Приговор

      Тысячелетний Граф внимательно разглядывал широко распахнувшего глаза Вэй Ина, и абсолютно не представлял, что ему делать. То, что он видел, смотря на мальчишку, казалось немыслимым и до этого момента таковым и считалось. Но Неа в очередной раз отличился. Впрочем, удивляться тут было нечему: тот всегда был особенным.       Признаться, Адам до последнего не мог понять, почему Неа практически ничего не помнил, а его связь с сущностью Ноя была настолько слабой, тонкой и почти незаметной, что даже Тысячелетний едва чувствовал ее. Однако сейчас, имея возможность видеть мальчишку в реальности, он наконец понял: в теле А-Ина находилась только одна душа - та, которой и принадлежало это тело с момента появления на свет. И вывод, что Вэй Ин не имеет никакого отношения к Неа напрашивался сам собой, вот только... Разве мог Мана не узнать душу того, кто некогда практически являлся частью него? Адам был уверен наверняка, что душа этого мальчишки принадлежит его брату и ничто не смогло бы переубедить его.       "Неа не занимал тело Вэй Ина. Он сам и есть Вэй Ин". - думал Мана, но тут же напоминал себе: "Но ведь Нои не входят в круг перерождения..."       Нахмурившись, мужчина погрузился в раздумья, из которых его вывел громкий лай, раздавшийся неподалёку. Переведя взгляд на мальчишку, он заметил, что тот ощутимо вздрогнул и спешно начал оглядываться, в поисках источника шума, которым оказался все тот же черный пёс.       А-Ин увидел его только мельком, но и этого хватило, чтобы в следующее мгновение под изумленным взглядом Маны, позабыв обо всем на свете, схватиться за рукав чужих одежд, словно утопающий за соломинку.       Тысячелетний почувствовал, как его брови ползут вверх, выдавая его недоумение.       "Неужто ты собак боишься?.." - искренне удивился он вслух.       Такое поведение было более, чем странным: Мана точно помнил, что, несмотря на то, что его брат всегда недолюбливал собак, Четырнадцатый стойко игнорировал их постоянное присутствие в своей жизни. Потому что этих животных безмерно любил Аллен, а это когда-то считалось вполне весомым аргументом.       Однако на этот раз, А-Ин лишь осторожно кивнул в ответ и, когда пёс оказался в метре от них, дрожа всем телом, спрятался за спину Тысячелетнего. Тот вновь нахмурился, опасно сузил глаза и перевёл взор на стоящего посреди дороги пса, что под хищным взглядом внезапно заскулил, прижал уши к голове, а после, трусливо поджав чёрный хвост, исчез в толпе.       Мана же вновь посмотрел на мальчишку, что по-прежнему мёртвой хваткой держал его. Наклонившись, он легко подхватил ребёнка на руки, думая о том, что, все же сейчас не так уж и важно каким именно способом его брат вернулся в этот мир. Главное, что он жив, а об остальном уже позаботиться его семья.       Вэй Ин, только оказавшись на руках, тут же обнял мужчину за шею, уткнувшись лицом в его плечо.

***

      Роад не находила себе места, слоняясь от одного прилавка к другому, и с фальшивой радостью рассматривала товары. Цзян Чэн, что стоял рядом недоуменно хмурился, когда не видел в глазах девочки никакого интереса, а близнецы, кидали на нее вопросительные взгляды. Но та только отмахивалась от любых вопросов, размышляя лишь о том, насколько хорошо запудрила всем мозги.       "Основательно запудрила". - заключила она, когда поняла, что на отсутствие А-Ина никто не обратил внимания: "Завтра все здесь присутствующие и вовсе будут считать, что мальчишка был с ними постоянно, так что, когда утром обнаружится его пропажа, все решат, что А-Ин покинул Пристань Лотоса добровольно, и Юй Цзыюань не станет отправлять за ним поисковой отряд".       Мечта закусила губу, невидящим взором разглядывая очередную ерундень. Она и сама не знала зачем ей столько вещей, но быстро гнала от себя подобные мысли. В конце концов, она - Мечта, и наверняка придумает им применение. Кивнув самой себе, девочка уже собиралась расплатиться, когда совсем близко послышался тонкий девичий голосок с довольно грубыми интонациями: "Смотри куда прешь, недомерок".       Почувствовав неладное, Роад обернулась в ту сторону, где стоял Цзян Чэн, по бокам от которого находились близнецы. И, как она и ожидала напротив пышущего гневом А-Чэня стояла тощая девочка в старых лохмотьях и со спутавшимися, короткими, неровно стриженными волосами. К слову, описание "недомерок" больше подходило именно ей: девочка оказалась почти на полголовы ниже Цзян Чэна.       Словно почувствовав, что за ней наблюдают, оборванка резко повернула голову в сторону Роад и гневно сверкнула разноцветными глазами, - красным и голубым, - после чего вновь переключила своё внимание на мальчишку.       "Твою мать!..." - выругалась про себя Мечта: "Тебя-то сюда каким ветром занесло?!"       Роад сделала глубокий вдох и попыталась себя успокоить: "Вряд ли она что-то помнит, скорее наша встреча просто совпадение". - и, заметив, что близнецы уже начали делать ставки, подошла ближе.       Кажется, назревала драка.       Оборванка стояла, склонив голову на бок, всем видом демонстрируя своё намерение не сдаваться. Цзян Чэн в свою очередь тоже не отставал и сжимал кулаки так, что даже костяшки пальцев белели. По мнению Роад, эту парочку уже давно пора было начать растаскивать по разные стороны, чем близнецы, судя по всему, и не думали заниматься.       Скрестив руки на груди, Мечта раздраженно цокнула: "Эй, что тут происходит?!"       Близнецы тут же умолкли, переглянулись и на всякий случай отошли на несколько шагов назад.       "Ничего!" - заверили они, и Роад, довольная такой реакцией уставилась на девочку. Та уставилась на неё в ответ.       Мечта задумчиво оглядела оборванку с ног до головы подмечая, что, несмотря на не самые легкие условия жизни, та сильно напоминала куклу. Лицо ее было симпатичным с маленьким вздернутым носиком и потрескавшимися тонкими губами. Волосы же привлекали внимание не только слишком короткой длиной, но и цветом: они уже не были белоснежными, какими их помнила Роад, а имели другой окрас. Кое-где они оставались чёрными, но Мечта ясно видела не спрятавшиеся под грязью и пылью рыжие прядки.       "Можешь звать меня Юнхуа". - представилась Роад, ожидая ответа.       Ее собеседница немного замялась, словно не знала, стоит ли называть своё имя, но, в итоге, все же произнесла, едва размыкая губы: "Алиса".       Роад дернулась: это действительно была Ариадна Кросс!       Мечта почувствовала, что ее глаз начинает раздраженно дергаться: Ариадна являлась младшей сестрой Мариана Кросса - генерала Чёрного ордена, и Роад очень надеялась, что появление этой девчонки не предвещает скорой встречи с ее ненормальным братцем.       Цзян Чэн же, впервые услышавший такое имя непонимающе вылупился на девочку, и лишь близнецы никак не высказали удивления по-прежнему о чем-то увлеченно споря.       Алиса, видя такую реакцию только неопределенно пожала плечами. Она уже привыкла. К тому же, это было единственное имя, которое ей удалось отыскать в своих воспоминаниях, коих и без того было немного. И, пожалуй, с этим именем было связано одно из самых ярких.       "Ты похожа на Алису из Страны Чудес", - эта фраза и яркая улыбка черноволосого мальчишки - вот и всё воспоминание.       Девочка вздохнула, оглядела уже без особого интереса эту странную компанию и хотела уйти, когда единственный блондин внезапно спросил: "Эм... а чем ты волосы красишь?"       Его брат под недоуменным взглядом девочки неуверенно уточнил: "Ты же их красишь, да?"       Роад вдруг почувствовала почти непреодолимое желание сделать знаменитый жест рука-лицо и, не видя смысла сдерживать себя, немедленно исполнила его.       Алиса же наконец поняла о чем говорят братья и усмехнулась: "А, ты об этом..." - девочка потянула короткую рыжую прядку у уха.       Дождавшись кивка, она продолжила: "Нет, не крашу. Просто у Бога весьма интересное чувство юмора", - Алиса вздохнула: "Кажется, на смертном одре, я просила сделать меня похожей на брата. И он и сделал..."       Сказав это, она замолкла, поняв, что только что рассказала совершенно незнакомым людям уже второе воспоминание. Цокнув, Алиса резко развернулась и, умело прячась в толпе, вскоре скрылась с чужих глаз, оставляя за спиной недоуменных близнецов и Цзян Чэна, а также взволнованную Роад.