Занятия в Пристани Лотоса начинались в девять часов. И хотя по сравнению с другими орденами это было не так уж и рано, Вэй Ин все равно сонно хлопал глазами. Головные боли немного утихли, но вместо них вернулась сонливость, а потому, в отличие от своего обычного состояния, он был более медлительным и неуклюжим. Из-за этого Вэй Ин перевернул пиалу с рисом, за что ему было очень неудобно, но, к счастью, слуги, хоть и поворчали для приличия, все же дали ему еще одну порцию. Но время было упущено: он только и успел, что быстренько перекусить, как в кухню ворвался Цзян Чэн.
Он недовольно пыхтел, а лицо его было красным: «Что ты тут делаешь? Занятия начались пять минут назад!» — гневно кричал он. А-Ин вжал голову в плечи под грозным взглядом А-Чэна. Хоть голова уже почти и не болела, на громкий крик она отозвалась пульсирующей болью, и Вэй Ин не смог сдержаться. Его лицо искривила гримаса боли. Но Цзян Чэн, вероятно, принял ее за раздражение, а потому закричал пуще прежнего: «Пошевеливайся и пошли уже!»
По коридорам, наученный горьким опытом, А-Чэн тащил А-Ина, крепко держа того за левый рукав одежд, чему Вэй Ин невольно порадовался: коридоры были длинными и, как казалось мальчику, жутко запутанными. Хотя на самом деле это было не так, А-Ин был почти уверен, что если бы он был один, то непременно бы заблудился.
Они остановились около какой-то двери в конце очередного коридора. Цзян Чэн открыл ее и вошел в помещение, извинившись перед учителем за свое опоздание. А-Ин стоял чуть позади и наблюдал за этим слегка покраснев: он даже не представлял, что нужно делать в таких случаях, а потому просто опустил глаза в пол и, когда учитель кивнул Цзян Чэну, осторожно прошел следом за мальчиком, в тайне надеясь, что никто не станет останавливать его. Впрочем, так и случилось, и уже через несколько секунд Вэй Ин впервые сел за парту. Лишь после этого он осмелился поднять взгляд и мельком увидеть присутствующих. На самом деле их было не слишком много, человек пятнадцать, наверно, и все они были примерно одного возраста с А-Ином.
Учитель, что должен был наставлять их, оказался пожилым мужчиной. Он рассказывал все нудным тоном, раз за разом повторяя заученные строчки, из-за чего Вэй Ина клонило в сон. И если поначалу слово «теория» не казалось чем-то страшным, то теперь А-Ин понял, как сильно ошибался. Монотонный бубнеж учителя казался ему самой страшной пыткой. Однако сегодняшняя тема о золотом ядре и способах его формирования была достаточно важной, а потому мальчик стоически терпел, сколько мог, до того момента, пока не услышал, как один из слуг доложил, что в Пристань Лотоса прибыл корабль ордена Цзян.
Усидеть на месте было сложно. Практически невозможно, но Вэй Ин старался, то и дело ерзая. Сонливость как рукой сняло, и он с нетерпением дожидался окончания занятия. К его несчастью, у него их было ещё несколько, но между ними были небольшие перерывы, поэтому, стоило только закончиться уроку, Вэй Ин тут же умчался на поиски Цзян Фэнмяня. На радостях он подзабыл, что все ещё плохо ориентировался в Пристани Лотоса, из-за чего заблудился почти сразу. Он не знал, куда идти дальше, а вокруг не было ни души. Возвратиться обратно Вэй Ин не мог, так как не помнил дороги, поэтому единственное, что ему оставалось — это идти вперёд. Но вскоре удача, наконец, улыбнулась ему.
Цзян Фэнмянь, только приехав, почти сразу отправился искать своего сына и подопечного. Узнав, что те сейчас должны быть на занятиях, он отправился в нужное помещение, однако так и не дошёл: маленький ураганчик в лице Вэй Ина едва не сбил его с ног.
Глава ордена Цзян не сдержал мягкой улыбки при виде растерянного личика А-Ина. Он ласково потрепал того по голове, давая понять, что не сердится, на что мальчик тут же улыбнулся и радостно воскликнул: «Дядя Цзян!».
Цзян Фэнмянь на секунду замер и удивлённо посмотрел на мальчика. Вэй Ин тут же залился краской, когда понял, как назвал главу ордена. Раньше он, сколько бы Цзян Фэнмянь не просил, называл его «Господином Цзяном» или «Главой ордена Цзян», в то время как «дядя Цзян» А-Ин произносил только в мыслях.
Подумав, что Господин Цзян мог рассердиться на него за такое обращение, он зажмурился, привычно ожидая удара. Ведь когда он жил на улице, стоило ему произнести хоть что-то, что могло не понравиться другим, он незамедлительно получал новые синяки и ушибы.
Но, вопреки его ожиданиям, Цзян Фэнмянь только поднял его на руки, прижав к себе. Он произнёс: «Все в порядке. Ты можешь называть меня дядей». Вэй Ин ничего не ответил. Только вцепился руками в шею мужчины и уткнулся тому в плечо, пряча лицо.
Он так и сидел на руках дяди Цзяна, пока они не дошли до любимой беседки последнего. Усадив приемного сына, Цзян Фэнмянь сел рядом и вскоре начал разговаривать с мальчиком, задавая тому вопросы. Поначалу А-Ин немного стеснялся, но спустя какое-то время начал с удовольствием рассказывать о проведённых в Пристани Лотоса днях. Он проговорился даже о том, что Цзян Чэн и Цзян Юи очень помогли ему, когда он свалился в реку. В ответ на это дядя Цзян загадочно улыбнулся, словно что-то придумал и попросил мальчика быть осторожнее.
На этом их разговор закончился, так как в беседке появился чем-то жутко недовольный Цзян Чэн, сверлящий Вэй Ина неприязненным взглядом.
Решив ковать железо, пока горячо, Цзян Фэнмянь произнёс: «А-Чэн, ты вовремя. Я как раз хотел с тобой поговорить…»
Все дело в том, что глава ордена Цзян собирался поселить мальчишек в одной комнате, аргументируя это тем, что гостевые вскоре могут понадобиться, ведь он пригласил в Пристань Лотоса какого-то очень важного человека со своей дочерью, а в хозяйском крыле комнат очень мало и все они заняты.
Цзян Чэн был почти согласен. За все время, что он провёл с Вэй Ином, мальчик решил, что тот не так уж и неприятен ему. Цзян Фэнмянь, прекрасно видя реакцию сына, подумал, что, вероятно, отношения мальчишек наконец наладятся. Обрадовавшись, он встал с насиженного места и снова поднял Вэй Ина на руки. Глядя на это, Цзян Чэн потерял дар речи от шока. Он не мог припомнить и пяти раз, когда Цзян Фэнмянь брал его на руки. И каждого такого случая хватало, чтобы он ходил счастливым многие месяцы.
В беседку тем временем зашла Юй Цзыюань и, увидев эту картину, холодно улыбнулась: «Нам нужно поговорить» — бросила она мужу, а после вместе с ним покинула мальчишек.
Дети снова были отправлены на занятия, и в этот раз Вэй Ин шёл один, потому что Цзян Чэн почти сразу куда-то умчался. Но несмотря на это, А-Ин сумел не заблудиться, что можно было считать настоящим подвигом. Хотя, наверно, это все же было из-за того, что следующим занятием была практика, которая проходила в как раз освободившемся тренировочном зале.
Вэй Ин раньше никогда не медитировал, но ему приходилось видеть, как это делала его мама. Однако сам он даже не представлял, каким должен быть весь процесс, а потому на этот раз слушал куда внимательнее. Для начала им стоило научиться усмирять свой разум, после — чувствовать энергию Ци. На первом этапе формирования этого было достаточно.
Дети расселись прямо на полу в показанную учителем позу лотоса и приступили к выполнению. Вэй Ин так усердно пытался «усмирить» себя, что на его лбу даже выступили капельки пота. «Усмирить разум, усмирить разум…» — повторял он в голове, однако, безрезультатно. А-Ин не чувствовал, чтобы он продвинулся в этом задании и немного расстроился. Впрочем, он был не одинок в своём невезении: у большинства ребят также ничего не получалось.
Занятия продлились почти до самого вечера. Вэй Ин впервые так вымотался, что ему совершенно ничего не хотелось, разве что спать. Но, когда мальчик был на полпути в комнату, то внезапно вспомнил, что с этого дня живёт вместе с Цзян Чэном.
К счастью, расположение этой комнаты он знал, ведь та находилась недалеко от кухни, которую А-Ин посещал довольно часто, особенно первое время. Дойдя до нужной двери, он подергал ручку, но понял, что та была закрыта.
Тогда Вэй Ин принялся стучать в неё: «Шисюн, шисюн, открой», — до тех пор, пока за ней не раздался голос Цзян Чэна. Тот явно был зол, а голос ненавистного А-Ина и вовсе довел его до бешенства: «Кого ты зовешь шисюном? Верни мне Принцессу, верни мне Милашку, верни мне Жасмин!»
Вэй Ин прохныкал: «Но я и правда боюсь их, прости».
За дверью наступила тишина, а спустя несколько долгих минут она таки открылась, но лишь на мгновение. Не успел А-Ин и шелохнуться, как в него с силой полетели какие-то вещи, а спустя некоторое время он понял, что это было постельное бельё.
Из комнаты снова послышался голос А-Чэня: «Ты хочешь еще и комнату у меня украсть? Убирайся куда-нибудь еще, если не хочешь, чтобы я позвал собак!»
Вэй Ин поспешил сказать: «Не надо собак!». Он подобрал разбросанные вещи и ушел на улицу в знакомую беседку. Там, дрожа от страха и не смея сомкнуть глаз, он сидел и молился всем богам, только бы собаки не нашли его. Однако это не помогало. Каждый шорох, каждая маленькая тень вызывали в нем неописуемый ужас и он, не выдержав, сорвался с места.
Он не мог сказать точно, куда его занесло, но после долгой пробежки его тело болело и немного дрожало не то от холода, не то от усталости. Но страх был сильнее всего, и Вэй Ин не нашел ничего лучше, чем забраться как можно выше. Туда, где его не достанут собаки.
Чуть позже его, сидящим на дереве, нашла Цзян Юи, а после еще долго уговаривала спуститься. И когда Вэй Ин наконец согласился, она подошла ближе, чтобы поймать мальчика, если тот вдруг упадет, чего, к счастью, не произошло. Однако в темноте Вэй Ин по неосторожности подвернул ногу и идти дальше самостоятельно не мог, из-за чего А-Юи пришлось тащить его обратно на себе.
Но, на полпути она неожиданно остановилась, вздрогнув от страха: «Что это за звук? Ты слышал?»
Вэй Ин показал пальцем в сторону: «Я слышал. Звук шел вон из той ямы!»
Вдвоем они подошли к яме и осторожно заглянули внутрь. На дне лицом вниз лежал ребенок, который почти сразу поднял голову и выдавил сквозь слёзы: «Сестра!»
Цзян Юи облегчённо вздохнула и протянула руки младшему брату, помогая тому выбраться. Она достала платок и приложила его к ране на голове А-Чэна, спрашивая: «Зачем ты вышел? Я ведь говорила тебе ждать в комнате».
Цзян Чэн молчал. Девочка вздохнула и выразительно посмотрела на него: «Ты ничего не хочешь сказать А-Ину?»
А-Чэн вздрогнул, опустив голову и тихо произнёс, обращаясь к Вэй Ину: «Прости».
Ни Цзян Чэн, ни Вэй Ин не могли идти самостоятельно, а потому до комнаты их донесла Цзян Юи. Она же позвала лекаря, чтобы тот обработал раны детей. Когда с этим было покончено, девочка ушла на кухню. А-Чэн и А-Ин после своих приключений были голодны, а потому она на свой страх и риск, с вероятностью быть пойманной и стоя на цыпочках, разогрела для них суп.
В это время мальчишки, дожидаясь ее, тихо сидели в комнате Цзян Чена. Тот был задумчивым и кусал нижнюю губу, бросая непонятные взгляды на раненную ногу А-Ина, который, в очередной раз поймав испуганный взгляд мальчишки, заверил: «Я никому ничего не скажу». Цзян Чэн облегченно вздохнул. Он поклялся: «Можешь тоже не волноваться. Стоит только мне увидеть собаку, и я сразу же отгоню ее от тебя!» Тем же вечером, засыпая в одной кровати со своим шисюном, Вэй Ин в очередной раз радостно подумал, что общая беда действительно сближает.
***
На этот раз его сон разительно отличался ото всех предыдущих. В нем не было ни чёрного, пугающего пространства, ни Неа с Маной, которые неизменно всегда появлялись.
Вэй Ин снова огляделся вокруг, убеждаясь, что поблизости нет никого. Только небо кроваво-красного цвета, темная земля под ногами и высокие, голые деревья странного белого цвета, кривыми ветвями тянущиеся вверх. Но почему-то опасности он не чувствовал, да и угрожающей тени поблизости не наблюдалось, что придало А-Ину уверенности. Недолго думая, он двинулся вперёд, не особо зная куда идти. Он просто шёл куда-то, точно какая-то неведомая сила вела его в нужном направлении.
А-Ин не знал сколько прошло времени, но вскоре впереди показалась четкая черта, которая, казалось, разделяла все надвое. Вэй Ин остановился, так и не переступив ее. Дальше начиналась совершенно белая, точно покрытая снегом, земля, с все такими же красными небесами и чёрными деревьями. Все было точно таким же, как и на его стороне, за исключением цветовой гаммы.
Но А-Ин не мог переступить эту черту. Что-то в нем толкало его вперёд, но другая часть отчаянно была против, а в голове вспыхивало только два слова: «Чужая территория».
Вэй Ин уже собирался уйти отсюда, когда заметил вдали приближающийся силуэт. С каждой секундой он становился все ближе и ближе, пока наконец не оказался напротив него, впрочем, также не двигаясь. Это был молодой мужчина, не старше дяди Цзяна. Красивый, с золотыми глазами, правильными чертами лица и длинными волосами, собранными в низкий хвост. Он был похож на Ману. И ещё от него веяло родным теплом.
«Похож на Ману», — снова пронеслось в голове А-Ина, заставляя удивлённо моргнуть: «Но если это и есть Мана, то где тогда Неа?» — буркнул он вслух.
Мужчина напротив, казалось, сильно удивился. Его глаза расширились, а рот приоткрылся, и Вэй Ин неожиданно понял, что смотрит он прямо на него. Не сквозь, а почти в упор. Но ведь это невозможно. Он ведь не управляет своими снами.
А-Ин снова огляделся в поисках Неа, но безрезультатно. Тогда он обернулся, желая понять, что так удивило Ману и не заметил, как тот тем временем опустился на корточки, а после и вовсе на колени и протянул руки в его сторону. А когда заметил, то боязливо вздрогнул и сделал шаг назад.
«Не бойся» — раздался мягкий голос, и А-Ин наконец понял, что Мана действительно обращался к нему. Чувствуя, что не сможет отказать, Вэй Ин лишь кивнул, но настороженность из его взгляда не исчезла. Однако любопытство — не порок. И А-Ин все же спросил: «Ты — Мана, да? А где Неа?»
Мужчина ощутимо вздрогнул. Взгляд его на мгновение стал пустым, но эта пустота быстро исчезла. Он неопределённо произнёс: «Здесь». В конце концов, Мана улыбнулся и таки обхватил руками лицо вздрогнувшего Вэй Ина. «Дай мне рассмотреть тебя получше». Произнеся это, он мягко придвинул мальчика ближе, оглаживая пальцами его щеки. Как будто не мог поверить в то, что видит, и боялся, что А-Ин внезапно исчезнет. Но когда ничего из этого не произошло, Мана внезапно сжал его в крепких объятьях.
Вэй Ин был в недоумении: «Что происходит? Почему странно взрослый Мана обнимает меня? И где я?»
Кажется, последний вопрос он задал вслух. Потому что ответ на него последовал почти сразу: «Ты в своём подсознании, малыш».
А-Ин тут же обиженно фыркнул, совсем забыв, что находится в неизвестном месте, неизвестно с кем: «Я не маленький!»
«Конечно-конечно» — мгновенно согласился подозрительно счастливый Мана и вместо этого спросил: «Как тебя зовут? И где ты сейчас находишься?»
Вэй Ин замер. Что-то подсказывало ему, что отвечать нельзя, но мужчина терпеливо ждал, не разжимая рук на плечах мальчика.
«А-Ин», — буркнул он, прежде чем проснулся от удушающих объятий. Цзян Чэн спал, закинув на него ноги и руки. И он был совсем не пушинкой. Однако такая мелочь не могла испортить настроения Вэй Ина.
***
«Господин Тысячелетний! Вы опять уснули за документами? Сколько можно вам говорить, чтобы вы перестали засиживаться допоздна?!» — верещала Роад. Тики, стоящий позади, за неимением выбора молчаливо поддерживал сестру.
Но к вящему удивлению обоих Граф… улыбнулся. Впервые за многие годы: «Да, ты права. Сейчас же пойду спать».
Что еще более удивительно, он действительно встал из-за стола и ушёл из кабинета.
Майтра, до этого остававшийся безучастным свидетелем и занимавший черный диван у стены, спросил: «#%&$__&$!!! У нас что, апокалипсис раньше времени наступил?!»
