***
Следующим утром, Вэй Ина разбудили очень рано, не позволив поваляться даже лишние пять минут. Цзян Чэн и близнецы в такую рань ещё спали и будить их было бы не совсем честно. Поэтому юноша написал на обрывках листов две записки, одну из которых оставил на столе в их общей с Цзян Ваньинем комнате, а вторую подбросил в комнату близнецам, через зазор между дверью и полом, надеясь, что те эту бумажку всё-таки заметят. Содержание обеих записок было одинаковым и гласило следующие: "Увидимся в Пристани Лотоса". За сим он посчитал, что его долг, как шиди и хорошего друга выполнен, а потому с чистой совестью вышел на улицу, где тут же улыбнулся Алисе, которая, несмотря на все неудобства вроде раннего подъёма, вышла проводить его. Цзян Фэнмянь немного задерживался, так как хотел обсудить с Учителем Лань Ци Жэнем успехи своего сына и Алисы, поэтому до выхода из Облачных Глубин, они шли вдвоем. Однако, когда до цели оставалось лишь несколько шагов, Вэй Ин внезапно остановился и хлопнул себя по лбу. "Я забыл Уркампи". - произнес он, отвечая на удивленный взгляд девушки. "Ты что, ребенок? Сказано же было, чтобы ты собрал все свои вещи!" - взвилась девушка, закатив глаза. Но наткнувшись на виноватый взгляд юноши, который со вчерашнего дня вел себя уж слишком рассеянно, на сей раз сменила гнев на милость: "Ладно, я пойду поищу его, а ты пока иди и подожди меня у Стены Послушания. Может хоть сейчас обратишь внимание на то, что написано на ней!" На этой ноте она вновь развернулась в противоположную сторону и направила стопы к уже проснувшимся адептам, что в большинстве своем были из ордена Гусу Лань. Вдогонку ей прилетели слова благодарности, на что Алиса лишь хмыкнула, ничего не ответив. Вэй Ин улыбнулся, закинул руки за голову и, насвистывая какой-то мотивчик, вышел за пределы барьера. Стена Послушания по-прежнему вгоняла его в тоску одним своим видом, но было ещё кое-что, что напрягало гораздо больше. Рядом с ней, словно в насмешку, валялись сигаретный окурки, а у самой стены, подпирая ее спиной, стоял и нахально улыбался человек, которого хотелось разве что забыть, точно страшный сон и никогда более не вспоминать. "Как ты здесь оказался?!" - не сдержал громкого вопля юноша. К счастью, вовремя спохватился и заговорил тише: "Неужели опять Уркампи постарался?" Мужчина насмешливо фыркнул: "Вообще-то Тимпкампи. Он с самого начала был настроен на тебя, так что сумеет найти даже на морском дне. А врата открыл мой Глупый Ученик". "..." - на лице Вэй Ина отразилось явно недовольство, что заставило Мариана ухмыльнуться сильней: "И что ты здесь забыл?" "Поговорить надо". - отозвался тот так невозмутимо, будто рассказывал о погоде, а не курил у входа в самый праведный орден. Ух, видел бы это Лань Чжань, может, и признал бы, что Усянь не настолько "убожество", как ему казалось... Очередной окурок упал наземь, а его место в губах мужчины заняла новая сигарета. Снова щёлкнула керосиновая зажигался, а едкий дым, что выдохнул Кросс, заставил юношу неприязненно поморщиться с непривычки. Мариан нахмурился и совершенно серьезно спросил: "Насколько сильны повреждения Сущности Ноя? Ты ведь не мог забыть абсолютно все". "Почему это "не мог?"". - не согласился Вэй Ин, скрестив руки на груди, уже готовый с пеной у рта доказывать свою точку зрения. Мариан победно оскалился: "Если уж ты понимаешь о чем речь, значит, я прав". Не дожидаясь от мгновенно посмурневшего юноши ответа, он усмехнулся и уверенно заговорил: "Вы, Нои, занимаете тело человека уничтожая его личность, точно паразиты. Сколько ты ещё собираешься играть Вэй Усяня, чертов Клоун?" Серые глаза Вэй Ина яростно сверкнули: "Ничье тело я не занимал". Мариан ехидно заметил: "Да ты явно повредился рассудком, раз отрицаешь очевидное". Опасно сузив глаза, Вэй Ин скрипнул зубами. Этот мужчина всего за несколько минут сумел довести его до ручки, в основном тем, что действительно знал, о чем говорит. Видели бы юношу сейчас его друзья, то они, наверно, в один голос заявили, что в Усяня вселился злой дух. "Шум в Облачных Глубинах запрещен". - раздался внезапно знакомый голос и фигура в траурных одеждах встала между Вэй Ином и Марианом. Никогда раньше Усянь не думал, что будет так рад его появлению! Он радостно воскликнул: "Лань Чжань! Ты таки пришел проводить меня!" Тот в свою очередь остался верен старым привычкам, полностью игнорируя надоедливого юношу. Вместо этого холодный взгляд его прикипел к незнакомому мужчине и мусору - сигаретам - на земле. На секунду светло-карие глаза Ван Цзи наполнились отвращением. Впрочем, Мариана Кросса таким было не пронять. Он уже собирался поставить этого щенка на место парой метких фраз, но оказался внезапно прерван Алисой, окликнувшей Усяня. Девушка добралась до Вэй Ина практически бегом, впихнула ему в руки Уркампи и лишь после этого посмотрела на незнакомого мужчину с ярко-рыжими волосами. Гетерохромные глаза встретились с устрашающими красными, что удивлённо расширились при взгляде на неё. Красивое лицо с румянцем на щеках, с живым блеском глаза и вздымающаяся грудная клетка доказывали Мариану, что девушка перед ним - живая. Однако почему-то стоило ему подумать об этом, как перед глазами возникали мертвецки бледная кожа, закрытые, будто ото сна на веки и вирус акумы, что стремительно распространялся по телу его сестры, пока то не рассыпалось в его руках, оставив лишь пустоту. Сам того не осознавая, он сделал шаг вперёд, но, наткнувшись на растерянный взгляд девушки, без тени узнаваемости в глазах, остановился. Сердце, которое он давно считал каменным, сжалось, забилось быстрее. Боль и облегчение накрывшие его, теперь мешали дышать, но Мариан не был бы собой, если бы поддался эмоциям. Хотя от осознания того, что даже спустя жизнь, они по-прежнему неуловимо похожи, что даже этот Лань Чжань сверлит их растерянным взглядом, невольно хотелось засмеяться. "Кажется, мне уже пора. Советую тебе хорошенько подумать и перестать убегать от прошлого, если не хочешь сойти с ума через несколько лет!" - бросил он напоследок, прежде чем как ни в чем не бывало уйти. Едва его спина, облаченная в черный плащ экзорциста, скрылась из виду, взгляды юношей скрестились на Алисе. "Что?" - не поняла девушка, отступив на шаг: "Я его не знаю... Вроде бы". Вэй Ин усмехнулся: "Вроде бы?" "Ну, я не уверена". - созналась она: "Зато, судя по всему, нас он знает". Усянь кивнул, соглашаясь. Впрочем, все намеки на серьезный настрой слетели с него, стоило ему повернуться в сторону Ванцзи. Усмехаясь, Вэй Ин произнес: "Я знал, что ты успел привязаться ко мне! Раз даже пришел проводить меня..." Лань Чжань холодно бросил, оборвав юношу: "Жетон". - и протянул руку. "А, так ты только за ним..." - обиженно надулся Вэй Ин, но как-то уж слишком наигранно. Потянулся рукой к поясу, а после, словно от сердца отрывая, вытянул жетон на раскрытой ладони. Ванцзи потянулся забрать вещицу, на секунду коснувшись руки юноши, отчего дернулся так, словно его опалили огнем, чем заставил Усяня безудержно захохотать. Взгляд Второго Нефрита вновь заледенел, будто покрылся корочкой льда. Отвернувшись от Вэй Ина, он поклонился подошедшему Цзян Фэнмяню, после чего молча вернулся в орден. "Нам пора". - произнес глава ордена Цзян, и Усянь с готовностью кивнул. "Передавай привет Яньли". - произнесла Алиса вслед Вэй Ину на что тот радостно крикнул: "Обязательно, шимэй!" Уркампи наконец вылетевший из рук Усяня согласно клацнул зубами, плюхнувшись на плечо юноши, чем вызвал улыбку на его лице.Часть третья. Воспоминания Неа. Глава 36. Возвращение в Пристань Лотоса.
30 августа 2019 г. в 17:11
Аллен чувствовал себя растерянным, как ребенок, потерявший в толпе мать и теперь не знающий, что ему делать.
Лави, вернувшийся после разговора с Неа, представившегося им Вэй Ином, теперь смотрел на него едва ли не с откровенным сочувствием. Он явно был в шаге от того, чтобы броситься утешать друга, да только старший Книжник недовольно сверкающий глазами, удерживал его. Но даже так, Лави позволил себе в утешительном дружеском жесте положить руку Аллену на плечо, чем заслужил недовольно поджатые сухие губы старика и тихий хмык. Впрочем, Книжник ничего не сказал, в кои-то веке не напоминая о предназначении историков, как делал это всегда, когда стремился научить Лави наблюдать за историей со стороны, а не вмешиваться в нее.
Аллен в ответ постарался изогнуть губы в благодарной улыбке. И это у него, пусть не сразу, пусть несколько кривовато, но все же вышло, несмотря на скребущих на душе кошек, словно маска улыбчивого юноши навсегда срослась с лицом.
"Спасибо, Лави". - тихо произнес он, но больше не поднял взгляда ни на него, ни на суетящихся рядом людей. Возможно, будь здесь Линали, она смогла бы помочь Аллену, но девушка умчалась на поиски брата, поэтому седовласый оставался на юного Книжника.
Уолкер, впрочем, считал, что лучше одиночества ему сейчас не поможет ничего. Он озвучил Лави свое желание побыть одному и, прежде чем тот успел вставить слово, открыл Врата.
Странно, но Ковчег до сих пор исполнял его приказы, возможно потому, что Неа так и оставил право Исполнителя за тем, кого до самого конца считал своим другом.
Осознал себя Аллен, стоящим неподалеку от оживленной улицы, в тени между постоялый двором и небольшой лавкой, из-за чего внимания на него обратили не сразу.
Некоторое время он оглядывался, словно пытался опознать место, в которое попал. Озадаченное выражение его лица выдавало, что, несмотря на многочисленные путешествия с Тупым Учителем по разным странам, это место он вспомнить не смог. Скорее всего, Ковчег уже успел подстроиться под своего хозяина, и так как у Аллена пожеланий не имелось, вывел Уолкера в место, которое занимало особое место в сердце Вэй Ина.
Накинув на голову капюшон черной формы экзорциста, которую так и не сменил, Аллен скрыл от чужих глаз приметный цвет волос, затем немного опустил голову, закрывая вид на безобразный шрам, и лишь после этого влился в людской поток.
Однако все его старания оказались бесполезны. Взгляды преследовали юношу всюду, впивались в спину, точно пиявки, от чего казалось, будто каждый знает, где и как он провинился. Из-за этого складывалось ощущение, словно на него смотрели не с любопытством, вызванным странной одеждой, какую здесь ещё не видывали, а людским осуждением.
Это заставляло Аллена идти как можно быстрей, будто стремясь убежать. Вот только когда в поле его зрения появилась круглолицая девушка, торговавшая специями он сам того не замечая значительно замедлил шаг, погрузившись в свои мысли.
Почему-то первым, что пришло ему на ум при взгляде на специи, была каша, которую в детстве готовил ему Неа. Есть "это" по мнению многих было невозможно, но Аллену так не казалось. Ведь, как иногда шутил Лави, его желудок был способен переварить даже камни, не говоря уже о чём-то безумно солёном и остром.
При воспоминании о Неа, Аллен горько хмыкнул и задался мысленным вопросом - неужели он чувствовал то же самое, что и Уолкер сейчас? И если да, не эти ли осуждающие взгляды преследовали Четырнадцатого, пока он был жив и выматывали похлеще самых сложных сражений?
Впервые Аллен задумался о том, какого было Неа, когда тот оказался вынужден смириться с его потерей памяти и двигаться дальше один. Сам младший Д. Кэмпбелл никогда бы не признался, но он явно какое-то время обижался на Уолкера и даже признал "врагом". Тогда это казалось глупым и слишком по-детски, а в итоге это непонимание привело к тому, что не ощутить холод в их отношениях, который с момента активации "Разрушителя времени" стал стремительно разрастаться, стало невозможно.
После того, как закончилась война, Уолкер в конце концов вспомнил свое прошлое, но понять, почему Неа не желал спокойно принять его выбор остаться с экзорцистами, смог только сейчас.
Дело было вовсе не в экзорцистах или Черном ордене, а в том, что даже, когда воспоминания снова вернулись, он продолжал цепляться за Линали, Канду, Лави и остальных, оставляя Неа в стороне. Он сам того не осознавая, стремился вычеркнуть Ноя из своей жизни.
Что ж, судьба любит шутки. Должно быть, поменять их местам - это действительно забавное зрелище. Будь он простым зрителем в театре, он бы даже поаплодировал такому стечению обстоятельств. Вот только, к сожалению, это была не просто хорошая пьеса, а самая настоящая реальность.
Теперь пришла очередь Аллена стоять в стороне и молча наблюдать за изменившемся Неа, на сей раз получившего имя и жизнь Вэй Ина.
Аллен усмехнулся про себя, думая, что теперь его когда-то самый близкий друг опирается на других людей. И, если судить по яркой, солнечной улыбке, какой этот юноша одарил Линали, - те сумели дать ему гораздо больше, чем сам Аллен, что уже и не надеялся увидеть хоть что-то вместо пустоты в золотых глазах и ломкой, будто бы принужденной улыбки на измученном лице.
Уолкер настолько задумался, что не заметил стоящую впереди девушку и случайно налетел на неё. Капюшон, натянутый на голову при столкновение слетел, чего Аллен заметил не сразу, больше обеспокоенный состоянием незнакомки.
К счастью, удар не был настолько сильным, чтобы они упали на землю, поэтому Уолкер быстро пришел в себя. А так как он считал себя джентльменом, с вежливой, пусть и немного фальшивой улыбкой, спросил: "Извините, мисс, вы в порядке?"
Лицо незнакомки с мягкими чертами лица, на котором, несмотря на неприятную ситуацию, не появилось не единой негативной эмоции, показалось удивлённым при взгляде на его лицо.
Юноша только сейчас обратил внимание на то, что капюшон слетел с головы и одним движением руки, обтянутой в белую перчатку вновь натянул его почти до самых глаз, чем заставил девушку смущённо отвести взгляд.
"Ничего страшного, молодой господин". - все же отозвалась она звонким, словно перелив колокольчиков, голосом.
Щеки юноши немного покраснели и он тут же заверил: "Не стоит звать меня молодым господином. Моё имя Аллен Уолкер".
Девушка в ответ вежливо поклонилась, как недавно это сделал Вэй Ин, и произнесла: "Цзян Юи из Юньмэна. Имя в быту - Цзян Яньли".
На этом разговор вполне мог исчерпать себе, если бы живот Аллена не напомнил своему хозяину о себе громким урчанием.
"Вы голодны?" - с улыбкой спросила она, и не дожидаясь ответа от окончательно смутившегося юноши, продолжила: "Здесь неподалеку должна быть неплохая лавка..."
"Не стоит". - вежливо отказался Аллен, на что Цзян Яньли, окинув его взглядом, спросила: "Хотя бы от локв вы не откажитесь?"
"Локв?" - удивлённо переспросил он, чем вызвал на лице девушки мягкую улыбку.
Локвами оказались маленькие желтые, на вкус кисло-сладкие фрукты, напоминающие яблоки. Аллену они очень понравились и тот с привычной скоростью принялся поедать их.
Видя с каким аппетитом юноша уплетает подаренную ею корзинку этих фруктов, Яньли невзначай произнесла: "Моему младшему брату, тоже очень нравятся локвы".
Аллен понимающе хмыкнул, и, вспомнив об особой любви Неа ко всему, что относилось к подсемейству яблоневые, неожиданно ляпнул: "Его, случайно, не Вэй Ин зовут?"
Девушка удивлённо моргнула, кивнув: "Так вы знакомы?"
Судьба и впрямь любит шутки! Глаза Аллена распахнулись, когда он понял, что девушка перед ним - это сестра Вэй Ина. Он снова незаметно оглядел ее, - теперь куда внимательней, - подмечая всё: и мягкие черты лица с тихими приятным голосом, и кроткий, добрый характер.
Неловко почесав в затылке, юноша ответил: "Ну, мы были близкими друзьями, правда сейчас он не помнит этого..."
Должно быть, он произнес это довольно печально, так как Яньли в ту же секунду успокаивающе заверила: "У А-Ина всегда была плохая память. Пожалуйста, не обижайтесь на него".
"В этом есть доля моей вины". - со вздохом признался Уолкер, на что девушка лишь покачала головой, явно в этом сомневаясь.
Как оказалось, Яньли души не чаяла в своих братьях, о чем можно было судить хотя бы по выражению ее лица, когда речь заходила о них, поэтому тему для разговора удалось найти практически сразу.
Девушка рассказывала о детстве Вэй Ина, пока они гуляли по рынку, а Аллен, как истинный джентльмен, внимательно слушал и тащил купленные ею продукты. Так он узнал о том, что Вэй Ин не был Яньли родным братом и что ее отец привез мальчика к ним домой, когда ей было двенадцать лет. Также девушка вспомнила множество историй и неприятностей, которые приключались с неугомонным мальчишкой. Не упустила даже ту, где А-Ин, спасаясь от собак, забрался на дерево и обхватил ствол руками и ногами, а ей пришлось убеждать его слезть оттуда.
Аллен смеялся до слез, наконец почувствовав долгожданное облегчение: "Я всегда подозревал, что он не любит собак - это было ясно, потому что каждый раз он старался обходить их десятой дорогой. Зато, если ему на пути попадался бродячий кот, то он непременно тащил его в дом!" - заявил он, чем рассмешил девушку.
Но рано или поздно все хорошее подходит к концу. Яньли должна была возвращаться в орден, пока ее не хватились, так что Аллен вызвался проводить ее, чтобы после со спокойной душой вернуться в Ковчег.
Вот только он совсем позабыл, что ушел, никого не предупредив, чем встревожил друзей. И если Лави, может, и воздержится от рукоприкладства, а Канда сделает вид, что ему все равно, то Линали этого так не оставит...