Приговор

      Вернувшись в орден как раз к ужину и не найдя в столовой Алисы, Усянь решительно отказавшись от идеи присоединиться к общей трапезе, направился на поиски своей шимэй. Девушку он не видел почти целый день, только утром за завтраком и на уроке. Но во время приёма пищи Алиса была вынуждена сидеть с другими представителями прекрасного пола, поэтому и пообщаться с ней не удалось.       Цзян Чэн, который, казалось, должен был радоваться такому стечению обстоятельств, недовольно поджимал губы и сверлил девушку взглядом со своего места. Ведь, несмотря на то, что Вэй Ин умудрялся веселиться за троих, Алиса по-прежнему оставалась незаменимым в их компании элементом. В основном, она пререкалась и огрызалась с Цзян Чэном, но помимо этого ей почти всегда удавалось остановить Усяня от необдуманных поступков. А вот Ваньинь в большинстве случаев терпел неудачи и часто под напором шиди присоединялся к его глупым идеям.       На уроке же, который начался сразу после завтрака, тоже особо не поболтаешь. Не то, чтобы Вэй Усяня останавливали какие-то правила, но из-за того словесного противостояния с Учителем, на болтовню с другими времени у него не осталось. Поэтому сейчас, пропустив мимо ушей слова шисюна о том, что на женскую половину мужчинам без особого разрешения нельзя, Усянь, прихватив с собой небольшую корзинку локв, купленных им сегодня, с упорством осла пытался выяснить, где находится комната Алисы. Пока безрезультатно. Странно выглядевшую девушку видели многие, но сказать, где именно ее комната никто не мог. Впрочем, неудивительно: ученики ордена Юньмэн Цзян тут всего день, так что, задавая этот вопрос почти каждому встречному, Вэй Ин и не рассчитывал сразу получить ответ. Куда больше его волновало, что его шимэй здесь считают странной.       Ко внешности Алисы Вэй Ин привык уже давно. На самом деле он никогда не испытывал особых трудностей по этому поводу. Внешний вид шимэй скорее, даже нравился ему, хоть и был несколько необычным. Однако, судя по лицам девушек-адептов самого праведного ордена, те не разделяли его мнения.       Вэй Ину на это было все равно. Куда больше он переживал о самой Алисе. В конце концов, независимо от места и поведения, которое демонстрируют ученики, люди - есть люди. Внутри даже у внешне самого праведного человека может оказаться очень много гнили. И девушки, встречавшиеся ему на пути исключением не были.       Стоило им заметить симпатичного юношу, с привлекательной улыбкой, как они начинали мило краснеть от шуток и внимания молодого человека. Но, стоило Усяню задать вопрос про свою шимэй, как лица говоривших сразу застывали непонятной маской на лице.       По натуре девушки эти были тихи и скромны - в общем, полностью соответствовали стандартам Гусу. Однако новую ученицу из Юньмэн Цзяна они явно невзлюбили, и Усянь сомневался, что правила на Стене Послушания смогут хоть как-то повлиять на них, если те решат создать какую-то неприятность Алисе. Но, зная свою шимэй, он был уверен, что, даже если такое случится, та все же ничего никому не скажет.       Нахмурившись Усянь подошёл к очередной девушке и с улыбкой от уха до уха, которая, впрочем, уже начала отдавать едва заметной фальшью, вновь спросил не видела ли та девушку в одеждах ордена Цзян. Незнакомка, как и все предыдущие, согласно кивнула и, к счастью уже начавшего терять терпение Вэй Ина, сказала, что девушку, которую он ищет, поселили в самой дальней комнате.       Добравшись до нужной двери Усянь, не особо заботясь о правилах приличия, стукнул костяшками по деревянной поверхности пару раз, прежде чем почти сразу переступить порог.       Комната эта также как и его не отличалась размерами, зато была гораздо уютнее. Свою шимэй Усянь заметил сидящей на кровати с какой-то книгой в руке, в которую она смотрела невидящим взглядом. Девушка немного хмурила брови и покусывала нижнюю губы, выглядя несколько напряжённой. Она даже не сразу заменила присутствие Усяня.       Вэй Ин в попытке разрядить обстановку улыбнулся и громко произнёс: "Привет!"       Алиса вздрогнула, наконец оторвала взгляд от книги и, подняв голову, почти сразу наткнулась на небольшую корзинку локв возникшую прямо перед ее лицом.       "Это тебе!" - закончил мысль юноша.       Девушка ответила ему мягкой, но несколько уставшей улыбкой. Правда, лицо её чуть повеселело после того, как по настоянию Усяня она съела парочку самых спелых плодов. Попутно Алиса вглядывалась в лицо юноши, наблюдая за тем, как тот морщится, когда понимает, что книга, которую она читала до этого, не содержит в себе ничего, кроме пресловутых правил.       "Ты выглядишь недовольным" - со смешком выдавила она, откусывая большой кусок локвы. Вэй Ин демонстративно скривился, отшвыривая книгу на кровать.       Усянь хмыкнул: "А ты выглядишь уставшей" - парировал он, встревоженно вглядываясь в лицо девушки, которая тут же заверила: "Я в порядке".       Вэй Ин, конечно, не поверил, но, решив, что раз Алиса пока не желает говорить, то ему придётся подождать, кивнул и вместо того, чтобы начать спорить с девушкой по поводу ее состояния, спросил: "С чего это ты вдруг заинтересовалась правилами ордена Гусу Лань?"       И чуть подумав, добавил: "Поверь, они совершенно бесполезны".       Девушка на секунду замерла, а после с трудом проглотила слишком большой кусок и задумчиво, невпопад отозвалась: "Слушай, а драться без разрешения - запрещено, да?"       Вэй Ин согласно кивнул, припоминая, что что-то такое уже слышал от Не Хуайсана сегодня.       Алиса вздохнула: "Жаль". При этом на лицо ее действительно появилось печальное выражение.       "..." - А вот Вэй Усянь не на шутку взволновался. Чтобы Алиса, которая ни разу даже с Цзян Чэном не подралась, несмотря на то, что тот жутко бесил ее, внезапно начала спрашивать как обойти правила и подраться?       "Ха-ха". - нервно хихикнул Усянь смотря прямо в серьезные глаза и думая о том, что случилось нечто ужасное.       Девушка же явно расстроилась и Вэй Ин поспешил воодушевленно добавить: "Драки запрещены на территории Гусу, то есть за их пределами правила не действуют".       Говоря это, ему показалось, что он толкает сестру на темную дорожку, но смотреть в ее грустные глаза было невыносимо.

***

      Близилось время отбоя, когда Вэй Ин наконец оставил девушку в покое и вернулся в свою комнату, где его уже ждал Цзян Чэн. Тот явно был не в духе, потому что стоило ему заметить Усяня, как он незамедлительно начал бранить его.       Но Вэй Ин, погруженный в свои мысли привычно пропустил все мимо ушей, кое-как отшутившись. А после, сообщив ошарашенному Цзян Чэну, что устал и хочет спать, лёг на кровать.       Ваньинь смотрел на это с недоверием на лице, на что Вэй Ин вполне довольно хмыкнул, а после с головой укрылся одеялом, показывая, что разговор окончен.       "Может, он заболел". - почти волнуясь предположил Цзян Чэн, но Усянь категорически не был похож на больного. На уставшего, впрочем, тоже. И это чрезвычайно напрягало, хоть юноша и никогда не признается в этом вслух.       Откуда же ему было знать, что Вэй Ин сейчас страдал от мучительной головной боли, что неожиданно настигла его, когда он вполне мирно общался Алисой, обсуждая козлиную бородку Учителя Лань Цижэня?       "Это месть старого перечника, не иначе!" - почти обиженно подумал Усянь, хватаясь за голову.       Однако на его удивление боль прошла так же неожиданно, как и и началась. Вскоре она стала лишь изредка накатывать маленькими волнами и быстро исчезать.       На секунду он прикрыл глаза, но больше так и не сумел их открыть, тут же оказываясь в огромном тёмном пространстве. Оно не являлось местом, где обитала Тень тёмной сущности и помимо этого юноша с уверенностью мог сказать, что это и не его внутренний мир. Впрочем, на сон это тоже походило мало, ведь в отличие от чётких чужих воспоминаний, которые он видел обычно, здесь было ощущение какой-то размытости, заставляющее воспринимать все происходящее не более, чем навеянную кем-то иллюзию.       "И что мне делать?" - подумал удивленно юноша, делая осторожный шаг вперёд.       Движение юноши повлекло некоторые изменения. Впереди начали вспыхивать одна за другой белоснежные ступени невероятно длинной, довольно крутой лестницы, уходящей далеко вверх. На фоне тьмы она буквально резала глаза и явно привлекала внимание.       Поколебавшись Усянь подошёл ближе и, занеся ногу, уверенно сделал первый шаг. В тот же миг, словно дрожь прошлась по этому месту. По бокам в нескольких метрах от юноши что-то заскрипело и вскоре свет стал ярче, позволяя увидеть просто невообразимо высокие зеркала. Вэй Ин тут же поспешил подойти к ним ближе. Но то, что он увидел в отражение разительно отличалось от того, что было в реальности!       В зеркале отражался он сам. Только вот Вэй Ин имел глаза цвета грозового неба, в то время, как отражение утверждало, что те имели медовый оттенок, а зрачок был чуть хищно вытянут. Помимо этого, кожа у юноши в зеркале была тёмного цвета, а лоб украшали крестообразные метки. У Вэй Ина даже возникла мысль, что те больше походили на чёрные дыры.       Мотнув головой юноша двинулся дальше, уверенный в том, что он просто обязан идти вверх. Однако не успел он подняться толком даже на двадцать ступенек, как услышал доносившуюся издалека, едва различимую мелодию. Было такое чувство, словно помимо прочего Усянь находился под толщей воды, до того она была тихой. Но, с каждым десятком пройденных ступеней, мелодия становилась все громче.       Постепенно это место преобразовалось, а на самом вверху, словно золотой обруч охватывающий все пространство, вспыхнул нотный стан. Однако линии в нем не были параллельными и прямыми, как полагалось, а имели вид круга. Выглядело это так, словно внутри каждого образованного линией обруча находился такой же, с той лишь разницей, что диаметр каждого последующего был меньше предыдущего.       Таких кругов всего было пять, и именно на них размещались ноты. Точнее, не самые обычные ноты - то был личный секретный шифр Вэй Усяня, который он придумал далеко в детстве.       Задрав голову вверх, юноша увлеченно разглядывал каждую черточку, старательно запоминая их. Но, забывшись и неуклюже шагнув назад, Усянь, чувствуя, как бешено колотиться его сердце, сорвался вниз, во тьму. Он почти закричал, когда вдруг понял, что снова находиться в своей кровати, а голос недовольный шисюна режет слух.       "Ты меня вообще слушаешь?!" - возмутился Цзян Чэн, замолкая.       Усянь удрученно подумал: "Оказывается, он что-то говорил".       По тому, как вспыхнули яростью глаза шисюна, Вэй Ин понял, что его мысли раскрыли.       Цзян Чэн схватил первый попавшийся со стола предмет и угрожающе занёс руку.       "Да ладно тебе". - выставив ладони в защитном жесте, замахал руками Вэй Ин, а после вскочил с места и подошёл к столу.       Отыскав чистый лист, юноша, игнорируя тяжелую ауру взбешённого А-Чэня начал воспроизводить в памяти ноты, увиденные им недавно.

***

      Семейный ужин семьи Ноя уже подходил к концу, под недовольное сопение доведенных до слез Уз. ДжасДеби, которые удивительным образом без проблем уместились на одном стуле, только час назад узнали о подготовленном для них "особом" задании и теперь с ненавистью поглядывали на обсасывающего рыбьи кости Удовольствие. Мужчина это прекрасно видел и старался выглядеть как можно более независимым, но тот факт, что за последние шестьдесят минут он умудрился целиком проглотить целых три кости, удручающим образом выдавал его состояние. Впрочем, опасался он не зря, ведь даже Роад, едва услышав о том, куда отправляются Узы Ноя, начала смотреть на Тики, как на последнего предателя. Хотя, это никак не помешало ей с видом обиженной невинности сунуть тому в руки свою домашнюю работу, из-за чего у большинства присутствующих вдруг сложилось впечатление, что Тики подставил не близнецов, а именно Мечту. Шерил, который с самого утра лелеял надежду задушить брата - тоже по милости Роад - смотрел весьма опасно, но предпринимать что-либо не спешил: он был единственным, кому идея отправить ДжасДеби в самый праведный орден пришлась по вкусу.       Близнецы рыдали и обещали быть самыми послушными, но тут Граф был бессилен. Что поделать, если Узы оставались единственными, кто походил на подростков. Ну и Вайзли еще. Но, в отличие от близнецов, Мудрость помогал Майтре, так что оставался занят на ближайшие месяцы. Да и Роад, которую при желании также можно было отправить в Облачные Глубины уже засветилась в Цишань Вэнь.       Зато Майтра был вполне доволен. Мужчина сидел прямо на полу в обеденном зале, разложив вокруг себя исписанные неаккуратными мелкими буквами листы и то и дело вглядывался в них, иногда делая какие-то пометки в толстой тетрадке.       К подобному поведению Одаренности Граф давно привык, а вот остальные члены семьи Ноя неизменно шарахались, стоило Тринадцатому показаться на пороге. Впрочем сегодня именно его присутствие не позволило Узам учинить масштабную истерику.       "Заткнитесь. Вы мешаете". - просто хмыкнул Майтра, тем самым пресекая толком не начавшийся приступ истерии, когда близнецы уже начали завывать. ДжасДеби, услышав его голос, замолкли и до сих пор молчали то и дело шмыгая носом.       Больше Майтра за весь ужин ни разу не высказался, из-за чего о присутствие Тринадцатого быстро забыли все, кроме Уз, боящихся открывать рот. Поэтому, когда мужчина вскочил на ноги и с чувством громко возвестил: "Твою мать!!!" - а после, забыв о своей важной писанине скрылся в коридоре, в зале резко повисла тишина.       Белый Ковчег - точнее Комната Четырнадцатого, единственное, что от него осталось - наконец, подал признаки "жизни", вибрируя и посылая странные волны на множество ли вокруг. А учитывая, что остатки Белого Города находились неподалеку от провинции Цзянсу*, личность виновника этого происшествия была ясна как день.