэтому не начал опять паниковать, наблюдая за очередным красочным сном. Неа по-прежнему сидел, прижавшись плечом к Мане, и беззаботно болтал ногами в воздухе. Старший из близнецов держал в руке какую-то книгу в старом переплете и, кажется, читал ее, стараясь не обращать внимания на проделки брата, что всеми силами отвлекал его. Однако Неа отставать не желал, а вскоре, когда понял, что Мана все также сидел, уткнувшись в исписанные страницы, заканючил, точно пятилетнее дитя, выпрашивающее у матери леденец: «Мана. Ну, Мана, посмотри на меня» И когда брат не обратил на него внимания, обижено надулся и захныкал: «Никто меня не любииит». Мана закатил глаза. Закрыл книгу, положил ее рядом с собой, а после повернулся к Неа, все ещё разыгрывающему драму: «Ну чего тебе?». Слова эти были произнесены несколько недовольным тоном, однако Неа знал, что Мана это не всерьёз, а потому, поняв, что внимание брата теперь целиком и полностью принадлежит ему, снова заканючил, на этот раз повиснув на руке близнеца с хитрой улыбкой: «Мне скучно». Мана на это только улыбнулся и потрепал брата по голове, после чего вновь потянулся к книге. Впрочем, это он зря, ибо так просто отделаться от Неа вряд ли кто-то сможет, ведь если он переключил своё внимание на кого-то, то теперь уже не отпустит. Но Мана все же попытался, прекрасно осознавая, что почитать ему не дадут. — Что ты там так подозрительно вычитываешь? — полюбопытствовал Неа, когда его в очередной раз променяли на книгу. Мана ответил незамедлительно: — Это книга по этикету из нашей семейной библиотеки, — и продемонстрировал печально знакомый толстый томик Неа, который едва не взвыл — Зачем?. Мана пожал плечами: — Ну, мы ведь впервые едем в учебное заведение. Неа кивнул головой и понятливо протянул: — Ааа…, — а после уточнил — В смысле? — Ты опять прослушал все объяснения матушки? — последовал чуточку укоризненный вопрос. Неа пристыжено кивнул, но тут, вероятно вспомнив, что все ещё был обижен, состроил важное лицо. Мана улыбнулся, смотря на кривлянья брата, и огорошил его новостью: — Мистер Смит — директор гимназии, которую мы будем посещать. Неа: — Чегоооо?..***
Кокон уже знакомой холодной тьмы снова окутал Вэй Ина, подхватывая его, а когда мальчик наконец сумел разлепить глаза, он увидел лишь незнакомую маленькую комнатку с тремя едва уместившимися в ней кроватями, одна из которых, та, что была ближе к одному-единственному небольшому окну, заляпанному чьими-то отпечатками пальцев, уже была занята. «Располагайтесь» — услышал Вэй Ин незнакомый голос и увидел парня лет девятнадцати, может, даже больше, с немного косыми глазами и светлой шевелюрой. Он, легко подхватив чемоданы братьев своими большим мозолистыми руками, втащил их в комнату, шутливо поклонился и скрылся за дверью. Неа тут же определил для себя кровать, что стояла у левой стены и незамедлительно спиной упал на неё. Впрочем, тут же недовольно поморщился, про себя отмечая, что матрац был очень жёстким. «Неа!» — возмущённо воскликнул Мана: «Лучше помоги мне разобрать вещи». Младший Д. Кэмпбелл кивнул и нехотя встал с кровати, однако не успел сделать и шагу, как дверь в комнату отворилась вновь, с громким стуком врезавшись в стену. На пороге показался высокий мальчишка, примерно ровесник братьев с ярко-рыжими, почти огненными волосами до плеч и злобным, презрительным взглядом, которым он одарил сначала Ману, затем — Неа, и лишь после прошёл внутрь комнаты. Вэй Ин раздраженно подумал: «Да он даже хуже злюки А-Чэна!» Но мысль быстро затерялась среди неожиданно возникшей неприязни. Что ни говори, но и Вэй Ин, и Неа были натурами вспыльчивыми и такое пренебрежение, смешанное с нескрываемым презрением, им, мягко говоря, не нравилось. Но если Вэй Ин мог только стоять в сторонке, то Неа мириться с подобным не собирался. «Эй!» — воскликнул он, делая шаг вперёд. Руки его сжались в кулаки с весьма ясным намерением, крепко сцепились зубы, а золотистые глаза злобно сверкнули. Мальчишка напротив лишь вызывающе ухмыльнулся, словно был уверен, что Неа ничего не сможет ему сделать, в чем оказался прав. Мана, прекрасно помня о характере брата, опустил руку тому на плечо, удерживая от необдуманных поступков. В отличие от Неа он был более сдержанным и, кажется, относился к тем людям, которые считали, что словами можно добиться гораздо больше. А потому он вышел вперёд и приветливо улыбнулся, представившись: «Мана Д. Кэмпбелл». Слова Маны были мягкими, каждое, даже малейшее движение — плавным. Все в нем демонстрировало терпение, манеры и воспитание, которого у его брата не наблюдалось вовсе. Получив красноречивый взгляд от близнеца, Неа пренебрежительно фыркнул, но повторил то же действие. Вот только если в Мане все так и кричало об этикете, то в словах и действиях Неа не было на них и мельчайшего намека. Он буквально прошипел сквозь зубы, точно змея: «Неа Д. Кэмпбелл». Мальчишка в долгу не остался и, просверлив в Неа дыру испепеляющим взглядом, бросил: «Мариан Кросс». Причем произнесено это было таким тоном, что Д. Кэмпбеллу незамедлительно захотелось ударить его, но присутствие Маны, который стоял между ними и примирительно улыбался, не позволяло воплотить свой план в жизнь. Раздраженно хмыкнув, они оба повернулись спиной к друг другу и больше за весь вечер не сказали ни слова. Вэй Ин подумал: «Наверно, это и называется ненавистью с первого взгляда».***
Тьма снова подхватила Вэй Ина. К счастью, на это раз он догадался вдохнуть поглубже и задержать дыхание, благодаря чему своеобразное «перемещение» прошло менее неприятно в отличие от предыдущих. Темнота вокруг постепенно рассеивалась, открывая его взору новую картинку. На этот раз — заднего двора гимназии. На ней стояло около семи незнакомых мальчишек, двое из которых держали одного обладателя очень знакомой яркой шевелюры, напротив которого в окружении своей «свиты» стоял судя по всему главарь компании и что-то говорил. Вэй Ин уловил лишь обрывок его фразы: «…такие, как ты и твоя сестра, — просто пыль под моими ногами!». Раньше А-Ин уже слышал нечто подобное в свой адрес, притом довольно часто, пока жил на улице. Правда, он почти никогда не обращал на подобные фразы внимания, но руки почему-то все равно сжались в кулаки, и он чуть не бросился на говорившего, хоть и понимал, что это действительно бессмысленно. Однако ледяные руки на плечах не позволили сдвинуться даже на миллиметр. Вэй Ин, не имея возможности и шага сделать, беспомощно оглянулся в поисках Неа, который наверняка должен был быть рядом, но не нашёл. Эмоции били через край, требуя вмешаться, но А-Ин мог лишь стоять на месте и наблюдать, как Мариан в ответ на слова стоящего напротив мальчишки плюнул тому в лицо, за что тут же получил удар в живот. Вэй Ин сильнее задергался в руках Тени, стараясь вырваться, но безрезультатно. Он даже глаза закрыть не мог, чтобы просто не видеть, как Мариан сгибается, но из-за рук, держащих его, почти сразу выпрямляется и натягивает на лицо привычную ухмылку: «Бьёшь хуже девчонки!» А-Ин был готов зарыдать, понимая, что Кросса сейчас просто убьют! А он не то что помочь — даже шагу сделать не может! Но это желание тут же сменилось огромной злостью, а в следующее мгновение Неа, что все это время стоял за углом, стремительно приблизился к главарю и, несмотря на верещание интуиции на пару со здравым смыслом, заехал тому по лицу. Вэй Ин едва в ладоши не захлопал, видя, как шокировано замерли все присутствующие. Мальчик, которого ударил Неа, упал. Мариан закашлялся, а после рассмеялся так громко, что слышали наверно даже в соседнем городе. Он презрительно выплюнул: «Пыль под ногами, говоришь? А сам-то? Валяешься в грязи, точно свинья!» Подобные слова вывели бы из себя любого. Мальчишка снова поднялся на ноги, а в его газах полыхнула такая ненависть, что у Неа не оставалось никаких сомнений — он влип. А ведь так старался ни во что не ввязываться, чтобы потом его маме не пришлось краснеть. «Не судьба» — печально подумал он под громоподобный смех Мариана, который даже не думал останавливаться. Двое, что были старше и сильнее, заломили руки Неа, который отчаянно сопротивлялся, за спину, крепко удерживая и не давая вырваться. Д. Кэмпбеллу теперь действительно было не до шуток. Ему оставалось лишь молиться, чтобы он хоть жив остался! Решив начать с малого, главарь поднял свою ногу, собираясь пнуть Неа под колено, чтобы тот перестал дергаться. Однако в последний момент тот извернулся, точно уж на сковородке, и удар пришелся в ногу держащего его парня, который громко вскрикнул и ослабил хватку. Младший Д.Кэмпбелл вырвался, но не надолго. Завязалась потасовка, по итогам которой щедро отхватил и Мариан, и Неа. После младший Д. Кэмпбелл буквально тащил Кросса на себе в комнату, где их уже ждал Мана. Увидев брата и соседа в таком состоянии, он тут же сделал собственные выводы и перевёл угрожающий взгляд на виновника, коим, по его мнению, был попятившейся Неа. Естественно, никакие отговорки он слушать не стал. Лишь заставил обоих усесться по разным углам и начал обрабатывать их синяки и ссадины, попутно читая им лекцию. Кто бы мог подумать, что Мана может быть таким занудой! Уже после первых десяти минут Мариан и Неа были готовы уйти в монастырь, лишь бы не слушать всего этого, но Мана был неумолим. Впечатлился даже Вэй Ин, для которого все это вообще являлось очередным странным сном и который в принципе виноват не был. Однако, на всякий случай, решил, что если он когда-нибудь решит наворотить дел, то непременно будет заранее придумывать легенду, которая должна будет оправдать его.***
На следующий день Неа и Мариана вызвал к себе директор гимназии, тот самый мистер Смит. Мана зачем-то увязался с ними и никто не мог заставить его передумать, а потому переступали порог кабинета они втроём. «Ваша вчерашняя выходка переходит все границы» — издалека строгим голосом начал директор: «Я закрывал глаза на твои прогулы, Неа, но это уже слишком». Услышав про прогулы, Мана выразительно посмотрел на брата, который поспешил отвести взгляд. «Вы прекрасно знаете, что отец Джонса — главный спонсор моей гимназии, и ударить его сына…» Неа тут же вставил свои пять копеек: «Что?! Не мы первые начали!» «Не смей перебивать, когда старшие говорят!» — от крика мистера Смита все присутствующие вздрогнули. Неа сжал кулаки, прекрасно осознавая, что нет совершенно никакой разницы, что он скажет, виноватым все равно будут считать его. Мариан стоял рядом и, сцепив зубы, молчал. Оба некогда врага были одинаково возмущены тем, что всю вину за драку повесили на них, и готовы были держаться до конца, но неожиданно роль оратора взял на себя Мана. «Мистер Смит…» — осторожно начал он Это был тонкий лёд, ведь открыв рот сейчас, Мана также мог оказаться в немилости, но оставить разбираться брата со всем этим одного он не мог. Услышав вежливое обращение, директор сразу смягчился и перевел взгляд на ранее молчавшего мальчика. Тот только этого и ждал. Пихнув в бок снова открывшего рот Неа, который намеревался что-то сказать, он произнес: «Я прошу прошения за поведение моего брата». Манеры и полный раскаяния голос Маны заставил мистера Смита смилостивиться: «Я обещал вашему дедушке, что присмотрю за вами, поэтому не буду слишком строг. Но это не значит, что ты, Неа, сможешь избежать наказания. Из кабинета Неа и Мариан выходили почти друзьями. «Общая беда сближает», — мысленно заключил Вэй Ин и начал активно думать, куда можно вляпаться вместе с Цзян Чэном.***
Теперь А-Ин оказался в большом музыкальном зале. Неа стоял в самом его центре рядом с ведром, наполненным водой, а с левого бока от него находился Мариан с двумя большими тряпками. «Да он издевается!» — заключил Кросс, осматривая приличных размеров помещение, где им, судя по всему, требовалось помыть полы. Неа мрачно кивнул, но выхватил из рук собрата по несчастью тряпку и окунул ее в ведро. Мариан внимательно наблюдал за тем, как Д. Кэмпбелл достал тряпку и отжал ее от воды. И только после того, как Неа приступил к мытью полов, он попробовал повторить эти же действия. Тряпка, упав на воду, не потонула, как он ожидал, а лишь расплескала воду и осталась на поверхности, медленно намокая. Неа наблюдал за этим краем глаза, пока ему не надоело: «Чего ты там возишься?» — возмутился он, не желая делать всю работу. Мариан глубокомысленно промолчал, нагнулся и двумя пальцами, большим и указательным, вытащил мокрую ткань. «Она не кусается» — фыркнул Неа. Мариан бросил на него раздражённый взгляд и, судя по виду, совершенно не знал, что с этим надо делать. — «Швабр нет, придётся руками». Кросс неприязненно поморщился, бросил тряпку на пол и ногой начал водить ею туда-сюда. Неа нашёл это смешным и засмеялся так, что едва не свалился на пол. Он-то полы мыть умел: семья Кэмпбелл никогда не была богатой, и слуг в доме было мало. Подойдя к Мариану, Неа начал объяснять тому все тонкости этой работы. Кросс, что удивительно, слушал внимательно, и вскоре они оба приступили к исполнению своего наказания. Да так усердно, что рукава рубашек у обоих были мокрыми, а у Неа помимо этого ещё и штаны чуть ниже колена, из-за того, что Мариан перевернул ведро. Конечно же, большую часть работы выполнил Неа, но для Кросса, который подобного никогда не делал, и третья часть зала казалась немыслимой. В итоге оба, уставшие и голодные (обед они пропустили), сели на лавку у старого покрытого пылью пианино. «Ненавижу мытье полов» — прокомментировал Мариан, на что Неа лишь согласно кивнул, развернулся лицом к инструменту и на пробу коснулся пальцами нескольких клавиш. «Неужто играть умеешь?» — казалось искренне удивился Кросс. Неа пожал плечами: «Матушка учила нас». И начал наигрывать какую-то мелодию. Играл он, по мнению Мариана, неплохо. Настолько, что он даже прикрыл глаза, с головой погружаясь в звуки и ощущения. Но, не сыграв и половины, Неа неожиданно прервался. На вопросительный взгляд Кросса он немного смущённо признался: «Я забыл, что дальше». Мариан громко рассмеялся, почти как сам Неа недавно, и едва не свалился с лавки. Вэй Ин, что восхищенно наблюдал, как из-под тонких мальчишеских пальцев быстро выскальзывали клавиши, подумал, что обязательно спросит дядю Цзяна, нет ли у них пианино. *** Глаза заволокло темнотой. Дышать снова стало нечем, а погрузившись в свои мысли, А-Ин не заметил, что уже находился в коконе из тьмы. «Да вы издеваетесь» — повторил он слова Мариана, понимая, что ему уже надоело все это, и он хочет просто остановиться на чем-нибудь одном или вообще проснуться. Но его мнения не спрашивали, а тень за спиной настойчиво развернула его в сторону, где находился небольшой столик, за которым сидела красивая девочка. На вид она была немного младше Неа, с белоснежными точно снег волосами длиной до самой поясницы, светлой кожей и кроваво-красными глазами. Помещение, в котором она находилась, Вэй Ин опознал, как столовую. Однако несмотря на то, что мест в ней было не так уж и много и все сидели маленькими группами, девочка была одна. Дети словно избегали ее, и А-Ин вдруг понял, что его искреннего восхищения здесь никто не разделял. Но неожиданно на место рядом опустилась знакомая фигура Кросса, а напротив сели Мана и сам Неа, что рассматривал незнакомку с не меньшим интересом, чем сам Вэй Ин. Кросс что-то шепнул девочке на ухо, на что та кивнула, перевела взгляд на братьев и произнесла: «Ариадна Кросс». Неа тут же представился, словно только этого и ждал, а после честно признался: «Я думал, тебя зовут Алиса». «Почему?» — удивилась девочка. Неа пожал плечами и ответил: «Ты похожа на Алису из Страны Чудес». Мана тут же пихнул брата в бок и укоризненно посмотрел на него, когда заметил, как заалело лицо девочки. Неа и сам смутился, а Вэй Ину неожиданно стало интересно, что это за страна чудес. Вот только эту тему никто развивать не стал. Кажется, именно с этих пор Мариан, Ариадна, чьё имя Неа почти с первых дней сократил до непривычного «Аля», и братья Д. Кэмпбеллы стали лучшими друзьями. По крайней мере, прогуливали уроки Неа и Мариан теперь вместе. Впрочем, продолжалось это недолго: спустя неделю сияющий, точно начищенный до блеска медный чайник, мистер Смит снова вызвал их к себе и сообщил, что пришло письмо от их матери и уже завтра братья отправляются домой. «Наша гимназия давно не получала таких щедрых пожертвований» — сказал он напоследок, окончательно выбив Неа из колеи.***
«Как думаешь, как маме удалось так быстро решить проблемы семьи?» — уже в поезде спросил непривычно грустный после прощания с друзьями Неа. Вместо ответа Мана подозрительно отвел взгляд и покраснел, чем посеял в душе брата нехорошие подозрения, которые с каждой секундой становились все сильнее. «Неа, понимаешь… Кажется, мама... Выходит замуж…» Лицо Неа шокировано вытянулось. Вэй Ин от такой новости и сам почувствовал, что его трясет, а в следующее мгновение что-то громыхнуло над самым его ухом: «ВЭЙ ИН!» От неожиданности мальчик распахнул глаза и увидел над собой потолок свой комнаты. Лишь после до него дошло, что он лежал на кровати, рядом с которой стоял Цзян Чэн с перекошенным от злости лицом. Он сказал: «Матушка сказала, что хочет тебя видеть, и уже почти десять минут ждет в тренировочном зале!» Услышав это, А-Ин тут же подскочил с кровати и едва не упал, стремительно начиная переодеваться. Руками он пригладил волосы и попытался связать их красной лентой, но безуспешно. Цзян Чэн грубо вырвал ленту из его рук: «Дай сюда!» — крикнул он и сам собрал непослушные пряди. Продолжение следует.